– Не ной, посидишь пару деньков. Есть у меня одна мысль, – и отрезала: – Все, хватит болтать, надо успеть, пока все спят, – и пожаловалась: – Ноги еле идут, набегалась из-за тебя, дурака непутевого, устала, а ты все ноешь, хоть бы что умное сказал, так нет же, один блуд да пьянки-гулянки в голове. И в кого такой бестошный пошел, – качала скорбно головой тетка, целеустремленно двигаясь вперед.

Северов призадумался и родственную парочку отпустил, не стал вести дальше, лишь проводив взглядом до калитки в зеленом заборе.

Интересный у нас тут карамболь получается.

Ладно, посмотрим, подумаем.

– Я вернулся, не пугайтесь, – так же неожиданно, как исчез, возник перед Анной Северов.

Видимо, она задремала или отключилась снова на какое-то время, ей показалось, что он вот только что отошел, вернее, растворился среди деревьев.

– Давайте вставать, Анечка, – подхватив ее под руку, начал поднимать ее мужчина. – Вот так, – похвалил он ее за усилия и спросил, когда девушка поднялась: – Идти сможете?

– Куда? – уточнила она.

– Для начала ко мне домой. А там посмотрим по вашему самочувствию, – разъяснил он свой план и предложил: – Ну что, попробуем идти?

Она попробовала, и ничего так, справилась, не рухнула кулем и почти не шаталась, так, совсем немного поштармливало, но вполне терпимо, правда, слабость все-таки чувствовала.

– Ничего, – подбодрил Северов. – Дойдем. Я помогу.

Он не помогал, а банально тащил на себе, закинув руку Ани на плечо, обхватив за талию и приняв на себя ее вес. И как-то так быстро пошел, пошел сначала прямо через лес и вышел на незнакомую Анне тропку, которая привела их к калитке, расположенной прямо напротив одной из задних калиток забора, окружавшего участок Антона.

Мягко, но решительно отодвинув руки девушки, Северов, осторожно вытащив шпильки, распустил пучок ее волос и осмотрел голову.

– От серьезной травмы вас спасли ваши прекрасные волосы, амортизировав удар, к тому же он пришелся по касательной.

– Я повернулась в последний момент, – припомнила Аня, – почувствовала, что кто-то сзади, и повернулась, а он ударил.

– Я так и понял. На голове остались царапины от шпилек, ну, и совсем незначительная царапина на шее. Сейчас я ее обработаю, а к шишке приложим холод. Посидите немного, посмотрим на ваши реакции и самочувствие. И вы мне расскажете, зачем следили за этой женщиной. – И спросил: – Добро?

– Оно, – хотела кивнуть, но вовремя остановилась, зашипев, Аня.

– А вот двигать головой не рекомендуется.

Выслушав рассказ девушки, Северов поразглядывал ее пару мгновений не самым одобрительным взглядом и подытожил услышанное:

– То есть вы, никого не предупредив, не сказав, куда и зачем идете, оставив дома телефон, помчались в лес за человеком, которого подозреваете в убийстве? – спросил он таким тоном, что Анюта сразу же почувствовала себя полной идиоткой и захотела немедленно оказаться на своем балконе, чтобы махнуть рукой на бегающую по горам и лесам соседку и просто отправиться в душ.

– М-да, – согласилась она, – как-то глупо получилось.

От неуютности под изучающим строгим взглядом мужчины она начала елозить упаковкой замороженного горошка, которую прижимала к шишке на голове.

– Безрассудно, я бы сказал, – произнес назидательно Северов.

– Вы правы, – расстроилась Аня, сообразив, что серьезно сглупила. – Поддалась какому-то минутному порыву, не успев все обдумать спокойно.

– Помнится, я предупреждал вас, Анечка, иногда знать лишнее, в особенности чужие тайны, очень вредно для здоровья.

– Но это не просто тайна, это преступление, а это большая разница, – с горячностью возразила она.

– Да, преступление, но от этого тайна становится еще более опасной для неосмотрительного сыщика-любителя, как вы смогли убедиться на собственной голове.

– Но это совершенно определенно Алевтина Степановна тогда разговаривала по телефону, значит, она точно замешана в убийстве, – принялась с горячностью убеждать его Анюта. – И убийца ударил меня по голове, чтобы я его не видела. Надо срочно сообщить полиции, этому самому майору Маркову.

– В полицию мы сообщить всегда успеем, – не выказал немедленной готовности исполнять свой гражданский долг Северов. – Но уверен, ударил вас по голове не убийца, – и объяснил, встретив удивленный взгляд девушки: – Убийце проще и надежней было вас пристрелить, раз вы рассекретили его сообщницу и место, где он отсиживался, чтобы избавиться от ненужного свидетеля. Стрелять ему не впервой, и более надежного способа избавиться от ненужного свидетеля пока еще никто не изобрел. А этот обошелся без смертоубийства, всего лишь саданув скромненько так, по-нашему, по-деревенски, правда, от души. Это явно какой-то левый персонаж из другой локации.

– Какой локации? – поразилась Аня и вдруг оживилась, вспомнив, что забыла спросить о самом важном: – А как ваша разведка? Вам удалось что-то узнать?

– Кое-что узнать удалось, – уклончиво ответил он. – Но надо бы прояснить, что это за партизан такой в наших лесах образовался, – задумался о чем-то Северов и попросил: – Анечка, я оставлю вас ненадолго, проверю кое-какую информацию. Вы пока отдохните, полежите, я постараюсь быстро.

– Хорошо, – легко отпустила она его, – я подожду.

Антон поднялся на второй этаж в кабинет, сел за рабочий стол к компьютеру, всегда находившемуся в рабочем режиме, ввел пароль и личный специальный код доступа к информационной базе и набрал запрос.

Имея информацию про всех владельцев участков, а также их родных и обслуживающий персонал, он знал, что Алевтина Степановна являлась тещей одного достаточно высокопоставленного чиновника и проживает в «Озерном» практически постоянно, лишь изредка выезжая в Питер.

Олег Владимирович Лигов, так звали ее зятя, – чиновник высшего звена, человек властный, жесткий, эгоцентричный, не терпящий никаких возражений как от домочадцев и подчиненных, так и от людей, стоявших ниже его по социальной лестнице, тещу, как ни странно, привечал и относился к ней с определенной симпатией. В основном по той причине, что Алевтина Степановна, когда-то тоже занимавшая неплохую должность и умевшая управлять людьми, взяла на себя ведение всего хозяйства и держала прислугу и дочь с внуками под жестким контролем, подчинив всю жизнь домашних интересам главы семейства, угождая всем его прихотям, окружив особой заботой и вниманием, предугадывая все его желания.

Такое отношение тещи чиновник ценил.

Это что касается той части информации, которая имелась в коротком досье-справке, собранном Северовым на жителей поселка. А вот подробнее и объемней он как раз и изучал в данный момент.

А изучив, просмотрев несколько газетных статей и журналистские репортажи, Антон Валерьевич призадумался.

«М-да, надо разговаривать с Александрой Юрьевной», – принял решение Северов. Это он с удовольствием, поговорить с умным и неординарным человеком – всегда большой подарок, а с Александрой Юрьевной так и не просто подарок, а настоящий праздник.

– Ну как вы тут, Анечка? – присев возле девушки на диван, поинтересовался он с заботой.

– Кажется, задремала, – открыв глаза, посмотрела на него Аня и спросила: – Удалось что-нибудь выяснить?

– Да, прояснились некоторые моменты, – ушел он от прямого ответа.

– Вот видите, Антон Валерьевич, – воодушевилась Анна. – Я же говорила, что нам с вами надо самим расследовать это дело. Как говорит Ромка, «одна голова хорошо, а две интересней».

– Особенно если учесть, что одна из них уже пострадавшая, – проворчал неодобрительно Антон.

– Но вы же меня защитите и спасете, – пожала легкомысленно плечиками Анюта.

– Это опасная, вредная, а часто просто роковая иллюзия, что кто-то непременно спасет вас в критической ситуации, – почти отчитывал ее Северов. – Надеяться, что в последнюю минуту, в самый страшный момент ворвется ОМОН или спецназ какой или МЧС примчится. В несчастных случаях и от рук убийц гибнут тысячи, а спасают единицы. И случаи этих счастливых чудесных спасений становятся притчей во языцех, о которых трубят все СМИ, снимают душещипательные репортажи и художественные фильмы, старательно обходя упоминанием тот факт, что в большинстве случаев человек попадает в смертельные ситуации по собственной вине и глупости, от чрезмерной самонадеянности. Самое верное средство благополучно выпутаться из экстремальной ситуации – это в нее не попадать. Чему в большой степени способствует элементарное соблюдение правил жизненной безопасности, ну и непровоцирование неприятностей разного рода своими необдуманными поступками.

– Это вы меня отчитываете таким образом? – поинтересовалась Аня, развеселившись от его наставительной строгости.

– Да, – отчеканил он недовольно. – Я не всегда буду рядом, чтобы успеть спасти вас от опрометчивых поступков.

– Я не совершаю опрометчивых поступков, – уверила его Аня. – Этот был первый, – и заверила, заметив недоверчивое выражение его лица: – Честное слово. Я стараюсь обдумывать свои решения и поступки, всегда помня, что у меня Ромка. И, кстати, первым моим порывом было позвонить вам и посоветоваться, но потом я подумала, что еще слишком рано и вы спите.

– В следующий раз, когда у вас возникнет такой порыв, звоните в любое время. Или отправляйте СМС, – улыбнулся он ей и спросил почти весело: – Ну что, будем вас транспортировать домой? Наверняка вся ваша родня переполошилась, не обнаружив вас утром.

– А сколько времени? – перепугалась Аня.

– Вот именно, – качнул согласно головой Северов. – Пока вы партизанили, а после мы с вами по лесам бегали, времени прошло прилично.

– Ну, кто бегал, а кто и крался, – пробурчала Аня, поднимаясь с дивана, отдавая упаковку практически разморозившегося горошка хозяину.

– Эт точно, – рассмеялся Северов, вспомнив, как именно она «кралась».

– Мам, ты где была?! – первым вылетел навстречу Анне с Северовым Ромка.

– Вот и тетка родная хотела бы знать, куда исчезла ее племянница? – вышла на веранду следом за внуком тетушка Александра.

Но, окинув быстрым, цепким, острым взглядом перепачканный в земле и зелени костюм племянницы, ее бледное лицо, распущенные волосы и полоску лейкопластыря на шее; отметив, что мужчина нежно, но твердо поддерживает ее под локоток, обменявшись с Северовым быстрым взглядом, явно передавшим ей какую-то информацию невербальным образом, тут же распорядилась, сменив тон на командирский:

– Так. Лена, веди-ка ты ее в ванную и помоги Анне помыться и привести себя в порядок.

– Мам, что с тобой случилось?! – перепугался Ромка и ринулся к Анне.

– Ром, – успел перехватить его Северов и объяснил ровным, спокойным тоном: – В общем и целом с мамой все в порядке. Она получила удар по голове, но, насколько я могу судить, не особой тяжести. – И спросил парня, всматривавшегося в его лицо: – Ты потерпишь немного, пока мама приведет себя в порядок, а я поговорю с Александрой Юрьевной, а потом мы все объясним?

– С ней точно все в порядке? – переспросил гораздо более спокойно мальчик.

– Ну, голова у нее будет болеть сегодня определенно и шишка вылезет приличная, но сотрясения тяжелого нет, так что, думаю, за пару-тройку дней все пройдет. Но можем и отвезти ее в клинику к докторам, проверить, чтобы наверняка, – дал мальчику полный ответ Северов.

– Я за клинику, – оповестил Ромка и согласился. – Ладно, я подожду подробностей, но недолго. Я все-таки нервничаю.

– Мы постараемся управиться быстро, – что мог, пообещал Антон.

– Так что случилось с Анной? – спросила Александра Юрьевна, когда они с Северовым прошли в ее кабинет, где хозяйка, опустившись в кресло у ажурного кофейного столика палисандрового дерева, указала рукой на другое кресло Антону и дождалась, когда мужчина примет ее приглашение и сядет.

– Ее ударили по голове, – ответил гость. – Анну спасли волосы, скрученные в пучок, основной удар пришелся на них и по касательной.

– Кто? – очень жестким, холодным тоном отрезала хозяйка кабинета, чуть прищурившись, глядя в лицо собеседнику.

– А вот на этом вопросе, Александра Юрьевна, возникает интересная интрига, – улыбнулся уголком губ Северов и спросил: – Вы ведь знаете Юдина Станислава Михайловича?

– Полпреда президента в Санкт-Петербурге? – приподняла вопросительно бровь Александра Юрьевна.

– Совершенно верно, – подтвердил Северов и внес уточнение: – И не просто полномочного представителя, а представителя, скажем так, проводящего достаточно четко обозначенный президентский контроль за промышленностью, в том числе и коммерческой, в Питере и Ленинградской области.

– Именно так, – кивнула собеседница, но задавать очевидный в такой ситуации вопрос «при чем тут он?» не стала.

Северов испытывал прямо-таки эстетическое удовольствие, беседуя с этой женщиной, – высший класс! Тонко, виртуозно, высокая дипломатия и искусство ведения переговоров: не задавать визави наводящих вопросов, тем самым выказывая себя как нетерпеливого и слишком заинтересованного человека, сразу же становясь зависимым от ответов собеседника. Блеск!