– Спасибо, – искренне произнес Юдин.

Помолчали пару минут, каждый в своих скорбях.

– Александра Юрьевна, хотел спросить, – совсем иным, дружески-деловым тоном произнес Юдин, давая таким образом понять, что тема гибели дочери закрыта. – Что это за Антон Валерьевич, которого ты порекомендовала? Информация по нему закрыта, дальше официального подполковника инженерных войск мои ребята продвинуться не смогли.

– Ну вот закрыта, – развела руками жестом бессилия Александра Юрьевна, позволив себе лишь мелькнувшую улыбку.

– Даже так? – задумался Юдин.

– Могу вас заверить, Станислав Михайлович, что к нашим ведомствам и делам он не имеет никакого отношения. И, разумеется, если вам понадобится более расширенная информация по Северову, вы всегда можете затребовать допуск в Минобороны.

– Допуск-то я могу затребовать, интересно другое: какую я получу информацию? – усмехнулся Юдин.

– Ну, – на сей раз открыто улыбнулась Александра Юрьевна, – какую-то получите точно. Но повторюсь: Антон Валерьевич не имеет к нашим делам ровно никакого отношения. Только одно: он мой очень давний… – посмотрела Александра Юрьевна прямо в глаза полпреду и закончила фразу: – Надежный друг.

Это было мягкое обозначение, скорее легкое напоминание о некой существующей границе, за которую даже полномочному представителю президента доступ был весьма ограничен, если не сказать закрыт.

– Ну, что ж, – не стал пыжиться, выказывать негодование и недовольство Юдин, как умеют в некоторых ситуациях быть искренними, не упираясь в собственное величие и регалии лишь политики очень высокого уровня, – где-то так я и предполагал. – И мгновенно переключился на другую тему: – С этим разобрались. Вы мне лучше скажите, Александра Юрьевна, как ваше здоровье?

– Стремительно идет на поправку, – четко отрапортовала она, – в ближайшее время готова приступить к работе в полном объеме.

– Это очень хорошо, – порадовался за нее полпред. – Знаю, как вы напряженно работаете, даже находясь на больничном, на удаленке, как принято нынче это называть. Но ваше личное присутствие в администрации – немаловажный фактор, особенно в такое сложное время, как сейчас.

И замолчал, отвернулся, разглядывая природу.

Собственно, обоим было понятно все, что он хотел сказать, и без прямого озвучивания расклада: администрацию губернатора, а следом за ней неизбежно и городскую администрацию ждут ряд кадровых перестановок с последующим за ними переделом зон влияния и ответственности в связи с уходом с занимаемой должности господина Лигова.

– Замечательно здесь у вас, – вдохнув полной грудью, с ноткой сожаления произнес Станислав Михайлович. – А воздух какой душистый, – и повернулся к собеседнице: – Вы, Александра Юрьевна, не рвитесь на службу, поберегите себя, долечивайтесь спокойно. Но, надеюсь, через недельку мы с вами все же увидимся.

– Непременно, – уверила его Александра Юрьевна.

Значит, через неделю начнутся перестановки в администрации. Ну что ж, похоже, что затянувшийся отпуск по болезни заканчивается столь неожиданной интригой, а впереди ждут интересные и напряженные дела.

Проводив гостя, Александра Юрьевна позвонила Северову, пригласив того на ужин.

– Домочадцы! – закончив разговор с соседом, ответившим благодарным согласием на приглашение, бодрым, веселым голосом призвала она родных.

– Что стряслось? – прокричала встревоженно Анна, сбегая по лестнице со второго этажа.

– Ничего не стряслось! – уверила заметно взбодрившаяся, повеселевшая тетушка и разъяснила, для чего их призвала: – Я решила устроить сегодня торжественный ужин. Посвященный, ну, скажем, моему полному выздоровлению. На ужин приглашен Антон Валерьевич. Так что давайте приготовим что-нибудь грандиозное, а? Давно мы чем-то грандиозным не баловались.

Не баловались давно, это тетушка верно заметила, только за «грандиозным» пришлось Лене, которая не очень хорошо водила и вообще это дело не любила, садиться за руль машины, поскольку Анна еще не совсем пришла в себя после травмы, и ехать вместе с Аней и Ромкой в магазины и на рынок аж в районный центр. А куда деваться, раз подписались и ввязались в историю с грандиозным меню?

Зато ужин удался на славу. Зачетный вышел, как сказал Ромка.

Дорогой гость пришел не с пустыми руками, презентовав хозяйке дорогущую бутылку выдержанного коньяка известной марки и бутылку прекрасного сухого вина, фрукты и набор великолепных сыров разных сортов и стран.

Но стол и так уже ломился от разнообразия закусок, а главным украшением его стала запеченная по рецепту Лены семга совершенно потрясающей вкусноты.

Ели с удовольствием, отдавая должное стараниям хозяек…

– И меня! – напомнил о своем участии Ромка, когда гость расхваливал горячее и возносил похвалу готовившей его Лене. – Я лично чистил эту рыбину. Такая это засада, скажу я вам, – делился с гостем впечатлениями мальчишка. – Вот вы чистили когда-нибудь рыбу, Антон Валерьевич?

– Делаю это регулярно, после того как наловлю в озере, – ответил, посмеиваясь, Северов.

– А-а-а, ну да, – протянул пацан, – вы же рыбак, мама говорила, – и воодушевился: – Ну так тем более понимаете, какая это фигня редкостная.

– Это дело привычки и навыка.

– Не, – подумав, отказался пацан, – ну его на фиг, такой навык.

– Эти небольшие неудобства – лишь малая расплата за тот азарт и чувство победителя, которые испытывает рыбак, поймав свою большую рыбу, поверь мне, – поделился опытом Северов и тут же предложил: – Если захочешь, мы можем съездить на рыбалку вместе, попробуешь, что это такое.

– А можно? – загорелись у пацана глаза.

– Если твои женщины не будут возражать, то не вижу препятствий, – заверил гость и предупредил: – Только рыбалка – это не драйв и движуха, а скорее медитация с поплавком и долгим ожиданием.

– Ничего, я терпеливый, – уверил Ромка, который хотел чуть ли не прямо сейчас бежать и плыть, чтобы пробовать неизвестное ему дело.

И всех за столом на некоторое время увлекло обсуждение рыбалки как таковой, всяческих историй, воспоминаний великих людей, личного опыта и баек об этом увлечении.

Они наслаждались долгим неспешным застольем, интересным разговором, хохотали над анекдотами и казусными историями, которые рассказывали хозяйка дома и не отстававший от нее гость. Несколько раз за это время переменили блюда и сервировку.

Получился настоящий дачный званый ужин с соседями, когда никто никуда не торопится, наслаждаясь обществом друг друга, тихий день клонится к закату и такое умиротворение и радость приятного общения накрывают всех, что настает просто красота, боже мой, какая.

Не обошли вниманием и утреннее задержание Виталика в доме Лигова, а как же, это ж горячие новости тишайшего поселка. Пришлось Северову все же поведать подробности этого дела уже после того, как перешли к чаю и насладились волшебными маленькими сладкими слойками с земляникой, испеченными Анной, но не спешили подниматься из-за стола.

– Рассказывать-то особо нечего, – заметно не обрадовался перспективе освещать затронутую тему Антон Валерьевич, ответил он на просьбу Анны и Ромки рассказать детали. – Виталий – сын Леонида Кравца, родного брата жены Лигова Ирины, трудящегося на ниве строительного бизнеса, хорошо так приподнявшись при помощи влиятельного зятя. У Леонида три сына, двое младших вроде нормальные пацаны, ну так, с поправкой на крутизну родственников, тоже не без дури, но в меру. А вот Виталик долгое время был единственным ребенком, которому дозволялось абсолютно все, без каких-либо ограничений, вырос вот таким моральным уродом-мажорчиком, который с детства панически боялся и отторгал любую ответственность. Подвигов на него в полиции накопилось немерено – буровил парень от души по жизни: пьянки, клубы, кокаин, участие в закрытых мероприятиях с уклоном в садомазо, избиение простых граждан в компании с такими же друзьями, ночные гонки, выложенные в «Ютуб». Весь набор, одним словом. С Юлей познакомился на тусовке, подвалил к ней с конкретным прямолинейным интимным наездом, а девочка его отшила достаточно жестко, ну у Виталика и взыграло ретивое, ударив мутью в голову, и он развел девчонку «на слабо» при куче свидетелей, предложив стритрейсерить на определенной дистанции на победителя. Виталий гонял в компании с другом, а девочка была одна в машине. Ее автомобиль, закрутившись, подставился под удар боком, Виталий пытался отвернуть, но бесполезно. Эпицентр удара пришелся на Юлю и друга Виталика, сидевшего на пассажирском сиденье, который, к слову, все же сильно пострадал, только выяснилось это гораздо позже. Орлы эти вылезли из обломков своего автомобиля, даже подходить и проверять, как там девушка, не стали, просто свалили, и все. Виталик сразу же примчался к бабушке Алевтине Степановне, рассчитывая на помощь дядьки, понимая, что дом родственника никто обыскивать не станет. Но Олега Владимировича уже оповестили об участии племянника в аварии, сообщив самое главное: кого именно он убил, – и тот объявил родне, что сдаст этого сучонка Юдину и что им лучше самим того выдать. Вот и все.

– Как все? – удивилась необычайно Анна. – А разговор, который я слышала? Ведь Алевтина Степановна совершенно определенно говорила: «они его нашли» и про дыру, в которую этого «его» засунули, а она предупреждала, что его нельзя там оставлять.

– Совершенно верно, – согласился Северов. – Только говорила она о друге Виталика, том самом парне, который был с ним в машине и, кстати, снимал все на смартфон. Виталий предложил другану вместе прятаться у дядьки в «Озерном», но парню резко стало плохо, после у него обнаружили ушиб внутренних органов и серьезное сотрясение мозга, и он отказался от такого предложения и поплелся к родителям каяться и просить помощи. Те связались с родителями Виталия, узнали, что случилось, и решили сами скрыть сыночка. И не придумали ничего лучше, как спрятать его у родного дядьки матери, бывшего врача, который и оказал парню первую помощь. Там его и нашли, и задержали, но он был уже в таком плачевном состоянии, что его пришлось срочно госпитализировать и показания он давать не мог.

– Поучительная история, – вздохнула Александра Юрьевна, – одно плохо, что трагическая, – и резко выдохнула, переключая тему: – Ладно, поговорим лучше о грядущей выставке Анны, – и пояснила Северову: – Сегодня Анне поступило предложение участвовать в интереснейшей выставке исторического костюма…

Договорить про выставку Александра Юрьевна не успела, прерванная запиликавшим звуком домофона на калитке и перекрывающим его тихое пиликание криком звонившей в него Степаниды Ивановны:

– Ой, батюшки-светы, что ж творится такое!! Александра Юрьевна!! Откройте!! Тут такое! Страшное дело сотворилось у нас! Убили!!!

– Кого там еще убили? – недовольно пробурчала Александра Юрьевна, распорядившись: – Лен, пойди впусти ее.

– Ой-ей! – ворвалась на веранду переполошенная Бибиси. – Свят, свят!! – и, рухнув на свободный стул, ухватившись за сердце, запричитала, оглушая всех: – Александра Юрьевна, что ж за кошмар у нас в поселке-то, а!? Человека убили насмерть!!

– Да не голоси ты! – прикрикнула на нее, сразу же раздражаясь, тетушка Александра. – Толком объясни, кого убили, где?

Лена протянула голосящей тетке стакан морса, быстро сообразив, что это лучшее средство, способное остановить возгласы гостьи, заодно давая той возможность перевести дух.

Степанида стакан приняла, не забыв благодарно улыбнуться Леночке, и сделала несколько жадных глотков.

– Так кого убили? – поторопила ее раздосадованно хозяйка дома.

– Так Алевтину же Степановну! – оторвавшись от морса, выстрелила известием Бибиси.

– Где? – спокойно поинтересовалась тетушка Александра.

– Так на дальнем лодочном причале, – ответила гостья, торопливо делая большие глотки, допила морс, отставила стакан и приступила наконец к рассказу: – Гаранин-старшой с внучатами наладились поплавать на катере своем. Стал отталкиваться веслом и что-то углядел под пирсом непонятное, сунулся посмотреть, а там она на волнах качается. Ну он внуков домой отправил, а сам Аристарху Марковичу звонить. Ну тот с майором этим Марковым и его ребятами и примчалися прямо на машине и давай расследовать, осматривать. Ну а я к вам, оповестить. Меня на место происшествия не допустили.

– Так с чего ты взяла, что ее убили! – негодовала Александра Юрьевна.

– А что ж еще? – уставилась на нее недоуменно Бибиси. – Что ж, она сама в то озеро сиганула топиться, что ли? – И попеняла в мягкой форме, стрельнув быстренько глазами в сторону Северова: – Один труп уже нашли, теперь вот наших убивать начали. Такие страшные времена в «Озерном» настали, а вы, Александра Юрьевна, добрая вы наша душа, темных всяких личностей привечаете неосмотрительно, – на сей раз вполне демонстративно-бесстрашно посмотрела бабка на Северова.

– Антон Валерьевич – не темная личность, а военнослужащий, подполковник, – вроде как представила своего гостя хозяйка.