Кэт Мартин - Ожерелье невесты

– Я знал, что барон никогда не согласится продать мне его за разумную цену. – Корд усмехнулся. – Мистеру Слотеру пришлось нелегко, но он совершил очень удачную сделку.

Тори заулыбалась и обвила руками его шею.

– Вы самый замечательный муж!

Корд поморщился, и Виктория поспешно убрала руки.

– Извините, дорогой мой. Очень больно?

– Немного болит, это ничего. Тревожиться не о чем. – Виктория забралась в карету, и Корд устроился рядом с ней.

Болела рана в груди, ныли мышцы. С помощью миссис Риддл Виктория забинтовала порез на его предплечье, но предстояла утомительная четырехчасовая дорога обратно в Лондон.

В конце концов Тори, как всегда, тревожась за него, настояла, чтобы они остановились на ночь в гостинице "Черная собака".

– Говорю вам, это только царапина, – ворчал он. – Ничего такого, что давало бы повод для беспокойства.

Виктория не слушала его. Она помогла ему раздеться, проверила повязку на руке и настояла на том, чтобы перед сном он принял дозу опийной настойки, и Корд согласился – при условии, что она ляжет вместе с ним. К сожалению, от чертовой настойки он почти немедленно заснул.

В Лондон они приехали только к полудню следующего дня. Когда карета остановилась у дома, Корд с удивлением увидел роскошный экипаж герцога Шеффилда, запряженный четверкой лошадей.

Обычно Рейф никогда не появлялся без предварительного уведомления. Корд встревожился – не случилось ли еще что-то, пока его не было.

– У нас, оказывается, гость, – сказал он Виктории.

– Вы уверены, что в состоянии принять его?

– Мне бы хотелось подольше притворяться больным, любовь моя, чтобы вы вот так же суетились вокруг меня, но если не считать небольшого утомления, я чувствую себя превосходно.

Они уже подходили к дому, когда навстречу им вышел Шеффилд.

– Тиммонз сообщил мне, что вы уехали в деревню, – сказал он. – Я подумывал, не оставить ли вам записку, но мне не хотелось терять время.

Корд с Викторией под руку поднялся по ступеням парадного входа.

– Теряюсь в догадках, что за известия вы принесли, радоваться мне или тревожиться.

Герцог тихонько засмеялся, потом нахмурился, заметив, что пальто лишь накинуто на плечо Корда.

– Опять рана? Я думал, вы уже вполне оправились от нее.

– Так и есть, – сказал Корд.

– Мой отчим пытался убить его, – сказала Виктория. – Он пытался убить нас обоих. Корду досталось во время дуэли.

– Порез совсем небольшой. Это длинная история, – со вздохом сказал Корд. – Почему бы нам не войти в дом?

Рейф бросил быстрый взгляд на Викторию.

– Хорошая мысль. Если ваша жена сможет недолго поскучать без вас, я хотел бы сказать вам несколько слов один на один. Есть не терпящее отлагательства дело, которое нам надо обсудить.

Брови Корда сошлись на переносице.

– Веселее, дружище. Это новость, которая придется вам по вкусу.

– Я распоряжусь насчет ленча, – дипломатично сказала Виктория. – Вы присоединитесь к нам, ваша светлость?

Он улыбнулся:

– Благодарю, пожалуй, да.

Немного успокоенный и более чем заинтригованный, Корд провел Рейфа в свой кабинет.

– Хотите выпить? – спросил он.

– Не сейчас.

– А мне нужно?

Рейф хохотнул:

– Может быть, позднее, чтобы отпраздновать то, что я скажу вам.

– Теперь я заинтригован. Друзья уселись у огня.

– Этим утром у меня был посетитель.

– Неужели?

– Это был Джулиан Фокс.

Корд почувствовал, как кровь бросилась ему в лицо.

– Что ему было нужно?

– Он пришел, чтобы поговорить о вашей жене. Кажется, он перед этим получил от нее письмо.

В висках Корда застучало.

– Виктория писала Джулиану?

– Спокойнее, мой друг. Это не то, что вы думаете. Ваша жена написала письмо от отчаяния. Она описала ряд событий, приведших вас к ошибочному заключению, что их отношения выходили за рамки дружеских. Она умоляла Фокса помочь ей открыть вам глаза. Она сообщила, что беременна…

– Она сообщила, что ребенок может быть от него? – Корд вскочил на ноги. – Может быть, это было истинной причиной, по которой она написала письмо?

– Черт, дружище, сядьте и слушайте. Потому-то Фокс и пришел ко мне, а не к вам. Когда вы узнаете, что он сказал, вы поймете, что ваша жена говорила правду.

Корд сделал глубокий вдох, последние слова Рейфа начали доходить до него. Брант снова сел в кресло, у него опять разболелась грудь.

– Что сказал Фокс?

– Что они с Викторией были только друзьями. Что ему не нравилось, как вы вели себя с ней, и он решил, что, если заставить вас ревновать, вы поймете, как вам повезло с женой.

– И почему я должен верить ему? Рейф косо глянул на него.

– Вы знакомы с моим младшим братом, Саймоном?

– Разумеется. Какое он может иметь отношение к этому?

– Они, видите ли, друзья с Фоксом. Джулиан знал, что мне известно о… сексуальных предпочтениях Саймона, о том, что я не осуждаю его. Фокс доверил мне свой секрет такого же рода с тем, чтобы никто, кроме вас, не узнал о нем.

Корд мучительно соображал.

– Вы хотите сказать, что… что Джулиан Фокс…

– Я хочу сказать, что Джулиан Фокс предпочитает интимную близость с представителями своего пола.

– Ну и ну.

– Да, у него и у Саймона общие предпочтения. Фокс и ваша жена не более чем друзья.

Несколько долгих мгновений Корд сидел, осмысливая слова Рейфа.

Затем его губы медленно раздвинулись в улыбке.

– Виктория никогда не изменяла мне с Фоксом.

– По словам Фокса, она безумно вас любит. Ему хотелось кричать, радость распирала грудь.

– Она пыталась сказать мне. Она сказала, что они с Фоксом только притворялись. Но она лгала мне раньше, и я не верил ей. И потом – отчет Макфи.

– Я думаю, ваша жена убедила слуг в Харвуд-Холле сохранить в тайне ее посещение. В ту ночь, когда Джулиан увидел ее на улице, она направлялась в дом, некогда принадлежавший ее отцу, чтобы отыскать дневник своей матери, как она и говорила.

Друзья поднялись.

– Вы счастливчик, Корд, – с легкой завистью произнес Рейф.

Корд думал о Виктории, о том, как он чуть было не потерял ее.

– Да. – Он улыбнулся. – И в не таком уж далеком будущем я собираюсь стать отцом.

Рейф рассмеялся, и Корд вместе с ним. Будущее никогда не представлялось еще таким лучезарным.

– Вы извините меня? – спросил Корд. – Мне нужно поговорить с женой.

Рейф кивнул.

– Желаю вам большого счастья, дружище. Корд только улыбнулся.

– Спасибо – только я уже счастлив.

Декабрь в Лондоне выдался холодным. Толстые завитки тумана ползли по улицам, изморось делала булыжники скользкими, затрудняя передвижение. Но в комнатах графа Бранта было тепло – в камине весело потрескивали охваченные пламенем поленья, холод оставался за окнами.

Несколько ламп освещали комнату мягким, золотистым светом. Тори сидела на синем бархатном стуле перед туалетным столиком. В зеркале она видела стоящего за ее спиной мужа; необыкновенно красивый в своем темном вечернем платье, он слегка наклонился, чтобы надеть ей на шею прекрасное ожерелье из бриллиантов и жемчуга.

– Я говорил вам, что вы прекрасны?

Она обернулась, чтобы взглянуть на него, отчего сетка на ее шелковом платье зашуршала. Хотя она была беременна уже несколько месяцев, это было почти незаметно.

– А я говорила вам, какой счастливой вы меня сделали?

Алмазная застежка мягко щелкнула. Тори почувствовала прохладную, расслабляющую тяжесть нитей, затем губы мужа, прижавшиеся к ее шее.

– Я говорил вам, как сильно я вас люблю? – тихо шепнул он.

Она поднялась со стула и скользнула в его объятия. Горло сжалось, она не могла говорить, просто приникла к Корду.

Его губы проделали дорожку к ее уху.

– Вы уверены, что не хотите остаться дома, забыв про бал? Мне кажется, я могу найти способ развлечь вас. – Он уткнулся носом в ее ухо, и легкая дрожь пробежала по коже.

Тори откинулась назад, чтобы взглянуть на него.

– Я уверена, милорд, что вам нетрудно будет убедить меня в чем угодно. Но мы обещали вашему другу, что непременно будем у него, и мне кажется, нам следует сдержать обещание.

Он вздохнул, но его глаза улыбались.

– Вероятно, вы правы.

Она отошла, чтобы взять свою сумочку. Когда Тори повернулась к нему, Корд заметил легкую складочку на ее переносице.

– Что это? Вы чем-то расстроены. Скажите мне, что случилось?

Тори повесила на плечо шнурочек своей шелковой сумочки.

– Сегодня я виделась с Грейс. – Корд знал правду о Грейс и ее настоящем отце. Между мужем и женой не было секретов – больше не было. – Она чрезвычайно встревожена. Кажется, ее отца – настоящего отца – посадили в тюрьму.

– В тюрьму? За что?

– Его обвиняют в связях с французами. Грейс боится, что они повесят его.

– В газетах ничего не было. Когда это случилось?

– Сегодня утром. А до этого она мне говорила, что ее отец занимает высокое положение в правительстве.

– Может быть, у него был доступ к информации, которая представляет интерес для французов? Она назвала его имя?

– Да, сегодня утром. Его зовут Хармон Джеффрис, виконт Форсайт. Вы его знаете?

– Один-два раза встречал его. Мужчина за сорок. Я почти ничего не знаю о нем.

– Может быть, он невиновен?

– Будем надеяться.

Она подошла к мужу, взяла его руку и прижалась к ней губами.

– Я хочу просить вас об одной вещи. Корд улыбнулся:

– Просите что угодно, любовь моя.

Она отпустила его руку и дотронулась до ожерелья на своей шее. Каждый бриллиант в нем сверкал.

– Я никогда не верила в легенды или проклятия. Я не знаю, правда ли то, что говорят об этом ожерелье. Но оно было в руках у моего отчима, и теперь он мертв, а ни у кого не было такого черного сердца, как у него.

– И ни у кого нет такого чистого сердца, как у вас, любовь моя.

– Хотя дорога не всегда была гладкой, в конце пути я получила все, что хотела. У меня есть муж, который любит меня и которого я люблю больше жизни, скоро у нас будет ребенок. Клер в безопасности и счастлива, как никогда. – Она почувствовала, что слезы жгут ее глаза, и моргнула. – У нас есть все, а у Грейс почти ничего. – Она взглянула на него, надеясь, что он поймет. – Корд, я хочу передать это ожерелье ей. Я хочу, чтобы она нашла свое счастье, как я нашла его с вами.

Корд не отвел взгляда.

– Ожерелье подарено вам, Виктория. Оно ваше, и вы можете поступать с ним, как вам угодно.

Слезы наполнили ее глаза.

– Спасибо.

Корд наклонился и очень нежно поцеловал ее.

– Вас не разочарует, если оно не сработает?

Она покачала головой.

– По крайней мере Грейс порадуется, надевая его.

– Тогда я желаю ей счастья. – Корд выпрямился. – Теперь, когда я вел себя как принц, может быть, мы останемся дома?

Тори рассмеялась:

– Вот бессовестный! Мы едем на бал к его светлости. – Она бросила на него быстрый взгляд. – Но, мне помнится, дом у него большой. Может быть, нам удастся найти маленькую каморку, в которой мы сможем уединиться?

Золотистые глаза Корда потемнели. Уголок рта дрогнул и пополз вверх.

– Мне кажется, это можно устроить. – Проявляя гораздо больший энтузиазм, чем прежде, он обнял ее за талию и повел к выходу.

Тори тоже улыбалась, уверенная, что он предвкушает поиски укромного места и того, что сделает с ней в этом месте.