— Я и тебя боюсь, — отчаянно выпалила я, прежде чем подумать, что говорю, и услышала в своем голосе жалобные всхлипы. — Умереть не страшно. Страшно не знать, за что ты умираешь, — я сомкнула челюсть и почувствовала хруст песка на зубах. Образ темноволосой женщины с голубыми глазами сразу же был услужливо подкинут моей памятью. Я будто снова услышала ее слова. — Она всегда так говорила.

Дрожь колотила мое мокрое тело, но я уже не обращала на нее внимание. Сейчас казалось, что я дрожу больше от страха. Почему ты не прикончил меня сразу? Хотя с другой стороны, может, он и прав. Лучше пусть выручит за меня несколько канистр бензака, чем я умру просто так. Тогда хоть вода, потраченная на меня, окупится.

Подумав об этом, я внезапно ощутила какое-то удивительное чувство отстраненности. Словно все, что происходит, на самом деле происходит с кем-то другим. А я – так, сторонний наблюдатель. Тот вариант, где я вообразила, что давно умерла, вдруг показался мне по-настоящему привлекательным! Если так легче, то лучше действительно считать себя мертвой. А если я мертва, то какая разница, как будут измываться над моим живым трупом? Тем более, если за мертвеца кого-то будет ждать награда.

Я покорно опустилась на колени и стояла так несколько минут, молча пялясь на его ботинки, прежде чем почувствовала, как мужчина начал смывать с моей шеи грязь. Я отрешенно подумала, что единственные прикосновения мужчины, которые я когда-либо чувствовала, были лишь в жестоких схватках. И когда он, запрокинув мою голову, смывал песок с лица, в котором я успела вымазаться сполна, больно проводил грубой ладонью по моим щекам, я закрыла глаза, стараясь не думать о том, что будет впереди.

— Хочешь умереть? — хриплый голос прозвучал тихо и внезапно. Будто я отключилась на мгновение. Я опустила глаза и поняла, что грязь смыта только с шеи и лица и, судя по намокающей рубахе, с волос. Я промолчала, облизав мокрые губы и поняла, что, если бы я могла, то разрыдалась бы в голос. Но вместо этого я просто снова начала задыхаться. Хочу ли я умереть? Нет. Нет. Нет. Нет…

— Не хочешь, — это был не вопрос. Наверное, где-то в глубине меня проглядывала эта яростная жажда жизни через выдуманную мной маску полного безразличия. — В следующий раз будешь думать, прежде чем приставлять к виску ствол.

Следующего раза не будет. Дальнейшая судьба стала ясной, как солнечный день в пустыне.

— Людоед мертв, — мой спутник опустился на песок рядом со мной, придерживая меня за предплечье. — И Несмертный Джо. И хозяин Свинцовой фермы тоже.

— Как? — в это верилось с трудом, но чутье подсказывало мне, что он не врет. — Кто убил их? — больше всего мне хотелось услышать, что они пали от рук моих соплеменниц, но его ответ меня откровенно удивил.

— Я, — он помолчал какое-то время, а затем добавил: — И Фуриоса.

Кто это такая, я понятия не имела и решила пока не расспрашивать, но если словам этого незнакомца можно верить, то это великая новость, которая может перевернуть жизни многих племен с головы на ноги. И это объясняет, откуда у него с собой столько воды.

— Значит, ты не продашь меня в городе?

Мужчина скользнул по моему телу оценивающим взглядом и, отвернувшись, посмотрел вдаль, куда совсем недавно зашло солнце. После голодных скитаний по пустыне, максимум, как я могла бы заинтересовать представителей противоположного пола — так это исключительно в качестве еды. Хорошо поджаренной, но суховатой еды.

— Нет, я блефовал.

— Зачем?

— Им бы это не понравилось, — он сделал неопределенный жест рукой, который был похож на выстрел в голову. А под «им», как я поняла, мой спутник имел в виду Матерей. А ведь он прав. Что бы они сказали, увидев, что я решила натворить? Они бы даже не стали наказывать за это, так велико бы было их разочарование.

— Ты можешь помочь, — он глянул на меня исподлобья, видимо, предполагая, соглашусь ли я на его предложение. — Метко стреляешь?

— Только из винтовки. Я долго целюсь. Но, в общем, принцип понимаю, — добавила я в конце, вспомнив, как дрожал палец на курке пистолета, что он мне дал, который упирался в мой висок.

Мужчина торопливо кивнул и, скрестив ноги под собой, продолжил:

— Нужно прикрыть мою спину.

— Хочешь кого-то убить?

— Не хочу, — его губы дрогнули в жалком подобии улыбки. – Но, возможно, придется.

— Это сделка? — на самом деле, меня это не особо интересовало, но привычка из всего извлекать выгоду вылезла наружу, и я не заботилась о том, как это звучит со стороны.

— Гарантирую, что я не продам тебя, — слова прозвучали грубо, но уверенно. — Или кто-то другой.

Теперь пришла моя очередь кивнуть. Такой расклад меня вполне устраивал. В конце концов, у меня появилась цель помимо элементарного выживания. А чувство нужности кому-либо невероятно воодушевляло. Именно на этом строились принципы нашей общины. Каждый из нас знал свое дело. И знал, что вся система, годами выстроенная нашими предками по завершению ядерной войны, попросту рухнет, если хотя бы один элемент даст сбой. Каждый из нас был нужным и важным звеном, занимающим свое бесценное место. Так было всегда.

До тех пор, пока наши мужчины не отдали жизни за своих детей и жен. А женщины стали убивать чаще, чем дарить жизнь. Ядом пропиталась не только почва, но и все наше существование.

— Повернись, — тихо приказал мужчина, и я развернулась к нему спиной. Меня до сих пор трясло, а зубы стучали друг о друга, противно похрустывая песком. Но через пару секунд мои плечи были плотно закутаны в сухой отрез ткани, что раньше обматывал мою поясницу, а поверх нее он набросил еще что-то тяжелое. Куртка. Его куртка.

— Водить умеешь?

— Да, — неуверенно ответила я. — В основном мотоциклы, но мне объясняли, как водить машину.

— Тебе надо выспаться. Поедем в объезд…

— А почему не по тракту? Так ведь быстрее, — я его перебила, неуклюже забираясь на заднее сиденье машины. Сухие вещи не сильно спасали, но в целом стало ощутимо теплее.

— Можем нарваться на засаду. Утром, если успокоишься, — он бросил взгляд на мои руки, все еще стянутые ремнем за спиной. — Сменишь меня за рулем.

Он сел на водительское сиденье и привычным движением завел двигатель. Я не сильно разбиралась в подобных машинах. В племени мне не доверяли заниматься механикой. Максимум, я, как и все женщины Зеленых Земель, умела ездить на байке. В остальном, я проводила свои ночи в дозоре, а отоспавшись с утра, помогала врачевателям. Наше племя славилось искусными лекарями, и почти все они были слепы. Старики обладали самыми полными знаниями о медицине. А мы, молодые ученицы, были их «глазами».

— У тебя есть имя? — спросила я, не особо надеясь на ответ.

— Да, — отозвался мужчина, поворачивая руль и надавливая на педаль газа. — Меня зовут Макс.

— Почему ты дал мне оружие, Макс? — вежливее было бы назвать свое имя в ответ, но почему-то у меня вырвался только этот вопрос, застрявший в голове. — Ведь я могла бы сразу застрелить тебя.

Я приподнялась на сиденье, насколько это позволяли связанные руки, и посмотрела на его отражение через зеркало на лобовом стекле. Взгляд голубых глаз встретился с моим, а его губы тронула тень полуулыбки.

— Нет, не могла, — уверенно ответил Макс. — Не успела бы.

========== Глава 3. Призраки. ==========

Трудно сохранить остатки рассудка, когда мир вокруг тебя рассыпается на миллионы осколков. Кажется, тебя уже ничто не сможет удивить или как-то выбить из колеи, но нет, судьба с завидной регулярностью умудряется положить тебя на лопатки и очередным ошеломляющим событием выбить из легких весь воздух. И после всего этого надо постараться собрать себя по крупице и как-то жить дальше.

Все мои убеждения, что я не буду стараться угробить свою, а заодно и его жизнь, Макс первое время даже не слушал. И только потом, когда я, наконец, замолчала и стала просто смотреть на тающие в раскаленном воздухе солончаки, он остановил машину и, велев мне дать ему руки, перерезал ремень на моих запястьях. Я машинально потерла саднящую кожу. Больно. Но уже который день любая боль больше была похожа на глухое эхо. Вроде она есть, но к ней настолько привыкаешь, что уже просто не представляешь себе существования без нее. Зато руки больше не связаны за спиной.

С рассветом Макс сказал мне, чтобы я сменила его за рулем. Судя по его виду, ему действительно нужен был отдых. Он то и дело мотал головой, словно отгоняя от себя усталость. А может, и что-то иное… Нас всех преследуют свои призраки прошлого. Взглянув на Макса, я не могла сказать, что это за человек. С одной стороны, хочется верить, что благородства в нем больше, чем циничности, которая охватывает сердце каждого из нас, когда дело касается наживы. И по идее, едва ли я могу ему доверять. Но что мне остается делать? От одной мысли снова оказаться одной в этой пустынной бесконечности я просто начинаю задыхаться.

Я старалась не смотреть на него, лежащего на заднем сиденье, потому что, как мне казалось, он сильно пожалел, что пустил меня за руль. Автомобилем я не управляла никогда. Только в теории знала, как это делается. В почете у племени были байки, а я сама большую часть времени проводила с лекарями.

— Двигатель мне убьешь, — мрачно заметил он после того, как я в очередной раз бросила сцепление.

Солнце клонилось к закату, когда очередной приступ кашля скрутил мое горло. Я старалась сдерживать его, чтобы не разбудить спящего спутника, но головокружение и нехватка кислорода сделали свое дело. Почувствовав слабость, я вжала педаль тормоза в пол, при этом в очередной раз бросив сцепление. Машина заглохла так резко, что мы оба больно ударились. Но мне было все равно. Кашель безжалостно душил меня, не давая вздохнуть.

На мое счастье, Макс быстро сообразил, в чем дело, и через несколько секунд выволок меня из машины. Упав на четвереньки, я еще долго старалась успокоить дыхание, и далось мне это с большим трудом.

— Давно это у тебя? — Макс полез в машину, убедившись, что я снова стала спокойно дышать.

— Я не знаю. С тех пор, как потерялась.

Слишком много песка и пыли попадало в меня с каждым вздохом во время моих блужданий. Я это прекрасно понимала. Жаль только, что сразу не догадалась закрыть нос и рот тряпьем. У моего спутника на этот случай на шее был намотан плотный широкий платок.

Повернувшись к Максу, я увидела, как в его руке блеснуло лезвие кинжала. Он не спеша разворачивал небольшой сверток. В моем желудке жалобно заурчало. Давно ли я ела? О-о-о… Целую вечность назад. Последний раз — как раз перед тем, как напасть на него.

Макс бросил на меня скептический взгляд, видимо, вспомнив, что лично видел на песке остатки моей былой трапезы. Давно, когда я еще была совсем ребенком, и родной край только-только начал заболачиваться, в племенах Зеленых Земель обитало самое большое количество животных. Наши родные получали пищу, более-менее пригодную к употреблению, воды было больше, чем в других местах, даже если сравнивать с той же Цитаделью. Всем известно, что Несмертный Джо ни с кем не делится водой. Его показушная щедрость заключалась лишь в том, что изредка он сливал какое-то количество добываемой воды на головы своих несчастных «поданных». По сравнению с ними, мы жили просто роскошно! Хоть на самом деле это давалось нам большим трудом. Жители племен Зеленых Земель прикладывали все свои усилия, чтобы сохранить пригодные для жизни условия и не дать вездесущему солнцу забрать это и у нас. Но радиация беспощадна, когда набирает такие глобальные обороты на пути уничтожения всего живого. И прежняя жизнь осталась для меня лишь воспоминанием детства. Так как всю свою сознательную жизнь я, как и другие, была занята выживанием.

— Что это? — спросила я после того, как положила в рот небольшой красноватый ломтик непонятной пищи, протянутый мне моим спутником. Он оказался очень жестким и пресным на вкус, но, в отличие от острой пищи падальщиков, которой они стараются притупить себе аппетит, он был вполне съедобен.

— Просто ешь, — ответил Макс, зажав между зубами небольшой ломтик и убирая остатки в машину.

— Это мясо? — на самом деле, я спросила просто так, но, задав вопрос, тут же пожалела об этом.

— Хочешь, чтобы я рассказал? — Макс приподнял одну бровь и вопросительно посмотрел на меня.

Я же только торопливо помотала головой в ответ. Просто ешь. И на этом — достаточно. Не думаю, конечно, что меня очень уж шокировал его ответ. Животных пустыни ели все, по-другому просто не выжить. Сама я не так давно ела сырую змею… И ведь серьезно думала, что буду есть хозяина машины, которого собиралась с легкостью убить. Даже не знаю, что из этого кажется мне более наивным? То, что я считала себя способной победить Макса или то, что собиралась съесть человека? Голод и жажда способы свести тебя с ума так легко, что ты и глазом моргнуть не успеешь, как переступишь последнюю черту человечности.