Когда Чентел перестала подпрыгивать, она вспомнила о приличиях и поспешно натянула на себя простыню.

— Нет, лжец, да еще какой. И к тому же еще похититель невинных девушек, и взломщик, и… — продолжить этот ряд она не успела.

— Хватит! — прервал ее Сент-Джеймс и поднял руку. Всерьез опасаясь, что он сейчас ударит, Чентел отшатнулась. Но Ричард просто провел рукой по голове, взъерошив волосы, и шагал по комнате взад-вперед, подобно пантере, запертой в клетке.

— Спаси меня бог! — воскликнул он, поворачиваясь к ней лицом; вид у него был очень озабоченный. — После всего, что сегодня произошло, нам просто необходимо срочно пожениться, а ты не нашла ничего лучшего, чем обзывать меня всякими именами!

— Ты что, серьезно? — От удивления глаза Чентел широко раскрылись, во рту пересохло. — Но я думала, что все это розыгрыш. А почему мы должны пожениться?

— Неужели я обязан это объяснять? Тебя застали в моем доме совсем одну, без сопровождающих, к тому же практически голую…

— На мне была простыня! — попыталась возразить Чентел.

— Да, конечно, но только до тех пор, пока ты не скатилась вниз по лестнице, решив, видимо, приветствовать миссис Джаспер и сестер Рэндалл в таком виде, — усмехнулся Ричард.

— Замолчи! — Чентел вся горела, то ли от стыда, то ли от ярости. — Ты хочешь сказать, что я во всем виновата! А ведь это ты опоил меня каким-то зельем, похитил и запер в этой проклятой комнате в одной рубашке. Я вовсе не просила тебя привозить меня сюда!

— Так вот в этой комнате ты и должна была оставаться, черт побери! — прорычал он, снова меряя шагами комнату.

— Оставаться? Чтобы ты мог мною воспользоваться или убить?

Сент-Джеймс внезапно остановился и приблизился к ней с угрожающим видом. Он нагнулся над Чентел, так что ей пришлось откинуться назад, и сказал сквозь стиснутые зубы:

— Если я воздержался от этого до сего времени, мисс Эмберли, то вы спокойно можете полагать, что я не сделаю этого и впредь. Хотя, по совести говоря, я с трудом сопротивляюсь желанию воплотить в жизнь второй из этих двух вариантов, и только благодаря моей силе воли вы все еще живы!

— Ответьте мне только на один вопрос, — покраснев, сказала Чентел и отвернулась, — кто меня раздевал?

— Полагаю, что это была моя домоправительница, — присев на краешек кровати, ответил Ричард.

— И где же моя одежда? — с надеждой в голосе спросила девушка.

— Насколько я знаю миссис Иннес, она уже вычищена и выглажена.

— По-понятно, — чувствуя себя непроходимой дурой, произнесла Чентел. — А теперь я жду объяснения, зачем вы меня сюда привезли? — Пленница вновь становилась дерзкой.

После долгой паузы Сент-Джеймс наконец ответил:

— Зачем? Тебя пришлось привезти сюда, потому что прошлой ночью мы устроили набег на Ковингтон-Фолли.

— Набег? Какой набег? — воскликнула Чентел; она ожидала всего чего угодно, но только не этого.

— Мы надеялись поймать предателя, за которым давно охотимся. Он должен был вчера прийти за информацией в Ковингтон-Фолли. Наш агент перехватил сообщение, где об этом говорилось.

— И чем закончилась ваша операция? — Горло Чентел сдавил внезапно накативший страх.

— Мы его так и не поймали.

Чентел вздохнула с облегчением. Разозлившись, что дала себя запугать, Чентел вздернула подбородок и бросила на Ричарда презрительный взгляд:

— В этом я ни капли не сомневалась. Тедди вовсе не шпион, более того, вы не там ищете своего изменника: в Ковингтон-Фолли его быть просто не может. — Эти слова Чентел произнесла с достоинством, приняв настолько величественную позу, насколько это позволяла ей сделать простыня. Сент-Джеймс тем временем завоевал большее пространство на постели. — А теперь я хотела бы получить обратно мое платье. — Чентел сделала очередную попытку встать.

— Мы еще не договорились по поводу нашей свадьбы, — остановил ее жестом Ричард.

Девушка раскрыла рот от удивления, и ее руки, прижимающие простыню к груди, задрожали: настойчивость Сент-Джеймса окончательно вывела ее из равновесия.

— Это невыносимо! — воскликнула она. — Я отказываюсь выходить за вас замуж!

— Тебе придется это сделать, — ответил он властно. — На карту поставлена твоя репутация, да и моя тоже.

— К черту репутацию! — Чентел удалось-таки подняться и сделать несколько шагов к двери. — Я не выйду замуж за лжеца, притворщика, отравителя, похитителя… А-ах!

Сент-Джеймс схватил ее за простыню и с силой притянул к себе, так что она чуть не упала в его объятия.

— Замолчи! Так не разговаривают с будущим мужем, — приказным тоном заявил Ричард.

Чентел заставила себя посмотреть ему в глаза. Она облизнула сухие губы кончиком языка; его взгляд не оставил без внимания это движение. Внезапно Чентел охватило странное, незнакомое ей дотоле чувство, у нее перехватило дыхание, и она растеряла все слова. После минутной паузы она выдавила из себя:

— Я… я ведь сказала, что, на мой взгляд, нет никакой надобности в этом браке.

— Я не позволю вывалять мое имя в грязи. — Сент-Джеймс был невозмутим. Казалось, слова Чентел ничуть не трогали его. — Никому не удастся втянуть меня в скандал, который может повредить моей политической карьере.

Чентел никак не могла высвободиться: Ричард крепко держал ее, закутанную в простыню, как в кокон. Всем телом она ощущала сквозь тонкую ткань исходивший от него жар.

— Вы не можете заставить меня выйти за вас замуж! — продолжала настаивать Чентел. Она закрыла глаза, чтобы не видеть требовательного мужского взгляда, который возбуждал в ней какие-то бессознательные желания…

— Нет, могу. — Голос его был очень низок, и в нем чувствовалась абсолютная уверенность в себе. Чентел приоткрыла глаза, ожидая от него еще какой-нибудь гадости, и она не ошиблась.

— В Ковингтон-Фолли мы нашли ящик контрабандного бренди и несколько рулонов французского шелка. К твоему сведению, контрабанда все еще считается преступлением. Я выдвину обвинение против твоего брата, если ты не согласишься.

— Это шантаж!

— Не я преступил закон, — парировал он.

Они оба замерли и стояли совершенно неподвижно. Инстинкт подсказывал Чентел, что надо отказать лорду и бежать со всех ног. Но она привыкла в первую очередь заботиться не о себе, а о брате, и не могла допустить, чтобы он пострадал в результате ее решения. Она наклонила голову:

— А нельзя сделать так: объявить о нашей помолвке, а через месяц ее разорвать? Разве этого будет недостаточно?

— Нет, это нас не спасет. — Его горячее дыхание ласкало ее волосы, и по телу пробежала дрожь.

— Что ж, я вынуждена согласиться, ведь у меня не остается выбора. — Слезы обиды выступили на ее глазах. Она подняла голову и замерла, пораженная его взглядом.

Он наклонялся к ней все ближе и ближе. Сердце Чентел затрепетало. Его губы находились в каком-то миллиметре от ее рта, девушка вздохнула и невольно приподняла подбородок; веки ее сами собой опустились. Она была уверена, что он вопьется в ее губы жарким поцелуем.

Но поцелуя не последовало. Вместо этого он вдруг отпустил ее, и она перестала чувствовать его тепло. Чентел открыла глаза: каким-то образом Сент-Джеймс очутился в противоположном углу комнаты. Еще мгновение назад он был рядом с ней, и вот… Она встряхнула головой, чтобы избавиться от одурманившего ее тумана.

— Наш брак будет фиктивным, — сказал он ледяным тоном. — После шести месяцев в случае, если… если между мужем и женой не существовало супружеских отношений, его признают недействительным.

Чентел, не зная, радоваться этому или огорчаться, пробормотала:

— Да, понимаю. Это мне подойдет.

— Да. Это должно сработать. — Голос Ричарда казался теперь таким далеким. Чентел метнула на него пристальный взгляд: на лице ее мучителя не дрогнул ни один мускул, так что невозможно было сказать, о чем он думает. — Что ж, сейчас я принесу платье.

Чентел не знала, что и думать после этих слов: от страсти, блиставшей в его глазах, не осталось и следа.

— Благодарю вас, сэр. — Она вздернула подбородок. Пусть он происходит из самого знатного рода, но у нее есть собственная гордость.

Он сделал вид, что этого не заметил, и вышел из комнаты. Чентел подошла к кровати и устало опустилась на нее. Ее самолюбие было уязвлено, в Душе происходила борьба между чувством и честью. Господи, в какую историю она попала. Неужели ей придется выйти замуж за почти незнакомого мужчину и жить с ним под одной крышей в течение полугода, пока они не смогут расторгнуть брак. Ничего не видя вокруг себя, девушка прилегла на кровать. Усталость пересилила волнения и обиду, и Чентел уснула с мыслью о том, как она сможет пережить этот совершенно невероятный поворот событий.

3.

— Мисс Чентел! — радостно воскликнул старческим хрипловатым голосом мистер Тодд, когда открыл дверь и увидел свою хозяйку. — Мы так беспокоились за вас! Где вы были?.. — Тут его слабеющие глаза различили, что она стоит перед ним в том бальном платье, которое на ней было накануне вечером. — Как, мисс Чентел, вы не переоделись? — Но каково было его изумление, когда он увидел рядом со своей хозяйкой мужчину, с суровым видом стоявшего за ее спиной. — Вы не одна!

— Это Ричард Сент-Джеймс, граф Хартфорд, — представила Чентел Ричарда и, покраснев, добавила: — я все объясню позже.

— Доброе утро, мистер Тодд, — вежливо поздоровался Сент-Джеймс. — Я жених Чентел.

— Я… я понимаю, — пробормотал обескураженный слуга.

Чентел вздрогнула, увидев, как ее престарелый дворецкий пошатнулся, но все-таки сумел устоять на ногах еще до того, как Сент-Джеймс пришел ему на помощь.

— Прошу прощения, мистер Тодд, — сказала Чентел, обернувшись, чтобы бросить укоризненный взгляд на Ричарда. — Мы совсем не хотели так вас ошеломить.

— Не беспокойтесь, мисс, все в порядке. — Мистер Тодд взял себя в руки и снова стал тем образцовым английским дворецким, которого Чентел любила и почитала с детства. — Примите мои поздравления. — Он поклонился. — И вы также, милорд.

— Благодарю вас, мистер Тодд, — любезно улыбнулся Ричард.

Дворецкий внимательно осмотрел стоящего перед ним мужчину и слегка кивнул:

— Мисс Чентел — замечательная леди, милорд. Я уверен, что вы будете с ней счастливы. — Его подслеповатые глаза обратились к Чентел. Он принял осанистый вид, добавив: — Мистер Тедди в гостиной, должен вас предупредить, что он не один: с ним ваша тетя и кузен.

— О нет! — простонала Чентел.

— Прекрасно! — бодро заявил ее будущий муж. — Я предвкушаю наше приятное знакомство!

«Этот человек — сущий дьявол», — подумала Чентел.

— Сюда, милорд, — указывая путь, проговорил мистер Тодд. Чентел с обреченным видом возглавила процессию, мужчины последовали за ней.

Когда они вошли в гостиную, все семейство сидело за чаем. Чентел остановилась, волнение не давало ей говорить. Да она и не знала, что сказать.

Мистер Тодд, не забывая своих обязанностей, вышел вперед и объявил:

— Мисс Чентел и Ричард Сент-Джеймс, лорд Хартфорд. — После этого он отступил в сторону, и Чентел осталась стоять перед своими родными без всякого прикрытия.

Она все еще никак не могла собраться с мыслями и молча смотрела на своих сородичей, а те, в свою очередь, поедали ее глазами. Ричард Сент-Джеймс подошел и положил руку на ее плечо.

— Доб-доброе утро, — наконец выдавила она из себя, пытаясь придать голосу радостную интонацию. — Как поживаете?

— Как поживаем? — взорвалась тетя Беатрис. — Ты спрашиваешь, как мы поживаем? Мы с рассвета ломаем себе голову над тем, куда ты пропала. Узнав, что ты не вернулась домой вчера вечером, мы поспешили сюда.

После этих слов Чентел так посмотрела на Тедди, что он беспокойно заерзал на стуле.

— Я не знал, что делать, — попытался объяснить он. — Джульет ворвалась ко мне с криком, что ты не спала в своей постели. Я испугался того, что к тебе опять приходил тот странный тип… ну, тот человек в маске…

В этот момент чуть не вскрикнула Чентел, потому что рука Сент-Джеймса сильно сжала ее плечо.

— Тедди, ты бредишь, — сказал Чед, не отводя глаз от Чентел. — Он послал к нам, дорогая, чтобы узнать, не вернулась ли ты после бала в наш дом.

— Он поступил совершенно правильно, — одобрительно кивнула тетя Беатрис. — В конце концов, мы одна семья. — Взгляд, который она при этом бросила на Сент-Джеймса, совершенно ясно говорил, что она считает его пребывание здесь абсолютно лишним. — Кто же знал, что ты будешь всю ночь флиртовать…

— Мама, — прервал ее Чед, — пожалуйста, позволь Чентел самой все объяснить!

— Я… — Чентел в отчаянии посмотрела на Чеда, который, казалось, проявлял к ней сочувствие; она даже протянула к нему руки. — Я просто не знаю, что сказать.

— Кроме того, что я твой жених, — произнес Сент-Джеймс самым любезным тоном.

Чед заметно побледнел, тетя Беатрис фыркнула, а Тедди присвистнул. Это неожиданное заявление подействовало на родственников Чентел ошеломляюще.