КАА - П(р)олеты. Петра

— Петрограда?

Лазарев, вот кто может испортить аппетит на весь день.

— Ты почему не телефон не отвечаешь?

— Не вижу причин отвечать.

— Хватит дурить, возвращайся, Федор Борисович разрешил тебе вернуться.

— Разрешил? Вот пусть он мне об этом и скажет, Федя выгнал, Федя пусть и обратно зовет, сам, лично.

«Только не позовет, выгнал меня ты, а не он. Он даже имени моего не помнит, а вот ты все еще ищешь на кого бы работы побольше спихнуть, знаю, мне уже надоели звонящие очередные замены моих замен пытающиеся уточнить, что же им делать».

Лазарев еще пару раз высказался о моей персоне, но после вмешательства Витольда все же ушел за свой столик.

— Да вы сегодня нарасхват, Петрограда.

— Ага, только к бывшим возвращаться нельзя, ни к любовникам, ни к работодателям.

— Десерт.

— Нет, спасибо. Но мне уже надо бежать.

Прощания, пожелания, помог мне с моим канареечным пальто, передал привет Негусу. И на выходе столкнулись в Королем, Вишневский с ним поздоровался, я отвесила поклон пояс Царь Батьковичу, несчастного аж перекосило, с чувством юмора у него явно проблемы. Не моя это забота, не моя. Пока мужчины обменивались репликами сбежала на улицу. Гулять, гулять, гулять, по узким улочкам с невысокими особнячками, зайти во двор, полюбоваться на окна, что помнят еще царевн, посетовать что так и не попаду внутрь. Выйти на Красную площадь, быстро спрятаться от толп туристов в ГУМе, купить мороженое, два, больше Олег не разрешает без его присмотра.

Сообщение от Женьки — будет только через два дня, на свадьбу приедет точно. Что ж. Площадь Трех вокзалов, Ленинградский и вперед, то есть назад, в Питер, к Олегу. Соскучилась.

Почему мои планы «на полежать», всегда не совпадают с его? Опять куда-то едем, благо пробок не было, а то воспользовалась бы опцией «бурчание включено в базовую комплектацию».

Все же осень прекрасная пора, когда нет дождя, и все золотится, краснеет, шелестит.

— Куда едем?

— Сюрприз, — загадочно прошептал Олег.

Ой, главное чтоб не очередной автосалон. Закрыла глаза, почти задремала, когда съехали на дорогу похуже, машина остановилась.

— Петра, пошли.

— Эээ, а надо?

— Надо.

Пришлось стряхнуть с себя дрему и выпорхнуть из машины.

— Шары!

— Ага, этот день будет нашим праздником!

— Семейным?

— Да!

— А ничего что ты с другой тогда приехал.

— Я приехала найти тебя, и точка.

— Ладно. Не буду спорить, мне понравилось плавать в воздухе.

Иногда надо и уступать, хочется ему семейный праздник, почему бы и нет. День полета, наш день.

Но все хорошее заканчивается, и День Полета, скоро вернусь домой, и проведу весь день с мужем, а пока надо добыть тубус для папы и с Женькой увидеться, пока она на очередной киношный фестиваль не умотала.

День не задался с утра. Поэтому имею право побурчать, ну и что, что на сборе всех участников жюри, беременная, непредсказуемая, не выспавшаяся бурчалка.

Вчера так и не удалось встретиться с Женькой, после забега на окраину Москвы за тубусом, поехала к ней на площадку, ее так захватил съемочные процесс, что последние года три она то и дело пропадает на съемках, хотя в этот раз, кажется, ее больше оператор захватил. Собрала все пробки, и вот почему на метро не поехала, хотя с рюкзаком, пакетом, двумя тубусами это проблематично.

— Шикарно! — изрекло существо непонятной половой принадлежности, — на грим и в кадр.

— Женька, тут все такие больные.

— Слушай, а он прав, давай на грим.

— Так, это заразно, пойду отсюда.

— Стой, ну Петрусь, ну помоги, сейчас быстро тебя отснимем и поедем поедим где-нибудь.

— Женька, проснись, какие отснимем. Ты о чем?

— Да у нас тут эпизод есть, неважный, а режиссер привязался к нему, вроде как показать двуличность героя, сам свою девушку на аборт отправляет и тут же беременной непутевой мамашке нотации читает.

— И кто ж я?

— Непутевая мамашка.

В принципе так оно и есть.

— Ну, Петрусь, ну, всего полчасика и мы свободны.

Угробили целых два, большую часть времени решали с двумя хвостами или с двумя косичками я (в ходе дублей из молодой мамашки трансформировалась в старшеклассницу) или хвостами буду. Сошлись на косичках с бантами, типа выпускной, а уже так низко пала. Я раз двадцать подходила к главному герою стрелять сигареты, а он мне высокоморально говорил, что как же могу курить, я же скоро стану матерью. После этого главная героиня давала заслуженную пощечину главному герою, а чем закончилось, не знаю. Меня причесали, накрасили, одели, так еще и деньги заплатили, так как роль со словами, то семь тысяч дали. Может сменить сферу деятельности?

— Вот уроды.

— Тут все уроды, — прокомментировала Женька.

— Да, я про организаторов, через сорок минут сбор всех членов жюри, а они только разослали сообщение.

— Отвезу.

— На Павелецкий, знаешь, где Вивальди-Плаза.

— Знаю.

Ох, не думала, что Женька у меня гонщица, а может просто отвыкла с ней ездить.

Ввалилась в кабинет еще в том виде — синие ботинки на толстой красной подошве, яркие полосатые гольфы (разрешили себе оставить), тицианового цвета пальто, ультрамариновое платье, ну и белые банты в косах, рюкзак с шипами на плече, остальное осталось в машине Женьки, подруга пообещала дождаться. Вот, тут почти весь цвет архитектуры, а я в таком виде. Сами виноваты, надо заранее встречи назначать.

— Петрыка, а ну сюда, я тебе место занял, — Петр Илларионович лукаво мне подмигнул, и подтолкнул локтем офигевшего Короля.

Полчаса бла-бла-бла.

— И нас только из-за этого позвали?

— Да.

— Познакомить друг с другом.

— Да, — девушка явно не понимала моего возмущения.

— А вам в голову не приходило, что мы уже давно знакомы? У меня вот Федор Борисович и Петр Илларионович только с объекта прилетели, мне пришлось изменить свои личные планы, чтоб принестись сюда, так как сообщение пришло за сорок минут до встречи, судя по остальным, меня просто забыли позвать ранее. У нас завтра посещение регионального объекта и вместо отдыха и подготовки трачу свое время просто так.

— Петра, не ворчи, мы рады друг друга видеть, сейчас поедем на площадку, вон, даже самый главный жюрист с нами собрался, — Вишневский отвесил поклон, — а ты по своим делам дуй.

— Не дождетесь, Петр Илларионович, тоже на площадку.

— Так мы сначала проекты смотреть.

— И я с вами. У меня все равно уже планы отменились.

Суматошный день получился, в беготне прошел, а ночью мне уезжать. Какие же иногда бывают прилипчивые архитекторы, решили воспользоваться моментом и получить ценные советы, к счастью, не всегда у них это получалось. У меня ощущение, что я только и делала, что прыгала из одной машины в другую. Самым сложным было переодеться, натянуть спецодежду на заднем сиденье машины беременной еще тот уголок гибкости. К вокзалу меня добросил Федор, практически вынес, сил у меня не было.

— Решили взять надо мной шефство?

— Ага, — буркнул шкаф, таща меня и вещи к нужному вагону.

Не понимаю мужскую логику — на самолете мне летать по их мнению трудно, а двенадцать часов в поезде нормально. Мужской десант в Казань прилетает, женский — приползает. И вообще, где обещанные скоростные поезда в город Универсиады? прокричали, что сделаны, а по факту пшик. Пока маялась до полнейшего вырубления под стук колес, меня не покидало ощущение, что что-то забыла. Ладно, в воскресенье вечером вернусь, проведу инспекцию.

Пришлось остаться в Москве. Дела, вечные дела. Вот и сейчас вместо того, что встречать Петру в Казани, сижу в кафе и заключаю очередную сделку.

Кусок земли, приданное Лизы, обещал дело, будет им дело, только надолго их не хватит, все богатые активы они давно растеряли, неумелое управление привело к закономерному финалу. Женился из-за куска земли, бриллиантовой земли. Небольшой пансионат для избранных станет делом жены, когда наиграется, поставлю Аремова.

Не тот проект, чтоб вызывать заграничных архитекторов, да и сейчас модно поддерживать Отечество. Санкции, патриотизм, любим доморощенное. А значит надо брать лучшего из наших. Вот сейчас лучший и сидел напротив. Мы уже несколько раз работали вместе, контора Вишневского адаптировала концепции бизнес-центров заграничных архитекторов под наши реалии, и вот теперь очередь главы компании поразить меня.

— Федор Борисович, проект интересный, возможно я даже сам возьмусь за него.

— Я же не расплачусь, Витольд Лоллийевич.

— Я учту. Решил жену побаловать?

— Она любит только эксклюзивное.

Дорогое, и в большинстве своем безвкусное. Она не умеет радоваться, единственным, чем она овладела в совершенстве, безразличием. Любить Лиза не способна, даже собственного ребенка, всего лишь повышение дохода, и больше ничего. А есть другие. Витольда отвлек звонок, а меня подслушивание отвлекло от мыслей о совсем другой беременной женщины.

— Федор, извини, юная дева просила о помощи.

— А как же Паулина?

— Даже не буду отвечать на открытую провокацию. В понедельник позвони мне, договоримся о встрече и более детально все обсудим. Да кстати, а ты тубус не терял? Мы же вчера с тобой разговаривали.

— Нет, — ухмыльнулся, — не пользуюсь такими вещами.

«А та, что пользуется, уехала в Казань, сам относил ее багаж, и английский кожаный тубус тоже».

— Беги спасать юную красотку. Интересно, какая она, девушка по имени Ландыш.

— Как любая другая девушка с необычным именем, работающая помощником. Знакомо? Жене передай искренние пожелания здоровья и успешных родов.

— Кстати о ландышах. Все должно соответствовать BREEAM, — крикнул вдогонку Вишневскому. Сейчас это модно, все эти экологические сертификаты. Встреча закончилась быстрей, чем планировал. Можно еще успеть на самолет. Ее поезд уходит ночью.

Чертов грим отвратительно смывался. Потратила уйму времени на избавление от следов съемки. Компактный душ позволил освежиться, но о помывке головы не стоило и мечтать, фен маломощный, убью несколько часов на сушку. Волосы после тугих кос волнами рассыпаны по плечам и спине. Поезд уже прибыл давно, а моих мужчин все еще нет. Называется мы тебя встретим, мы же раньше прилетим. Ну и неженки, им надо в гостинице разместиться, поесть, отдохнуть. Мать вашу, я после бессонной ночи в поезде готова штурмовать стройплощадку, а они после плевого перелета отдыхать намерены. И черт меня дернул с Князевым и Монарховым в Казань поехать. На площадке будем в лучшем случае к вечеру или завтра.

Отдохнули, поели, надеюсь, что в туалет они уже тоже сходили. Надо было ехать одной. Четыре часа, а мы только приближаемся к площадке. За это время исходила бы уже всю Бауманскую улицу, посмотрела бы картины Константина Васильева, слопала бы чак-чак в чайном доме, а вместо этого прождала двух мужчинок в холле гостиницы.

Площадка, мой дом родной. Все стандартно, немного жаль работяг, которых построили для встречи нашей с позволения сказать делегации. Смотреть тут нечего. Но мальчики решили построить из себя великих знатоков. Игоряня даже натуру полез, малярам мешать работать.

Все, мои силы на исходе, впустую потраченный день. О, только корриды не хватало, принесла нелегкая. Разъяренный бык нёсся на меня. А через мгновение большая часть моей одежды была испорчена, широкий шпатель ощутимо ударил по плечу. Король пролетел мимо меня, взобрался на туру и схватил Князева загрудки. Так, вот только драк и убийств мне тут не хватало, и несчастных случаев с малярами!

Громкий свист отрезвлял. Пигалица еще и свистеть умеет. Ничего, Игорь у меня еще свое получит.

— Эй, кто тут за спецодежду отвечает?

— Я, — мужчина в поношенной спецовке мчался к Петре.

— Есть новый комплект?

— Ага.

— Пошли, буду выбирать.

Так и знал, что надо было с ней ехать. Взял шефство, значит надо исполнять. Как раз зашел в тот момент, когда Князеныш пнул ведро с водой и инструментами в нем замоченными. Специально. Ничего, я злопамятный, может и не слишком терпеливый, но мстительный. Петра вернулась быстро, в спецовке ей было привычно, только размер был явно великоват.

«Детский сад». Платье жалко, но может химчистка еще и спасет, но надежда минимальна, судя по запаху в воду все же растворитель добавили. Плохо, что вся эта гадость на волосы попала. А смыть светит только в Москве. Так, Федя вроде поостыл и прям сейчас Князева мочить не будет. Король вообще вспыльчив, хотя иногда невозмутим до безобразия. Сейчас его лучше увести, если даст. Мило улыбнуться хозяину стройки, извиниться за небольшой бардак и гордо уйти. Федор запихнул в свою машину, забрал мои вещи из корпоративного авто. Дурацкий день, дурное завершение. До поезда еще далеко, надо где-нибудь поесть, в идеале бы еще под душ.