— Чтобы я больше тебя не видел. Пошла отсюда! — опустившись рядом с ней прямо перед миловидным личиком, на котором виднелся шок, прошипел я, вкрадчиво произнося каждое слово. Она смотрела на меня испуганно, все так же, видимо, думая, что перед ней какой-то монстр. Но если раньше я действительно был против этой ассоциации, то сейчас чувствовал себя именно таковым. Монстром. Чудовищем. Но не тем, кто обижал добрых людей, а тем, кто готов порвать в клочья любого за близкого человека. Даже за покойного. Я никому и никогда не позволю переступать грань дозволенного. Даже девушке, которая мне небезразлична.

Никогда…

* * *

— Стас… — женский до боли знакомый мне стон разорвал тишину помещения, хотя вряд ли громкие вздохи двух тел можно назвать тишиной.

В темной комнате, свет которой освещал лишь лунный свет из окна, вряд ли можно разглядеть хоть что-то, однако я привык к этому состоянию и вполне могу всмотреться в каждую деталь. Могу увидеть пару прикроватных тумбочек по обе стороны, стоящие на нем личные принадлежности, могу разглядеть и белоснежный цвет простыни, только все эти мелочи меня сейчас ни капли не волновали и не привлекали мое внимание настолько сильно, как девушка, лежащая подо мной. Миниатюрная красивая брюнетка с разбросанными по подушке длинными волосами извивалась от каждого моего касания пальцами к ее гладкой, как у младенца, коже, а яркие изумрудные глаза, сверкающие даже в этой темноте, периодически закатывались. Я бы мог соврать, сказав, что не знал эту девушку. Но это не так. Я желал видеть мою малышку не только рядом с собой, но и в своей постели, слушая волнительные женские звуки, присущие только ей.

Нависая над Викой, я старался прикоснуться к каждому участку ее кожи и зацеловал пухлые губки, которые податливо двигались в нужном темпе, превращая наш страстный танец в пожар. Ее язык подчинялся моему, ее коготки то нежно, то жестко царапали мои руки и предплечья, стараясь хотя бы на секунду ухватиться за эту реальность. Однако она находилась далеко за гранью и оказалась гораздо дальше, стоило мне войти в ее истекающее сладкими соками естество двумя пальцами. Нет, мои движения не казались резкими, как я проделывал с другими женщинами. С ней так не пройдет. Она достойна нежности и ласки, должна прочувствовать каждую фалангу моих пальцев в себе. Все глубже и глубже. Быстрее и быстрее. Ее аккуратная спинка выгибалась с каждым моим движением внутри нее, пока она в конец не вскрикнула, сотрясаясь в полученном только что оргазме. Невыносимо. Она невыносимо красивая в этот момент. Такая живая, более нежная, чем обычно. Я ярко-зелеными глазами, которые так влюбленно и вожделенно смотрели на меня. И я хотел ей показать, на что готов ради этих сверкающих глаз. На что пойду, чтобы вновь увидеть легкую улыбку на ее милом лице.

Только этого не произошло, к сожалению.

Девушка резко оттолкнула меня и вскочила, будто очнулась от какого-то кошмарного сна. Вместо улыбки на ее лице виднелось презрение, даже яркость глаз сменилась тусклостью и беспросветной темнотой, практически сливаясь с полумраком комнаты. Мне хотелось узнать причину такой неожиданной перемены настроения, но не успел я произнести первое слово, как она вскрикнула, резко поднимаясь с постели:

— Ты женат! — крикнула она, стараясь отползти от меня все дальше и дальше, попутно прикрывая обнаженное тело одеялом. — Ты обманул меня! Подлец! Ненавижу тебя! — она все кричала и кричала обвинительные слова в мою сторону, а я смотрел в ее разом разозленные мраморные глаза и не мог понять причину этой злости.

Ведь я пять лет являюсь вдовцом и отцом одиночкой…

Проснулся я мгновенно, будто мне только что приснился кошмар, хотя… в какой-то степени этот сон мне казался кошмаром, особенно последние секунды. Пот скатывался небольшими крапинками по моему телу. Фу, весь мокрый! Хорошо, что во сне не кончил! Хотя в моем положении я бы и этому не удивился. Уже который день я на больничном? Четвертый? Пятый? Чертов ОРВИ. Каждый раз просыпался потный, как свинья, только раньше я не вскакивал так от кошмара, как сейчас.

И не задумывался о своем сне, мгновенно забывая сюжет…

На самом деле до этого момента я часто вспоминал Вику, но уже не так вожделенно, злясь на нее из-за той ситуации. Из-за того, что она затронула Тасю. Этого я не могу простить вплоть до этого момента. Со дня нашей ссоры прошло не так много времени, чтобы я остыл и прекратил зверствовать. И я злился. Обвинял ее во всех смертных грехах, вспоминая ее обвинения в мой адрес. Но раньше я не задумывался о появлении в ее голове этих мыслей. Пока мне не приснился этот сон.

Вновь углубившись в размышления, я обнаружил одну особенность, на которую внимания раньше не обращал. И дело даже не в ее яростном взгляде, который я увидел как во сне, так и наяву, нет. Я обратил внимание на ее слова. На обвинения. Но в чем меня винить? В том, что я раньше был женат и у меня есть дочь? В том, что я один воспитываю ребенка? Эти вопросы все время крутились в моей голове, пока я не вспомнил ее слова во сне, которые она произнесла дней назад.

«Ты женат!»

Этого статуса я лишился пять лет назад, поменяв его на вдовца, да и кольцо больше не надевал. С чего она взяла, что я женат? Этот вопрос крутился у меня вплоть до наступления утра, когда мне пришлось доверить сборы ребенка на мать, а самому после их ухода сесть за компьютер. Анюта перед выходом несмело помахала мне рукой и ушла вслед за своей бабушкой. И минус моей болезни не в постоянных соплях и ломке костей, а в невозможности по-человечески обнять своего ребенка, хотя Аня иногда все-таки нарушала установленное мной правило. Радовало, что витамины и профилактические детские лекарства спасали ее от заражения.

Стоило мне открыть крышка «Мака», как его прорвало бесконечным сигналами о входящих сообщениях. Надо сказать, к этому я привыкал долго. Хотя нет, до сих пор не привык. Во время больничного кто-то очень хитрожопый решил найти меня в «Вконтаке» и теперь от писем малолеток нет отбоя, но сейчас я обратил свое внимание лишь на одно из них. Светлана Лазарева так и не оставила меня в покое после моего предупредительного шантажа на парковке, и, видимо, она решила действовать своими методами.

«А вы говорите, что между вами ничего нет» — гласило сообщение.

К нему прикреплена ссылка, которая привела меня на какой-то слишком пафосный пост. Как я уже говорил, вряд ли обратил на него внимание, если бы не увидел знакомое мне имя. Здесь говорилось о Вике и, как ни странно, обо мне.

«САМАЯ ПРЕДАННАЯ УЧЕНИЦА НАШЕЙ ПАРАЛЛЕЛИ. Ровно неделя прошла без нашего Стасика. Все девчонки страдают и не знают, чем заняться на переменах, а симпатичных парней в нашей параллели, к сожалению, нет (кто положит глаз на Харлея, убью!). Хотя Ларин ничего так, да и Андросов не подкачал, но согласитесь, эти пареньки по сравнению с информатиком — жалкие пародии. Сейчас не в этом суть. Совсем недавно я не могла не заметить, что переживали за Стасика не только мы, но и некоторые личности. Моя одноклассница Вика Сафронова последнее время ходит как в воду опущенная. Стоит только посмотреть на ее внешний вид и можно сделать некоторые выводы (смотрим фотку). Как бы она не отрицала, видно, как она страдает по Стасику. По нашему Стасику! Я очень надеюсь, что эта маленькая выскочка не будет стоять на нашем пути, а эти перемены просто совпадение. Знаете, не очень-то хочется, чтобы какая-то замухрышка закадрила нашего красавчика».

«Стасик? Нихера себе бабки пляшут!» — сразу же возникло в моей голове. Так вот как меня называют эти малолетние дурочки! Да, девочки, вы меня развеселили ¬— будет что вспомнить.

Я пролистал пост ниже к закрепленной фотографии. До боли знакомая миниатюрная фигурка, наверное, не подозревала, что в скором времени окажется здесь на всеобщем обозрении. Однако обратил я внимание на другие черты. Иссохшая, практически свернувшаяся в калачик девочка тихо и спокойно смотрела куда-то в угол, сидя к автору фотографии боком. Ее нежное лицо, которое я еще помнил с искренней и счастливой улыбкой ¬— померкло, оставляя за собой лишь намек на какую-либо жизнерадостность. Взгляд ярких глаз цвета свежей зелени потух, а нежные, тоненькие ручки, скрытые под свитером, обнимали собственное тело, будто искали хоть чуточку тепла. Я долго смотрел на малышку, которая недавно заставила меня пойти на опрометчивый поступок, вглядывался в черты милого, но все же загруженного какими-то мыслями лица, в пухлые губы, которые на фото слегка прикушены. Поймали момент, называется. Я смотрел и не понимал, как эта девушка, запавшая в мой головной мозг абсолютно неправильный путем, могла сказать такое?

Из любопытства я полистал некоторые посты в этой группе, похожую на какое-то фан-сообщество малолетних идиотов и сплетников, перемывающих кости всем подряд. Как оказалось, интерес разгорелся во мне не зря:

«СЕМЬЯ СТАСА. Девки, у меня плохая новость: наш Стасик женат и у него есть ребенок! Женат, сука! Я просто в ахуе! Это жесть! ПРОСТО ПИЗДЕЦ! У МЕНЯ ПРОСТО БОМБИТ»

«Как красноречиво! Даже наши старые фотографии прикрепили» — подумалось мне в тот момент.

И вновь излюбленный «Стасик», который красовался практически в каждом посте группы. Вашу ж мать, нельзя было придумать что-то более красивое, а не эту пафосную хрень? Хотя какая разница, раз эти девки пишут ложную информацию обо мне. Даже смешно стало от возмущенных комментариев. Только в какой-то момент ко мне пришло понимание, и смех сам собой потух. Вот я и нашел причину ее обвинений. Ее резкости. Только теперь не понимал, что с этим делать. С одной стороны мне хотелось объяснить ей всю ситуацию, дать понять, насколько она оказалась неправа, доверившись каким-то слухам. А с другой… Наверное, так даже лучше. Так проще ее забыть и не вспоминать более, проще вычеркнуть ее из головы, каждый раз встречая ее ненавистный взгляд. Лучше она будет жить в неведении, чем ежедневно надеяться на что-то большее. Ведь я не смогу ее сделать абсолютно счастливой.

Потому что такие отношения обречены на провал…

По крайней мере, я держался именно этой мысли, пока ближе к полудню мне не позвонила мать и не попросила встретить Анюту возле подъезда. Запив очередную порцию лекарств водой и собравшись покурить на балконе, я проклинал практически все на свете. Нет, я был бы рад видеть свою дочь почаще, только не хотел, чтобы и она заболела. Наверное, впервые в жизни я сожалел, что ее садик закрыли на карантин. Хотелось надеяться, что нужная порция детских витаминов сделают свое дело, хотя я и сам в последнее время чувствовал себя лучше, чем в первые дни болезни.

На улицу я вышел за минуту до приезда желтого такси, в котором сидела моя маленькая принцесса, улыбаясь мне по ту сторону прозрачного стекла. Все-аки, несмотря на свои предрассудки, я раз видеть свою дочь счастливой. Если честно, стоя здесь и ожидая приезда, я надеялся, что сейчас быстро встречу ее, оплачу проезд, и мы уйдем в теплую квартиру, где сможем хорошо провести время, что удавалось нам нечасто. Только мои быстро построенные планы рухнули, стоило из машины выйти не только моей маленькой дочери, но и девушке. Той, кого я не планировал сегодня видеть. Кого угодно, но не ее. Мать говорила, что послала Анюту в сопровождении с ученицей, и я был морально готов встретить любопытную школьницу девятого класса, только вместо нее сюда приехала она. И, наверное, впервые в жизни хотел, чтобы на ее месте находился кто-то другой.

Вика смотрела на меня так же удивленно, как и я на нее. Я заметил, как она внимательно рассматривала мое лицо, начиная с волос и заканчивая акцентом на губы. Мне так хотелось съязвить, произнести что-то обидное в ее адрес, но, встретившись с ее немного скованно-виноватым взглядом, все мое желание оттолкнуть от себя девчонку кануло в лету.

И я понял одну важную вещь, которая удивила меня не меньше ее появления перед моим домом.

Она чувствует себя виноватой…

— Папочка! — выкрикнула Анюта, стоило ей увидеть меня, стоящего возле подъезда, и подлетела чуть ли не на скорость света, прыгая мне на руки. Почему-то в этот момент я совершенно забыл о болезни и хотел просто-напросто подарить своей малышке немного радости и счастья. Да, в последнее время она и так была счастлива, только я рядом с ней в эти моменты не находился. К сожалению.

Недолго покрутив вокруг себя дочь в воздухе, я поставил ее на землю, чувствуя присутствие лишней пары глаз. Девчонка стояла все так же на своем месте, смотря на меня, как на приведение. Ах да, впервые видит меня вместе с дочерью. Или же мое состояние так непривычно на ней сказалось? На самом деле, я долго думал, как мы будем уживаться на одной территории, как она будет презрительно кидать на меня свой взгляд мраморных глаз, как будет стискивать зубы от злости. За что? За обман. По крайней мере, она так думала, поверив нелепому слуху. Я надеялся, что если Вика возненавидит меня, то мне станет проще забыть все свои чувства, и обращать меньше внимания на нее. Но этого не произошло. А знаете почему? Потому что в ее наивном взгляде, которым она так внимательно рассматривала каждую мою черточку, не виделось ненависти. Ее там просто-напросто не возникло даже в тот самый момент, когда я впервые обратил на нее внимание. На странность, сейчас я не злился на нее. На ее слова, на ее поступок. Я не мог обвинить ее во всех смертных грехах. Не в силах выпустить на ней свой пар. Да его и не возникло, если быть откровенным. С ее появлением он испарился. Куда? Не важно.