Он выдернул их из ушей:

– Извини… Лили, верно?

Присутствие Лукаса здесь шокировало меня до немоты. По правде говоря, его присутствие всегда так на меня влияло. Но что он делал на футбольном матче? Я не многое о нем знала, но такое его точно не интересовало.

Я пыталась ответить, придумать что-то умное – или вообще хоть что-то – в ответ, но в голове было пусто. Мне удалось только закрыть рот, который был открыт как минимум на секунду дольше положенного.

– Ты в порядке? – спросил Лукас. – Я тебя не ушиб?

Я покачала головой. Его наушники висели на плечах, меня так и подмывало взять один, вставить в ухо и наконец-то узнать, какую музыку он всегда слушает, но, к счастью, я себя остановила. Я и без этого уже казалась безумной. Быстро, мозг, придумай что-нибудь умное. Мои мысли неуловимо витали в облаках.

Лукас улыбнулся – прекрасной, обезоруживающей улыбкой. И все напряжение, удерживающее в плену мои мысли, покинуло тело. Я собралась заговорить. Собралась сказать что-то смешное и умное. Глубоко вдохнула и открыла рот.

– Лукас. – Сбоку появился Кейд. – Могу я предложить тебе дружеское пари?

– Что? – Когда Лукас посмотрел на Кейда, на его лице отразилось раздражение, и от этого он мне еще больше понравился.

– Поверь, это лучше того, что здесь происходит. – Кейд кивнул на поле, и по какой-то причине это сработало.

Лукас последовал за ним, коротко махнув мне рукой на прощание.

Кейд только что уничтожил мой первый реальный шанс поговорить с Лукасом. Еще одна причина его ненавидеть.

– Начос? – предложил Габриель, приподнимая поднос с чипсами и расплавленным сыром. Откуда он взялся?

Изабель – уже с напитком – потянула меня за руку:

– Ты пропускаешь шоу.

Ох, точно. Я уселась на скамье и попыталась разглядеть на поле Дэвида. Но все это время злилась на Кейда из-за Лукаса.

* * *

После матча мы вчетвером отправились в парк возле дома Изабель. Габриель качал ее на качелях, а мы с Дэвидом сидели за столиком для пикника.

Я подняла шляпу Дэвида, которую он положил рядом с собой. Из ее верха торчало длинное черное перо.

– Зачем здесь перо?

– Чтобы казаться выше. – Дэвид до сих пор был в форме для выступлений, которая явно доставляла ему дискомфорт и выглядела потной. Но милой.

– Правда? Наверное, мне стоит все время носить такую. – Я надела ее на голову.

– На самом деле, думаю, это как-то связано с историей марширующих оркестров, – объяснил Дэвид. – Марширующие оркестры участвовали в сражениях. Музыканты носили специальную форму, чтобы вражеские солдаты могли определить, в кого стрелять, а в кого нет.

– Мило. Рада, что тебя не застрелят на войне.

Дэвид улыбнулся и покачал головой:

– Теперь это просто традиция.

Я слегка запрокинула голову, чтобы выглянуть из-под полей шляпы:

– Тебе нравится маршировать с оркестром?

– Иногда. Приходится много работать.

– Сегодня было здорово, хотя мне не удалось тебя там разглядеть. – Как-то не хорошо прозвучало. – В смысле, ты здорово отыграл… наверное. Ну, никто не выделялся, ведь так и должно быть, верно? Это все должно выглядеть… целостно. – Почему перед Лукасом я не могла вымолвить и слова, а рядом с Дэвидом болтала бесконтрольно?

– Да, спасибо.

Дэвид не особо много разговаривал, и я до сих пор не могла понять, было ли это потому, что он стеснялся, или ему просто не хотелось здесь находиться. Я сняла шляпу, крутанула ее в руках и положила обратно.

– Я ничего о тебе не знаю, – выпалила я. – Кроме того, что ты играешь на кларнете и ненавидишь химию. Что еще следует знать о Дэвиде… – Я замолчала. – Я даже твоей фамилии не знаю.

– Фельдман.

– Хорошо, Дэвид Фельдман, расскажи ключевые моменты.

– Ключевые моменты?

– Ну, знаешь, десять или менее фактов из твоей жизни.

– Ладно, эм… мои родители в разводе. У меня есть старшие брат и сестра. У них свои семьи, и они не живут с нами. Я люблю книги о Гарри Поттере.

– Это семь.

– Правда?

– Нет, но это круто. Я тоже люблю Поттера.

Парень улыбнулся, и тогда я поняла, что он просто стеснялся.

– Продолжай, – попросила я.

– Я не болел с седьмого класса и…

– Подожди, тут поподробнее. У тебя супериммунитет или ты имеешь в виду, что обошлось без тошноты?

– У меня с седьмого класса не было ни простуды, ни гриппа.

– Почему?

Дэвид пожал плечами:

– Принимаю много витамина С.

– Распиши мне, пожалуйста, свой рацион и образ жизни.

Я шутила, но Дэвид достал свой телефон, словно я говорила серьезно, и протянул его мне. Предположив, что он хотел получить мой номер телефона, я ввела его.

– Уже есть десять? – спросил он, когда я вернула телефон обратно.

– Только если ты закончил, но полагаю, я прервала тебя посреди одного.

– В общем, я с седьмого класса не пропускал школу. Один из побочных эффектов хорошего здоровья.

– Верно. А еще, разве можно ценить свое здоровье, если ты всегда здоров? Может, тебе стоит попробовать нарочно заразиться. Пойти поцеловаться с больными людьми или типа того.

Зачем я произнесла слово «целоваться»? Его щеки потемнели. Он никогда не целовался? Да, экспертом в поцелуях я не была, но делала это раньше. И могла, по крайней мере, произнести это слово, не покраснев.

– А ты? – спросил Дэвид.

– Я сейчас не болею, поэтому не могу тебе помочь.

– Н-нет, я имел в виду десять ключевых моментов о тебе, – промямлил Дэвид.

Я моргнула. Ладно, может, теперь и я слегка покраснела.

– Да, точно. Ты был у меня дома, так что знаешь восемь из десяти. Что ж, посмотрим, помимо гитары, сестры, братьев и сумасшедшего дома, мне нравится шить. Я покупаю одежду в комиссионном магазине и спокойно отношусь к подержанной обуви. Частенько разговариваю сама с собой, а в школе меня называют…

– Магнит, – закончил он за меня. – Почему?

– Длинная история. Один школьный придурок, который почему-то популярен, наградил меня этим прозвищем, потому что я не способна к физкультуре – кстати, вот еще один ключевой момент: я неспособна к физкультуре, – и оно прицепилось.

– Кто этот школьный придурок?

– А ты не знаешь? Кто-то правда об этом не знает? Ты же учишься в нашей школе. – Вспомнив, как Кейд увел Лукаса, я заскрежетала зубами. – Он наверняка предупреждал тебя, чтобы ты держался от меня подальше. – Кейд, казалось, превратил это в свою миссию.

Дэвид покачал головой.

– А ты как думаешь, кто может быть школьным придурком? – Когда показалось, что Дэвид не ответит, я снова подняла его шляпу. – Хочешь сказать, что расхаживаешь в этой шляпе и к тебе никогда не цеплялись?

Парень усмехнулся:

– Ты что, смеешься надо мной?

– Нет. Эй, я бы точно надела эту шляпу в школу, подойди она к моему наряду.

– Не надела бы, ведь так? Но ты смелая.

Я ахнула, а потом закашлялась.

– Смешно.

– Тебя, кажется, не волнует, что о тебе думают окружающие, – серьезно сказал Дэвид.

– То, что я ношу странную одежду, не означает, что меня не волнует, не осудят ли меня за нее. Хватит менять тему. Кто самый главный придурок?

– Пит Уайз.

– Этот большой игрок в водное поло?

– Да.

Я хмыкнула:

– Хорошо, кто на втором месте?

– Лайл Пеннер.

– Серьезно? Лайл у тебя на втором месте? Тогда кто на третьем?

У Дэвида расширились глаза.

– Сколько, по-твоему, людей ко мне цепляется?

Я хихикнула:

– Не знаю. Полагаю, столько же, сколько и ко мне. Но ты до сих пор не назвал имя самого главного обидчика. Он цепляется ко всем. Если ты ходишь в этой шляпе, он точно дал тебе прозвище.

– Я надеваю ее только на игру, Лили, – улыбнулся Дэвид.

Похоже, я слишком увлеклась шутками про шляпу.

– Ладно, забудь. Я все равно должна притворяться, что его не существует, – вздохнула я.

– Ты оставишь меня в неведении? – Дэвид пристально посмотрел на меня.

Мне до сих пор не верилось, что он не догадался о ком речь.

– Кейд Дженнингс.

– Кейд? Он назвал тебя Магнитом?

– Да. Он придурок.

– Думаю, я понимаю, почему ты так считаешь, – после недолгих раздумий сказал Дэвид. – Он немного самовлюбленный тип.

– Немного?

– А еще громкий и иногда перегибает палку. Но, в отличие от Пита и Лайла, он никогда не относился ко мне плохо.

– Ну, а ко мне относился, – буркнула я. – И всегда на публике. Он самый худший из придурков. Притворяется, будто делает что-то ради твоего блага, вовлекает в какую-нибудь забавную шутку, когда на самом деле делает из тебя объект насмешек.

Дэвид кивнул, я буквально увидела, как в его голове прокручиваются все моменты, когда Кейд поступал так с людьми.

С другой стороны площадки, где, как я могла бы поклясться, Изабель с Габриелем настолько увлеклись друг другом, что не обращали на нас никакого внимания, раздался голос подруги:

– Хватит говорить о Кейде, Лили!

– Занимайся своим делом, Изабель! – посмеиваясь, крикнула я в ответ.

– Полагаю, это обсуждение не ново, – подметил Дэвид.

Так и есть. И мне не стоило на нем зацикливаться.

– Хочешь устроить соревнования по горкам? – предложила я.

Дэвид посмотрел на свою форму:

– Гонка может оказаться неравной. Это материал очень хорошо скользит.

Я хихикнула:

– Я готова рискнуть.

Дэвид улыбнулся и пошел к горкам, где после нескольких заездов я совсем позабыла о Кейде и о том, как я смутилась в присутствии Лукаса на футболе. Возможно, парень, с которым я не могла поговорить, не тот, кто мне нужен.

Когда мы нагулялись в парке, Изабель сначала завезла меня, и мне стало интересно, проводит ли Дэвид меня до двери. Вечер прошел довольно-таки весело. Но, когда машина остановилась, Дэвид даже не сдвинулся с места. Я вылезла и в одиночку пошла по дорожке.

Глава 19

Всю следующую неделю записки на химии были потрясающими, и я по ним считала дни.

В понедельник от него:

«Мертвое – новое живое» я слушаю раз в неделю. Поверить не могу, что ты знаешь эту группу. Мы говорим на одном музыкальном языке. Это редкость? Многих ли ты встречала, кто говорит на твоем музыкальном языке? Я, очевидно, всего одного. (Похоже на песню, верно? Ты говоришь на моем музыкальном языке, детка. Ты должна признать, что слова песни получились бы отличными). Ладно, раз уж ты придумала мне музыкальную терапию для преодоления проблем с родителями, вот мое лекарство для твоей сверхконтролирующей семьи. Одиннадцатый трек в альбоме «Интуиция». Благодаря ему ты почувствуешь себя в одиночестве посреди леса.

Отвечу на твой вопрос: я «за» каникулы на День благотворения. Какой бы жалкой с моих слов не казалась моя жизнь дома, каникулы есть каникулы. В любом случае, обычно я не сижу дома. Тусуюсь с друзьями, катаюсь на машине, гуляю, читаю. Теперь День благодарения в кругу семьи кажется шуткой. Мама с отчимом заказывают кучу «домашней» еды, приезжают бабушка с дедушкой, их друзья. В итоге кто-то начинает кричать, обычно отчим, мама выпивает слишком много вина, и мы все хотим переместиться в любой другой день. Как насчет тебя? Надеюсь, твои традиции на День благодарения лучше моих.

Мой ответ:

А безумие – традиция? Потому что именно такая у нас традиция. Ладно, есть у нас одна: двойная слепая дегустация. Сначала мама с папой готовят тыквенные пироги. Заметь, разные, но из тыквы. Потом в другой комнате разрезают их и раскладывают куски по тарелкам – по одному на каждого. И в конце концов заставляют нас – заставляют! – съесть их с закрытыми глазами. А мы должны сказать им, чей лучше. Говорить, что оба на вкус одинаковые или оба вкусные, нельзя. Нет. Мы ДОЛЖНЫ кого-то выбрать. Это ужасно неприятно. Так что между мной, братьями и сестрой проходит небольшое соревнование. Мы всегда стараемся сравнять счет, в итоге один из нас вынужден решить, кто победит. И выигравший родитель все равно потом хвастается этим целый год. У меня странные родители.