Кейси Уэст - P.S. Ты мне нравишься

– Извини, – сказала она.

– Что? За что? – Мой правый глаз задергался. В чем она теперь собиралась признаться?

– Я прочла их. Мне не следовало это делать. Они были личными. Но я прочла.

Я выдохнула:

– Из, я не знала, что это был Кейд, когда их писала.

– Знаю. – Изабель взяла меня за руку и повела в свою комнату, где все мои письма были аккуратно сложены на столе. – Мы не можем их сжечь.

– Что? Но я надела черное.

Подружка хихикнула:

– Эти письма, Лил… Неудивительно, что ты в него влюбилась.

– Я не… – Я начала было протестовать, но не смогла солгать. – Знаю.

– Но он не знает, что писал тебе?

– Нет.

– Он подумал, что это Саша? – Изабель показала на письма.

– Более чем уверена.

– Тогда он идиот. Человек, который писал эти письма, совсем не похож на Сашу. В этих письмах вся ты. Он влюбился в тебя.

В горле образовался комок.

– Он не влюбился в меня.

– А кажется именно так.

– Даже если бы это было правдой, что совсем не так, это не имеет значения. Я выбираю тебя. Выбираю нас. Поэтому я надела черное.

Изабель улыбнулась и притянула меня к себе:

– Могу я тебе кое-что сказать?

– Конечно.

– Я всегда завидовала тебе и Кейду.

Я отстранилась, чтобы посмотреть на лицо подруги:

– Завидовала? Нашим ссорам?

– Да. Он пылал большей страстью, когда обсуждал твои поступки, чем когда мы чем-нибудь занимались или разговаривали. Я никогда тебе не говорила, но всегда думала, что между вами есть связь, которую вы оба отказывались признавать.

– Из. – Я понимала, что делает подруга, и не хотела, чтобы она чувствовала себя обязанной это сделать.

– Выслушай меня. – Изабель взяла письма и аккуратно вложила мне их в руки. – Я хочу этого для тебя.

Я улыбнулась:

– Я люблю тебя за это, но Кейд не хочет меня, он хочет ее. Девушку отсюда. – Я подняла письма. – Или, по крайней мере, хотел. Он перестал писать, и я не знаю почему. Может, потому, что подумал, что это Саша. Я не знаю.

– Тогда скажи ему, что это ты!

– Я боюсь.

– Если не попробуешь, потом будешь жалеть.

– Изабель…

– Пожалуйста, Лил. – Подружка посмотрела мне в глаза. – Я была эгоисткой. Он никогда мне не принадлежал. Никогда! Я пыталась обвинить тебя в этом, но ты тут ни при чем. Дело в нас. Во мне и Кейде. Мы не подходим друг другу. Но вы двое… – Она накрыла ладонями мои руки, в которых до сих пор лежали письма. – Вы двое могли бы… Как он там сказал в одном из писем? Идеально уравновесить друг друга? Как-то так? В любом случае, я согласна с ним. Вы могли бы. Вы делаете это. Лили, дай ему шанс.

Просьба Изабель была такой искренней, такой душевной, что я могла сказать только:

– Я подумаю. – И еще: – Спасибо.

* * *

Когда позже тем вечером я вошла в комнату, на моей подушке что-то лежало. Первой мыслью было то, что Джона снова заходил в мою комнату и трогал мои вещи. Но это было не так. На подушке лежала максимально разглаженная газетная вырезка с заметкой о конкурсе авторской песни.

– Не сдавайся, – произнесла у меня за спиной Эшли. – Извини, что так давила на тебя.

Я повернулась и увидела в дверях сестру, позади нее выглядывали головы братьев.

– Это вы сделали? – спросила я.

– У тебя это получается, Лил, – улыбнулась Эшли. – Ты можешь это сделать. Тебе просто нужно поверить в себя.

Я взяла газетную вырезку, чтобы найти крайний срок подачи песен на конкурс, и мое внимание привлекла вспышка чего-то серебристого. Под вырезкой, прямо на подушке, лежали деньги. Стопка купюр и несколько монет.

– Знаю, это не покроет полную стоимость гитары, – сказала Эшли, – но хоть что-то для начала.

– Я вложил четвертаки, – с гордостью заявил Джона.

Я не могла говорить. Из глаз потекли горячие слезы. Братья и сестра вошли в комнату. Мы бросились друг другу в объятия.

– Я люблю вас, ребята, – произнесла я сквозь рыдания. – Спасибо.

– Мы скучаем по звукам музыки в этом доме, – засмеялась Эшли.

– Вы самые лучшие.

– Мы знаем, – согласился Уайат.

– Чем это так пахнет? – спросила Эшли.

Джона захихикал.

– Фу! – Эшли высвободилась из объятий, разогнав всех нас, и с громкими криками выперла Джону из нашей комнаты.

У меня была самая лучшая семья во вселенной.

Следующим утром я проснулась с ощущением паники. Мое сердце бешено колотилось, пульс стучал как бешеный, а глаза щипало. Я приходила в ужас от одной только мысли, чтобы признаться Кейду в том, что была автором писем. Я до сих пор точно не знала, почему он перестал мне писать, но это казалось мне плохим знаком.

Я не расскажу ему ничего.

Нет, расскажу. По крайней мере, если расскажу, все закончится и я смогу двигаться дальше.

Я перекатилась на бок. Кучка денег, которые вчера мне вручили братья и сестра – почти сотня долларов, – лежала рядом на тумбочке, и она придала мне силы. Я могла это сделать.

* * *

Если волосы могли являться показателем того, как пройдет день, то у меня были серьезные проблемы. Когда я пришла в школу, я никак не могла пригладить свои патлы.

И судорожно начала искать Изабель, чтобы узнать, не поменяла ли она свое мнение о нас с Кейдом. Я пыталась найти причину, чтобы не признаваться, что мне давно нравится Кейд.

Но когда я отыскала Изабель, ее улыбка была еще лучезарнее, чем вчера вечером.

– Выглядишь так, будто тебя стошнит, – сказала она, пропустив наше обычное приветствие.

– Чувствую себя так же. Кстати, именно об этом я и думала вчера перед сном.

Изабель засмеялась:

– Я так понимаю, ты приняла решение.

– Да.

Подружке не нужно было спрашивать, что я решила. Она все знала сама.

– Просто расслабься. Я читала его письма, Лил. И никогда не видела, чтобы он так с кем-нибудь общался. У тебя все получится.

* * *

У меня все получится. У меня все получится.

Сначала я думала просто подойти к Кейду и во всем ему признаться.

В какой-то момент на четвертом уроке я поняла, что лучше всего рассказать ему обо всем в письме, аккуратно засунутом под парту в кабинете химии. Тогда у Кейда будет время, чтобы все это переварить, обо всем подумать. Ему не придется немедленно реагировать. Возможно, таким способом я защищала себя, но мне это казалось правильным.

Я не хотела рисковать, ведь Саша могла увидеть меня за написанием письма, поэтому достала чистый листок прямо в администрации школы, где должна была сортировать письма по учительским ящикам. И приступила. Я начала письмо так, как не начинала ни одно до этого. С его имени.

Кейд!

Привет. Как видишь, я знаю, кто ты. Пару недель назад я приносила мистеру Ортега работы и увидела, как ты писал мне. Я была в шоке, честно говоря. Если бы ты знал, кто я, то понял бы почему. Мы не очень хорошо ладим. Большей частью потому, что я таю обиды. Даже если они основаны на недопонимании, видимо. (До недавнего времени я этого о себе не знала.) Думаю, начать я хочу со слов, что сожалею об этом. Сначала я познакомилась с тобой через письма, которые всегда приносили мне столько радости, что я должна была догадаться: человек, который мне их пишет, был тем, кто одновременно бросает мне вызов и понимает меня. А потом я узнала тебя в реальной жизни, и ты удивил меня. В хорошем смысле. Не знаю, почему ты перестал забирать мои письма и писать мне, надеюсь только, ты заберешь это, а то мне придется набраться смелости и сказать тебе все это в лицо. Не заставляй меня это делать. Но я надеюсь, какой бы ни была причина того, что ты перестал мне писать, это просто еще одно из наших недопониманий. (Где-то здесь должна быть песня. Хочешь попробовать написать ее?) А теперь настало время признаться тебе в том, кто я на самом деле, чтобы ты мог ужаснуться.

Лили Эбботт

Я сложила письмо, не желая его перечитывать, потому что после этого точно не оставила бы его. Засунула листок в карман и постаралась забыть о нем до химии.

На уроке химии быстро припрятать письмо не получилось. Я дождалась момента, когда ни Лорен, ни Саша не обращали на меня внимания, и засунула его под парту. Отдергивая руку назад, я нащупала края нового листочка. Я тихонько вдохнула и выдохнула. Письмо. Кейд написал мне письмо через неделю.

Пытаясь аккуратно развернуть письмо, я оторвала уголок. Тогда я заставила себя успокоиться и расправила листок бумаги на парте.

Извини, что не писал тебе. Дело вот в чем. Мне очень нравится тебе писать, ты замечательная, веселая и умная, но мне начала нравиться одна девушка, девушка, которая бросает мне вызов, как никто прежде, и писать тебе значит в какой-то степени изменять ей. Хотя мы с ней не вместе. И мы с тобой не вместе. Но все же. Это нечестно по отношению ко мне и к ней. Мне стоило сказать тебе это на прошлой неделе, а не ошарашивать вот так. Она еще не до конца убедилась, что я хороший парень, но надеюсь, скоро убедится. Пожелай мне удачи.

Кровь медленно отхлынула от лица. Это письмо могло означать одно из двух. Первое: я нравилась Кейду. Я, именно я. Мы же провели какое-то время вместе, правда?

Но был и другой вариант: Кейд влюбился в кого-то совершенно другого. Все-таки эти письма были воплощением меня. И если Кейд влюбился в реальную меня, разве он не должен был влюбиться в пишущую письма?

Меня разрывало на части. Забрать свое письмо обратно и подождать пару дней, посмотреть, застану ли его с другой девушкой? Или оставить письмо и надеяться на лучшее?

Я все-таки оставила письмо под партой, несмотря на возражения бешено колотящегося сердца, потому что если Кейду действительно нравилась другая девушка, то это был мой шанс завоевать его.

После школы я показала Изабель последнее письмо, и она завизжала от радости.

– Так ты думаешь, это хорошо? – спросила я.

– Ты ему нравишься. Иди поговори с ним. – Изабель обняла меня.

Я резко огляделась по сторонам, подумав, что Кейд мог быть где-то поблизости. Его не было, и я с облегчением выдохнула.

– Он, наверное, на бейсбольной тренировке, – сказала Изабель. – Думаю, сегодня у них началась предсезонная подготовка. Иди найди его там. Подожди его.

– Я оставила ему письмо. Он прочитает его завтра. А до этого я собираюсь съесть целое ведро «Роло» и впасть в пищевую кому, – сообщила я.

– А из-за «Роло» можно впасть в пищевую кому? Весь этот сахар произведет обратный эффект, тебе не кажется? – засмеялась Изабель, как будто я всерьез собиралась съесть целое ведро «Роло».

– После эйфории точно будет облом.

– Но это займет слишком много времени.

– Ты права. Слава богу, ты меня образумила.

– Вот еще одна причина, почему ты держишь меня под рукой.

– Одна из миллиона.

Изабель сжала мою руку:

– Завтра. Завтра произойдет нечто важное.

На следующее утро я увидела Кейда на парковке. Он шел, болтая с другом, и ослепительно улыбался. Как я смогу смотреть на него, если все пойдет не так, как я планировала?

– Вон Кейд.

Изабель помахала, но парень ее не заметил, и тогда она начала открывать окно.

Я схватила подружку за плечо:

– Пожалуйста, не надо.

– Что случилось?

– Ничего. Мы можем пока не разговаривать с ним?

– Почему? – Изабель выпучила глаза. – О-о! Тебе нравится тренер Уайата? Ты находишься в «быть загадочной» фазе?

Я застонала, вспомнив о письме под партой, которое ожидало, когда его прочитают.

– Я в совершенно противоположной от «быть загадочной» фазе.

– Тогда ты все делаешь неправильно.

– Знаю. И уверена, что потерплю неудачу. Я нарушила все правила. – Теперь, когда Кейд прошел мимо, я вылезла из машины. – Увидимся после школы. – И я помахала Изабель.

* * *

Наконец я очутилась в кабинете химии. Парта стояла передо мной в ожидании, как надгробный камень в фильме про зомби. Я застряла, глядя на нее в неуверенности – смогу ли я стать в этом фильме девушкой, которая ринется вперед? Скорее всего, я буду той, что сбежит.