– Да, нюхай, – сказала я кролику. – Это запах твоего врага. Хорошенько вдохни. Мы не друзья. – Скорее всего, он просто учуял яблоко, которое я до сих пор держала в руке, а не меня. Я откусила кусочек и бросила его в клетку, посылая сигнал, прямо противоположный моей речи. – Держи ухо востро.
– С кем ты разговариваешь? – спросила Эшли.
Я закрыла дверь и повернулась к ней:
– Ни с кем.
– Тебе пора с этим завязывать. – Сестра прошла мимо меня к нашей спальне.
Вот тебе и потренировалась!
Глава 7
На следующий день на химии меня ожидало еще одно сообщение. Под моими словами: «Блэкаут» рулят. Когда вырасту, я хочу быть Лиссой Примм. Впечатлена, что ты их знаешь — было написано:
Извини, но я хочу ей быть. Рисунок смайлика с кривой улыбкой. Слушала «Крукед Брукс»? Лучшие. Быть. Не. Может.
Я никогда раньше не слышала о «Крукед Брукс». Наверное, это название группы или песни. Мы разошлись во мнениях.
Но мой друг по переписке оставил первую подсказку: это девушка. Только это не помогло сузить круг подозреваемых. Если уж на то пошло, я ощутила себя еще более растерянной.
Когда мистер Ортега повернулся ко мне спиной, я написала:
Нет, надо послушать.
Ответ занял то небольшое пространство, что осталось на правой стороне парты, единственное место, где я могла еще писать. Похоже, до следующей генеральной уборки классов я уже не смогу отвлекаться от уроков химии.
Мое внимание привлекла дырочка в манжете блузки. Шов разошелся. Вот тебе риск покупок в комиссионных магазинах. Раньше я дырку не видела. Придется зашивать. Я дважды закатала рукав, чтобы скрыть дырку, и то же самое проделала со вторым рукавом.
– Не стоит вот так писать на парте, – прошептала моя соседка Лорен.
Она читала переписку. Мне хотелось прикрыть текст от нее, но это казалось глупым. Любой желающий мог подойти и прочесть его.
– Это всего лишь карандаш. Он стирается. – В доказательство своих слов я стерла первую букву самого первого своего сообщения. – Видишь?
Девушку, похоже, это успокоило, и она вернулась к своим записям. Я тоже попыталась записывать, но только что стертая буква «П» отвлекала меня. Я снова ее написала и сосредоточилась на том, что говорил мистер Ортега.
Я ненавидела газеты. Газеты, которые оповещали меня о конкурсах. Нет, я ненавидела конкурсы. У меня не было ничего. Даже меньше, чем ничего. В моем блокноте, с которым я таскалась повсюду, записывая туда интересные слова, не было песен. Конечно, у меня имелось несколько действительно хороших строчек, много отдельных слов и идей для песен. Ну, идей – громко сказано. О чем я только думала, когда писала песню про то, как было бы круто, если бы на деревьях жили монстры? Монстры на деревьях? Я и правда думала, что в этом блокноте что-то было достойно конкурса песен?
– Почему ты стонешь? – спросила Эшли с водительского сиденья. Она подвозила меня до школы.
Я почти всю ночь просматривала блокнот. Хорошие строчки для песни магическим образом не появились.
Я подняла голову. Сестра как раз остановилась перед школой.
– Я не специально.
– Кажется, ты многое делаешь не специально. Может, стоит попытаться как-то сдерживать себя? Тогда и друзей у тебя было бы больше.
– Спасибо, Эшли. Хороший совет.
Я потянулась к ручке, и в этот момент перед машиной Эшли прошла компания учеников, среди которых был и Кейд. Он проскользил по капоту, приземлился по другую сторону автомобиля и подмигнул сестре.
Эшли от удивления открыла рот.
– Кто этот высокомерный придурок?
– Никто.
Сестра трижды нажала на гудок.
– Эшли, прекрати.
– Эй! – опустив окно, крикнула она Кейду. – Это было очень грубо.
Я выскочила из машины:
– Увидимся позже.
Я ушла под непрерывный поток брани моей сестры. Я старалась не улыбаться, но было смешно в кои-то веки услышать, как кто-то посылает Кейда. Казалось, в этой школе никто на такое не был способен. Парень повернулся к ней с самодовольной улыбкой, будто на самом деле слушая ее. Я ускорила шаг, чтобы он меня не заметил.
Но через минуту услышала позади себя голос:
– Вижу, это у вас семейное.
Кейд побежал, только чтобы догнать меня и сказать это?
– Наши чувства к тебе? – спросила я, забыв, что должна его игнорировать. – Да, наверное, это генетическое.
– Слышал, от такого есть лекарства.
Я склонила голову:
– Правда? Ты продаешь таблетки от кейдораздражения? Вот как твои друзья с ним справляются?
– Нет, я имел в виду твои проблемы, но…
Я приподняла брови:
– Да, я выиграла этот раунд.
– И каков счет: три против двух сотен моих?
– Ты ведешь счет?
– Всегда. – С этими словами Кейд отошел от меня и присоединился к своим друзьям.
Оно того не стоит, мысленно повторяла я снова и снова, пока Кейд не убрался с моих глаз. Челюсть пронзило болью, и я поняла, что крепко стиснула зубы. Я сделала глубокий вдох и попыталась расслабиться. Но вышло это, только когда я увидела, что в двадцати шагах от меня идет Лукас. Наблюдая за его небрежной походкой, я буквально ощутила, как напряжение покидает тело.
Но Лукаса опередила Изабель. Она помахала мне с небольшого холмика и помчалась вниз, ее темные кудри подпрыгивали при каждом движении.
К тому времени, как она поравнялась со мной, я уже забыла о Кейде. А так как я по-прежнему притворялась, что его не существует, то не собиралась рассказывать подружке о случившемся. Я гордилась тем, что сумела удержать язык за зубами.
– Привет, – сказала Изабель, взяв меня под руку. Ее пластмассовые браслеты звякнули.
– Привет, – ответила я.
– Удивлена, что он не почувствовал, как ты прожигаешь дыру в его затылке.
– Что? Кто?
– Смешно. Будто ты не знаешь, на кого пялилась.
Мои щеки покраснели, а взгляд вернулся к Лукасу, который уже почти дошел до шкафчиков на другой стороне кампуса.
В попытке сменить тему я хотела было спросить у Изабель, закончила ли она делать задание по истории, но перед нами с громким визгом бросились друг на друга четыре девятиклассницы. Они обменялись закрытыми стаканчиками из «Старбакса». Меня это озадачило, и тогда Изабель прошептала:
– Каждая покупает утром напиток, а потом они меняются.
– Зачем?
– А почему бы нет? Это весело. – Мы обошли их. – Нам тоже нужен утренний ритуал.
Я указала на девушек:
– Такой?
– Не обязательно. Просто что-то, что мы будем делать или говорить каждое утро при встрече, чтобы начать день правильно.
– Хм…
– Рукопожатие? – предложила Изабель.
Я приподняла брови:
– «Привет» последние три года вполне подходило.
– Но они такие милые, – запротестовала Изабель, кивая на хихикающих девушек.
– А мы для тебя недостаточно милые?
– Нет. Недостаточно, – с улыбкой ответила подружка.
– Вот я только вчера перед сном подумала, как же хочется, чтобы у нас с Изабель была утренняя традиция. Тогда наша дружба стала бы куда милее.
– А я вчера перед сном подумала, как же тебе, засранке эдакой, повезло иметь такую лучшую подругу, как я.
– Очень повезло, – хмыкнула я.
У Изабель округлились глаза.
– Вот оно! Это наша традиция!
– Каждое утро говорить, какая ты потрясающая и как мне повезло?
Изабель покачала головой:
– Нет… ну, это мы тоже можем делать. Но как насчет того, чтобы первым делом говорить с утра последнее, о чем мы думали перед сном накануне?
– Не выйдет, – усмехнулась я. – Ты просто каждое утро будешь говорить: «Габриель». Ты так часто будешь произносить его имя, что вскоре я решу, будто меня зовут Габриель.
– Не будет такого. – Изабель выпятила нижнюю губу. – Ладно, полагаю, нам не нужна традиция. Кстати говоря о Габриеле, он хочет погулять с нами на выходных. Ты же пойдешь, верно?
Я потянула лямки рюкзака:
– Мы же вроде решили: никакого сводничества.
– Нет, это не сводничество. Просто погуляем небольшой компанией. Кое-кто из его друзей и мы.
Я недоверчиво нахмурилась:
– И чем мы займемся?
– Пойдем на картинг.
Крытый трек не дешев. Я подсчитала, сколько денег накопилось у меня в банке в шкафу. После того как я купила гитару, мама близнецов наняла няню на полный рабочий день, и я осталась без постоянного источника дохода. Временами я за деньги помогала маме на ярмарках, но последняя такая подработка была давненько.
Я не могла вспомнить, потратила ли все деньги в прошлый раз, когда мы ходили в кино с Габриелем и его друзьями.
– Ладно, согласна. Поговорю об этом с мамой. Звучит весело. – И я захлопала в ладоши.
– Звучит потрясающе, – поправила меня Изабель. – Прозвенел звонок. – Увидимся за ланчем. Если, конечно, ты не помрешь на химии.
– Я рискую каждый день.
– Я в тебя верю.
– Из! – крикнула я, когда подружка отошла уже шагов на десять.
Она обернулась:
– Да?
– Нам не нужны никакие вычурные традиции. Мы вместе, ты и я.
Глава 8
В этот раз я умру не от скуки, а от шока.
На химии под моим последним сообщением была нарисована стрелочка. Она указывала вниз, к краю парты. Будто там, внизу, что-то было. Мои глаза расширились. Под партой что-то есть? Я глянула на пол, но увидела только свои красные кроссовки.
Что, если…
Послеживая за мистером Ортега, я провела рукой под партой и, предположительно наткнувшись на пожеванную жвачку, испытала отвращение. Гадость какая!
Я столкнула карандаш на пол. Пододвинула его к себе ногой и, нагнувшись, осмотрелась вокруг. И конечно же в месте соединения металлической ножки с партой был воткнут сложенный вчетверо листочек. Я быстро схватила карандаш и бумажку, выпрямилась, и к лицу моему прилила кровь.
Как можно тише развернула листок и разгладила его. Казалось, будто это самое обычное дело на свете обменяться записками с кем-то неизвестным.
Уже послушала «Крукед Брукс»? Как тебе? Может, для тебя слишком мрачно? Это своего рода депрессивная группа. Но думается, если тебе нравятся «Блэкаут», то могут понравиться и они. Иногда, когда я слушаю депрессивные песни, мне кажется, что моя жизнь не так уж плоха. Реверсивная психология или что-то типа того. Ха! Ну, надеюсь, эта записка отвлечет тебя хотя бы на минуту. А на ответ уйдет еще парочка. Тогда останется всего лишь… вечность до конца урока. Сочувствую.
Я хихикнула. Значит, моя подруга по переписке любила «Блэкаут» и ненавидела химию. Да мы родственные души. Я перевернула листок, пытаясь решить, что написать в ответ. Ух ты, это будет мое третье письмо ей.
Совершенно неосознанно я завела милую традицию с незнакомкой. Малость попахивало обманом. Нет, это не обман. Я уже рассказала об этом Изабель. И это даже не настоящая дружба. Это развлечение. Кроме того, у Изабель ведь есть другие друзья. И у меня могла быть анонимная подруга по переписке. Анонимные друзья – идеальный вариант для меня.
Пока что мне не выпал случай послушать «Крукед Брукс». Жизнь дома немного… сумбурная. Послушаю при первой же возможности. Я целиком и полностью за музыку, от которой моя жизнь покажется лучше. И да, «Блэкаут» депрессивны, но не только. Возьмем, к примеру, восьмой трек в «Голубом альбоме». Я никогда не ощущаю себя более живой, чем когда слушаю эту песню. Я словно летаю. Парю над своей жизнью и смотрю на нее сверху. Эти небольшие перерывы облегчают жизнь по возвращении в реальность, как-то так. Как бы то ни было, мне лучше вернуться к отупляющей скуке.
С мгновение я не могла поверить, что написала это незнакомке. Даже подумывала не засовывать записку под парту. Но все-таки сделала это по двум причинам. Первая: во время разговоров о музыке я всегда открывалась собеседнику больше, чем в любой иной ситуации. Люди, которые ценят музыку так же, как я, наверняка понимают это. И я чувствовала, что моя подруга по переписке тоже поймет. Вторая: анонимность давала некую свободу. Когда в конце не надо подписываться своим именем, многое можно рассказать. И я не подписалась.
"P.S. Ты мне нравишься" отзывы
Отзывы читателей о книге "P.S. Ты мне нравишься". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "P.S. Ты мне нравишься" друзьям в соцсетях.