Я беременной проходила все время в слезах. Немного отпустило, когда мать твоя тоже забеременела. У вас же с Алмазом разница в шесть месяцев. Я как раз дохаживала срок, у твоей же живот стал виден… Тогда Аслан немного успокоился, отступил от нее… Да и сын его, конечно, увлек… До тех пор, пока не умер твой отец… Я знаю, Камила, что он признался ей в своей любви. Знаю, что ушел бы от нас, бросил, опозорил, но она отвергла. Она остановила. Она спасла нашу семью от позора. Сына моего спасла от позора… Каково это мальчику, расти без отца, с разведенкой-матерью без профессии в селе. Сама посуди… Но знаешь, я за это твою мать возненавидела еще больше… Что вот так с барского плеча решала мою судьбу… Уйди она с Асланом, и все не было бы у меня ничего… И тебя неизбежно ненавидела… Ты ее плоть от плоти… Н тебя смотрю-ее вижу… Так что как бы там ни было, костьми бы легла, не дала бы вам быть вместе, не дала бы тебе войти в мой дом… Хочешь, проклинай меня, но не будь Капиева, я бы придумала что-то еще… Аслана не вини. Он знал, что я тебя в нашу семью не пущу. Знал, за что и почему. И знал, что я бы на многое пошла, чтобы от тебя избавиться… Наверное, вообще боялся, что я тебя скину с обрыва в один прекрасны день, когда опять увижу, как сына моего утаскиваешь в свои сети… — сколько в ее глазах ненависти сверкало, сколько злобы, граничащей с сумасшествием, — А так спасибо мне еще скажи, жила все эти годы, как королева… Алмаз все равно рано или поздно бы к тебе интерес потерял… И потеряет… Ты же понимаешь, что у его ног сейчас любая будет… Ты ему зачем… Поиграется и выбросит… Так что мой тебе совет- к мужу своему вернись и веди себя как нормальная женщина, а не как проститутка…

Меня почему-то вдруг пробило на истошный хохот. Такой, надрывный, болезненный, который внутри все переворачивает… Так вот она, главная злодейка моей жизни… Вот от кого все эти беды на мою голову…

— А если не уйду? Если люблю его? Если заберу его себе от вас от всех, а? Этого боитесь? Поэтому и пришли сюда?

Она даже в лице не переменилась. Наверное, ждала от меня такого ответа…

— Если хоть капля совести в тебе есть, Камила, уйдешь… Жену его пожалей. Мадина в чем виновата? Тяжело у нее все идет. В больнице уже четвертый день лежит с кровотечением. Спрашивает все время про Алмаза. Звонит ему сама, а он просто не отвечает… И мы до него дозвониться никак не можем, сообщить, потому что он с тобой и ни о чем не думает другом… Ты же сама мать… Неужели такая бессердечная…

Я, наверное, побледнела от ее слов… Она явно увидела перемену в моем лице и, решив, что цель достигнута, встала.

— Пойду, засиделась. Надо в город ехать, к Мадине. Уезжай, Камила. По-хорошему прошу. На, вот, — протягивает мне телефонную трубку, — это спутниковый мобильный. Никто о нем не знает. Можешь куда угодно звонить, Алмаз не сможет ничего вычислить. Дядя Мадины организовал, он в органах работает. Звони, кому можешь и хочешь, и договаривайся. Мой номер там забит. Нужна будет помощь, тоже звони. Могу документы через него тоже тебе сделать на имя другое. Подумай, короче. Тебе виднее, что да как. Я в этих вопросах не сильна… Но что от меня понадобится, обращайся… Правда, только в одном случае- чтобы убежать от него, раз говоришь, что сам не отпускает. На другие темы мне говорить с тобой не о чем.

Я молча взяла в руки телефон и задумчиво на него уставилась. Уже в дверях я окликнула ее.

— Подождите, хочу Вам кое-что вернуть…

Быстро побежала в подсобку, открыла на память большую коробку и достала оттуда ее шерстяной платок, тот самый… На нем были следы моей крови, старой, запекшейся, почерневшей, спустя столько лет эта ткань все еще хранила память моего унижения и ее мести моей матери… Как иначе было назвать то, что она сделала… И мне почему-то захотелось ей его вернуть… Что бы она сейчас ни говорила, как бы ни оправдывала свои действия, я не прощу ее… Никого из них не прощу… Это они украли у меня счастье. Это они украли у меня мою судьбу… Это они украли у меня Алмаза, который теперь никогда не сможет стать моим….

— Молча сунула ей его в руку и развернулась.

Марджана тоже промолчала. Взяла платок и вышла наружу.



Я слышала, как шелестит гравий под колесами отъезжающей машины. В голове снова гудело. Странным образом меня не сильно удивили слова Марджаны о моей матери. Недобр-странный взгляд в глазах Аслана, всякий раз, когда он о ней говорил или разговаривал с ней в школе, я ловила и раньше, еще в детстве… Что ж, нельзя винить людей просто за то, что у них возникли чувства, какими бы запретными они ни были. Винить стоит за бездействие, подлость, трусость… За то, что человек обладал столь мелкой душой, что находил в себе силы мстить через детей… Эгоистично лишать их радости того, чего были лишены они сами…

Мне было больно думать о ребенке Алмаза… Хотела я того или нет, но в этой истории я играла самую скверную роль, какую только может сыграть женщина- коварная разлучница, причина слез и ревности, та, кто не боится посягнуть на благополучие растущей в организме девушки новой жизни… Я поймала свое отражение в зеркале и в одночасье поняла, что как бы ситуация ни развивалась, дальше, какую бы роль мне ни уготовил Алмаз, я не смогу жить с мыслью о том, что она там, мучается кровотечением, испытывает боль- душевную и физическую, в то время, как я весело кувыркаюсь с ее мужем, еще и пытаюсь затвердить для себя как можно больше места в его жизни… Низко. Подло. Тошнотворно… Идея о том, что делать, пришла буквально на автомате… И я не стала ее откладывать в долгий ящик, чтобы не испугаться, не передумать, не отступить…

Взяла в руки оставленный мне Марджаной телефон и набрала Карину… Удивительно, но е номер телефона я помнила наизусть… Симптоматично…

— Да, — послышался на другом конце линии голос спросонья.

— Не удивляйся, это Камила, — тихо проговорила я, словно меня стоят и слушают рядом… А кто знает, может и слушали… Тогда мой план провальный… — Долго все объяснять, но в твоих интересах сделать так, чтобы никто не узнал о моем звонке, Карина. Договорились?

На другом конце повисло молчание.

— И в чем же интерес?…

— Я больше никогда не появлюсь в его жизни, Карина. Арсен будет целиком и полностью твоим… Про сына моего он тоже вскоре забудет… А ты давай, действуй. Сейчас самое лучшее на то время. Только у меня последняя к тебе просьба… Пожалуйста, подключи свои связи, я знаю, ты можешь, а обратиться мне больше не к кому. Мне срочно нужны паспорта- общегражданский и заграничный- на другое имя-фамилию. … И возможно машина, не в Москве, в Краснодаре… Я уеду из страны- и вы меня забудете… Капиеву ничего не говори. Прошу… Деньги на перелет я найду…

Она молчала с несколько секунд. Колебалась…

— У меня у самой есть деньги. Вопрос не в этом… Когда тебе нужно? — И что вообще за план за абсурдный? Прилетай в Москву! Я не скажу ему ничего! сухой, тихий вопрос.

— Сделай, как я говорю, Карина. Прошу. Как можно скорее… Если получится… Можешь сделать комплект документов-паспорта, документы на машину?

Знала, что все это звучит абсурдно, но ничего умнее, чем идея, подкинутая тем самым лжеследаком в Аушеровской тюрьме мне в голову не пришла. Доехать как-то до границы с Белоруссией, а оттуда мне будет уже намного легче затеряться… Возможно, с остановками, дня за четыре управлюсь… В Москву заезжать не буду… Я не знала, что я делаю, куда влезаю, зачем… А главное- какие плохие и ненадежные у меня были союзники в этой игре… Вот так и жила ты, Камила, как овощ. Столько лет- а ни одного мало-мальски надежного друга…

Я воспользовалась телефоном во второй раз. Анзор взял трубку сразу. Немного напряженным тембром «алёкнул», словно вроде как ждал моего звонка…

— Анзор, помоги, — сказала сухо, — мне очень нужно, чтобы ты меня вывез из селения инкогнито… Как можно скорее… Ты говорил, у тебя рейсовый выезд с товарами в Краснодар сегодня… Можешь взять меня?

Он задумался.

— Я ухожу в рейс через четыре часа, только в Ростов… Но… я думаю, можно будет что-нибудь придумать… Завезу тебя… Подходит тебе такой вариант? Успеешь?

Я молча киваю, словно он видит мое лицо…


А дальше начинаю гонять, как оглашенная по вилле, собирая вещи, которые могут мне пригодиться в моей абсурдном бегстве…


Глава 49

Глава 48


Алмаз

Я должен был уехать не только потому, что накопилось неприлично много дел. И не потому, что Мадина уже подняла всех моих родственников на уши, рассказывая повсеместно, какой я ужасный муж, бросивший беременную жену, и уж конечно не потому, что Барби испугалась, что молодой папик перестанет содержать, и рьяно кинулась засыпать меня эротическими фотками и сообщениями с призывами делать с ней все, что пожелаю. Я ехал в Москву с другой целью- поговорить, наконец, с Капиевым. Расставить все точки над i. Оттягивать этот вопрос было уже нельзя, тем паче, что с Аушеровым активно всю эту неделю работали следаки. Надо сказать, операция получилась вполне себе эффективной и грамотной. А я раньше думал, что такие разводки бывают только в фильмах. Грамотная эвакуация Аушерова из его же собственного дома, буквально за несколько минут до взрыва, притащенные из морга два обгорелых тела мужчины и женщины взамен несостоявшихся реальных жертв теракта в лице Камилы и Тимура, не только позволили выиграть время перед тем, как Капиев попытается из своего логова нанести новый удар по Ней и любому другому мужчине, кто появится на ее пути, но и хорошо и внушительно подействовали на Аушерова, чтобы напрочь отбить у него желание когда-либо к ней снова лезть, если только он сможет-таки отмазаться от тех стрёмных делишек, которые ему тоже вменяют на пару с Капиевым. Правда, полагаю, что все-таки отмажется. Во-первых, у него была нешуточная крыша в органах, во-вторых, хитрый типок избрал правильную тактику- пошел на активное сотрудничество со следствием… Вот такой вот справедливый мир, мать его…

Пришло время разобраться и с Капиевым. Теперь и он должен был узнать правду. А главное, должен был принять, что Камила теперь моя. По-мужски принять, либо подохнуть, как собака. Другого пути у него не было. Никогда ему больше не отдам ее. И вопрос этот был вопросом жизни и смерти. Ни как иначе. Он либо отпустит ее, либо это будет его конец…

Но кое-что еще толкало меня на откровенный разговор с ненавистным мудаком. Как бы ни было больно и неприятно теребить тему ее поспешного замужества на нем, я просто обязан был услышать его версию. Как это все произошло… Как так, в одночасье, он не только сам решил ее забрать себе, но и уговорил ее поехать с ним… Я хорошо знал Камилу. Хорошо, продаться за деньги-одно… Но вот так вот просто довериться малоизвестному мужику- это какой же риск… А она была осторожной и боязливой… Робкой, нерешительной… Что-то тут не вязалось одно с другим… Возможно, я опять, как дурак, напитывал себя иллюзиями и ложными надеждами, но чувство недосказанности, нереалистичности этой истории не покидало… Я должен был закрыть эту тему для себя раз и навсегда, иначе моя ревность и боль от ее того, самого первого, предательства, в конечном итоге разрушат и меня, и ее… А так начинать новую главу в наших отношениях нельзя, кем бы я ни желал видеть ее в своей жизни… Этого я тоже пока не решил… С другой стороны, кем- я-то как раз понимал. Я желал видеть ее свой. Остальное- вопрос оболочки. Такие вещи важны для баб. И наверняка она рано или поздно начнет мне делать мозг на эту тему… Но это ведь уже частности… Посмотрим. У меня у самого тоже был тот еще мексиканский сериал, кучу серий из которого я, судя по всему, за последние проведенные с моей девочкой дни, успел пропустить… Придется наверстывать… Предстояло общение с родными. И в том числе для того, чтобы официально заявить, что Камила теперь часть моей жизни, нравится это кому-то или нет…

Я наврал, что лечу в Москву прямо сейчас. У меня были еще двое суток в республике как раз на то, чтобы разгрести все это семейное дерьмо. Уехал раньше, еще и для того, чтобы и рабочие вопросы порешать, и побыть немного от нее подальше, мозги прочистить. Хотел навестить родителей, да и к мадиновским родственникам надо было заехать. Совсем муж я херовый, что правда то правда. По большому счету, ни они, ни жена ведь не виноваты, что я просто конченый псих с давно поставленным диагнозом- камиломания… Мадина была беременна. Я произносил эти слова про себя, но ровным счетом ничего не чувствовал. Осознание этого факта пока никак до меня не доходило…. Ужаснее всего было то, что меня это никак не трогало… Мне было намного важнее то, что все эти дни, пока я был с Камилой, мы не предохранялись. И глубоко в душе я надеялся, что она залетит… Мне на каком-то инстинктивном, подсознательном уровне хотелось сделать так, чтобы она оказалась привязанной ко мне ребенком навсегда, хотел заклеймит ее своим геном. Хотелось, чтобы в ее красивом теле зародилась подаренная мною жизнь. Мне казалось, что нет приятнее на свете для мужчины ощущения, чем когда его любимая женщина растит в себе для него его продолжение… И мне страстно хотелось, чтобы было именно так… Тогда уж точно она никуда от меня не денется… Вот такая хуевая правда. Законная жена уже ждет от меня ребенка, а я думаю о том, как бы обрюхатить и привязать навсегда к себе незримыми путами украденную у другого женщину…