– Джекс… – начал Мэдок.

– Не надо, – оборвал его я. – Мне не нужно твое сочувствие и не нужна забота, так что отвали. Я хочу, чтобы ты заткнулся. Подумай лучше о том, какие пляжные шорты наденешь во время следующей поездки в Канкун, о’кей?

Он отвернулся, раздосадованно вздохнув. Его взгляд стал жестким. Поставив кий на место, он направился к выходу, но по пути остановился передо мной и тихо сказал:

– Ты мой брат. И сейчас у тебя еще есть выбор. Вот и все, что я хотел сказать.

Я смотрел ему вслед, понимая, что он прав. У меня были варианты, были возможности, пути. Меня уже не вернут в приют, где я провел столько лет, и я больше не окажусь в том аду, через который прошел с отцом.

Что ж, именно поэтому я и работал на отца Фэллон. Чтобы никогда – никогда – больше не вернуться к той жизни.


Кейси пропала.

В самовольной отлучке. Ей лучше не уходить, потому что сегодня я найду ее, даже если мне придется забраться к ней через балкон.

Мэдок коснулся того, о чем мне сегодня совершенно не хотелось думать, и теперь мне было просто необходимо увидеть надутые губки и прелестные глаза Кейси.

Где она, черт возьми?

В доме Тэйт свет не горел.

Поднявшись по лестнице, я заглянул в бывшую спальню Кэтрин. Увидев там целующуюся парочку, закрыл дверь и решил проверить свою комнату. Не то чтобы я ожидал напороться на Кейси там, но надеяться-то я мог.

Пусто. Народ знал, что в мою комнату вход воспрещен.

И тут я услышал, как за моей спиной открывается дверь, и, повернувшись, увидел, как она выходит из ванной в конце коридора.

Она подняла глаза, заметила меня и застыла на месте.

– Я думал, ты ушла, – произнес я.

У нее был такой вид, будто она задержала дыхание и боится встречаться со мной взглядом. Она подняла одну ногу и пальцами почесала лодыжку другой, и мне пришлось сжать кулаки, чтобы ненароком не поправить член. Меня заводило каждое ее движение. Я был рад, что она не осознавала всей своей власти надо мной.

Откашлявшись, я с ухмылкой спросил:

– Ты уже пьяна?

Она наморщила лоб так, словно я задал поистине идиотский вопрос.

– Нет, только чуть-чуть захмелела.

Подойдя ко мне, она начала заправлять волосы за ухо, но я поймал ее руку.

– Так ты довольна? – Я высвободил ее волосы из-за уха, скользнув по щеке подушечками пальцев.

По моей руке пробежали мурашки. Как мне к ней не прикасаться? Мне хотелось схватить ее. Хотелось прильнуть к ее нежной коже.

– Да, – прошептала она. – Мне лучше.

С этими словами она снова заправила волосы за ухо.

Я улыбнулся, довольный ее непокорностью.

И впервые за все время нашего знакомства я не знал, что делать с этой представившейся мне возможностью. Кейси просто стояла передо мной, не хмурилась, не язвила и не орала на меня.

Но я не успел решить, как на все это реагировать, – она разрушила чары.

– Что там? – Она кивнула на дверь рядом с нами.

В ту пору, когда в этом доме еще жил Джаред, тут была моя комната, но теперь, когда я переехал в его спальню, здесь располагался мой кабинет. На двери висел замок, ключ от которого я носил на своей связке. Обычно дверь была открыта, но во время вечеринок, когда любой мог заглянуть сюда, я ее запирал.

– Порно, – ровным голосом ответил я.

От этой шутки она широко улыбнулась, и сердце у меня подскочило к самому горлу. Я напряг челюсть.

Она никогда еще не улыбалась мне. По крайней мере, вот так.

Достав из кармана джинсов ключ, я отпер замок, сам не понимая, зачем это делаю. Черт, она спросила, ей было интересно, и мне хотелось продлить эти мгновения с ней наедине, пока она не нашла очередной повод задрать нос повыше.

Открыв дверь, я пригласил ее войти первой, но она застыла на месте, удивленно вскинув брови и округлив глаза.

– Вау, – вырвалось у нее прежде, чем она переступила порог комнаты.

Она осторожно вошла, а я последовал за ней, покачивая головой.

Даже сейчас меня не покидало ощущение, что мы с ней находимся в каком-то пузыре, который сжимается, словно подталкивая нас друг к другу.

Заперев дверь, я вытащил ключ из замка и бросил его на стол у двери.

Присев на стол, скрестил руки на груди и стал смотреть, как она ходит по комнате.

– Вообще-то, я никого сюда не пускаю, – сказал я.

Я беспокоился не о компьютерах. Они были для меня не столь важны. Важна была информация, которую я получал с их помощью. Эта комната и то, что в ней находилось, давали мне возможность защитить себя и свою семью, заработать себе на жизнь и быть в курсе каждого потенциального препятствия на своем пути.

Когда мне было тринадцать и моего отца приговорили к тюремному заключению, меня отправили жить в семью, где было два компьютера. С одним из них, очень старым, мне позволили возиться. Едва я понял, как им пользоваться, и осознал, какие преимущества это дает, если ты достаточно умен и изобретателен, я попался на крючок. Мне хотелось знать все.

Кейси прошла вдоль стены, глядя на шесть плоских мониторов, которые я повесил в два ряда по три в каждом. Два из них были выключены, на двух шли обновления и установка программ, а на оставшихся двух отражались счета, которые я пытался взломать. Но она едва ли имела представление о том, что перед ней.

У меня был и седьмой монитор, который я установил на треноге: с его помощью я контролировал остальные. В этой комнате не было элементов декора. Вместо портретов и настенных рисунков здесь висели информационные и маркерные доски, на которых я делал записи, а вдоль стен стояли столы с электроникой и компьютерным оборудованием.

Здесь я был богом. Я наблюдал, действовал, оставаясь незамеченным.

Кейси прошла мимо мониторов и столов, иногда останавливаясь и разглядывая что-то, и почти незаметно покачиваясь в такт музыке, доносившейся с нижнего этажа.

Она держала во рту большой палец, но напряженной не выглядела.

– Вот как, значит, ты зарабатываешь на жизнь? – спросила она наконец, оторвав взгляд от моих записей на маркерной доске и повернувшись ко мне. – Ты занимаешься чем-то незаконным, Джекс?

Облизнув губы, я пошутил:

– А что, если да? Тебя это заводит?

– Нет, – пробубнила она, снова отводя взгляд. – Меня заводят твои прикосновения.

Сердце ухнуло в живот, и у меня возникло такое чувство, словно я падаю с высоты.

Что она, черт возьми, сейчас сказала?

Она резко повернулась, в недоумении открыв рот.

– О боже. Поверить не могу, что я это ляпнула.

Я смотрел на нее не моргая, начисто забыв, как дышать.

Сглотнув, оттолкнулся от стола и двинулся к ней.

– Скажи это еще раз.

– Чертовы коктейли, – сквозь зубы произнесла она, уставившись в пол и отступив назад. – Обычно со мной такого не бывает от алкоголя. Откуда ты знаешь, что я их люблю?

Я ухмыльнулся. Она – само очарование. Опустив подбородок, я приближался к ней, наслаждаясь тем, как Кейси отступает назад. Почему мне нравилось, когда она меня боялась?

– Я не знал, что ты их любишь, – солгал я. – И это у тебя не от алкоголя. Это из-за меня.

Она уперлась спиной в стену, а я, приблизившись вплотную, навис над ней. Ее волосы щекотали мне щеку.

– Скажи это еще раз, – прошептал я Кейси на ухо.

Она уперла ладони мне в грудь, пытаясь держаться на расстоянии.

– Нет.

– Трусишь?

Она подняла на меня взгляд, прищурившись.

– Теперь еще и это, – кивнула она с сарказмом, еще сильнее уперев руки мне в грудь. – Жалкая, беспомощная и трусливая – и все потому, что не соглашаюсь с тобой переспать. Дальше что? Дальше критике подвергнутся мои девчачьи розовые коктейли и персиковый лак для ногтей. Позволь, я помогу подобрать характеристики: принцесса, эгоцентричная, слабая, бесхребетная, высокомерная, заносчивая, продажная, кичливая…

Я обхватил ее за бедра, поднял и прижал к стене, обвив ее ноги вокруг своей талии. Она взвизгнула, но я прервал ее. Мы были так близко друг к другу.

– Мне нравятся твои розовые коктейли и твои чертовски сексуальные ноготки.

Она смотрела на меня в изумлении. Ее грудь вздымалась и опускалась в тишине, вверх – вниз, вверх – низ, и я ощущал жар, исходивший от ее губ.

Ах эти чертовы нежные губы, влажные и полуоткрытые. Я смотрел на них, мечтая укусить. Ее теплое лоно касалось моего живота, возбуждая меня, и мне безумно нравилось это легкое миниатюрное тело.

– Ты прелестная малышка, Кейси Картер, – прошептал я, – и мне нравится смотреть на тебя.

– О бо… – простонала она, но я заткнул ее поцелуем.

Три года.

Целых три года я хотел эту девчонку. И, несмотря на то, что я сказал ей несколько дней назад, мне все еще хотелось прижать ее к шкафчикам в школе. Мне все еще хотелось, чтобы она скакала на мне, а я целовал ее грудь.

И я по-прежнему мечтал стереть с ее лица усмешку и увидеть искреннюю улыбку.

Полные губы Кейси трепетали под моими, отвечая на поцелуй, и ее рот казался мягким и податливым, но она не забывала покусывать и посасывать, потягивать и прихватывать. Она была хороша. Я обхватил ее задницу обеими руками, прижав к себе так сильно, что ощущал через одежду ее тепло.

Тут ее ладони снова уперлись мне в грудь, и она отстранилась. По коже пробежал холодок.

– Перестань.

Черт, только не это.

Стиснув зубы, я сел в кресло у стола, и она оказалась на мне сверху. Схватив ее за запястья, я завел ей руки за спину, прижал к себе грудью, и теперь она смотрела на меня своими разъяренными зелеными глазами.

– Скажи это, – приказал я.

Она показала зубы.

– Нет.

Маленькая упрямица.

Я улыбнулся.

– Ты дышишь неровно. Боишься смотреть на меня. – Я втянул воздух сквозь сжатые зубы. – И я знаю, какое сильное желание сейчас играет у тебя между ног!

Она нахмурила брови, отчего вид у нее стал еще более уязвимый. Я снова рывком потянул ее на себя.

– Так ведь?

Она опустила глаза и быстро кивнула.

Я сглотнул и облизнул пересохшие губы. Прежняя Кейси никогда бы не осмелела настолько.

Она подняла на меня робкий взгляд и произнесла тихим хриплым голосом:

– Мне понравилось, как ты целовал меня в качалке. И в машине.

Голова закружилась, не помню, когда испытывал столь сильное желание. Я отпустил ее руки и положил их между нами, а потом обхватил ладонями ее лицо, пытаясь заставить посмотреть на меня.

Я хотел ее на каждом столе в этой комнате, но понимал, что сейчас не время. Нужно, чтобы она успокоилась, чтобы расслабилась, сидя у меня на коленях.

Я заметил, как Кейси потирает большим пальцем шрам у себя на запястье.

– Ты думаешь, что я пыталась покончить с собой, не так ли? – спросила она, и я моргнул. Чертовски быстро она поменяла тему. – Ты когда-то заметил этот шрам и сделал выводы. – Она посмотрела мне в глаза. – Так вот, я ничего такого не делала, ясно? Я бы не стала причинять себе боль.

Прищурившись, я смотрел на нее, вспоминая, как недавно сказал, что ей тошно в собственном теле. Хоть я и не понимал, к чему она затронула эту тему сейчас, но все равно откинулся на спинку кресла и приготовился выслушать.

– Как это произошло?

Она покачала головой.

– Неважно. Просто знай, что твои предположения неверны. Терпеть не могу, когда люди строят насчет меня догадки.

– Ладно. Тогда расскажи мне, что означает твое имя – Кейси.

Она с улыбкой обвела комнату жестом.

– Уверена, что у тебя есть возможность это выяснить, не правда ли, Джекс?

Мои руки скользнули по ее бедрам, я крепко обхватил их и осторожно подтянул к себе. Затем нежно поцеловал, провел языком по верхней губе.

– Расскажи мне, – прошептал я, заметив, как учащается ее дыхание. – Или я положу тебя на кровать. – Я впился пальцами в ее кожу. – И буду вылизывать тебя так яростно, что весь этот чертов дом услышит твои стоны.

И снова поцеловал ее.

– Катерина Чейз. – Она отстранилась, тяжело дыша. – Так звали мою сестру.

– Почему твое имя – это инициалы имени твоей сестры? – быстро спросил я, пытаясь не думать о том, что ее руки покоятся у меня на животе.

– Потому что, – начала она с таким видом, словно не знает, с чего начать. – Потому что она мертва.

Я не сводил с нее взгляда в ожидании продолжения, несмотря на то что эрекция с трудом позволяла сконцентрироваться на словах.

Она сглотнула и посмотрела мне в глаза.

– Сестра умерла еще до моего рождения. Меня зачали вскоре после ее смерти. Судя по тому, что я помню, вначале все было неплохо, но, когда мне исполнилось четыре, отца отправили в больницу. Для душевнобольных.

Я снова провел руками по ее бедрам – вниз и вверх, давая ей понять, что слушаю. По правде говоря, мне был важен сам факт, что она открывалась мне, а не содержание рассказа.

Я все равно это уже знал.