Пенелопа Дуглас - Падение

Про моего отца можно было сказать многое, но одно наверняка: он всегда исполнял свои угрозы. Эту черту унаследовали и мы с Джаредом.

Я посмотрел на Джульетту, увидев, что часы по-прежнему у нее на руке. Сколько у меня еще есть времени? Отец не нанесет мне вреда – во всяком случае, смертельного, – пока у него есть шанс меня использовать, но ее он не пощадит. Он причинит ей боль без малейшего колебания.

Неужели я хотел, чтобы она была причастна ко всему этому? Что если у нас будут дети, а он снова будет нас терроризировать? Что если сегодня он увезет ее с собой?

Он не должен выйти отсюда.

Джульетта вскрикнула, и, подняв глаза, я увидел тонкую полоску крови на ее шее, прочерченную ножом.

– Хватит! – я рванулся вперед, пнув перила, зная, что они все равно не сломаются. – Твою мать! Оставь ее в покое!

– Значит, ты готов? – Он отвел от нее нож и прорычал: – Теперь до тебя наконец дошло, ты, никчемный маленький ублюдок?

Услышав это словечко, которым ему всегда так нравилось меня называть, я почувствовал, что не могу сдержать слез.

– Хорошо. Только не прикасайся к ней больше.

Отец расслабленно улыбнулся.

– Ну вот. – Он подтолкнул Джульетту локтем. – Он и впрямь тебя любит. Теперь посади свою задницу и будь хорошей…

Она ударила его по лицу, оборвав на середине фразы.

О, нет.

Сомкнув оба кулака вместе, она врезала ему в бок, он отшатнулся, и я в ужасе и восхищении смотрел на то, как она вырвала нож у него из рук и побежала в кухню.

Твою мать.

Приятель отца не позволил ей убежать далеко. Он прыгнул на нее, сбив с ног, и они оба упали на пол. Она пиналась, а он пытался схватить ее.

– Помогите! – кричала она, отползая в сторону. – На помощь! Кто-нибудь! На помощь!

– А ну вернись, – прорычал тот, порвав на ней футболку.

– Не прикасайся к ней! – заорал я, дернувшись, отчего наручники еще сильнее врезались в мою плоть.

– Останови ее! – крикнул отец и вытащил из-за спины пистолет, которого я не замечал.

И тут я услышал, как его подельник вскрикнул, и, посмотрев в его сторону, увидел, что он держится за лицо, на котором зияет глубокая алая рана.

Джульетта упала, когда он отшатнулся от нее, но сразу же поднялась на ноги, выставив вперед нож и глядя на отца. Ее глаза расширились, когда она увидела направленный на меня пистолет.

– Ты его убьешь, – пригрозил отец, прижав ствол к моему виску.

Я медленно зажмурился. В голове пронесся десяток различных сценариев. Наручники врезались в кожу и держали меня слишком крепко.

– Да как вы можете? – Джульетта покачала головой. – Он ваш сын.

– Верно, – парировал отец. – Так и есть. Он мой сын.

И он посмотрел на меня, с каждым словом обнажая свои пожелтевшие от сигаретного дыма зубы.

– Твоей матери ты был не нужен, так кто же о тебе позаботился? Кто подчистил за тобой в подвале? Я создал тебя. Я – все, что у тебя есть, Джекс.

Нет. У меня была семья. Джаред, Кэтрин, Мэдок, Джульетта. У меня была семья.

– Отойдите от него, – произнесла Джульетта, но я смотрел отцу в глаза.

– Ты знаешь, что я прав, – сказал он, глядя на меня уже спокойнее. – Она тебя кинет. Все эти сучки так поступают. Ты окажешься недостаточно хорош для нее. Ты будешь недостаточно зарабатывать. Она найдет в тебе изъян и уйдет к другому.

Нет. Она меня любит.

– А Джаред на тебя обижен. Потому что ты умнее его. Ты сильнее. В сложной ситуации он всегда будет думать прежде всего о себе.

Я опустил взгляд, почувствовав, как на шее пульсирует вена.

– Джекс, посмотри на меня! – сказала Джульетта.

– А Кэтрин? – продолжал отец со смехом. – Эта баба не могла толком протрезветь ради собственного сына. Ты ничего не значишь для этих людей, – сказал он с издевкой. – Они не имеют с тобой ничего общего. Ты будешь первым, кого они выбросят за ненадобностью, когда жизнь повернется к ним боком. Ты единственный, кто не вписывается в их компанию!

– Заткнись! – закричала Джульетта. – Джекс! Посмотри на меня!

Я покачал головой. Я хотел, чтобы он исчез. Хотел, чтобы все они исчезли. Я был хорошим. И неважно, кто от меня уйдет, кто забудет обо мне и кто будет смотреть на меня с презрением, я уже не маленький грязный ребенок, одиноко рыдающий в своей комнате.

А потом я моргнул, вернувшись к реальности. Мы все насторожилсь, услышав, как снаружи с визгом затормозил автомобиль.

Свет фар ударил в окна на крыльце, ворвался в прихожую. Я посмотрел на Джульетту и дернул головой в сторону двери, чтобы она уходила отсюда.

Но она расправила плечи с воинственным видом.

Мой отец оказался в ловушке. Все мы понимали, кто там, снаружи. И что будет дальше. Я посмотрел на нее с мольбой во взгляде.

Затем услышал звук других подъезжающих автомобилей и по гулу моторов узнал машины Тэйт и Мэдока – так, будто они были моими. Отец переступил с ноги на ногу, и я быстро взглянул на его подельника, который скорчился у дивана, по-прежнему держась за лицо.

На крыльце послышались шаги, и отец прижал пистолет к моему виску. Джаред выбил дверь ногой и сразу же увидел меня на полу.

– Отойди от него! – прогремел он.

Они с Мэдоком ворвались в дом и набросились на отца, не дав ему времени подумать или оценить ситуацию.

Отец поднял пистолет. Черт!

– Назад! – заорал он, но Джаред замахнулся и врезал кулаком ему в лицо. Тот выронил пистолет из рук.

Ворвались Тэйт и ее папа – она, должно быть, сбегала за ним домой. Подскочив к отцовскому приятелю, папа Тэйт уложил его на пол. Мой брат припер отца к стене, и они с Мэдоком держали его руки.

Дом наводнил народ: девчонки кинулись к Джульетте, Тэйт прикоснулась к порезу у нее на шее. Кэтрин и ее муж, Джейсон, вошли следом. Кэтрин бросилась ко мне со слезами на глазах.

И наконец вошел отец Фэллон, который присутствовал на пикнике. Он спокойно обвел взглядом всю эту сцену, как будто она была для него вполне привычной.

– О боже, – разрыдалась Кэтрин, глядя на Джейсона. – Сними с него это, – взмолилась она, лихорадочно дергая за наручники.

– Джаред! – закричала Тэйт, и, вскинув голову, я увидел, как мой брат врезал кулаком отцу в живот, пока Мэдок держал его.

– Ты в порядке? – спросила Кэтрин, взяв меня за подбородок и осматривая мое лицо.

Я кивнул, тяжело дыша.

– Найди ключи. Пожалуйста. – Я крутил запястьями, отчаянно пытаясь выбраться из этих оков.

Кэтрин подняла глаза.

– Джаред! – рявкнула она на сына, и тот выпрямился. – Хватит!

Она подошла к отцу, своему бывшему мужу, и стала вытряхивать из его карманов все содержимое, пока не нашла ключ от наручников.

Наконец отомкнула их, и Джейсон помог мне подняться, а Джаред схватил пистолет, лежавший на полу, и направил его на отца, чтобы тот не вздумал отходить от стены.

Я швырнул наручники на пол и тут же поймал взгляд Джульетты. Ее покрасневшие глаза, беспокойство, написанное у нее на лице, сказали мне все. Она подбежала ко мне и, всхлипнув, обняла меня руками за шею. Я подхватил ее на руки и прижал к себе крепко-крепко.

Она заполняла мое сердце, и точка. Она была всем, в чем я нуждался, всем, чего я хотел.

Мой отец вдруг рассмеялся, нарушив тишину.

– Ты знаешь, что я прав, Джекс.

Я зажмурился, вдыхая ее запах.

– Ты никому, кроме меня, не нужен. Я – твоя семья. – Он повысил голос. – Ты – мой сын!

– Он мой сын. – Услышал я низкий, полный слез голос Кэтрин и, повернув голову, посмотрел на нее. Она встретила мой взгляд, и я увидел слезы, пролитые из-за меня. Увидел ее страх и тревогу, и в этот момент впервые в жизни возникло такое чувство, будто у меня правда была мать.

– И мой сын тоже. – Я увидел, как Джейсон, сделав шаг вперед, встал рядом с ней.

– Черт возьми, и мой тоже, – кивнул Киаран.

Я прищурился, в изумлении глядя на всех этих людей.

А потом вперед шагнул отец Тэйт и коротко кивнул, и в груди у меня все сжалось от эмоций.

Джаред бросил пистолет на столик у лестницы и шагнул обратно, не сводя взгляда с отца.

– У него есть я.

– И я, – сказал Мэдок в лицо моему отцу.

– И я, – донесся голос Тэйт. И Фэллон тоже выступила вперед, сложив руки на груди и сердито глядя на Томаса Трента.

В глазах у меня защипало, в горле встал ком. Я подозревал, что они меня любят или я им хотя бы не противен, но, наверное, до сих пор по-настоящему в это не верил.

Вот моя семья.

– Джекс, – обратился ко мне Киаран. – Только скажи.

Я посмотрел в зеленые глаза Джульетты, провел ладонями по ее замерзшим рукам и понял, чего хочу. Понял, что именно должен сделать.

Я вытащил телефон, набрал номер и, встав прямо перед своим отцом, посмотрел ему в глаза.

– Алло, – сказал я, когда на том конце подняли трубку. – Это Джексон Трент. Фолл-Эвей-лейн, двенадцать сорок два. Нам нужна полиция. Двое мужчин вломились ко мне в дом. Скорая не нужна.

Нажав отбой, я отдал телефон Джареду.

– Я иду спать. Скажите копам, что утром я спущусь и дам показания.

Я подхватил Джульетту на руки как ребенка, прижав к себе, и понес по лестнице на второй этаж.

Войдя в ванную, ногой захлопнул за нами дверь и посадил ее на шкафчик рядом с раковиной. Выключил свет и зажег свечу. Она тут же уронила голову мне на грудь, и я почувствовал, как дрожат ее плечи.

– Я люблю тебя, – прошептала она.

Обхватив за шею, я поцеловал ее волосы.

– Ты как? В порядке?

Она кивнула, уткнувшись мне в грудь. Я отстранился и приподнял ее подбородок, чтобы посмотреть на порез, оставленный отцом. Тонкая алая линия уже не кровоточила, но я испытывал вину.

– Нужно поехать в больницу, – произнес я обеспокоенно.

Она закрыла глаза, покачала головой.

– Все хорошо. Я не хочу никуда ехать. Хочу побыть с тобой. Только ты и я. Больше никого.

Я тоже этого хотел.

– Иди сюда.

Стянув с нее футболку, поставил ее на пол, а сам быстро включил воду в душе и разделся. Она сняла трусики, и я подхватил ее на руки. Оказавшись под струями горячей воды, мы оба задрожали. Сев и откинувшись назад, я крепко прижал ее к себе. Она положила голову мне на плечо, и я закрыл глаза, наслаждаясь теплом, полумраком и уединением.

Да, мы сбежали ото всех. Мы спрятались за запертой дверью ванной под предлогом, что хотим принять душ, но мы это заслужили.

Я гладил ее по спине, вспоминая, как она сражалась. Сражалась за меня.

Никто, кроме Джареда, до сих пор этого не делал.

Я был полон решимости перевернуть ее мир с ног на голову, но в итоге это мой мир пошатнулся. Я боролся за нее, но и она боролась за меня, и, несмотря на то что я так боялся пустить ее в свою жизнь, в конечном счете все это того стоило.

Ничто не имело для меня значения без нее.

Она прильнула губами к моей шее, а я крепче обхватил ее руками за талию.

– Хочу остаться здесь навсегда, – произнесла она уже спокойнее.

Я улыбнулся. Мне понравилось, как это звучит. Я поцеловал ее в висок.

– Навсегда.

Но уже через три дня у нас на руках были билеты, а в прихожей стояли собранные чемоданы.

– Ты не накрашена, – подметила Тэйт, когда я закинула свой новый походный рюкзак в багажник Джареда и утрамбовала его так, чтобы он уместился рядом с рюкзаком Джекса.

– Я в курсе.

– И ты в бейсболке. – Подруга словно ждала от меня объяснений.

Я захлопнула багажник и многозначительно улыбнулась.

– Это еще не конец света, Тэйт. Ногти на ногах у меня накрашены красным лаком.

Она скрестила руки на груди. Вид у нее был неуверенный. Она за меня волновалась. Или думала о том, что будет по мне скучать. В любом случае мне было приятно.

После того как полицейские увезли Томаса и его приятеля в участок, мы с Джексом не выходили из дома два дня. Это были лучшие два дня в моей жизни.

Мы спали, разговаривали, я готовила еду. Узнала, что он боится щекотки с внутренней стороны локтя. И если я выходила из комнаты, он всегда шел за мной следом.

Мы были влюблены.

И Джекс решил, что хочет уехать куда-нибудь, где нас ничто не будет отвлекать друг от друга. Поэтому пару дней назад ночью, пока я спала, он зашел в интернет и купил билеты. В Новую Зеландию.

Я была в шоке.

К тому моменту, как я проснулась, Джекс уже успел съездить в магазин спорттоваров и купить нам экипировку. Гостиная была похожа на взорвавшийся кемпинг. Рюкзаки, бутылки для воды со встроенными очистительными приспособлениями, аптечка, обмундирование. Он даже выбрал для меня одежду и обувь!

«Девчонки тратят на шопинг очень много времени, а у нас его нет. Мне нравятся эти вещи. Будешь их носить».

Но я должна была выйти на работу!

«Я им позвонил. Сможешь приступить осенью. Меня все знают и любят, так что не волнуйся».