надеясь вернуть её к жизни, но это было безрезультатно. Она ни разу не вздохнула. Ни

одного стона. За исключением моего собственного.

Я засунул пистолет обратно в кобуру, схватил за руки и поволок её из комнаты. Я

протащил её весь путь до моей машины и запихнул её внутрь. В ночной тишине я вёл

машину, и слёзы текли по моему лицу.

Было два золотых правила. Никогда не убивай женщину и никогда не вреди

ребёнку. И я нарушил оба.

Моя ошибка будет преследовать меня до конца жизни.

Десять минут.

Столько времени прошло с того момента, и сейчас я припарковал машину в

переулке и вытащил её тело. Следы крови оставались на земле, когда я волочил её тело

через дорогу. Я не знаю, что делать. Куда пойти.

Я не могу вернуться в банду. С ними покончено. Точно.

Я навредил многим людям и причинил достаточно боли.

Я пересёк черту и отказываюсь возвращаться.

Но у меня нет друзей. Нет семьи. Не к кому обратиться за помощью.

За исключением одного места.

Церкви, где я вырос. То самое место, куда сейчас я направляюсь с мёртвым телом.

Но чем ближе я подходил, тем сильнее вина давила на мою душу, обуреваемая

чувствами, которые становились сложнее с каждым моим шагом. Как я смогу когда–либо

это исправить?

За эти прошедшие несколько лет я потерял связь с самим собой. С церковью и

Маргарет. И с Богом.

Как я смогу посмотреть Ему в лицо теперь?

И всё же, каким–то образом, по какой–то причине, я нашёл волю, чтобы

продолжать тащить мёртвую беременную женщину по скользкой лестнице.

Дождь падал на моё лицо, пока я с трудом поднимал её по ступеням, но я не

сдаюсь. Пока я не оказался перед дверью, где упал в муках от того, что я натворил.

Дыхание вырывалось урывками, мышцы болели, но это не сравнится с болью в сердце.

По крайне мере, я мог быть уверен, что дождь смоет все следы крови.

Я постучал по деревянной двери так сильно, как только мог, словно в последнем

крике о помощи, и через пару минут на мою молитву ответили.

Когда дверь открылась, и свет просочился наружу, маня меня словно свет в конце

туннеля, ведущего на небеса, я взглянул в лицо моего судьи.

– Помоги мне… пожалуйста… – пробормотал я, а лицо моё заливали слёзы и

дождь.

Сначала Маргарет промолчала, так как уставилась на женщину в моих руках.

Но затем она закрывала глаза, вздохнула и протянула руку.

Я благодарно принял её, и она помогла мне подняться с пола. Вместе мы затащили

тело в церковь, и она захлопнула дверь. Затем обернулась, глубоко вдохнув, спросила. –

Что ты натворил?

Я затряс головой и прошептал. – Мне жаль, Мама. Я не знал, куда ещё пойти.

– Она жива? – спросила она, приближаясь ко мне и телу.

– Нет.

Она вздохнула снова, переводя взгляд с меня на тело и обратно.

– Это должно остаться в секрете. Кто–то придёт искать её.

– Я знаю, – сказала она и подошла ко мне. – Пойдём.

Я быстро схватил тело за руки и потащил её к задней части церкви и затем наружу.

Я положил тело на ледяную землю и отдышался.

Внезапно Карл появился в дверях и уставился на нас и на тело.

Стояла тишина, и я задумался, не собирается ли он убежать и позвонить копам.

– Помоги нам… – пробормотал я.

Он облизал губы, взглянул через плечо, а затем устремился ко мне.

У меня вырвался вздох облегчения, а Мама принесла две лопаты из сарая в

дальнем конце двора, и вручила каждому из нас по одной.

– Копайте. – Её голос был суровее, чем обычно.

Не задавая вопросов, я взял лопату и начал копать яму вместе с Карлом.

Я не жаловался.

Я игнорировал боль.

Я отказывался плакать или впадать в истерику.

В конце концов, я сделал это. И я должен нести это бремя.

Под взглядом Мамы мы выкопали яму, достаточно глубокую, чтобы закопать тело

и засыпать его землёй. В этом же месте я похороню свои грехи и спрячу их навсегда.

Как раз перед тем, как рука женщины скрылась под землёй, я быстро схватил

кольцо, что было на её пальце, и надел его на свой. Мне нужно носить его, как

напоминание, о том, что я сделал. Так я никогда не забуду о теле, что лежит тут, в земле.

Когда дело было сделано, я воткнул лопату в грязь и уставился на землю перед

нами. Женщины больше нет, но эта ночь останется навсегда.

Я посмотрел на Маму, а затем на Карла.

– Это будет нашим секретом, – сказал я. – Вы знаете это, верно?

Карл кивнул.

– Если ты пойдёшь сейчас в полицию, то будешь соучастником. Ты помогал мне

закапывать её.

– Я знаю, – сказал он. – Но я всегда буду помогать тебе.

Я кивнул. Даже после всех этих лет, он всё ещё был отчаянно предан. Маленький

мальчик, который превратился в довольно надёжного парня. Удивительно, честно говоря.

И теперь мы связаны друг с другом.

– Ты никогда не вернёшься к этим людям, – неожиданно вырвалось у Маргарет,

пока она стояла со сложенными руками. – Понятно?

Я кивнул, глядя ей прямо в глаза. Я не хотел обидеть её, глядя в сторону, даже,

если и боялся её осуждения больше всего в целом мире.

– Ты принадлежишь этой церкви. Согласен?

– Да, Мама.

– Хорошо. Потому что этот грех ты так просто не отработаешь. Но ты можешь

начать с того, что отмоешь кровь. – Она указала на след позади меня, который вёл

обратно в церковь.

Я облизнул губы и снова кивнул. Я не собираюсь идти против её воли. Я облажался,

и она вновь меня спасла.

После всего этого времени, всех этих косяков, предательства… она снова спасла

меня.

Я никогда не смогу ей отплатить за это.

Но я попытаюсь.

Я буду стараться с каждым следующим вдохом моих лёгких и биением моего

сердца.

Я буду стараться завоевать её доверие.

Я вновь научусь любить эту церковь и Бога.

После того, как я так долго отказывался от этой церкви, всего лишь за каплю

признания, я должен это ей. Себе. Богу.

Я должен искупить грехи.

Сейчас

Мои глаза открываются, и я моментально просыпаюсь. Боже, что за ужасный

кошмар.

Вздыхая, я посмотрел на часы. Нет смысла вновь засыпать, потому что уже скоро

пора будет вставать. Кроме того, я ненавижу погружаться в воспоминания, а они всегда

приходят, когда я ложусь спать трезвым.

Я уставился в потолок, задаваясь вопросом, что, чёрт побери, я творю со своей

жизнью. Я не мог перестать думать о Лауре и о том, что произошло. После того, когда

узнал, что она его дочь, я чувствовал, как ярость течёт в моих венах.

Поступил ли я неверно, прогоняя её?

Это было жестоко, да, но я сделал это из хороших побуждений.

По крайне мере, я продолжал повторять это себе.

Стук в дверь вырвал меня из собственных мыслей, и я сел, чтобы посмотреть, кто

это. Мама выглянула из–за угла и спросила. – Могу я войти?

Я кивнул, и она открыла дверь шире.

– Я просто хотела… поговорить. – Казалось, она колебалась, пока подходила ко

мне, и мне стало интересно, что её беспокоит.

– В зале беспорядок? Я уберу.

– Нет, я не поэтому. – Она нахмурилась.

– Сломанные скамьи? Я попрошу Карла купить новые.

– Нет, это не из–за беспорядка, что устроили те двое парней, – сказала она и

присела на край моей кровати.

Я вздохнул. – Это не из–за Лауры, так ведь?

– Ты уверен, что хочешь, чтобы она ушла?

– Нет, но это к лучшему. – Нахмурившись, я посмотрел в сторону, находясь в

плохом настроении для такого разговора. – Пожалуйста, не пытайся заставить меня

передумать.

– Если я покажу тебе кое–что, то ты будешь сопротивляться?

– Что? Это имеет значение? – рыкнул я.

– Да. Потому что, несмотря на те грязные вещи, что ты делал на алтаре, я всё ещё

беспокоюсь о тебе. Я беспокоюсь о твоём самочувствии. Разве ты не знаешь? Я хочу,

чтобы ты был счастлив.

Я прикусил губу. – Конечно, я знаю…

– Тогда ты знаешь, что я просто хочу для тебя лучшего. А эта девушка определённо

делает тебя счастливым. Ты начал пить намного меньше с тех пор, как встретил её, и

наконец, начал улыбаться. – Мама схватила мой подбородок и заставила взглянуть на

неё. – Фрэнк, это важно.

Я не знал, что сказать, но затем она вновь заговорила. – Я не была уверена, что

стоит показывать это тебе, но я решила, что твоё сердце важнее, чем надежда на то, что

ты вновь будешь в порядке.

Она порылась в своём кармане и вытащила что–то похожее на карточку. – Один из

парней, что пришли и разрушили церковь, обронил это.

Она подняла эту вещь. Это была фотография.

Изображающая моего маленького мальчика, каким он был.

И мой мир словно остановился.

Я выхватил фото из её руки и таращился на неё. Я очень давно её не видел. На

самом деле, с последнего раза, когда я был в моём старом доме, куда не возвращался с

тех пор, как оставил его годы назад. Я не мог смириться с тем, чтобы вернуться туда, когда

вся моя семья пропала.

Но как на хрен эти козлы заполучили её?

Мама положила руки поверх моих и сказала. – Если ты хочешь пойти, то я не буду

останавливать тебя.

Я кивнул. – Мне нужно узнать больше…

– Я знаю, – сказала она, мягко улыбаясь.

Я улыбнулся в ответ. – Спасибо. Ты не представляешь, что это означает для меня. –

Я уставился на фотографию в моей руке и мог почувствовать, как злость распространяется

по телу.

Это не просто старое фото моего сына.

Это призыв к действию, и оно разжигает во мне пламя, которое я не хочу гасить.

Оно заставляет меня хотеть пойти вслед за этими ублюдками и, в конце концов, получить реванш.

– Вот, что тебе нужно, – сказала она. – Я так долго пыталась это игнорировать, но

сейчас я, наконец, понимаю, – сказала она, всё ещё держа меня за руку. – Но ты должен

пообещать, что вернёшься.

– Я вернусь, – ответил я.

Она наклонилась и расцеловала меня в обе щёки. – Удачи.

Затем Мама развернулась и ушла. Когда дверь закрылась, я выпрыгнул из кровати

и схватил одежду, которую не носил уже долгое время, и надел её. Я распрямил манжеты,

поправил воротник и галстук, и надел на шею крест. В самом углу стены я вытащил

незакреплённый кирпич и достал нож, который давно спрятал там, и засунул его в

карман.

Уголком глаза я заметил бутылки с выпивкой под моей кроватью. Досадная

неприятность, и не это я хочу запомнить. Теперь я другой человек. Я чувствовал это в моих

венах.

Поэтому я вытащил бутылки, вылил их содержимое в раковину, затем выкинул

пустые. Было здорово, наконец, избавиться от них. Новое начало, с чистого листа –

именно то, что мне нужно. И теперь, когда, наконец, в моей жизни вновь появилась цель, и я не позволю чему–либо встать у меня на пути.

Как раз перед тем как выйти, я в последний раз взглянул на себя в зеркало, пока

держал фотографию сына.

Я взял Библию с тумбочки и пролистал страницы, пока не нашёл строки, которые

искал.

2 Самуил 22:38 – «Я гоняюсь за врагами моими и истребляю их, и не возвращаюсь,

доколе не уничтожу их»

Дорогой Господь, дай мне сил в это время нужды. Потому что сейчас, больше чем

когда–либо, ты мне нужен на моей стороне.

Глава 17

Жуя соломинку, уже несколько часов я сидел на скамейке в нескольких шагах от

бара Чака. И не без причины. Я жду весьма вонючего парня под именем Парень–пистолет

или Прыщавый кусок дерьма. Я уже дважды надрал ему задницу и, думаю, пришло время

для третьего.

Возможно, в этот раз он запомнит урок.

С самодовольной ухмылкой на лице, я продолжал следить, поджидая, когда

появится этот маленький говнюк. Я знаю, что сейчас середина дня, но это никогда не

мешает ублюдкам появиться незваными. Они делали так раньше и, определённо,

попробуют снова.

Я просто надеюсь, что Чак позволит мне с ними разобраться.

Я имею в виду, что они испортили его бар и распугали посетителей, поэтому я

сомневаюсь, что он будет рад их видеть. Но это не помешает им вновь натворить дерьма,

и тут–то я и появлюсь.

И в тот момент, когда знакомая машина подъехала, и, определённо, вышел

Прыщавый, я пробормотал. – Попался.

Насвистывая, я встал со скамейки и пошёл к бару, куда, несомненно, он