Лорен Кейт - Падшие

– Ни одна из них не является моей девушкой. У меня вообще нет девушки. Я имел в виду, которую из них ты сочла моей девушкой?

Люс была ошеломлена. А как насчет того разговора шепотом с Габби? И как эти девицы смотрят на них сейчас? Или Дэниел лжет?

Он смотрел на нее как-то странно.

– Возможно, ты ударилась головой сильнее, чем я думал. Пойдем-ка, прогуляемся, заодно проветришься.

Люс попыталась отследить в предложении Дэниела скрытую насмешку. Может, он имел в виду, что в ее пустой голове только ветру и гулять? Нет, это какая-то бессмыслица. Она взглянула на него. Как ему удается выглядеть столь неподдельно искренним? И это в тот момент, когда она начала привыкать к тому, что он ее отшил.

– Куда? – осторожно спросила Люс.

Слишком просто обрадоваться тому, что у Дэниела нет девушки и он хочет куда-то с ней пойти. Тут должен быть какой-то подвох.

Дэниел чуть повел глазами в сторону девиц на другой стороне поля.

– Куда-нибудь, где нас не увидят.

Правда, Люс обещала Пенн встретиться с ней у трибун. Ничего страшного, позже у них будет время объясниться, подруга, разумеется, все поймет.

Девушка позволила Дэниелу увести себя от пристальных взглядов, через рощицу подгнивающих персиковых деревьев, за бывшую церковь. Они приближались к лесу замысловато сплетающихся дубов, причем Люс даже в голову не приходило, что Дэниел может тут прятаться. Он оглянулся, убеждаясь, что она не отстает. Она улыбнулась, будто следовать за ним не составляло для нее никаких трудностей, однако, перебираясь через узловатые древние корни, невольно вспомнила о тенях.

Люс совсем уже было собралась углубиться в лесные заросли, во мрак под густой листвой, который лишь изредка прорезает луч солнечного света. Запах густой влажной грязи витал в воздухе, и она вдруг поняла, что где-то поблизости течет вода.

Если бы умела, непременно помолилась бы о том, чтобы тени не приближались к ней, пусть даже на то краткое время, что она может провести с Дэниелом. Ох, только бы он не увидел, насколько безумной она порой становится. Но Люс никогда в жизни не молилась. И не знала, как это делается. Пришлось просто скрестить пальцы.

– Отсюда, сверху, открывается хороший вид на лес, – заметил Дэниел.

Они вышли на поляну, и Люс задохнулась от изумления.

Пока они пробирались по лесу, что-то успело измениться. Выйдя из-под деревьев и остановившись на высоком красном утесе, они будто оказались на открытке из тех, что вращаются на металлической стойке в аптеках небольших городков. В сказочном пейзаже идиллического юга, которого больше не существует. Каждый цвет, на который падал взгляд, казалось, блистал ярче, чем мгновением прежде. От кристально-синего озера до густо-изумрудного леса, окружающего их. Две чайки кружили в чистом небе у них над головами. Привстав на цыпочки, Люс смогла разглядеть краешек рыжевато-коричневого солончака, который, по ее сведениям, где-то на невидимом горизонте уступал место белой океанской пене.

Она посмотрела на Дэниела. Он тоже будто сверкал. В этом свете его кожа казалась золотой, а глаза цветом напоминали дождь. Его глаза тяжело смотрели на нее.

– Что думаешь? – он выглядел теперь, вдали от всех остальных, куда более расслабленным.

– Никогда в жизни не видела ничего столь же чудесного, – она не отрывала глаза от нетронутой глади озера, мечтая нырнуть в него.

Примерно в пятидесяти футах от берега из воды поднималась большая плоская, поросшая мхом скала.

– Что это?

– Я тебе покажу, – пообещал Дэниел, сбрасывая обувь.

Люс безуспешно попыталась не пялиться на него, когда он стянул футболку, обнажив мускулистый торс.

– Давай же, – окликнул он.

Она невольно осознала, насколько, должно быть, выглядит примерзшей к месту.

– Ты можешь плавать прямо в этом, – добавил он, кивнув на ее майку и обрезанные джинсы. – На этот раз я даже позволю тебе победить.

Она рассмеялась.

– В отличие от случаев, когда я позволяла победить тебе?

Дэниел едва не кивнул, но резко остановился.

– Нет. В отличие от того, как ты на днях проиграла в бассейне.

На секунду ей захотелось объяснить, почему она проиграла. Возможно, они бы вместе посмеялись над этим недоразумением по поводу его отношений с Габби. Но Дэниел уже вскинул над головой руки, оттолкнулся, выгнулся и ринулся вниз, нырнув в озеро почти без брызг.

Одно из самых красивых зрелищ, по мнению Люс. Подобное изящество ей прежде не встречалось. Даже плеск приятным звоном отдавался у нее в ушах.

Ей хотелось быть там, внизу, вместе с ним.

Она оставила туфли под магнолией, рядом с обувью Дэниела, и встала на краю скалы. Обрыв около двадцати футов в высоту, вроде прыжка с вышки, от которого у нее всегда замирало сердце. В хорошем смысле слова.

Секундой позже голова парня показалась над поверхностью воды. Он усмехнулся, задержавшись у берега.

– Не вынуждай меня передумывать насчет твоей победы.

Глубоко вдохнув, Люс нацелилась пальцами поверх его головы и оттолкнулась от края, прыгнув ласточкой. Падение продолжалось лишь долю секунды, но ощущение того, как она парит в прогретом солнцем воздухе, устремляясь все ниже и ниже, было самым восхитительным на свете.

Плеск. Вода поначалу показалась обжигающе-холодной, зато мгновением позже – просто великолепной. Девушка вынырнула, чтобы перевести дух, бросила взгляд на Дэниела и привычным баттерфляем устремилась вперед.

Она так усердно выкладывалась, что потеряла его из виду, хотя сознавала, что рисуется, и надеялась, что он наблюдает за этим. Скала все приближалась и приближалась, пока она не хлопнула ладонью по ее боку. На мгновение раньше Дэниела.

Оба тяжело дышали, выбираясь на плоский, нагретый солнцем камень со скользкими от мха краями. Люс никак не удавалось как следует за них ухватиться, в отличие от Дэниела. У него подъем не вызвал никаких затруднений. Он протянул ей руку и поднял выше, так, чтобы ей удалось забросить ногу через край.

К тому времени, как она полностью выбралась из воды, он уже лежал на спине, почти просохнув. Только по шортам оставалось немного заметно, что он недавно купался. Мокрая одежда Люс, напротив, липла к телу, с волос стекала вода. Большинство парней не упустили бы возможности поглазеть на промокшую до нитки девушку, а Дэниел откинулся на спину и закрыл глаза, будто давая ей время выжать майку. То ли из любезности, то ли из безразличия.

«Из любезности» – решила наконец она, сознавая, что ведет себя как безнадежный романтик.

Дэниел казался таким проницательным и наверняка хотя бы отчасти воспринял то, что чувствует Люс. Не одно лишь влечение, потребность быть рядом, когда все остальные призывают держаться от него подальше, но совершенно отчетливое ощущение, будто они откуда-то знают друг друга. Да, действительно знают.

Дэниел распахнул глаза и улыбнулся так же, как на фотографии в его личном деле. Дежавю накрыло Люс настолько основательно, что ей даже пришлось прилечь.

– В чем дело? – тревожно спросил Дэниел.

– Ни в чем.

– Люс.

– Не могу выбросить это из головы, – объяснила она, перекатываясь на бок, чтобы смотреть ему в лицо.

Она пока чувствовала себя недостаточно устойчиво, чтобы сесть.

– Да это ощущение, будто мы знакомы. Причем знакомы уже давно.

Вода плескалась о скалу, брызги летели на пальцы. От холода по ее икрам расползалась гусиная кожа.

– Разве мы с этим еще не разобрались?

Тон его изменился, будто он пытался все превратить в шутку. Дэниел напоминал парня из Довера, самодовольного, неизменно скучающего, гордого собой.

– Я действительно польщен тем, что тебе мерещится связь между нами. Однако нет нужды выдумывать какую-то забытую историю, чтобы парень обратил на тебя внимание.

Ах вот оно что! Он полагает, что странное ощущение, от которого она никак не может избавиться, – скажем так, лукавство с целью его закадрить? Люс скрипнула зубами от обиды.

– И зачем бы мне это сочинять?

– Это ты мне скажи. Хотя нет, лучше не надо. Ничего хорошего из этого не выйдет, – он вздохнул. – Послушай, мне следовало сказать это раньше, когда я только начал замечать первые знаки.

Люс села. Сердце отчаянно колотилось. Дэниел тоже видит знаки.

– Я знаю, что слишком резко отшил тебя в спортзале, – медленно начал он, отчего девушка придвинулась ближе, как если бы быстрее могла вытягивать из него слова. – Мне следовало просто сказать тебе правду.

Она ждала.

– Я уже однажды обжегся с девушкой.

Дэниел опустил руку в воду, сорвал лист кувшинки и смял его в ладони.

– Я действительно любил ее. Знаешь, еще совсем недавно. Ничего личного, и я не хотел пренебрегать тобой.

Он поднял на нее глаза, капля воды у него в волосах сверкнула в лучах солнца.

– Но я не хотел бы обнадеживать тебя. Просто пока не собираюсь ни с кем связываться. Только не в ближайшее время.

Ох.

Она отвела взгляд, уставившись на спокойную, полуночно-синюю воду, где лишь несколько минут назад они смеялись и плескались. Озеро ничем больше не напоминало о том веселье. Как и лицо Дэниела.

Что ж, она тоже однажды обожглась. Может, если рассказать ему о Треворе и о том, как ужасно это было, Дэниел разговорится о своем прошлом. Но Люс прекрасно понимала, что не вынесет рассказа о его прошлом с кем-то другим. Одна мысль о нем с другой девушкой, и она вообразила себе Габби, Молли и калейдоскоп улыбающихся лиц, огромных глаз, длинных волос. Этого оказалось вполне достаточно, чтобы ее замутило.

Его история о скверном разрыве должна была, по идее, все объяснить. Но не объяснила. Дэниел с самого начала вел себя с ней очень странно. Сначала показал средний палец, не успели они даже познакомиться, потом защитил от статуи на кладбище. Теперь вот привел сюда, к озеру. Одну. Люс совершенно ничего не понимала.

Дэниел опустил голову, но его глаза не отрывались от нее.

– Недостаточно удачное объяснение? – он будто знал, о чем она думает.

– Мне по-прежнему кажется, что ты что-то недоговариваешь, – настаивала Люс.

Она не сомневалась, что подобное невозможно объяснить единожды разбитым сердцем. В этой области у нее существует определенный опыт.

Дэниел сидел к ней спиной и смотрел в ту сторону, откуда они пришли. Спустя некоторое время он едко рассмеялся.

– Разумеется, я не обо всем тебе говорю, поскольку едва тебя знаю. Не понимаю, почему ты считаешь, что я тебе что-то должен.

Он вскочил.

– Ты куда?

– Мне нужно вернуться, – объяснил он.

– Не уходи, – прошептала Люс, но Дэниел, похоже, не услышал.

Затаив дыхание она смотрела, как он прыгает и погружается под воду. А потом он вынырнул, уже вдали, и поплыл в сторону берега. Один раз, примерно на полпути, Дэниел оглянулся и на прощание помахал ей рукой.

Сердце переполнило непонятное чувство, когда он перешел на безупречный баттерфляй. Как бы пусто ни было внутри, Люс не могла им не восхититься. Дэниел плыл так искусно и без усилий, что это едва вообще походило на плавание.

В мгновение ока он достиг берега, отчего расстояние между ними показалось куда меньшим, чем ей представлялось. Он выбрался на сушу столь же непринужденно, сколь и плыл.

Как же ему было важно убраться от нее подальше и как можно скорее! Солнечный луч пробился сквозь деревья и облил его силуэт ярким свечением. Люс пришлось прищуриться от представшего ее глазам зрелища.

Она гадала, не помутилось ли ее зрение от удара футбольным мячом по голове. Или, может, то, что ей кажется сейчас, – не более чем просто мираж. Игра послеполуденного света.

Она встала на скале, чтобы рассмотреть все получше.

Дэниел всего лишь стряхивал воду с мокрых волос, но капли словно зависали над ним и по сторонам от него, бросая вызов тяготению в пределах размаха его рук.

И мерцание воды в лучах солнца выглядело почти так, будто у него есть крылья.

Вечером в понедельник мисс София стояла за кафедрой в просторнейшем кабинете «Августина», собственными руками изображая театр теней. Она созвала учеников на последний перед завтрашним экзаменом в середине семестра урок. Люс пропустила целый месяц занятий, поэтому мисс София решила, что ей придется много нагонять.

Это объясняло и то, почему Люс хотя бы делала вид, будто что-то записывает. Никто из учеников даже не замечал, что вечернее солнце, просачивающееся сквозь узкие западные окна, не лучшим образом сказывается на самодельной сцене мисс Софии. А Люс не хотелось вставать и опускать пыльные шторы, таким образом привлекая внимание к тому, что она следит за происходящим.

Когда лучи коснулись затылка, до нее вдруг дошло, как долго она сидит в этой комнате. Люс видела, как во время утреннего урока мировой истории пылает, словно грива, восходящее солнце над редеющими волосами мистера Коула. Она изнемогала от удушливого полуденного зноя на биологии у Альбатрос.