Кэм приложил ладонь к груди.

– Ох. Вот, Люс, вся прелесть отстранения от занятий состоит в том, что никто не хватится тебя на уроках. Думаю, я заслужил немного времени на то, чтобы оправиться. Послушай, что на самом деле тебя беспокоит? Это место? Или драка прошлым вечером? Или то, что нас никто не обслуживает?

На последних словах он повысил голос почти до крика, достаточно громкого, чтобы огромный, мощного телосложения бармен появился из кухонной двери в глубине бара. У него были длинные волосы с челкой, выстриженные каскадом, и татуировки в виде косичек, оплетающих руки. Казалось, он весь состоял из мышц и весил, должно быть, сотни три фунтов.

Кэм обернулся к ней и улыбнулся.

– Что будешь пить?

– Все равно, – бросила Люс. – У меня нет особых предпочтений.

– У меня на вечеринке ты пила шампанское, – вспомнил он. – Видишь, какой я внимательный?

Кэм легонько подтолкнул ее плечом.

– Лучшее шампанское, какое тут найдется, – потребовал он у бармена.

Тот запрокинул голову и ехидно-лающе расхохотался. Не удосужившись спросить у девушки документы или хотя бы присмотреться к ней внимательнее, чтобы угадать возраст, он наклонился к низенькому холодильнику со стеклянной дверцей, сдвигающейся вбок. Порылся там, звеня посудой, и после довольно продолжительных поисков вынырнул с маленькой бутылочкой «Фрейшенета»[14], выглядящей так, словно ее основание поросло чем-то оранжевым.

– Я не несу за это никакой ответственности, – сообщил он, протягивая им свою находку.

Кэм хлопнул пробкой и приподнял брови, глядя на Люс. Потом торжественно наполнил ее бокал.

– Я хотел извиниться, – начал он. – Знаю, я был несколько назойлив. Да, кроме того, это происшествие с Дэниелом вчера вечером. Ну, словом, теперь мне неловко из-за этого.

Он дождался кивка Люс, прежде чем продолжить.

– Вместо того чтобы злиться, мне бы следовало просто прислушаться к тебе. Это ведь ты меня заботишь, а не он.

Люс смотрела, как у нее в бокале всплывают пузырьки. Честно говоря, ей бы следовало признаться в том, что ее как раз заботит Дэниел, а не Кэм. Стоило бы объясниться с ним. Если он уже сожалеет о том, что не послушался ее прошлым вечером, возможно, теперь окажется внимательнее. Она приподняла бокал, чтобы отпить глоток перед тем, как начать.

– Ох, погоди.

Кэм накрыл ее руку своей.

– Не можешь же ты пить, пока не провозглашен тост.

Он поднял бокал и заглянул ей в глаза.

– Ну и каким он будет? На твой выбор.

Хлопнула сетчатая дверь, и в бар вошли двое, прежде курившие на крыльце. Тот, что повыше, с жирными черными волосами, курносым носом и очень грязными ногтями, посмотрел на Люс и направился к ребятам.

– Что празднуем? – ухмыльнулся он ей, тронув ее поднятый бокал своей стопкой.

Потом наклонился ближе, так, что она ощутила, как его бедро прижалось к ней.

– Первый выход в свет? А когда у нас комендантский час?

– Мы празднуем то, что ты прямо сейчас уберешь отсюда свою задницу, – сообщил Кэм так любезно, будто объявил, что у Люс сегодня день рождения.


Его зеленые глаза воззрились на мужчину, обнажившего в ухмылке маленькие острые зубы и даже десны.

– Отсюда, да? Только если захвачу ее с собой.

Он потянулся к руке Люс. После вчерашней драки девушка полагала, что Кэму не понадобится лишнего повода, чтобы снова выйти из себя. Особенно если он действительно пьет тут весь день. Но парень, на удивление, оставался заметно равнодушным.

Всего лишь отбросил чужую руку в сторону со скоростью, изяществом и грубой силой льва, прихлопывающего мышь.

Кэм наблюдал, как мужчина, пошатнувшись, отступил на пару шагов. Со скучающим видом встряхнул рукой, погладил Люс по запястью, за которое ее пытался схватить незнакомец.

– Прости, что так вышло. Так что ты говорила насчет вчерашнего вечера?

– Я хотела сказать…

Кровь отлила от ее лица. Прямо над головой Кэма разверзся огромный провал смоляного мрака. Он разворачивался и растягивался, пока не превратился в самую крупную, самую черную тень, какую она когда-либо видела. Из его сердцевины хлестнуло порывом морозного воздуха, так, что холод чувствовался даже на пальцах парня, все еще поглаживающих ее руку.

– О боже мой, – прошептала Люс.

Раздался звон стекла, которым мужчина разбил свою стопку о голову Кэма.

Парень поднялся со стула и стряхнул с волос часть осколков. После чего повернулся к пожилому панку, наверняка вдвое старше него и на несколько дюймов выше.


Люс съежилась, опасаясь того, что вот-вот должно было произойти между Кэмом и этим мужчиной. Помимо того что, по ее мнению, могло случиться с растекающейся, черной как ночь тенью над головой.

– Да хватит вам, – скучающе бросил бармен, даже не потрудившись оторваться от спортивного журнала.

Панк тотчас же принялся слепо молотить по Кэму, который шутя принимал удары, словно его пытался побить ребенок.

Люс не единственную поразило самообладание парня. Танцор в кожаных штанах сжался за музыкальным автоматом. А после того, как сальноволосый мужик несколько раз попал по Кэму, он и сам, отступив назад, озадаченно застыл, где стоял.

Тем временем тень растекалась по потолку, мрачные щупальца разрастались, как сорняки, свешиваясь все ближе и ближе к их головам. Люс вздрогнула и пригнулась как раз в тот момент, когда Кэм отразил последний удар потрепанного панка.

А затем все-таки решил дать сдачи.

Это был простой взмах руки, как если бы он стряхнул опавший лист с рукава. Еще мгновение назад мужик стоял перед Кэмом, но когда пальцы парня коснулись груди противника, того сбило с ног и отшвырнуло. И он полетел прочь, сшибая на своем пути пивные бутылки, пока не врезался спиной в дальнюю стену, рядом с музыкальным автоматом.

Он со стоном потер голову, пытаясь принять вертикальное положение.

Люс вытаращила глаза – Как тебе это удалось?

Кэм, не обратив внимания, повернулся к низкорослому коренастому приятелю панка.

– Ты следующий?


Тот поднял руки.

– Это не моя драка, парень, – пробормотал он, попятившись.

Кэм пожал плечами, шагнул к противнику и приподнял его с пола за шиворот футболки. Конечности того беспомощно болтались в воздухе, словно у марионетки. Затем легким движением запястья Кэм отшвырнул его к стене. Тот, казалось, почти прилип к ней, пока разошедшийся парень впечатывал в него кулаки.

– Я же сказал, убирайся отсюда!

– Хватит! – закричала Люс, но никто из дерущихся или не обратил внимания, или не услышал ее.

Девушку замутило. Ей хотелось отвести взгляд от окровавленного носа и десен мужчины, пришпиленного к стене, и от почти сверхчеловеческой силы Кэма, сказать ему, чтобы не беспокоился, она сама доберется до школы. Но больше всего хотелось сбежать подальше от жуткой тени, уже покрывшей весь потолок и сползающей по стенам. Люс подхватила сумку и выскочила наружу.

Прямо в чьи-то объятия.

– С тобой все в порядке? Это был Дэниел.

– Как ты меня нашел? – она беззастенчиво зарылась лицом ему в плечо.

Внутри нее поднимались слезы, которые не хотелось сдерживать.

– Идем. Давай-ка вызволим тебя отсюда.

Не оглядываясь, она вложила пальцы ему в ладонь. Тепло разлилось по руке и по всему телу. А потом хлынули слезы. Нечестно чувствовать себя настолько в безопасности, когда тени еще так близко.


Даже Дэниел, казалось, был на взводе. Он тащил ее за собой так быстро, что ей пришлось перейти почти на бег, чтобы не отстать.

Она боялась оглядываться, почувствовав, что тени просачиваются за дверь бара и сгущаются в воздухе. Новсе-таки, в этом не было нужды. Они ровным потоком зависли у нее над головой, поглощая весь свет у них на пути. Будто весь мир разрывало в клочья прямо у нее на глазах. Гнилостная серная вонь забивала ноздри, была отвратительнее всего, что ей доводилось нюхать.

Дэниел тоже поднял глаза и нахмурился, хотя, похоже, просто вспоминал, где припарковался. Но потом произошло нечто непонятное. Тени отпрянули прочь, расплескиваясь кипящими черными брызгами.

Люс недоверчиво прищурилась. Как Дэниелу это удалось? Это ведь сделал он, верно?

– Что? – рассеянно спросил парень.

Он отпер дверцу с пассажирской стороны белого «форда тауруса».

– Что-то не так?

– У нас нет времени на то, чтобы я перечисляла все, что, по моему мнению, не так, – откликнулась она, оседая на сиденье машины. – Посмотри.

И указала на вход в бар. Сетчатая дверь настежь распахнулась перед Кэмом. Судя по всему, он уже разделался с противником и, похоже, был готов прекратить драться, хотя кулаки оставались сжаты.

Дэниел усмехнулся и покачал головой. Люс безуспешно снова и снова тыкала ремнем безопасности в пряжку, пока он не отвел ее ладони. Она затаила дыхание, когда его пальцы скользнули по ее животу.

– Тут есть одна хитрость, – прошептал Дэниел, справляясь с застежкой.


Он завел машину и медленно тронулся в обратном направлении, не торопясь проехать мимо двери бара. Люс никак не могла придумать, что сказать Кэму, но решение Дэниела показалось ей безупречным.

– Добрый вечер, Кэм, – просто сказал он, опустив стекло.

– Люс, – окликнул Кэм, направляясь к машине. – Не делай этого. Не уезжай с ним. Это плохо кончится.

Она не могла смотреть ему в глаза, которые, несомненно, умоляли ее вернуться.

– Прости меня.

Дэниел, не обращая внимания на Кэма, поехал дальше. Болото в сумерках казалось непроглядным, а лес перед ними – еще темнее.

– Ты мне так и не объяснил, как нашел меня здесь, – напомнила Люс. – Или откуда узнал, что я отправилась на встречу с Кэмом. Или где взял эту машину.

– Это «форд» мисс Софии, – пояснил Дэниел, включая фары, поскольку кроны деревьев слились у них над головами, погрузив дорогу в густой полумрак.

– Мисс София позволила тебе взять ее машину?

– После нескольких лет жизни в подворотнях Лос-Анджелеса, – объяснял он, – я, можно сказать, навострился в том, что касается «одалживания» машин.

– Ты угнал машину мисс Софии? – фыркнула Люс, задумываясь над тем, как библиотекарша отразит подобное развитие событий в своих бумагах.

– Мы ее вернем, – пообещал Дэниел. – Кроме того, она изрядно занята сегодняшней постановкой по гражданской войне. Что-то мне подсказывает, что она даже не заметит отсутствия машины.


Только теперь Люс заметила, во что одет Дэниел, и залюбовалась синей солдатской формой союза с нелепым коричневым кожаным ремнем, наискось пересекающим грудь. Ее так напугали тени, Кэм и вся эта жуткая сцена, что она даже не успела как следует его рассмотреть.

– Только не смейся, – попросил Дэниел, сам едва сдерживая хохот. – Сегодня ты избежала, вероятно, худшего общественного мероприятия этого года.

Люс не смогла удержаться, подалась вперед и щелкнула по одной из пуговиц униформы.

– Какая досада, – заметила она, подражая тягучему южному выговору. – А я как раз отгладила мое лучшее бальное платье.

Губы Дэниела расползлись в улыбке, но потом он вздохнул.

– Люс. К вопросу о сегодняшнем. Все могло обернуться по-настоящему скверно. Ты это понимаешь?

Девушка отвернулась к дороге, раздосадованная очередной внезапной сменой настроения. С дерева на нее уставилась сова.

– Я не собиралась приезжать сюда, – объяснила она вполне правдоподобно.

Кэм, можно сказать, одурачил ее.

– Я жалею, что приехала, – тихо добавила она, задумавшись, куда подевалась тень.

Дэниел стукнул кулаком по рулю так, что она вздрогнула. Он скрипнул зубами. Люс страшно расстроилась, что он сердится из-за нее.

– Просто не могу поверить, что ты с ним связалась, – сквозь зубы выговаривал он.

– Но я не связалась, – возразила она. – Просто приехала, чтобы сказать ему…

Бессмысленно. Связалась с Кэмом! Если бы Дэниел только знал, что они с Пенн большую часть своего свободного времени тратят на исследование его семьи. Хотя, как знать, вероятно, он рассердился бы не меньше.

– Тебе не нужно оправдываться. В любом случае это моя вина.

– Твоя вина?

К этому времени Дэниел свернул с шоссе и остановил машину в конце песчаной дорожки. Выключил фары, и их глазам открылся океан. Вечернее небо приняло темно-сливовый оттенок, искрящиеся гребешки волн казались почти серебряными. Прибрежная трава с высоким унылым присвистом колыхалась на ветру. Стая всклокоченных чаек уселась рядком на ограду дорожки почистить перья.

– Мы заблудились? – спросила Люс.

Дэниел не ответил. Он вышел из машины и, захлопнув дверцу, направился к воде. Девушка подождала десяток мучительных секунд, наблюдая, как уменьшается его силуэт, тает в фиолетовых сумерках, прежде чем выскочила наружу и последовала за ним.

Ветер швырнул ей в лицо волосы. Волны накатывали на берег и отступали, утаскивая за собой полосы ракушек и водорослей. Воздух у воды казался холоднее. Все вокруг отчаянно пропахло солью.