— Упомянутый вами ее человек? — уточнил де Лузиньян.

— Можно и так сказать, мессир граф.

— Не тот ли это рыжий верзила, который защитил сегодня кузину короля от Абу Хасана? К слову, я слышал, что он, кажется, ранен.

— Упомянутый вами рыжий Эйрик действительно получил ранение и ныне находится на попечении лекарей, а также за ним присматривает врач самой леди де Ринель, еврей Иосиф. Но я имел в виду не его. Ох, мессир, я не буду вам лгать и признаюсь, что тот, кого я намерен отправить с Ласло… Он некогда служил у вас. Вы знали его под разными именами. И как Арно де Бетсана, и как Мартина Фиц-Годфри…

— Камни Святого Стефана! — только и смог вымолвить Амори и застыл с открытым ртом.

Патриарх Рауль старался что-то припомнить, потом его тонкие брови изумленно выгнулись и поползли к зачесанной на лоб короткой челке.

— Страсти Господни! Да за голову этого человека назначена немалая награда! Это же предатель, который покушался на жизнь короля Ричарда Английского!

— Вы в этом уверены, ваше преосвященство? — повернулся к нему всем широким корпусом маршал Юг.

— Мне об этом рассказывал Обри де Ринель.

— Но у Обри де Ринеля есть причины таить обиду на нашего собрата Мартина. Ибо тот был любовником его жены и именно от него она родила дочь.

— Я не желаю слышать ничего, что могло бы порочить имя родственницы короля! — взмахнул рукой с зажатыми четками патриарх.

Возникла долгая пауза. Маршал Юг смотрел на Амори. Тот хмурился, потом сказал:

— Почему вы решили принять этого человека в свой орден?

— Да потому же, почему и вы некогда пользовались его услугами и даже возвысили, мессир Амори. Он ловок, умен, он прекрасный воин, да к тому же некогда обучался у ассасинов, а они подготовили его так, что я не сомневаюсь — ему удастся проскользнуть сквозь войска осадивших нас сарацин.

— Но он же предатель!

— Нет. О нем ходили разные слухи, это так. Однако ему доверял маршал де Шампер, да пребудет его душа в мире, — перекрестился тамплиер. — Именно Мартину Уильям де Шампер поручил спасти свою сестру Джоанну. Как вы понимаете, его посланец справился с заданием. Ныне же Мартин в моем отряде. И поверьте, сегодня этот человек доказал, что он наш, когда отчаянно сражался против сарацин на улицах Яффы. Так что я не вижу причин не поручить ему это задание. И снова напомню — Мартин сделает все, чтобы леди Джоанна не стала опять жертвой Малика аль-Адиля.

Амори надолго задумался, неспешно меряя шагами покой. Когда же заговорил, голос его звучал неуверенно, словно он все еще не пришел к какому-либо решению: да, он хорошо знает Мартина, некогда называвшегося Фиц-Годфри. Этот красавчик служил у Лузиньянов, причем, надо отдать ему должное, хорошо служил: прекрасно обучил и подготовил воинов в их отряде, помогал во время похода самому Гвидо де Лузиньяну, да и что там говорить, именно ему крестоносцы обязаны своевременной атакой при Арсуфе, а по сути, своей победой. Но потом открылось такое…

— Я знаю. — Юг де Мортэн поднялся со своего места. — Однако этот человек помог нашему отряду тамплиеров, когда мы спасались от людей Старца Горы. И, повторюсь, ему поверил маршал де Шампер, которого величали не иначе, как Честь ордена Храма.

— Я бы хотел переговорить с ним сам, — повернувшись к тамплиеру, заявил Амори.

Тот согласно кивнул. И велел позвать Ласло Фаркаша и новичка Мартина.

Патриарху тоже было любопытно присутствовать при разговоре, но настало время церковной службы Бдение, и Амори намекнул Раулю, что его преосвященству было бы желательно помолиться за всех них Господу и Пречистой Деве. Позже он увидел Мартина — все такого же белокурого красавчика со светлыми стальными глазами, хотя и облаченного в сарацинский доспех.

Юг оставил их наедине, а сам вышел к ожидавшему его в прихожей Ласло.

— Зачем вы посвящаете во все Лузиньяна? — ворчал Ласло, обертывая голову полосатой чалмой, чтобы походить на сарацинского наемника. — Это наше дело, кого посылать, Амори может только навредить.

— Но он хорошо отозвался о нашем новичке. К тому же я не приветствую секреты, какими окружил себя орден. Это лишь рождает недоверие между нами и мирянами.

Ласло только пожал плечами. Потом они с маршалом склонились над картой и принялись обсуждать, где гонцам лучше спуститься по стене из крепости, как безопаснее будет затесаться в лагерь воинов султана и проскользнуть сквозь его кордоны.

Ласло говорил:

— Крепость Яффы у моря не окружена городскими стенами. Мы с Мартином спустимся тут по веревке и поплывем вдоль берега, сколько хватит сил. Сарацины все же подустали сегодня, будут отсыпаться. Вот мы и выберемся незаметно на берег там, где не будет их стражников, — да поможет нам в этом Пречистая Дева! Я буду в одежде ополченца, а Мартин вообще выглядит как аскари конного войска сирийцев ашир, в доспехе которых и приехал из Иерусалима. Это довольно тяжелый доспех, однако Мартин неплохо плавает и сможет продержаться на воде в пластинчатой стали. К тому же мы оба разговариваем на арабском и в случае чего сможем наплести что-нибудь, если нас станут задерживать люди султана. Самым непростым, думаю, будет незаметно увести лошадей. Но если справимся, то выедем на дорогу вдоль побережья. Будем скакать что есть сил и, да пребудет с нами милость Неба, кто-то из нас двоих доберется до наших. Однако, мессир Юг, что они так долго разговаривают? Сейчас глухая ночь, самое время попытаться выйти из города.

Маршал подошел к двери и приоткрыл ее. Хотел было что-то сказать, но прислушался. Коннетабль и Мартин сидели рядом, Амори говорил:

— После всего, что за тобой числится, парень, тебе могут не поверить в Акре. Конечно, ты едешь с этим венгром, но мало ли что случится с кем-то из вас по пути… Вот что, мессир красавчик, — сказал коннетабль Мартину, вспомнив прозвище, каким называл его, когда тот служил Лузиньянам, — возьми-ка у меня эту вещицу, предъявишь ее в случае нужды, причем можешь смело ссылаться на меня. Этот крестик передал мне мой брат Гвидо при расставании, и он послужит доказательством, что ты мой человек.

Маршал увидел, как Амори передал Мартину что-то сверкнувшее зеленоватым светом в отблеске пламени. Он еще продолжал что-то уточнять, но Юг решился их прервать. По крайней мере он уже понял, что де Лузиньян не станет возражать против кандидатуры этого гонца.

Когда они вышли, маршал поведал Мартину детали их плана, а потом сказал:

— Если справишься с заданием, то обещаю принять тебя в братство без испытательного срока. Так быстро стать тамплиером — большая честь. Но, может, у тебя есть какие-то вопросы или просьбы ко мне?

— Есть, мессир, и даже две.

— Две? От скромности ты не умрешь, парень. Ну да ладно, слушаю.

— Если я вернусь и все обойдется, обещайте, что я сам выберу себе коня в конюшне ордена. Точнее, я уже выбрал — того саврасого жеребчика, которого вы собирались оставить себе.

Ласло и Юг переглянулись. Чтобы сейчас говорить о лошади? К тому же после сегодняшнего боя в стойлах ордена осталось всего-то около десятка коней. И все же Юг де Мортэн не видел причины, чтобы не согласиться.

— Договорились, саврасый — твой.

Прежде чем сообщить о второй просьбе, Мартин замялся. И Ласло опередил его:

— Наверняка он хочет попрощаться с Джоанной де Ринель.

Мартин молчал, не сводя взора с Юга. В его светлых глазах, затененных упавшей на них прядью, читалась мольба, на щеках напряженно ходили желваки. Мартин понимал, что этим рыцарям его просьба кажется невероятно дерзкой. Кто он в их глазах, а кто родственница короля Джоанна! К тому же, вступая в орден, претендент на звание рыцаря Храма должен отказаться от всяких мирских привязанностей, тем более от встреч с женщинами. Даже мать или сестра не допускались на свидание с храмовниками, а тут он просил позволить встретиться со своей любовницей…

— Он может и не вернуться, — наконец прервал молчание маршала Ласло Фаркаш. — Да и леди Джоанна сама справлялась сегодня о Мартине.

Юг де Мортэн нехотя согласился.

Мартин, до этого не подозревавший, что сдерживает дыхание, наконец выдохнул. Он поклонился маршалу и пошел следом за Ласло. Когда они поднялись на стену крепости над морем, откуда были видны разбивавшиеся о скальную гряду неподалеку от Яффы пенные волны, Ласло сказал, что они сегодня ниже, чем обычно, да и вообще море нынче достаточно спокойно, чтобы они смогли продержаться в воде максимально долго и подальше отплыть от крепости вдоль берега. Вот только луна светит чересчур ярко, а это совсем некстати. Ласло уже весь был в мыслях о предстоящей миссии, но Мартин думал только о встрече с Джоанной. Может, это будет их последнее свидание, учитывая всю опасность задания, особенно для него, отправлявшегося к тем, кто знал его только как лазутчика и предателя. Но у него не было выхода, он уже стал крестоносцем, он был с ними… и с Джоанной, для которой готов на все.

Ласло подвел Мартина к арочной двери каменного здания с выходившей в сторону моря террасой.

— Она здесь. Можешь попробовать вызвать ее.

Сказав это, он отошел, а Мартин взял дверное кольцо и несколько раз гулко постучал им о доски двери. Если ему не откроют, он будет колотить в дверь, пока не снесет ее. Он понимал, что у него мало времени, и если…

Он не успел додумать, на что решится, когда внутри загрохотал засов и показался заспанный пожилой воин с усталым небритым лицом. Он держал в руке плошку с огнем и, подняв ее, осветил позднего гостя, а потом, не произнеся ни слова, кивком предложил Мартину войти.

Это был Дрого, капитан отряда саксов, с которыми Джоанна ехала в Святую землю. Похоже, он не был удивлен визиту Мартина.

— Пройдите на террасу, — указал он в конец сводчатого прохода. — Я сообщу миледи о вашем прибытии.

Мартин вышел на залитую лунным светом открытую площадку. Ночь была прекрасная, светила растущая луна, влажный теплый воздух нес ароматы моря, рассеивающие запах гари из захваченного Нижнего города. Мартин стоял, не шевелясь, даже не убирал упавшие на глаза под порывом ветра волосы. По поведению Дрого он понял, что его тут ждали. Да и Ласло упомянул, что Джоанна справлялась о нем. Когда это она успела за время минувшего дня, жестокого и суматошного? Ведь едва они прибыли в Яффу и его отвели к тамплиерам, как уже через три часа прозвучал сигнал тревоги, сообщавший о появлении войск неприятеля. Мартин вышел на защиту стен с остальными храмовниками, он не ведал, где была Джоанна, но рассчитывал, что о родственнице короля Ричарда тут позаботятся. К тому же с ней остались его друзья Эйрик и Иосиф, а на них он всегда мог рассчитывать. Но нашла ли Джоанна их дочь? Тамплиеры ничего не говорили ему на этот счет, хотя Ласло и заверил его, что за малышкой все это время был хороший уход.

— Мартин! — услышал он за собой взволнованный голос Джоанны и стремительно обернулся. Его сердце вспыхнуло от радости.

Джоанна торопливо шла к нему, протягивая руки, легкая и светлая, как лунный свет. Ее широкие одежды развевались, по плечам разметались длинные темные волосы. Миг — и он обнял ее, почувствовал, как она всхлипывает и дрожит в его объятиях. Мартин стал покрывать поцелуями ее лицо, нашел дрожащие, солоноватые от слез губы.

— Не плачь, душа моя, — шептал он, сжимая в ладонях ее лицо. — Видишь, мы опять вместе. Нас разлучают, но мы вновь встречаемся, нам не позволяют видеться, но я всегда нахожу тебя. Мы с тобой, словно два вора, выхватываем у жизни наши ослепительные мгновения счастья, и сколько бы между нами ни было препятствий, мы все равно разыщем друг друга. Это счастье встреч, пусть и краткое, у нас никто не сможет отнять!

Он опустился на каменную скамью, усадил любимую на колени, и она притихла, уткнувшись ему в плечо.

Только через несколько долгих мгновений Джоанна взяла себя в руки и спросила, каково ему пришлось в сегодняшней битве за город. Мартин негромко рассмеялся:

— Я цел, как видишь. У воинов отряда ашир хорошие доспехи, а шлем для меня подобрали на складах ордена Храма, так что я отделался только ссадинами и ушибами. Когда враги задевали меня, они не могли пробить броню своей же ковки.

— И ты все еще у храмовников, — негромко вздохнула Джоанна. И, словно вспомнив о чем-то, быстро спросила: — Как вышло, что ты смог оказаться здесь? Ведь орденские братья никого не отпускают.

— Меня отпустили. Сам Ласло Фаркаш проводил меня сюда, указав, где ты расположилась. Он и сейчас неподалеку и ждет меня.

— О, ты пришел ненадолго! Но все равно я благодарна этому тамплиеру, устроившему нам встречу. Знаешь, Ласло вчера помог мне, когда за мной охотились люди Абу Хасана. Он и Эйрик. Эйрику я вообще обязана тем, что меня не схватили.

Джоанна рассказала, как в суматохе, когда вокруг носились вопящие люди, а на них с яростными воплями нападали сарацины, она едва ли не нос к носу столкнулась со своим преследователем Абу Хасаном. Тот даже взвыл при виде беглянки и тут же сквозь толпу кинулся к ней. Она со своими людьми пробиралась к входу в крепость, а Эйрик сдерживал Абу Хасана и его людей, пока на помощь не подоспели Ласло Фаркаш и его тамплиеры. Эйрика во время этого боя сильно ранили в бедро, но Иосиф оказал ему своевременную помощь, и, хотя раненого сильно лихорадило вечером, сейчас он уже спокойно спит.