Они услышали стук каблуков.

— Ох, простите… — раздался извиняющийся голос Селесты. — Я только хотела сказать, что ухожу на обед.

Эва высвободилась и поправила жакетик. Не подала виду и даже улыбнулась. В душе же чувствовала разочарование, что им помешали.

— Мы тоже как раз собирались. Пойдём с нами, — предложил Ян, отталкиваясь от стола.

— Нет, не хочу вам мешать, — она не прошла в кабинет, приостановилась меж стеклянных перегородок. Собиралась уйти.

— Пойдём, Сел. Ты нам не помешаешь, — попросила Эва.

С последней встречи они больше не виделись. Только раз говорили по телефону, и то, когда Селесте нужен был Ян, а Эва взяла трубку. Пусть и при Яне, но Эва хотела поговорить с ней. Сейчас было стыдно за своё поведение, хотя и она оправдывала себя. Ян захватил пиджак и они покинули кабинет, а потом и приёмную.

В лифте, Эва заметил улыбку, появившуюся на лице у Селесты. Проследила за её взглядом. Потянулась и стёрла с его губ оставшийся блеск. Совсем чуть-чуть. Но это было заметно.

* * *

В доме было странно тихо. Неестественно тихо. И на долю секунды он решил, что она ушла. Но это ощущение быстро исчезло. Ян не стал звать её, просто прошёлся по всему дому в её поисках. На кухне её не было. В спальне тоже. Он остановился посреди гостиной и бросил взгляд на террасу. На террасе её не было, но она могла пойти на пирс. Она часто гуляла по берегу. А сегодня было так тепло и немного душно. Уже сделал шаг к раскрытым дверям, но услышал неясный звук, доносившийся с кресла, развёрнутого к стеклянной стене. И то был звук похожий на стон, или всхлип, но скорее тяжкий вздох.

— Эва, — теперь он позвал её. Позвал и шагнул к ней. Она высунулась из-за спинки и даже улыбнулась.

— Привет, — сказала она. Спустила ноги на пол и сунула их в сланцы, валявшиеся тут же рядом. Встала и подошла к нему. Всё это она делала отрешённо, без особого желания или энергии и совершенно пассивно.

— Я тебя потерял.

— Я задремала. Пойдём ужинать. Мы с Минни приготовили такую вкуснотищу, — она пошла на кухню.

— Эва, что с тобой?

Она была не в себе, хотя и старалась не показать этого. Была заплаканная и поникшая. Сердце сразу защемило. От её радушного настроения, с которым она примчалась к нему в офис, ничего не осталось. Разве что ленточка в косе. Они пообедали и тепло пообщались с Селестой, отойдя от рамок рабочих отношений. Да и не было в этом смысла, потому что Сел постепенно стала их семейным другом. Эва с удовольствием подружилась с ней, да и самому Яну было за что благодарить Сел. Потом он вернулся в офис, а Эву отправил домой. Тогда в её поведении не было и намёка на ту апатию, что завладела ею сейчас. Не было той трагичной безучастности, а была игривость и хорошее настроение, несмотря на состоявшийся между ними разговор. Она успокоилась и приняла его решение. Не высказала никаких споров по этому поводу и показала всем своим видом, что довольна. Можно сказать, что между ними установилось перемирие. А теперь она была как в воду опущенная.

— Ничего, — сказала она. Шла впереди, а он за ней попятам. — Наверное всё уже остыло, но я разогрею. Микроволновка — это счастье, — она пошутила, но совсем безрадостно.

— Эва, я же вижу. Что случилось? — он и не собирался молча наблюдать за всем этим.

— Ничего, — понуро сказал она.

Достала тарелки, ложки и вилки, бокалы… Голос её дрогнул. Она задержала пальцы на ножке бокала, потом поднесла руку к лицу. Смахнула слезинку? Он не видел её лица она стояла спиной и старалась не поворачиваться к нему. — Может ты сначала примешь душ? А я пока накрою на стол, — тихо спросила она.

— Эви, — он развернул её к себе. Она не плакала, но глаза её были полны слёз.

— Ну, же! Не испытывай моё терпение!

— Это так ужасно… — всхлипнула она и прижала ладошки к щекам.

Он недоумевал что же её так расстроило. Что довело до такого состояния, ведь прощаясь, она была абсолютно спокойна и счастлива. Не имел понятия, но страстно желал узнать, что случилось с его женой и кто её обидел.

— Эви, ну что случилось? Скажи, — сам начал переживать и нервничать.

— Я так боюсь… Я прочитала… Это так ужасно… — взволнованно начала она, запинаясь. Запинаясь и заикаясь.

— Что ужасно и что ты прочитала? — он придержал её за плечи, вглядываясь в лицо.

— Я дочитала свою книжку. А там… там про патологии, — заплакала она и уткнулась носом ему в грудь.

— И что? Ты расстроилась? — он двинулся назад и потянул её за собой. Сел на стул и привлёк её к себе. Обнял за плечи.

— Господи, что там пишут! — всхлипывала она горестно. — А вдруг… вдруг у меня такое же… И вдруг… вдруг наш ребёнок родится… — страшно было произнести слово «больной». Ещё страшнее «урод». Она не смогла сказать этого вслух, но разрыдалась.

— Не говори ерунды! Что за хрени ты начиталась? — он говорил резко, пытаясь остановить её. Не стал мягко успокаивать.

— Говорю же в книжке! — причитала она.

— Нет у тебя никаких патологий! Нет и не может быть!

— Она может быть у всех! — продолжала в отчаянии.

— Все меня не волнуют. У тебя нет патологий. Я здоров, ты тоже. И ребёнок наш тоже родится здоровым. И прекрати ныть! — он совсем поднял голос. Но сумел достучаться. Она затихла и пару раз всхлипнув оттолкнулась от него. Посмотрела с надеждой и вытерла лицо.

— Ты думаешь? Мне так страшно…

— Перестань, — произнёс он уже успокаивающим тоном. — Перестань плакать, тем более для этого нет повода. Ты прочитала все свои бумажки? Что там написано?

— Прочитала, — она прерывисто вздохнула. Слезы ещё стояли в глазах. Дыхание ещё не выровнялось. — Там написано… Ничего плохого там не написано.

— Ну вот видишь, и переживать не о чем.

— Ну, может потом…

— Никаких потом!

— Но всё равно…

— Хватит я сказал! Наш малыш совершенно здоров. И совершенно правильно развивается и не надо выдумывать страхи. Своей истерикой ты как раз ему и делаешь хуже. Вот о чём надо подумать, а не о патологиях, которые нас не касаются. Где эта книжка?

— Там… на диване… Я там читала.

Он слез со стула и с решительным видом направился в гостиную.

— Зачем она тебе? Ян, что ты собираешься делать? — спросила, но он не соизволил ответить. Она постояла, а потом пошла за ним.

— Ты что делаешь? — хотя прекрасно поняла, чем он занят.

Он заглянул в оглавление. Быстро пролистал страницы. Отделил нужные и вырвал из книги. Смял их к комок.

— Всё. Нет у нас никаких патологий. И если ты когда-нибудь начитаешься ещё чего-то подобного… — он ушёл, чтобы выбросить вырванные из книги страницы, которые сейчас были не чем иным, как просто мусором.

Эва в ступоре села на диван и взяла в руки книгу. Посмотрела на явные пробелы в тексте, обусловленные нехваткой приличного количества листов. Не знала плакать ли ей дальше или смеяться.

— Интернет никто не отменял, — он вернулся к ней. — Но не нужно шариться в сети выискивая всю эту дрянь. Иначе я клянусь тебе… Я повикидываю из дома всё! Запру тебя в комнате! Будешь до самых родов у меня сидеть, смотреть мультики, читать сказки и слушать Вивальди! — он присел рядом и обнял её. — Иди сюда… Успокойся… — погладил по голове.

— А точно у тебя нет никаких…

— Точно!

— Надо спросить у Марты как… — тут она оживилась. — Ян! Мы ведь им даже не позвонили… Или ты звонил..?

— Нет.

— Надо позвонить, — сказала она и посмотрела на него выразительно.

— Давай позвоним.

— Прямо сейчас, — давила на него взглядом.

— Хорошо, прямо сейчас…

Ян достал телефон. Пощёлкал кнопочками и задумался.

— Что ты медлишь? — нетерпеливо спросила. Забралась с ногами на диван, благо его любимые коротенькие шортики это позволяли.

— Думаю…

— Что?

— Думаю, кому лучше звонить: маме или папе, — серьёзно ответил он.

— Ян, если ты позвонишь отцу первому, то Марта просто убьёт тебя.

— Вероятно, — он посмотрел на неё и согласился. Набрал номер матери.

— Мама, я женился, — он не стал особо вдаваться в предисловия и сразу после приветствия выдал ей то, что собирался сообщить.

— Боже, как ты мог?! Как ты мог так поступить со мной?! — последовало после очень долгого молчания. Ян даже решил, что связь прервалась.

— Мама…

— Это просто невероятно! — воскликнула она.

Непонятно: то ли она в гневе, то ли в удивлении…

— Мама и ты скоро станешь бабушкой, — в трубке снова повисло молчание. Потом раздался грохот и связь, действительно, прервалась. Оставалось надеяться, что это не был грохот упавшего тела.

— Вот и позвонили… — спокойно резюмировал он и Эва слегка стушевалась.

Через мгновение зазвонил телефон. Ян взял трубку и на этот раз услышал голос отца.

— Мама не хочет с тобой разговаривать, сынок. Мама зла на тебя.

— Все в порядке?

— Да в полном, — усмехнулся отец.

Со здоровьем матери было все в порядке, потому что на заднем фоне слышались её бурные восклицания. Такие бурные, что это не укрылось от Эвы.

— Я очень счастлив за вас и мне лично всё равно, как вы это провернули, — спокойно сказал отец. — Так что, ждём вас у себя, как только так сразу.

— Господи, ты не умеешь разговаривать! — не в силах это терпеть Эва забрала у него трубку.

— Николас, привет!

— Привет, дорогая!

— Как у вас дела? Как настроение и здоровье?

— Всё прекрасно, но зачем же о нас. Давай о вас, о тебе… Как ты, дорогая. Я надеюсь, то что сообщил нам Ян правда?

— Да, правдивей не бывает. Так что готовьтесь. Я надеюсь, что всё-таки вы не будете долго на нас обижаться, что всё вышло вот так. Обстоятельства были такими и наше настроение тоже.

— Это всё ерунда… В жизни есть место вещам поважнее, поверь мне. И как я сказал Яну, мне всё равно как вы это провернули. Главное, чтобы вы были счастливы.

— О, да… спасибо, — она немного смутилась от таких слов. Так проникновенно и от души он говорил.

Они ещё не меньше двадцати минут разговаривали о всяких мелочах. Посреди разговора вклинилась Марта и выяснила кое-какие подробности. Однако сказала, что позже сама перезвонит Эве и поговорит нормально. Сказала, что в чувствах никак не может собраться с мыслями и вернула телефон Николасу.

— Даю Вам Яна, — сказала Эва после того, как они обменялись ещё парой фраз.

— Кажется мама что-то хочет тебе сказать… — услышал он.

— Ты! Самый эгоистичный и самовлюблённый сын, какие только могут быть на этом свете! Ты настоящий эгоист! И я никогда тебе этого не прощу! Бедная девочка! Она ещё не знает с кем связалась!

— Мама…

— Что мама?! — она уже отдала телефон отцу и запричитала на французском.

— Мама в гневе. И пьёт успокоительное, — сообщил отец в том же ироничном тоне.

— Хорошо. Помоги ей успокоиться, поговорим позже, — усмехнулся Ян.

— Да, целуй от меня Эву.

— Мама очень эмоциональна, — объяснил Ян.

— Да, — Эва улыбнулась. — Я поняла. Но я не хочу, чтобы она на нас обижалась.

— Нет, не переживай. Она очень отходчивая. Сейчас всё осмыслит и смирится.

— А больше ничего и не остаётся.

— Пойдём ужинать? Я проголодался.

— Пойдём.

Они тихо и мирно поужинали. Пища была острая, и хотя Эва знала, что ей такое есть нежелательно, всё равно не могла себе отказать. Иногда можно. Тем более, она специально попросила Минни приготовить именно это. После ужина Эва не стала утруждать себя мытьём посуды. Закинула всё в посудомоечную машину и стала наводить порядок в шкафчиках. Ян оставил её на некоторое время, а потом они договорились погулять на берегу. А сейчас ей обязательно нужно расставить всё по своим местам: так как ей удобно и так как она привыкла. И по-другому быть не может. Но и тут она себя утруждать не стала. Шкафчиков было множество и атаковать сразу все она не собиралась. Прибралась в одном и устала.

— Я-я-н!! — раздался её крик, переходящий в рёв. Такой, что кровь застыла в жилах. Он был в гостиной и бросился на кухню.

— Господи, Эва! — вскричал он. Она захныкала. — Чёрт тебя подери!! — рявкнул он так, что она подскочила на месте и даже замолчала.

Он выхватил у неё нож и швырнул в раковину. С её левой руки стекала кровь. Она охнула и скривилась. Кровь была такая тёмная. Почти чёрная. Она бежала тоненькой струйкой, капала в раковину и размывалась водой, бежавшей с открытого крана. Она сунула окровавленную руку под струю.