— Она довольно хорошо говорит на твоем головоломном языке, жена, — с улыбкой заверил Рейф. — У нас была няня-валлийка.

— В таком случае Кэтрин ничего не грозит. Она сумеет притвориться дочерью ап-Граффида, — заверила Ронуин. — Главное — разузнать, кто ее украл. Придется самой поехать в Уэльс и встретиться с отцом. Мой гонец попросит его явиться в Ситрол.

— Почему ты? Это я должен ехать! — рассердился Эдвард.

— Ха! — издевательски усмехнулась Ронуин. — Думаешь, отец станет с тобой говорить, Эдвард де Боло? Да он скорее придушит тебя! Ты для него ничего не значишь. Лучше возвращайся домой и найди кормилицу для моего крестника, который умрет без матери. Мы с Рейфом отправимся в Уэльс и вернем Кэтрин. Нет ничего позорного в том, что ты пока станешь охранять своих детей.

— А как же твой сын?

— У меня не хватает молока, и я уже взяла кормилицу, — печально вздохнула Ронуин. — Возвращайся домой, Эдвард, и жди известий. — Она дружелюбно похлопала его по руке, внезапно осознав, что больше не испытывает к нему ни горечи, ни гнева. — Кстати, — добавила она, — Эдвард, умоляю, не вздумай следовать за нами или мчаться в Ситрол.

Вполне возможно, похитители тебя знают. А вот ни я, ни Рейф им не знакомы. Доверься нам.

— Я всегда доверял тебе, Ронуин, — тихо промолвил он.

Ронуин покачала головой:

— Нет, далеко не всегда, но с тех пор много воды утекло.

Гнев мой остыл, и теперь я хочу благополучно вернуть твою жену. Поезжай домой. Кэтрин, наверное, волнуется за детей.

Эдвард кивнул и поцеловал ее руку:

— Спасибо…

— Пока не за что, — ответила Ронуин.

После отъезда Эдварда супруги сели за высокий стол.

Слуги подали оленину.

— Нам нужно хорошо отдохнуть, если хотим отправиться в путь завтра с утра пораньше, — заметил Рейф, обмакивая хлеб в винный соус.

— Не завтра, а послезавтра, — возразила Ронуин. — Прежде всего следует послать к принцу Ота. А потом мы с тобой и Дьюи отправимся в Ситрол.

— Втроем? — удивился Рейф.

— В крепости достаточно воинов, верных моему отцу. Мы привлечем ненужное внимание, если захватим с собой большой отряд. Такие битвы выигрываются не силой, а хитростью.

— Не думаю, чтобы твой отец был способен действовать хитро и осмотрительно, — покачал головой Рейф.

— Вполне способен… при необходимости. Ты никогда Не встречался с ап-Граффидом и не суди о нем по сплетням и слухам. Несмотря на наши раздоры, он великий человек.

Собрал воедино страну, разделенную на множество мелких владений, и держит в кулаке. Да, у него много врагов, но у какого могущественного владыки их нет? Скажешь, у твоего короля Эдуарда совсем нет недругов, готовых в любую минуту нанести удар в спину?

— Откуда простая девушка, выросшая в крепости, столько знает о сильных мира сего? — поддел Рейф.

— Хоть мужчины и считают, что женщины сплетничают дни напролет, на самом деле сами болтают больше нас. Их хлебом не корми — дай посудачить. Ну а мне оставалось только слушать, — с улыбкой пояснила она. — Кто обращает внимание на девчонку у очага? Они трещали как сороки, хвастались, распускали языки, а я искала в их словах крупицы правды. В Ситроле я не научилась ни шить, ни вязать, ни готовить. Не знала, что такое хорошие манеры, не умела молиться, играть на музыкальных инструментах, вести учтивую беседу. Зато овладела мечом и луком не хуже любого рыцаря. И поняла, как правят мужчины и что побуждает их добиваться власти. Для женщины такие знания, как правило, бесполезны, но они помогут мне добыть свободу твоей сестре.

— Пожалуй, — медленно выговорил Рейф, — мне стоит опасаться тебя, Ронуин, дочь Ллуэлина. Я ни чего не ведал о твоей матери, зато достаточно наслушался об отце, и, должен сказать, ты его истинное дитя.

— Верно, — вздохнула она, — так и есть, хотя я всю жизнь этому противилась. — Она взяла его за руку и принялась слизывать соус с пальцев. — Нам придется пробыть в пути несколько ночей, и, предупреждаю, в Ситроле негде уединиться.

Их глаза встретились. Рейф отнял руку, взял кубок и, набрав в рот крепкого вина, притянул ее голову к своей, а потом осторожно влил напиток в губы Ронуин. Их языки сплелись в озерце хмельного напитка, и у Ронуин закружилась голова. Прошло несколько долгих минут, прежде чем Рейф поднял голову и прошептал:

— Ты стала слишком смирной, жена. Есть много мест помимо постели, где мужчина и женщина способны утолить свою жажду.

Он взял ее за руку и подвел к очагу. Ронуин ужаснулась.

— Слуги! — едва выдавила она, когда он толкнул ее на овечью шкуру, разостланную у огня.

— Я никого не вижу, — возразил Рейф, сунув руку ей под юбку и лаская бедро.

— Флинт! — возразила она, указывая на спящего пса.

— Он нас поймет, — тихо заверил Рейф, прижимая ее к полу.

Его пальцы наконец нашли то, что искали, и принялись терзать чувствительную плоть.

— Рейф! Нельзя! Только не здесь!

Святая Мария, это было так чертовски возбуждающе и опасно! Что, если их застанут?

— Это наш дом, и мы здесь хозяева, — заметил Рейф, прочитав ее мысли. Он знал, что, несмотря на протесты, она наслаждалась каждой минутой их близости, поскольку ее лоно уже увлажнилось любовным эликсиром. Бесцеремонно задрав юбки ей до талии, он одним гибким движением скользнул в гостеприимную пещерку.

— Это грех! — пролепетала она. «О Боже, как приятно чувствовать его в себе!»

И Ронуин унеслась к небесам. Зеленые глаза блаженно жмурились в предвкушении того, что ждало ее впереди.

— О Рейф… — прошептала она.

Рейф улыбнулся. Бесстыжая валлийская потаскушка, которую он обожает всем своим существом!

— Колдунья… — тихо сказал он, вонзаясь еще глубже.

— Дьявол, — парировала она, поднимая выше ноги, чтобы принять его в себя.

Он почувствовал, как содрогается ее тело от удовлетворения, и с громким стоном извергся в темные глубины. Еще несколько секунд — и он откатился от нее.

— Это было восхитительно грешно и развратно! — радостно воскликнула она, все еще не открывая глаз и наслаждаясь последними крошечными волнами страсти, прежде чем они окончательно улягутся. — Но в Ситроле ничего не выйдет, муж мой.

— Прежде чем мы отправимся в путь, — пообещал он, я покажу тебе, что мы сможем делать в Ситроле, да и в любом другом месте, жена. — Поднявшись, он поставил ее на ноги. — Пойдем, любимая, отыщем наше уютное ложе. Мое пламя еще не угасло, и тебе не придется беспокоиться о слугах. Я видел, как тревога мешала тебе наслаждаться нашим маленьким приключением.

Ронуин против воли рассмеялась:

— Ты настоящий дьявол, Рейф де Боло!

Утром она отправила Ота на поиски принца Ллуэлина.

— Расскажи моему отцу, как все было, и передай, что я встречусь с ним в Ситроле. Нужно немедленно расправиться с врагами и спасти леди Кэтрин. Принц, разумеется, станет возражать и твердить, что ему безразлична судьба супруги Эдварда. Но ты скажешь, что я прошу его о милости, ведь леди Кэтрин — сестра моего мужа и я ее люблю. Не отступай, пока Ллуэлин не сдастся.

— Он приедет, — заверил От и добавил:

— Когда доберетесь туда, вышлите вперед Дьюи, чтобы убедиться, что крепость еще принадлежит твоему отцу и не взята недругами.

— Хороший совет. Я так и сделаю, — кивнула Ронуин. — Правда, я не верю, что отец так легко расстанется с Ситролом. Однако если случилось худшее, мы будем ждать его на реке вблизи крепости, у развалин, которые были постройками светлого народа. Там я буду в безопасности. Дух мамы охранит меня. А теперь поезжай с Богом.

От поцеловал ее руку и вышел из зала.

Ронуин и Рейф провели день в хлопотах, словно ничего особенного не случилось. Рейф позвал в зал эконома и управляющего и объяснил им, куда отправляется.

— Я сообщу, когда настанет время вернуться, — пообещал он слугам.

Ронуин пришлось поговорить с Энит.

— Я не могу взять тебя с собой. Но ты должна все это время заботиться о Джастине. Бесс — хорошая нянька, но иногда бывает рассеянной. Следи за ней хорошенько и позаботься о безопасности Джастина. Не выпускай из дома ни его, ни кормилицу, разве что только в сад, и то под охраной воинов. Если те, кто держит в плену леди Кэтрин, поймут свою ошибку, то могут явиться за Джастином. Не открывай двери ни одному незнакомцу, пусть и священнику.

— Если повезет, с помощью принца Ллуэлина мы вызволим Кэтрин, — сказал Рейф.

— Аминь, господин мой, — истово выдохнул эконом Браун.

Супруги решили ехать налегке и не брать почти ничего, кроме оружия. Поужинав необычно рано, они сразу поднялись наверх. Едва добрались до площадки второго этажа, Рейф притиснул жену к стене.

— Ласкай меня, жена, — прорычал он. — Я обещал тебе показать, каким образом мужчина может дарить и получать наслаждение почти в любом месте.

Он застонал, когда нежные пальчики, пробравшись в шоссы, стали играть с его мужским достоинством.

— О, что ты со мной делаешь! — вскрикнул он, поднимая ей юбки и сжимая упругие полушария ягодиц.

Не успела Ронуин оглянуться, как оказалась на вздыбленном копье.

— Ах, — выдавил он, входя в ее жаркие узкие ножны, — ты всегда готова к моему вторжению, жена, и я еще больше люблю тебя за это!

Она отдалась потоку страсти, и к тому времени, когда они, довольные и утомленные, почти ввалились в спальню, оказалось, что Энит ждет их у лохани с горячей водой, — Чудесно! — обрадовалась Ронуин. — Мы не увидим подобной роскоши много дней, так что следует воспользоваться подвернувшейся возможностью.

Она принялась поспешно раздеваться, и муж последовал ее примеру.

— Мы вымоем друг друга, Энит, — сказала она, беря в руки щетку из кабаньей щетины и принимаясь тереть мужу спину.

— Тогда я отнесу эту одежду к прачке, — решила служанка.

— Не торопись возвращаться, — окликнул ее Рейф.

Дверь закрылась, и Энит со смехом побежала вниз.

Рейф сжимал груди Ронуин.

— Ах, как я люблю эти медовые ягодки. И знай, жена, сегодня я так и пылаю похотью, как молодой козлик!

Вместо ответа она потерлась попкой о его бедро.

— Я ни в чем не уступлю тебе, муженек. То, что произошло в коридоре, — пустяк по сравнению с тем, что мне нужно от тебя!

— Значит, тебе понравилось, — прошептал он, проникая твердеющим копьем между двумя пышными полушариями.

— М-м… — усмехнулась Ронуин. — Тебя так легко вызвать на бой, муженек.

— Потому что ты чертовски соблазнительна, женушка.

Ронуин обернулась и припала к его губам.

— Какой чудесный комплимент, муженек! — промурлыкала она, принимаясь лизать его лицо и шею. — Ты соленый..

— А ты сладкая. — Он осыпал поцелуями ее лицо и полные груди.

Они снова слились, не обращая внимания на то, что вода выплескивается через края лохани. Когда пыл немного утих, они вымыли друг друга и выбрались из лохани. Ронуин только головой покачала, увидев лужи.

— Слава Богу, хоть пол каменный, — заметила она, вытирая мужа. — Что подумает Энит?

— Что ее хозяин и хозяйка обезумели от вожделения, — ухмыльнулся он, беря ее за руку. — Пойдем в постель, жена.

Завтра будет не до шуток. Даст Бог, моя сестра вернется к нам.

— Обязательно, Рейф, — утешила его Ронуин. — Если враги узнают, что она не дочь ап-Граффида, то попросят выкуп у Эдварда. С Кэтрин ничего не случится.

Нагие, они легли в кровать, и Рейф обнял жену.

— Я верю тебе, — шепнул он.

— Знаю, — усмехнулась Ронуин, — и это одна из причин, по которой я тебя люблю, Рейф де Боло. Ты искренне мне веришь.

— Я люблю тебя, — снова сказал он. — А теперь спи.

Ронуин улыбнулась в темноте и закрыла глаза.

Глава 18

Прошло много лет с тех пор, как леди Кэтрин де Боло в последний раз слышала валлийскую речь. И теперь она безмолвно благодарила Бога за то, что когда-то послал ей старую няню-валлийку и дал способности к языкам. Сначала разговор похитителей казался ей тарабарщиной. Но потом, немного успокоившись, она стала понимать слова и целые фразы. Мужчина, захвативший ее в плен, считал, что она Ронуин. Первым порывом было убедить его в ошибке, но Кэтрин тут же подумала, что ее вполне могут убить, как тех несчастных в деревне Эйнсли. Протянув руку, она осторожно дернула свою служанку Меб за юбку. Та повернула испуганное лицо, и Кэтрин предостерегающе поднесла палец к губам.

— Они приняли меня за Ронуин, — еле слышно прошептала она. — Зови меня леди Ронуин, если не хочешь, чтобы нас обеих прирезали.

— Что ты мелешь на этом варварском языке, Ронуин, дочь Ллуэлина? — грубо рявкнул один из похитителей.

— Успокаиваю служанку. Она боится вас. Англичане — народ слабый.

— Но бывают сильными, когда хотят, — рассмеялся незнакомец.

— Кто вы и зачем увезли меня? — допытывалась Кэтрин.

— Узнаешь в свое время, — коротко ответил тот.

Почти все мужчины Эйнсли были убиты, но некоторым удалось сбежать. Женщин и детей сбили в кучку, точно стадо, намереваясь отправить в Уэльс и продать в рабство. Оставили лишь одного старика, чтобы было кому поведать о случившемся. Дома сожгли, и валлийцы отправились в путь с пленниками и добычей, ибо успели прибрать к рукам все мало-мальски ценное, включая коров, птицу, упряжку волов и небольшую отару овец.