Лорен Оливер - Паника

– Я хочу попросить тебя об одном одолжении, – сказал Бишоп, глядя на Доджа.

Додж кивнул.

Глаза Бишопа загорелись, но эта вспышка прошла так быстро, что Додж не успел разобрать это выражение.

– Это касается Хезер, – добавил он.

Хезер

Энн решила, что Хезер уже готова кормить тигров. Она показала ей, как открывать вольер и куда ставить ведро с мясом. Энн делала все это сама и иногда даже кидала им стейк, как игрок, бросающий фрисби[42]. Время от времени тигры ловили его еще в воздухе.

Хезер всегда дожидалась, пока тигры уйдут на другой конец вольера или лягут под деревья, где они любили лежать в солнечные дни. Она старалась действовать по возможности быстро и никогда не сводила с них глаз. Хезер практически все время чувствовала их теплое дыхание и словно ощущала их острые зубы на своей шее.

– Думаешь, они скучают по дому?

Хезер повернулась. Это была Лили. С утра она помогала Энн затолкать Маппета в ванную, из-за чего ее ноги были покрыты пятнами грязной воды. Но даже несмотря на это, она выглядела чище и здоровее, чем в последние недели. С другой стороны конюшни было слышно, как Энн напевает что-то себе под нос, выдергивая нарциссы.

– Я думаю, они довольно-таки счастливы, – ответила Хезер, хотя никогда об этом не задумывалась. Она трижды проверила, закрыла ли вольер, затем снова повернулась к Лили. Сестренка сморщилась, будто пыталась проглотить что-то слишком большое.

– А ты, малышка? – спросила Хезер, положив руку на голову Лили. – Ты скучаешь по дому?

Лили покачала головой так сильно, что ее коса ударила ее по лицу.

– Я хочу навсегда остаться здесь, – ответила она, и Хезер поняла, что эти слова дались ей непросто.

Хезер пришлось неуклюже нагнуться, чтобы обнять сестру. Лили продолжала расти и уже почти доставала до груди Хезер. Это было еще одним изменением, которое произошло, пока Хезер не обращала внимания на сестру. Как и перемены в Бишопе. Как их дружба с Нэт.

– Мы будем вместе, несмотря ни на что, ясно? У нас все будет хорошо. – Хезер нажала большим пальцем на нос Лили, и та пришлепнула ее. – Ты мне веришь?

Лили кивнула, но Хезер знала, что она не верит до конца.

С тех пор как Хезер столкнулась с полицейскими, прошло три дня, и Энн позволила Хезер с Лили пожить у нее какое-то время. Они спали в так называемой «голубой комнате»: с голубыми цветочными обоями, голубыми покрывалами и гофрированными голубыми шторами. Хезер считала эту комнату самой красивой из всех, какие она видела. Проснувшись этим утром, она обнаружила, что Лили нет в кровати. На секунду она в панике замерла, пока не услышала смех, доносящийся снаружи. Подойдя к окну, Хезер увидела, что Лили помогает Энн кормить цыплят и безумно смеется, когда один из них бежит за ней, подбирая корм.

За день до этого Криста приехала на «Таурусе», который ей вернули копы. Она не стала даже знакомиться с Энн, зато очень демонстративно кинулась обнимать Лили, которая неподвижно стояла, пока мама прижимала ее к своей веснушчатой груди. Хезер думала, что Криста будет злиться из-за машины, и, возможно, так и было, но по крайней мере она была трезвая и пыталась вести себя нормально. От нее пахло духами, и она была одета в рабочие брюки и блузку, которая складками собиралась под ее грудью.

Криста сказала Хезер, что она обо всем сожалеет, больше не устраивает вечеринки и собирается лучше заботиться о Лили. Но ее слова звучали сухо, как реплики скучающей актрисы.

– Так вы вернетесь домой? – спросила она.

Хезер покачала головой. А затем она увидела мимолетную перемену в лице Кристы.

– Ты не можешь жить здесь все время, – сказала она тихо, чтобы ее не услышала Энн. – Она от тебя устанет.

Хезер почувствовала, что у нее внутри что-то встрепенулось.

– Пока, Криста, – ответила она.

– И я не позволю тебе забрать мою малышку. Даже не думай, что отберешь у меня Лили. – Криста подошла к Хезер и схватила ее за локоть. Но, заметив, что к ним приближается Энн, тут же ее отпустила.

– Я скоро вернусь, – громко сказала Криста, неестественно улыбаясь. Ее слова звучали как угроза. И весь оставшийся день Хезер проходила с этой болью в груди, даже несмотря на то, что Энн неожиданно подошла к ней и просто так крепко обняла.

– Не волнуйся, – сказала она. – Я с тобой.

Хезер хотелось в это верить.

Теперь тигры ходили по вольеру, подбираясь к мясу – вначале лениво, будто бы им все равно. Но одним быстрым и резким движением они накинулись на него, раскрыв челюсти и оголив зубы, которые тут же засверкали на солнце. Хезер наблюдала, как они разрывают мясо, и почувствовала небольшую тошноту. Что сказала Энн, когда Хезер пришла к ней в первый раз? Что она любит помогать нуждающимся. Но Хезер никак не могла отнести тигров к этой категории.

В заднем кармане завибрировал телефон. Натали. Они не разговаривали с ее дня рождения.

– Хезер? – голос Натали звучал откуда-то издалека, будто бы она говорит, находясь под водой. – Ты видела самые последние бланки?

– Какие бланки? – спросила Хезер. Прижимая телефон к плечу, она распахнула дверь в сарай с инструментами и вернула на место ключи от вольера с тиграми.

– Бланки для оформления ставок, – пояснила Нэт. – Додж прошел индивидуальное испытание. С пауками. – Она сделала паузу. – Следующей будет кто-то из нас.

У Хезер скрутило живот.

– Или Рэй. Или Гарольд Ли, – возразила она.

– Но скоро будет и наша очередь, – ответила Нэт. Помолчав, она продолжила: – Ты уже… ты говорила с ним?

Хезер поняла, что Натали имеет в виду Доджа.

– Не-а, – ответила она. Хезер не стала говорить Натали о том, что Додж отказался от сделки с ней. Она подозревала, что Натали и так уже знает об этом.

Нэт вздохнула:

– Сообщи мне, если что-то узнаешь, хорошо?

– Да, конечно, – ответила Хезер. Возникла неловкая пауза. Она вспомнила истерику Натали в ванной и ее расцарапанные руки. Она ощутила внезапную волну эмоций – любовь к Натали, сожаление обо всем несказанном.

– Хезер?

– Что?

Нэт тихо заговорила:

– Без тебя я бы не прошла так далеко. Ты ведь это знаешь?

– Игра почти закончена, – ответила Хезер, стараясь говорить мягко. – Давай без сентиментальностей.

Закончив разговор, Хезер увидела непрочитанное сообщение. Она открыла папку с сообщениями, и у нее перехватило дыхание.

В сообщении было написано:

Завтра – твоя очередь.

Хезер

– Ты в порядке? – спросила Нэт.

– Было бы лучше, если б ты еще перестала дергать руль, – ответила Хезер. Затем тут же добавила: – Извини.

– Все нормально, – сказала Нэт. Ее руки как полумесяцы лежали на руле.

Увидев табличку «Трейлерный парк «Свежие Сосны», Хезер почувствовала, что ее сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Они ехали к трейлеру № 62, который стоял совсем недалеко от дома Кристы. И хотя в нем давно уже никто не жил, там по-прежнему было электричество, стояли холодильник, стол и кровать.

Хезер знала, что в этом трейлере, пустовавшем столько, сколько она себя помнила, обычно устраивали вечеринки и занимались другими вещами, о которых она не хотела даже думать. Однажды, когда ей было восемь или девять лет, они с Бишопом пришли туда и вылили все пиво из холодильника, а также поломали все сигареты и высыпали в мусор все содержимое из пакетиков с травкой, которые они нашли в шкафах. Как будто это могло на что-то повлиять.

Хезер задумалась над тем, что сейчас делает Бишоп и знает ли он, что сегодня она проходит индивидуальное испытание. Наверное, нет. Она поняла, что мысли о нем причиняют ей боль, и заставила себя сконцентрироваться на ужасном стиле вождения Натали.

– По крайней мере, ты скорее с этим покончишь, – сказала Нэт. Хезер знала, что она пытается ее взбодрить. – Я бы даже хотела поскорей пройти свое испытание.

– Нет, не хотела бы, – возразила Хезер. Они уже добрались до трейлера № 62. Шторы были задернуты, но в окнах мерцал свет и были видны силуэты людей. Замечательно. Еще и зрители нашлись.

Натали заглушила двигатель.

– Ты отлично со всем справишься, – сказала она и начала выходить из машины.

– Эй! – Хезер остановила ее. У нее пересохло во рту. – Помнишь, что ты сказала недавно? Без тебя я бы тоже не прошла так далеко.

Нэт улыбнулась. Она выглядела грустной.

– Пусть выиграет лучшая, – мягко сказала она.

Воздух внутри был затуманен сигаретным дымом. Диггин вернулся к обязанностям комментатора, но его лицо по-прежнему было опухшим и блестящим от синяков. Он демонстрировал свои повреждения так, будто они были символом его доблести. Увидев Рэя, Хезер испытала раздражение – наверняка он пришел посмотреть, как она провалит это испытание.

На столе стояло несколько бутылок дешевого ликера и пластиковые стаканы. За столом сидела компания, и когда Нэт с Хезер вошли, все присутствующие повернулись на них. Сердце Хезер замерло. Там была Вивьен Травин.

И Мэтт Хэпли.

– Что ты здесь делаешь? – вопрос был адресован Мэтту. Хезер так и осталась стоять в двери. Она решила, что это было тоже частью испытания – для разогрева. Испытание Паники – как долго Хезер выдержит, прежде чем заплачет в этом маленьком трейлере с бывшим парнем и новой девушкой Бишопа. Если ее не стошнит – она получит дополнительные баллы.

Мэтт быстро встал из-за стола, чуть не перевернув кресло.

– Хезер, привет! – он неуклюже помахал ей, как будто их разделяло большое расстояние, а не каких-то пять футов. Хезер чувствовала, что Вивьен наблюдает за ней с некоторым весельем. Вот стерва. А Хезер всегда была с ней мила. – Диггин попросил меня прийти. Чтобы помочь ему с… – Он замолчал.

– С чем? – Хезер застыла. Она не чувствовала свой рот, даже когда произносила слова.

Мэтт густо покраснел. Раньше Хезер нравилось, что он краснел по каждому поводу.

Теперь она считала, что он выглядит глупо.

– С пистолетом, – наконец ответил он.

Хезер только сейчас заметила на столе предмет, вокруг которого все собрались. У нее перехватило дыхание и встал ком в горле. Она не могла сглотнуть.

Это была не колода карт.

Пистолет.

Тот самый пистолет. Который она украла из дома Джека Донахью.

Но это было невозможно. Она не могла ничего понять. Бишоп забрал пистолет и запер его у себя в бардачке. Хотя Хезер не была уверена, что может отличить один пистолет от другого. Все они выглядели для нее одинаково – как ужасные металлические пальцы, указывающие на нечто злое.

Она вдруг вспомнила, как в детстве слышала разговор Кристы с соседями во время пьянки.

– Отец Хезер… он был ничтожеством. Застрелился сразу же, как она родилась. Я прихожу домой и вижу его мозги, разбрызганные по стене. – Она сделала паузу. – Не могу сказать, что я виню его. Разве что иногда.

– Хезер, пожалуйста, всего на минутку? – Мэтт подошел к ней ближе. Он умоляюще смотрел на нее своими большими коровьими глазами. Она не сразу поняла, что он просит ее выйти и поговорить. Он понизил голос: – Давай выйдем?

– Нет. – Хезер не сразу смогла выразить свои мысли.

– Что? – Мэтт тут же стушевался. Наверное, он не привык к тому, что Хезер может за себя постоять. По-видимому, от Дэлайны он никогда не получал отказов.

– Если хочешь поговорить – говори здесь. – Хезер заметила, что Нэт изо всех сил старалась не показывать, что слушает их разговор. Вивьен, наоборот, продолжала в открытую пялиться на Хезер.

Мэтт кашлянул и снова покраснел.

– Послушай, я просто хотел сказать тебе… что мне жаль. Извини меня за все, что между нами было. И то, что мы сошлись с Делайной. – Мэтт отвел взгляд. Он изо всех сил старался придать себе соответствующий вид, но Хезер знала, что в душе он торжествует из-за того, что теперь вынужден извиняться. Он контролирует ситуацию. Мэтт пожал плечами: – Поверь мне, все как-то… вышло само собой.

Хезер настиг приступ ненависти. Как она могла верить, что он ее любит? Он был придурком, как Нэт и говорила. В это же время в голове Хезер всплыл образ Бишопа в его дурацких спортивных штанах и шлепанцах. Она вспомнила, как он улыбался ей, как они пили холодный кофе из одной соломинки, и он не брезговал из-за того, что Хезер всегда жевала соломинку. Как они лежали рядом на капоте его машины в окружении сжатых банок, которые, по словам Бишопа, увеличивали вероятность того, что их похитят инопланетяне. Он говорил: «Умоляю, друзья-инопланетяне, заберите меня отсюда!» – и смеялся.

– Зачем ты говоришь мне это сейчас? – спросила Хезер.

Мэтт выглядел удивленным, как будто ожидал, что она бросится благодарить его.

– Я говорю это сейчас, потому что тебе не обязательно проходить испытание. Послушай, я тебя знаю, Хезер. И это – не ты.