Лорен Оливер - Паника

Она наклонилась еще ближе, пока ее губы почти не коснулись его губ. Он надеялся, что она наклоняется, чтобы его поцеловать, и он не мог отвернуться, не мог сопротивляться. Затем он почувствовал, что ее руки ощупывают его бедра.

– Что ты… – начал Додж, но Нэт уже нащупала его карман и достала оттуда ключи и телефон.

– Мне жаль, – сказал она, выпрямляясь. И по голосу было ясно, что так и есть. – Но поверь мне, это к лучшему.

Его охватила волна бессилия. Он предпринял последнюю, безуспешную попытку освободиться. Стул подпрыгнул вперед на несколько дюймов на бетонном полу.

– Пожалуйста, – сказал он, – Натали.

– Извини, Додж, – ответила она. – Я вернусь, как только закончится испытание. Обещаю.

Она повозилась с его телефоном, и экран ненадолго загорелся, освещая ее лицо, глубокие, полные сожаления глаза. Он осветил парня, стоящего позади нее. Того самого, который усадил Доджа на стул.

Он набрал вес как минимум тридцать фунтов[54] и отрастил волосы. Пятьдесят тысяч не пошли ему на пользу. Но ни с чем нельзя было спутать его глаза, мощную челюсть и шрам, напоминающий белого червяка, проходящего прямо от его левой брови.

Додж почувствовал, как по нему ударом проходит шок. Он не мог ни говорить, ни дышать.

Это был Люк Хэнрэхэн.

Хезер

Хезер сидела в машине, пока Нэт с Люком делали то, что им нужно. Она старалась дышать нормально, но ее легкие не слушались и странно трепыхались в груди. Теперь ей придется выступить против Рэя Хэнрэхэна, и от этого уже никуда не деться.

Интересно, что планировал Додж? Люк тоже не знал, что именно он собирался сделать, но он показал Нэт и Хезер сообщения с угрозами, отправленные ему Доджем. Это было нереально – сидеть на кухне с Нэт и Люком, футбольной звездой Люком Хэнрэхэном, королем выпускников, которого выгнали со встречи выпускников за то, что он курил травку в раздевалке во время оглашения приговора суда. Победитель Паники. Который однажды напал на кассира в супермаркете в Гудзоне, когда тот отказался продать ему сигареты.

Теперь он выглядел дерьмово. Два года вдали от Карпа не пошли ему на пользу, что было шоком для Хезер. Она думала, что все, что нужно сделать каждому из них, – это выбраться из Карпа. Но, наверное, твои демоны следовали за тобой всюду, как тень.

По словам Люка, он нашел Нэт благодаря бланкам для оформления ставок, которые дошли до него по дороге в Буффало[55]. И еще ему помогло это дурацкое видео – то самое, которое снимали во время испытания на водонапорных башнях, на котором Додж обнимал Натали. Из всех игроков Натали было найти легче всего, и Люк надеялся, что, заручившись ее поддержкой, они смогут убедить Доджа отступить.

Наконец, Нэт вышла из дома. Хезер наблюдала, как она разговаривает с Люком на крыльце. Он был почти в два раза выше нее. Странно, как еще несколько лет назад Нэт сошла бы с ума от одной только мысли, что Люк посмотрит в ее сторону и просто будет знать, кто она такая. Было так странно, что жизнь шла своим чередом – на ее пути были повороты и тупики, неожиданные возможности. Наверное, если бы можно было предсказывать или предвидеть будущее, то потерялась бы вся мотивация преодолевать трудности.

Обещание было всегда вопросом вероятности.

– С Доджем все в порядке? – спросила Хезер, когда Нэт села в машину.

– Он в ярости, – ответила Нэт.

– Вы его похитили, – подчеркнула Хезер.

– Для его же блага, – возразила Нэт, и какое-то время она выглядела злой. Но потом улыбнулась: – Я раньше никого не похищала.

– Главное, не превращай это в привычку. – Казалось, что они обе решили не возвращаться к их ссоре, и Хезер была этому рада. Она кивнула Люку, который садился в свой грузовик. – Он приедет посмотреть?

Нэт покачала головой:

– Не думаю. – Она помолчала какое-то время, а потом тихо сказала: – То, что он сделал с Дэйной, – ужасно. Я думаю, он ненавидит себя за это.

– Кажется, что так и есть, – согласилась Хезер. Но ей не хотелось думать ни о Люке, ни о сестре Доджа, ни о ногах, похороненных под тонной металла. Ее и так тошнило от волнения.

– Ты в порядке? – спросила Нэт.

– Нет, – прямо ответила Хезер.

– Ты уже подошла так близко, Хезер. Все почти закончилось. Ты выигрываешь.

– Я еще не выигрываю, – возразила Хезер. Но она уже завела машину. Откладывать больше нельзя. На небе не осталось почти ни облачка – будто горизонт был черной дырой, засасывающей все цвета. До Хезер вдруг дошло: – Черт! Это же машина Энн. Она и так с трудом разрешила мне ее взять. Но я не могу бороться на ней с Рэем.

– Это необязательно. – Нэт полезла в сумочку и достала оттуда связку ключей, драматично ими покачав.

Хезер посмотрела на нее:

– Где ты их взяла?

– У Доджа, – ответила Нэт. Она вложила ключи в ладонь и положила обратно в сумку. – Можешь поехать на его машине. Лучше перестраховаться.

Все собрались, когда последние лучи солнца скрылись и луна, как гигантская коса, прорезалась через облака. Люди тихо появились из леса. Некоторые пешком спустились в овраг, шурша гравием и скользя по холму. Некоторые медленно ехали на машинах с выключенными фарами, напоминая в темноте подводные лодки.

И когда звезды появились на небе, все были на месте: все ребята из Карпа пришли посмотреть финальное испытание.

Время пришло. Диггину не пришлось повторять правила – все знали правила Поединка. Машины едут друг на друга на большой скорости. Кто первый свернет – тот проиграл.

А победитель получает приз.

Хезер так нервничала, что попала ключом в замок зажигания только с третьего раза. Она нашла «Ле Сабре» припаркованным на обочине. Он был практически спрятан в кустах. Это была машина Бишопа. Видимо, Додж ее одолжил.

По какой-то неизвестной причине ее ужасно злило, что Бишоп помог Доджу. Интересно, отважится ли Бишоп прийти сегодня? Может быть, он был где-то в толпе, среди темной массы людей, лица которых нельзя разобрать в свете луны. Гордость не позволяла ей написать ему сообщение и посмотреть, что он ответит. Гордость и стыд. Он пытался поговорить с ней, все объяснить, а она вела себя ужасно.

Она задавалась вопросом, простит ли он ее.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила Нэт. Она предложила Хезер побыть с ней до последнего момента.

– Нормально. – солгала Хезер. Ее губы онемели. Язык опух. Как она поведет машину, если почти не чувствует рук? Когда она поставила машину на исходную позицию, фары подсветили призрачно-белые лица людей, которые тихо стояли в тени деревьев. Двигатель гудел так, будто с ним что-то было не в порядке.

– Все будет хорошо, – сказала Нэт. Она повернулась на сиденье. Ее глаза вдруг расширились. – Все будет хорошо, поняла? – Она сказала это так, будто старалась убедить саму себя.

Диггин махал Хезер, показывая, что ей нужно развернуть машину. Двигатель издавал странный скрежет. Хезер показалось, что она чувствует какой-то странный запах, но потом она решила, что у нее просто взыграло воображение. Так или иначе, все скоро кончится. Тридцать-сорок секунд максимум. Когда Хезер удалось поставить машину в нужном направлении, Диггин постучал пальцами по лобовому стеклу и слегка кивнул ей.

На другом конце дороги, на расстоянии тысячи футов, тысячи миль от нее, она увидела очертания фар Рэя. Они включались и снова выключилась. Включались и выключались. Как предупреждение.

– Тебе пора, – сказала Хезер Натали. В горле был ком. – Мы сейчас начнем.

– Я люблю тебя, Хезер. – Нэт наклонилась к ней и обняла ее за шею. От нее пахло привычным запахом, запахом Нэт, и от этого Хезер чуть не заплакала, будто они прощаются в последний раз. Потом Нэт отошла. – Послушай. Если Рэй не будет сворачивать… то есть если вы будете близко друг к другу, а он не будет пытаться свернуть… обещай мне, что ты свернешь первая. Что ты не будешь подвергать себя риску столкновения. Хорошо? Обещай мне.

– Обещаю, – сказала Хезер.

– Удачи. – И Нэт ушла. Хезер видела, как она побежала к обочине.

Хезер осталась в машине одна. Перед ней – длинное узкое полотно дороги, которое, как палец, указывает на свет далеких фар.

Она подумала о Лили.

Она подумала об Энн.

Она подумала о Бишопе.

Она подумала о тиграх и обо всем, что она испортила в своей жизни.

Она поклялась себе, что не станет сворачивать первой.

В это время в темном подвале, где пахло нафталином и старой мебелью, Додж слишком поздно понял, зачем Нэт забрала его ключи. Крича и пытаясь высвободиться, он думал о маленькой бомбе, которая медленно тикала…

В двигателе что-то дымилось. Хезер видела небольшие следы дыма, напоминающие черных змей, которые выходили из-под капота. Но именно в этот момент Диггин встал посередине дороги. Он снял футболку и как флагом махал ею над головой.

Было уже слишком поздно. Хезер услышала пронзительный скрежет шин по асфальту. Рэй начал движение. Она нажала на педаль газа, и машина выскочила вперед с небольшим заносом. Дым усилился почти сразу же, и на какое-то время обзор был полностью закрыт.

Паника.

Затем дым рассеялся, и Хезер смогла видеть. Приближающиеся фары, легкий блеск луны и дым, как жидкость струящийся из-под капота. Все было так быстро, слишком быстро – она мчалась по дороге, где не было ничего, кроме двух лун, которые становились больше… ближе…

Запах горящей резины и скрежет шин.

Ближе, еще ближе. Хезер мчалась вперед. Спидометр показывал шестьдесят миль в час[56]. Теперь уже было слишком поздно сворачивать. Рэй тоже ехал вперед. Было слишком поздно что-либо предпринимать. Только столкнуться.

Вдруг из двигателя выскочило огненное пламя. Хезер закричала. Она ничего не видела. Руль дернулся у нее в руках, и она с трудом смогла удержать машину на дороге. В воздухе пахло горелой пластмассой, а ее легкие были полны дыма.

Она нажала на тормоза в полной уверенности, что умрет. Где-то слева она заметила движение – кто-то бежал по дороге? А секундой позже поняла, что Рэй свернул с дороги, повернул налево и въехал прямо в лес.

Хезер пролетела мимо него. Раздался грохот и вибрация. Языки пламени облизывали ее лобовое стекло. Она кричала. Она знала, что нужно выбраться из машины, пока та никуда не въехала.

Машина замедляла ход, скользя, вибрируя и наворачивая круги. Ее заносило в сторону леса. Хезер попыталась открыть дверь. Ручка выпала, и она подумала, что не сможет выбраться отсюда, пока пламя будет ее пожирать. Затем она толкнула дверь плечом, и та распахнулась. Хезер выпрыгнула, перекатилась, а потом ударилась о тротуар плечом и рукой. Во рту был привкус грязи и песка. Она услышала отдаленный гул, будто люди скандировали ее имя. Из-под колес автомобиля посыпались искры, когда он подпрыгнул на дороге и отлетел в лес.

Взрыв был такой громкий, что Хезер показалось, будто звук проходит сквозь ее тело. Она закрыла голову. Теперь она слышала, что люди действительно скандировали ее имя. И имя Рэя. Вдалеке завыла сирена. На секунду ей показалось, что она умерла. Но во рту был привкус крови. Если бы она была мертва, она бы не чувствовала никакого привкуса.

Хезер подняла голову. Машина была в руинах. Столб пламени пожирал ее, превращая ее в резину и металл. К ее удивлению, она смогла сесть, а затем встать. Она не чувствовала боли, будто просто смотрела кино о своей жизни. Теперь она ничего не слышала. Ни голосов, кричащих ее имя и призывающих ее уйти с дороги, подальше от машины, ни сирен. Как будто она была в месте глубокого молчания.

Хезер повернулась и увидела Рэя, который пытался выбраться из своей машины. По его лицу текла кровь, три человека пытались ему помочь. Свернув с дороги, он врезался прямо в дерево, его капот был сморщен и сложен почти в два раза.

И теперь Хезер увидела почему.

Посреди дороги, совершенно неподвижно, на расстоянии не более двадцати футов, стоял тигр.

Он смотрел на Хезер своими черными глазами, старыми и печальными глазами, которые видели, как века превращаются в пыль. И в тот момент Хезер почувствовала толчок. Она знала, что тигр напуган шумом, огнем, криками людей, заполнивших дорогу по обе стороны.

Но она, Хезер, больше не боялась.

Ее несло вперед какой-то неведомой силой, которую она не могла объяснить. Она не чувствовала ничего, кроме жалости и понимания. На дороге были только она и тигр.

И в последний момент игры, когда дым перьями поднялся в воздух, а пламя лизало небо, Хезер Нилл без колебаний подошла к тигру и аккуратно положила руку на его голову. Она победила.

В начале октября в Карпе наступило бабье лето. Было тепло, и солнце светило ярко. Если бы не красные и рыжие листья деревьев, которые контрастировали с темно-зелеными соснами, можно было бы подумать, что было начало лета.

Хезер проснулась с внезапным сильным желанием вернуться туда, где началась Паника. Туман медленно поднялся над Карпом, мерцая и окончательно рассеиваясь в горном солнце. В воздухе пахло влажной землей и свежескошенной травой.