Елена Граменицкая - Паноптикум мотыльков

Viva Carnevale! Viva Venezia!

Его Величество Карнавал восторжествовал над серостью будней, над пресыщенной скукой, пошлостью, наскучившей прозой, над утомившей реальностью. Он рассыпался на головы участников общего помешательства пригоршнями конфетти, отозвался многоголосьем все возрастного смеха, затерялся среди толпы в затейливых позах фантастических масок. Он вернул всех до единого в детство. Одним лишь взмахом волшебной палочки — Антре! Заставил мир искриться!

Когда исполняется мечта, чувствуешь себя ребенком, вновь поверившим в чудо. Исполнение мечты лишает возраста. Это лекарство вечной жизни.

Ты плачешь сквозь смех. Виляешь хвостом и скулишь, словно щенок. Глупая улыбка не сходит с твоего лица. Ты забываешь, как выглядишь со стороны. Становишься самой собой. Какой запомнила тебя лишь мама.

Существуешь Ты и Карнавал. Единство взаимной любви.

Нескрываемый восторг от долгожданного возвращения детства. От карамельно- пряничного воспоминания о самой прекрасной Новогодней елке, когда еще верила в Деда Мороза, и мальчик постарше пока не открыл по секрету страшную военную тайну…, что его придумали взрослые для таких наивных дурр… как ты. И за деньги пригласили в гости.

Щемящая тоска от мысли, что скоро возвращаться в тусклую, грязную от таящего снега Москву. Где безнаказанно взрывают людей… Где, смерть или катастрофа стали привычными сводками в новостях. Ни дня без сюрприза!

А пока…

Изящный, вымученный долгими репетициями полет ангела над площадью Сан Марко и благодарные тысячи пар глаз, устремленные в небо в ожидании чуда. Ежегодный Ангел спустился по канату с Компаниллы на землю для толпы чудаков, поверивших в сказку.

Я постигла главное — В Венецию на Карнавал едут две категории людей: любопытные, ради галочки либо нежелающие взрослеть романтики, которые обязательно возвращаются. Всегда. Пока живы. Пока в их душах теплится надежда, пока живет мечта…

Венеция, город, лишающий разума. Наркотик, на который подсаживаешься сразу и навсегда. У некоторых есть иммунитет против нее, у меня не было.

Я заболела вечно тонущим городом.

Его Величество Карнавал начался.

Немного не так, как ожидалось взрослой девочке, мечтавшей побывать на долгожданном празднике. Мы всегда придумываем сказки, но реальность их правит. Точнее втискивает в жесткие рамки.

С годами становится ясно, что волшебство в нашем мире доступно детям или очень счастливым людям. И стоит засомневаться в происходящем, как капризная субстанция обиженно исчезает. И вновь торжествует обыденность, воцаряется сумрак, гасящий краски.

Начался дождь, распугавший чудные маски, разогнавший любопытных зевак под сумрачные арки дворца Прокураций.

Дождь, превративший конфетти и серпантин на мостовой в разноцветный снег.

Вы видели разноцветный снег?

Но пронзительные звуки танго под дождем соединили влюбленных… Им аккомпанировал плеск воды и всхлипывания антрацитовых гондол, скучающих в одиночестве на водах Гранд Канала.

Я слушала их и тихо плакала, прощаясь с любимым городом…

А пара продолжала танцевать, забыв обо всем на свете, подчиняясь духу Карнавала, непоколебимой вере в чудеса и надежде на вечную любовь. Зрители, замершие под зонтами, думали каждый о своем, поминали ушедшее и молились о грядущем. Некоторые плакали. Возможно, завидовали. Слезы от зависти не грешны. Они искупление собственной немочи.

Viva!

Я встретила карнавал в сердце города, на площади Сан Марко.

Пришла пора начать заключительную часть долгой истории.

Отель Анастасия, Венеция

26 февраля 2011

Если где-нибудь концентрация грешников на одном квадратном километре превысит все допустимые нормы, то в этой местности вполне может осуществиться ад на земле.

Боэций Оскар.

Более всего мы сожалеем о грехах, которые не совершили, когда подворачивалась оказия.

Роуленд Хелен

ПАНОПТИКУМ МОТЫЛЬКОВ

"Дьявол не спит…С кем попало…"

Станислав Ежи Лец

Из неотправленного.

" Приветствую тебя, Томми!

Впервые пишу, опустив привычное — Хай, дружище! Как жизнь? Как семья?

Впервые, не задам дежурных вежливых вопросов, хотя и знаю, что ты на них не ответишь, имея на то существенные причины… И будешь по-своему прав.

Но сейчас я далек от обсуждения причин нашей размолвки, к тому же досужие рассуждения не повлекут благих перемен. Тебя больше нет в моей жизни…

Как теперь и ее…

Я опустел, иссяк, мой дорогой друг. Повержен, истерт в прах. Я уничтожен неизбежностью.

Мы танцевали под моросящим дождем на влажной мостовой Сан Марко, следуя роковым аккордам Варгаса… Бесконечно долго длилось единение наших душ и тел, бесконечно коротким оно было, как и танго, унесшее нас от людских завистливых глаз, стыдливо прикрытых мокрыми зонтами.

Краткий миг болезненного пронзительного счастья…

Я знал, что она уйдет в ближайшие дни. Наслаждался каждой секундой, прожитой рядом, каждым украденным прерывистым вздохом и потаенной улыбкой. Каждой слезой, задрожавшей на кончике ресницы. Каждым поцелуем, вестником нежности, каждой раной на ее прекрасном теле, ответом неисчерпаемой страсти.

Она это тоже знала… Но предпочитала не вспоминать…

Я знал, что и мой черед наступал незамедлительно. Так было всегда… я мог пережить ее уход не более дня… С приходом ночи черные как смоль вороньи крылья влекли меня в закатные небеса вслед за упорхнувшей голубкой. На встречу новому дню. Я жажду. Вожделею уходом…

Но не в этот раз.

Оставалось одно незавершенное, по истине незначимое для меня дело.

Отель на холме, последний горестный вздох безвозвратно ускользающего века безумных страстей готовится стать клеткой для нескольких заплутавших в собственных ошибках глупцов.

По воле судьбы, не заинтересованной в личном мнении управляемых ею шахматных фигур, твой друг должен в последний раз стать распорядителем ее торжества, дирижером прощальной увертюры, финальный аккорд которой будет иметь особое значение для него самого. Обещано свыше.

Хотя, положа руку на сердце, мне глубоко наплевать на Его снисхождение…

Прах Виктории развеян над изумрудными волнами лагуны.

Плач чаек унес мои прощальные слова вдаль, и они затерялись, превратившись в капли весеннего дождя.

Дождь в Венеции — насмешка над здравым смыслом.

Мы плакали вместе над минувшем, не ожидая прощения.

Желание любимой упокоиться в городе, познакомившем нас в последней жизни, исполнено неукоснительно.

Она обещала ждать. Или пообещала…

Глупо доверять ведьме.

Пора и мне собираться в последний путь…

Не скучай, Томми… До скорого. Уже близится финал

Как всегда твой преданный друг, Гай Фердинанд Лендол.

8 мая 2022 года.

Даниели. Венеция.

СОФИЯ ТОМИЛИНА

— Prochaine arret- Lausanne

Внезапно вырвавшийся из динамика металлический скрежет, заставил Софию вздрогнуть и — О какая неловкость!! Пролить несколько капель ароматного эспрессо на белоснежный шелковый палантин.

Болезненно скривившись и досадливо прикусив нижнюю губу, женщина украдкой глянула в окно вагона, опасаясь, что ее неуклюжесть могли заметить извне.

Солнечный луч скользнул по линзе левого глаза, на мгновение окрасив ее в карий цвет.

На перроне напротив ее вагона замерла в ожидании стройная мулатка, держащая за руку молочно — шоколадного ангела, усердно ковыряющегося в носу. И ей было глубоко наплевать на испорченный проезжающей пассажиркой дорогой шарф.

Смуглая красавица за окном белоснежно просияла, радостно маша рукой.

Через мгновение она и малыш кружились в объятиях высокого идеально сложенного блондина, спрыгнувшего с поезда. Невероятно!

Такие красавцы обычно смотрят на нас с рекламных экранов, а не прибывают региональным поездом кукушкой Женева — Висп.

Милый детеныш, — София улыбнулась, взглянув на малыша, подкинутого вверх радостным папочкой. — Смешение крови часто идет на пользу

Нордический красавец- блондин, нежно расцеловав карамельное семейство, поднял на Софию глаза и смущенно поник головой.

Что такое?? Он стесняется искренности собственных чувств?

Наблюдавшей за происходящим пассажирке стало не по себе.

Смущение незнакомца вызвало цепную реакцию, женщина, невольно опустила глаза и отвернулась, вспыхнув словно маковый цвет.

Тайком взглянула на чужую радость и утаила маленький осколок их счастья. Воровка поневоле…

Поезд тронулся. София украдкой скосила глаза на проплывающую за окном семейную пару и вздохнула с облегчением, в которое примешалась капелька зависти…

Обняв стройняшку одной рукой, держа малыша за пухлый мизинчик другой, брутальный блондин удалялся под арку вокзала Лозанны.

Вот и все.

Еще один фрагмент гигантской головоломки останется в голове Софии, чтобы вызвать странную ассоциацию из собственных воспоминаний. И горечь во рту от несбывшейся мечты о счастливой семье, об уютном очаге, нежных объятьях, о защищенном тыле.

О малыше, которого держишь за пальчик…

Ты сама себе семья, принцесса София… Одинокая волчица. Свободная, независимая, self made women. Поучительный пример, как нельзя поступать с собственной жизнью в погоне за амбициями. Добровольная жертва зарвавшегося тщеславия.

Чего она достигла на финише бесконечной погони за ускользающим успехом? В вечной борьбе с наступающими на пятки молодыми целеустремленными и мотивированными на карьеру коллегами?

Ничего. Если не считать…

Уютного гнездышка в Подмосковье, парка из двух машин и небольшого сада, заросшего дикой травой. Как и ее собственная душа, заполоненная сорняками.

София даже не смогла осуществить давнюю детскую мечту — купить собаку. Не имела права бросить незащищенное существо в одиночестве. Соскочить с летящего с бешеной скоростью экспресса — работы, оказалось невыполнимой задачей. Тактика смирения и соглашательства надоела до дрожи в коленях, до зубного скрипа, в то же время была желанной ее эгоистичным Я. Ее капризный внутренний ребенок требовал оставаться на привычном социальном уровне. Не выпасть из обоймы.

Хотя, была у нее одна отдушина. Так называемая маленькая потайная комната на чердачке.

София овладела способностью творить другие миры, заселять их персонажами и описывать истории, придуманной им жизни. Писательница, точнее сказать сочинительница по неволе. От скуки и безысходности. Графоманка — любительница, вообразившая себя создателем и вершителем чьих-то судеб…

Страдая от одиночества и душевного голода, она последнее время часто общалась с героями собственных фантазий. Они, заглянув на огонек, скрашивали серые будни воображаемыми диалогами.

София была готова поклясться, что слышит их голоса. Но никогда не сделает этого, свято охраняя себя и потаенный мир от любопытных глаз.

Первый признак шизофрении, удачная подножка ее карьере. Кто-нибудь из внимательных коллег не преминет воспользоваться слабостью железной леди и разнесет сплетни.

— Пестрые тараканы. — любя прозвала она воображаемых гостей. — Их не зовут, они сами приходят…

Размещая сказки лишь на страницах собственных электронных дневников с ограниченным доступом, она не допускала критики профессионалов. Нельзя сказать, что София не жаждала славы, отнюдь. Скорее всего, она боялась быть осмеянной. Тщеславие доморощенной сочинительницы, вообразившей себя Пигмалионом, не было готово к нападкам извне.

— Мадам, не пропустите, следующая остановка — Ваша, — вежливое напоминание проходящего мимо контролера отвлекло ее от раздумий.

Еще лишь одна гостиница для экспертизы. Остался всего один пункт назначения утомительной командировки и все!! Пошли все к черту!!!".

Она выпросила у шефа две недели отпуска, которые намерена провести в любимом отеле на холме.

За окном поезда показалось предместье Веве, города, над которым в облаках, опустившихся на гору Монт Пелерэн возвышался последний отель, подвергающийся ее проверке.

Что говорить — у нее достаточно прибыльная работа. Интересная поначалу и порядком надоевшая через десяток лет, но, тем не менее, оставляющая задел на черный день.

Начав с помощника менеджера, быстро сменила несколько амплуа. Аниматор в испанском отеле летом, представитель на горнолыжном курорте зимой, оператор по бронированию индивидуальных услуг и, наконец, директор Вип отдела небольшой компании.