Из всех современных новинок декоративной косметики глазные капли- хамелеоны нашли у нее достойный отклик. Два любимых оттенка, лавандовый для романтических случаев и изумрудный для беззаботного куража заканчивались быстрее прочих.


Раскат грома расколол небеса пополам. Сильнейший порыв ветра пригнул сосны к земле словно траву, в одно мгновение затянул небо свинцово лиловым покрывалом. Дневной свет померк. Ярчайшая потрескивающая вспышка несколько миллионов вольт ослепила остолбеневшую от страха Софию. Женщина, схватилась за сердце, боясь вздохнуть. Она безумно боялась грозы. Еще девочкой, при первых признаках приближающегося ненастья со всех ног бежала домой, закрывала все окна, выдергивала электроприборы из сети и, забившись в угол, дрожала, словно осиновый лист. Начитавшись в псевдонаучных журналах глупых статей о коварстве шаровых молний, их появлениях из розеток и открытых форточек, она буквально столбенела, боясь двинуться с места. Детская фобия постепенно прошла. Взрослой Софии доставляло удовольствие разгуливать под обычным дождем. Но рокот грома моментально воскресал детские страхи.

Судорожно вцепившись в гардины, женщина выглянула из окна и вскрикнула. Мутная стена дождя накрыла парк. Сплошной, непроницаемый поток. Словно Библейский потоп. Оглушительный грохот крупных капель о маркизы, о столики и раскрытые шезлонги, оставленные на балконах, и следом рев дождевой воды, вырвавшейся из водосточных труб, понесшейся вниз с холма.

Уже давно осадки в странах Старого Света напоминают тропические ливни экваториальной зоны. Кратковременные, но сметающие все и вся на своем пути. Природа мстила людям, применяя против них самое действенное оружие — климатическое.

Взяв себя в руки, подавив детский страх, София постепенно успокоилась. Оглянулась на распахнутый шкаф, ожидающее примерки великолепное платье и моментально почувствовала голодный спазм.

Гроза грозой, а ужин никто не отменял.

Одевшись, шагнула к зеркалу, еще немного покружилась, поправила выпавшую из пучка огненную прядь.

Хороша, чертовка!

Озорно хихикнув, пританцовывая, покинула номер, направляясь в ресторан Ла Сьют.

В отеле из-за грозы включили дополнительное освящение, призрачно помигивающий дюралайт, протянувшийся вдоль плинтусов. Но все равно ощущение давящей тьмы за окнами и потоков воды, льющейся из прохудившихся небесной тверди, вызывало содрогание. Озорной настрой покинул Софию, стоило ей пройти в полном одиночестве по длинному бликующему коридору. Она не слышала своих торопливых шагов, их поглотил ковер с крупным ворсом.

И вдруг свет погас. Женщина взвизгнула от страха, очутившись в плотной темноте. Она в растерянности выставила вперед руки и прошла несколько шагов на ощупь. Борясь с нарастающим ужасом, который не замедлил пробежаться холодными пальцами по спине, подбираясь к самому сердцу, София всхлипнула и словно испуганный ребенок опустилась на колени, сжавшись в комок.

Ап! Вместе с вспыхнувшим светом, она услышала удивленный вопрос батлера, возникшего над ней словно призрак.

— Мадам, Вы что-то потеряли?

София подняла ошарашенный взгляд на белобрысого паренька, несшего в кромешной темноте целый поднос, заставленный напитками, и застыдилась собственной глупости.

— Да…нет… уже нашла. Спасибо.

— Извините, мадам. Перебои с генератором. Но сейчас все восстановлено. Не волнуйтесь — крикнул он, удаляясь по коридору.

Да, конечно. Что за детские истерики, София? — спросила сама себя и, не дав ответа, начала спускаться по лестнице вниз.

На последней ступеньке сидела худенькая женщина. Сокрушенно опустив голову, она рыдала навзрыд.

Все верно. Истерики заразны… Особенно быстро передаются в насыщенном озоном воздухе…


Поравнявшись, София заглянула в лицо плачущей особы и сразу узнала ее. Сегодняшняя грустная дама, Само Отчаяние, оправдывала данное на ходу прозвище.

В холле первого этажа царила пустота. Тихие всхлипы несчастной доносились до рецепции, но служащие хранили странное спокойствие.

София, удивившись равнодушию персонала, опустилась на ступеньку рядом со страдалицей и стараясь не напугать ее, спросила

— Мадемуазель, скажите ради Бога, что случилось? Не могла бы я Вам помочь?

Плачущая женщина подняла красное распухшее от слез лицо и дрожащим голосом, произнесла на немецком.

— Nein. Danke.- и вновь опустила голову на колени.

София, не зная немецкого, продолжила общение на английском

— Вы обращались на рецепцию?

Женщина вздрогнула и зарыдала еще сильнее.

— Да, — она всхлипнула и, достав из кармана бумажную салфетку, звучно высморкалась. — Да, и они бессильны мне помочь… Я хочу уехать отсюда, но НЕ МОГУ. Что за нелепость??

Действительно, что за нелепость… София ничего не понимала. Она взяла незнакомку за руку и подняла со ступеней.

— Пойдем, поговорим с ними.

Женщина послушно поплелась за решительно настроенной Софией.

Кларенс, покрывшаяся красными от волнения пятнами, затравленно взглянула на подошедших женщин и залепетала.

— Я ничего не могу сделать, ничего. Это форс мажор. Как Вы не понимаете? Ливень затопил кабель, нет соединения с сетью. Ни один компьютер не работает!

Она показала жестом на мертвые черные экраны.

София молча слушала оправдания, ничего не понимая

— Мадам, я же говорила Вам. Три наших лимузина на пути в аэропорт, провожают гостей. Связи с непогодой, они могут задержаться. Дождь стеной — посмотрите! Если к ночи гроза пройдет и машины вернуться, то Вы сможете уехать…

— А сотовая связь? — неужели и коммуникаторы не работают? — вспомнила София. — Вызовите такси из города!

Кларенс посмотрела на нее как на неразумное дитя.

— Ни один шофер не поедет в ливень в гору — это раз. Мобильная связь не работает ни у кого из нас — это два. Приема нет! Старые телефонные кабели давно вне эксплуатации.

У Софии опустились руки… Каменный век какой-то… Обыкновенный дождь отрезал их от мира. Вот тебе самый главный минус ретро-отелей! Коммуникации, системы жизнеобеспечения ни к черту! Должные совершенствоваться постоянно, остаются на допотопном уровне начала прошлого века. Интересно, куда потрачены вложенные инвестиционными компаниями средства??

Глупо сейчас рассуждать на досужие темы…

Вернувшийся мальчишка батлер, посмел вмешаться в разговор.

— Может милые дамы желают что-нибудь выпить? Пока не восстановилась связь…

Поняв, что от несчастных сотрудников отеля проку никакого, София, обернувшись на притихшую за спиной незнакомку, предложила.

— Действительно, выпить нам не помешает… Как Вас зовут?

— Аннет Пуатье, — прошелестел бесцветный голос

— Ну а меня София Томилина. Очень рада знакомству — и пожала бесплотную руку.

Приняв заказ, симпатяга батлер, предложил дамам расположиться в баре и исчез.

Через пять минут он нарисовался в компании двух высоких бокалов, украшенных легкомысленными зонтиками и апельсиновой стружкой. В каждом коктейле плавала изумрудная вишенка.

Аннет, приняв бокал, несколько мгновений неуверенно держала его в руках, словно сомневаясь в правильности выбора. Потом, решившись, сделала пару небольших глотков и тяжело вздохнула.

София бесцеремонно разглядывала сидящую напротив женщину. Вылитый Пьеро из детской сказки. Вселенский страдалец, с нарисованными на щеках слезами и опущенными уголками рта. Вечная скорбь поселилась на миловидном лице женщины, притаилась в глубине голубых глаз.

Как я не люблю быть чьей-то жилеткой, тем более на отдыхе. Но делать нечего.

— Что у вас случилось, Аннет? Расскажите мне… Возможно, наша встреча не случайна и я смогу Вам помочь…

Опущенные уголки губ дрогнули и поползли вверх. Грустная улыбка исказила лицо собеседницы

— Ничем Вы мне уже не поможете. Спасибо, что вообще проявили участие. Люди спускались на ужин, обходя меня стороной, словно прокаженную. Сейчас модно быть удачливым. Слезы на публике под строжайшим запретом…

— Ну не все люди одинаковые. Так было и так будет. На десяток черствых найдется и добрая душа..(Видимо, это я, чертова дура!) Аннет, Вам надо с кем — то поделиться. Смотрите — ужин подадут через полчаса, а возможно из-за отказа генератора — повара задержат его еще дольше… А до него я полностью в Вашем распоряжении. — прошептала София, устраиваясь на мягком диване.

Аннет некоторое время молчала, раздумывая. И наконец, решилась….


Крещенному при рождении Макаром, имя Марко было даровано позже, когда его мать, уроженка украинского города Припять, вышла замуж за авто слесаря из Гамбурга, которого удачно подцепила на брачном сайте знакомств. Ее сыну исполнилось тогда пять лет. Мальчик был слеп от рождения.

Мать грешила на взорвавшийся реактор, на запоздавшее оповещение населения. Тогда на Чернобыль списали много грехов. Но факт был на лицо. Макар родился не только незрячим, у него вообще не было глазных яблок. Вместо них зияли глубокие темные провалы. Ужаснувшись, подгулявшая девица, первым делом хотела оставить уродца прямо в роддоме, но, побоявшись Бога и людского суда, одумалась, забрала, продолжая тяготиться мальцом всю свою бестолковую жизнь. Ее новоиспеченный муж — немец напротив полюбил Марко как родного, усыновил, даровав фамилию Лемке.

Отчим стал первым, кто заметил особый дар в ребенке. Ущербный мальчик мог видеть. Его руки непонятным образом проецировали визуальные образы в мозг. Немец проводил много свободного времени с малышом, расспрашивал о его об ощущениях, делился своими. Объяснял. Находил аналогии образов, возникающих у незрячего с запахами и звуками. Несколько раз он возил мальчика к специалистам, изучавшим альтернативное зрение. Но беда пришла, откуда не ждали. Когда Марко исполнилось тринадцать, отчим скоропостижно скончался от несчастного случая. Плохо закрепленная кронштейном машина, упала на несчастного, раздавив насмерть. Непутевая мать, недолго переживала потерю мужа, забыв о ребенке, она начала топить одиночество в горькой и через год исчезла в неизвестном направлении. Говорят, спуталась с кочующими по югу Германии байкерами. Марко передали опекунам, богобоязненным протестантам из предместья Мюнхена, для которых особый дар сиротки казался тяжким грехом, чуть ли не отметиной дьявола. Но мальчик, не смотря ни на что, продолжал развивать его. Он тайком повторял упражнения, которые разучивал с отчимом. И с течением времени достиг определенных успехов. Прикоснувшись к телу человека, он мог описать не только его внешний вид, но и оценить работу сердца, легких, пищеварительной системы. И если бы не попал в руки в ортодоксальными, заскорузлым фанатикам, то из него в будущем вышел бы превосходный диагност… но… Вся его жизнь складывалась из недомолвок — если бы так, а не этак, то…

Если бы его опекунша фрау Марта Крюгер не устроилась на работу администратором в известный в Мюнхене отель Байеришер Хофф, то вряд ли ей удалось выхлопотать место для юного Марко после ухода на пенсию прежнего массажиста.

Не окончив двухгодичные курсы профессионального массажа, тот вряд ли получил бы эту работу и встретился бы с Аннет Пуатье, которая опять таки вместо своего коллеги Рене, у которого внезапно заболела жена, отправилась на медицинскую конференцию и так устала за первый день заседаний, что решилась заказать процедуру в номере. Свободен оказался лишь Марко.

Их встреча соткалась из множества отдельных "если бы", малейшее отклонение от придуманного свыше сценария означало "пройти мимо и даже не заметить", но они двигались друг другу не спеша, ведомые случаем или божественным проведением.


Распахнув дверь номера, утомленная Аннет увидела молодого человека в солнцезащитных очках. Кудрявые светло русые волосы, красиво очерченный подбородок, мягкая линия губ, широкий разворот плеч, фирменный костюм свободного кроя с лейблом отеля. Лишь непроницаемые очки выбивались из стандартного облика сотрудника спа центра.

— Госпожа Пуатье, Вы заказывали общий массаж?

Аннет неуверенно кивнула, не произнеся ни слова.

— Госпожа, я не ошибся? — рука его дрогнула, молодой человек потянулся к номеру комнаты, выгравированном сбоку двери.

— Да, — спохватилась Аннет, догадавшись, — извините, я замешкалась — проходите пожалуйста.

Массажист просиял в ответ и, подхватив переносной столик, перешагнул порог.

Неуверенно пройдя насколько шагов, остановился. Смущенная улыбка тронула его губы.

— Госпожа, как видите, я слеп. Не могли бы Вы подвести меня на середину комнаты, и если там на полу разбросаны вещи, было бы лучше их убрать.

— Да конечно, — молниеносно отреагировала Аннет.

Взявши массажиста за локоть, она провела его на середину спальни, быстро отодвинула стул ногой, чтобы не мешался на пути.