Потом легко провел ладонью по глазам, словно срывая невидимый полог.

Ап! Она забыла абсолютно все, что испытала пять минут назад. Лишь губы сохранили вкус горькой волшебной настойки и нежного прикосновения других. И сердце начало биться чуть быстрее. В нем зародилось долгожданное тепло.


— Сейчас я попрошу тебя сосредоточиться на одном неподвижном предмете, допустим на стоящем на столике графине с абсентом. Не мигая, смотри на него и постарайся задержать дыхание. Что бы не происходило, потерпи несколько секунд, не отводи взгляда. Хорошо?

София послушно кивнула.

— Мы еще спим?

— Да, малыш. А сейчас заснем еще крепче, не успеешь до десяти досчитать. Я обниму тебя, чтобы не потерять в пути. Смотри на графин, — приказал Гай.

Он прижал ее тело к своему, и застыл, превратившись в каменное изваяние. Софии через плечо мужчины взглянула на сосуд с переливающейся янтарной жидкостью, и затаив дыхание, начала отсчет.

Легкий ветерок пролетел по комнате, приподняв занавесь из органзы, словно крылья чудной птицы… Он принес с собой приторный запах курящегося ладана, восточных пряностей, аромат благовоний из дальних стран.

София почувствовала как под руками, держащими Гая за плечи, исчезло белоснежное сукно его сорочки. Вместо нее пальцы ощутили гладкость плотного атласа. Периферийным зрением она видела, что внешность мужчины так же начала меняться. Его волосы потемнели, отросли. Вместо коротко стриженого ежика появился небольшой хвостик, щегольски переплетенный ниткой жемчуга. София держалась из последних сил, не отводя взгляда от узора на муранском стекле. Глаза нещадно резало, по щекам струились слезы, досчитав почти до ста, она, наконец, услышала голос.

— Получилось. Извини, одному перемещаться получается быстрее.

Он разомкнул объятия.

Женщина с наслаждением закрыла уставшие глаза. Вытерла мокрые щеки.

— Что получилось? — спросила она и взглянула на своего спутника. Гай исчез. Вместо него стоял высокий статный вельможа со шпагой наперевес в шитом узорами атласном камзоле лавандового цвета. Панталоны из тончайшей замши заправлены в высокие каперские сапоги. Гладкие волосы, цвета вороного крыла, выразительные глаза, прозрачные, глубокие словно горные озера. Красиво очерченный прямой нос, чувственные губы. Бывшего Гая напоминают лишь хитрый взгляд и усмешка, что играет на лице незнакомца. И пожалуй еще одна деталь. Роскошный воротник из тончайшего кружева, распахнутый на смуглой груди новоявленного пирата, не скрывает знакомый медальон, источающий призрачный свет. Переплетенные тонкие тела змей на нем находятся в постоянном движении, сжимают, и разжимаю кольца, вращаются по спирали, завораживают.

— Кто Вы? — спрашивает София

— Детка, разве ты не узнаешь меня? Стоило мне скинуть пару годков, так ты делаешь вид, что мы не знакомы…

— Гай?

— Одно из имен, что я предпочитаю.

— Разве есть и другие?

— Их множество…

Молодой щеголь смеется, змейки на медальоне поднимают крошечные головки, угрожающе сверкая антрацитовыми глазками. София отступает от Гая на шаг, опасаясь маленьких тварей.

— Не бойся их. Медальон не опасен ни в реальном мире, ни в грезах. Здесь малыши любят шалить. Но тебя не тронут. Пустишь их поползать по себе? Шучу!

Мужчина осторожно касается пальцем оживших змей, гладит, успокаивает.

— Зачем ты носишь его? — удивляется София.

— О! С ним связана длинная и темная история. Кровавая, жестокая, полная интриг, хитрости и обмана. Последним его хозяином была прекрасная женщина, передавшая мне амулет незадолго до собственной смерти.

София уже не удивляется.

Гай, словно предвидя следующий вопрос, заранее отвечает на него.

— Он дарует великую жизненную силу, возможность перевоплощения, поворота времени вспять. Я могу быть старым и молодым одновременно, менять по желанию обличия, восстанавливаться после смертельных увечий. И если захотел бы — то и жить вечно.

— А разве ты не хочешь жить вечно. Это же мечта любого…

— Глупца?

София задумалась. Возможно.

— До того как обрести персональный Perpetuum Mobile, я жаждал бессмертия. Убивал, сжигал, казнил на пути к нему. Все изменилось. Обладающий не ценит. Полюбив, она узнала меня лучше, поэтому и доверилась.

— А кто Она?

Гай грустно улыбнулся, закрыл не мгновение глаза.

— Задай этот вопрос завтра, если вспомнишь. Я обещаю на него ответить. А пока… посмотри вокруг, что ты видишь?

София огляделась.

Они стоят в центре салона, его внешний вид почти не изменился, двери в спальню тихо поскрипывают на сквозняке. Их узкие устремленные вверх створки заканчиваются на притолоке ажурной луковкой. В переплетения узоров из соседней комнаты струится мерцающий теплый свет.

Гай подталкивает замершую в нерешительности Софию — идем.

Распахивает двери…


На медном кованом абажуре, вцепившись в него мощными крючковатыми когтями, примостился черный как смоль ворон.

Подвешенная на цепях лампа медленно раскачивается под его тяжелым телом, издавая легкий скрежет.

Колеблющий сноп света попеременно освещает узорчатые стены.

Я видела эту птицу в лабиринте, отмечает про себя София и бесстрашно перешагивает порог.

Огромная низкая кровать, скрытая балдахином из бархата, притаилась у окна…

Расписной свод спальни поддерживают тонкие лакированные колонны, расписанные арабской вязью. На полу разбросаны великолепные ковры, тканные из шелка и тончайшей шерсти, пышущие яркими восточными красками

Семь альковов, задрапированные занавесями из струящегося шелка, расположены по кругу просторной комнаты, стены которой от пола до потолка украшены резными панелями. Растительный рисунок на стенах мягко перетекает в геометрические узоры на потолке. Деревянные панели скрывают обивку на стенах из диковинного муара… В отличии от играющего яркими цветами ковров пола, гамма стен более спокойная. Благородный цвет слоновой кости, слегка контрастирует с золотисто — бежевым и травянисто — зеленым.

Имеющаяся мебель, подвесные шкафчики, книжные полки выполнены из драгоценных пород дерева, украшены наборной мозаикой из тончайших пластинок, инкрустированных перламутром или латунью.

Я попала в Сказку Тысячи и Одной ночи?

Почти.

Гай ведет Софию на середину комнаты, где, раздвигая ковры, из пола вырастает огромный каменный трон. Поднявшись по ступеням наверх, мужчина садится на него и протягивает руку к замершей у подножья женщине.

— Ну же, Моя Королева.

Она поднимается и, сравнявшись с Гаем, удивляется еще больше. Он увеличился в размерах, став огромным. Или наоборот она уменьшилась до роста пятилетнего ребенка? Подхватив Софию, словно пушинку, Гай посадил себе на колено, и приложив палец к губам, шепнул

— Тсс. Что бы не увидела и не услышала — молчи, не привлекай внимания. Я впервые позволяю человеку присутствовать на церемонии. Не двигайся, не произноси ни слова, тогда они не заметят тебя. Внимательно слушай и запоминай. Поняла?

— Да, — прошептала испуганная София.

— Ничего не бойся, глупышка, ты под моей защитой. Сейчас я еще немного изменюсь…

— Еще?

Смех Гая, словно раскат грома прокатился под покрытыми арабской вязью сводами.

— Сиди смирно!

Гай вытянул руки вперед и закрыл глаза. Из-за стиснутых зубов послышался легкий свист. Ворон, сидящий на светильнике, гортанно каркнув, ударился оземь и исчез среди вороха подушек и ковров.

Сердце Софии зашлось от ужаса, когда руки Гая начали преображаться. Фаланги вытянулись, утончились, острые когти прорезались на концах пальцев. Кисти стали напоминать двух пауков, шевелящих длинными членистыми щупальцами.

Рукава щегольского камзола покрылись черными перьями, которые вырастали прямо из ткани. Удлиняясь, пушась, постепенно превратились в два вороньих крыла.

София подняла голову, чтобы взглянуть на лицо оборотня. Скулы Гая обострились, нос приобрел форму птичьего клюва. Ставшие огромными, глаза, залила непроницаемая тьма.

Зажав рот руками, она подавила крик.

— Тихо!

Длинные пальцы человека — ворона, дотягиваются по очереди до каждого из семи тайных альковов и легким движением отодвигают шелковые занавеси.

София видит, что в нишах на небольших оттоманках, обитой атласом и парчой, утопая в расшитых подушках отдыхают люди, укутанные с головы до ног в черные плащи. Но лишь на первый взгляд, она приняла их за себе подобных. Приглядевшись внимательнее, она замечает страшные глаза незнакомцев, мерцающие влажным блеском отверстия, через которые смотрит ледяная бездна.


Возле каждой из оттоманок появляется по широкому круглому столу, покрытому медной чеканкой. На них материализуются кованые светильники, бронзовые кувшины с напитками, разворачиваются листы пергамента.

Разбудив гостей, ворон, втянув обратно пальцы, достает из-за каменной спинки трона огромный сверкающий хрустальными гранями кальян, поджигает его. Следом по периметру спальни вспыхивают многочисленные курильницы, которые наполняют помещение тягучим ароматом тлеющих благовоний. Клубы дамы плывут по воздуху, скрывая от Софии развалившихся на диванах чудовищ.

Гай — ворон, глубоко втянув в легкие ароматный дым из кальяна, с наслаждением прикрыл пленкой черные как ночь глаза. Выдохнул густую струю. Легким движением паучьей лапы подтолкнул поплывший по воздуху сверкающий сосуд к ближайшему алькову.

Существо, поймавшее кальян за шахту, немедленно поднесло мундштук ко рту и проглотило драгоценный дым. Облако благовония скрыло его с головы до ног.

Мгновенно вытянувшийся палец — щупальце ворона щелкнул выключателем.

Явись!

Свет лампы, стоящей на столике у дивана вспыхнул, выхватив из клубов дыма невысокое субтильное существо, разворачивающее пергамент.

Женщина? София удивлено вглядывалась. Да зрение, ее не обмануло. Чудовище обернулось в миловидную, но бледную словно смерть особу, удивительно похожую на учительницу пения в ее школе. Старую деву, загубившую собственную жизнь во имя служения прекрасному гению.

— Acedia, приветствую тебя!

Женщина, встав с дивана, оправила на бедрах складки плиссированной юбки, почтенно наклонила голову

— Живущий среди людей, приветствую тебя.

Каркающим отрывистым голосом Гай продолжил

— Что привело тебя, на наш совет?

Женщина растянула на бледных впалых щеках улыбку

— Господин, я преследую человеческую душу, погрязшую в грехе Уныния.

— Заслуживает ли она высшей кары?

— Все в твоей власти.

— Да будет так.

Учительница пения, вложила в рот мундштук и выдохнула ароматное облако дыма, затянувшее ее с головы до ног. Светильник на столе погас. Очертания существа погрузились в сумрак.

Кальян вместе с рукой Гая последовал к соседнему столику.

Вспыхнувший свет выхватил из полутьмы сгорбленного старика. Встав кряхтя с оттоманки, он оперся на суковатую палку — посох. Трясущаяся в треморе лысая голова, покрывшаяся пигментными пятнами, тонкие змеящиеся губы, дрожащие руки, слезящиеся глаза за треснувшими стеклами очков — неприглядная картина, рисующая образ язвительного ворчуна… Сухие словно веточки ивы руки старца мелькнули в приветствии.

— Ira явился засвидетельствовать почтение Живущему среди людей.

— Рад видеть тебя!

— Я пришел не напрасно, господин. Заблудшая в Гневе душа привлекла меня сюда в поисках спасения.

— Достояна ли она освобождения?

— Все в твоей власти.

— Да будет так…

Дымящийся кальян зависает у следующей ниши. Палец удлиняется и вспыхивает тусклый свет, освещающий сгорбленную старушку, теребящую карманы вязаного кардигана в поисках очков. Найдя ржавое пенсне, цепляет его на крючковатый нос и всматривается в пустоту.

— Invidia, ты с нами?! — звучит громовой голос с трона

— Приветствую тебя, господин, Живущий среди людей.

Она напоминает старуху Шапокляк из детского мультфильма, невольно мелькает мысль. Софии улыбается, — сейчас из под полы ее плаща покажется крыса…

И точно, старушка опускается на колени и подхватывает с полы длиннохвостого грызуна.

" Не вмешивайся в мои иллюзии", слышит София строгий голос оборотня, прозвучавший в голове.

"Не пытайся материализовывать собственные мысли — Ты здесь для другого"

София смущенно прячется, зарываясь в теплые перья вороньего крыла, укрывающего ее от глаз неведомых существ.


— Мой Господин, Зависть завлекла человеческую душу в ловко расставленную мною ловушку. Я привел ее сюда за освобождением. Но все в твоей воле.