Маленькое белоснежное тельце мелькнуло среди травы, ветви гигантской канадской ели дрогнули, пропуская беглеца внутрь потайного убежища.

— Муська! — позвала котенка София, — Ах ты шкода! — она бросилась в погоню.

Стараясь не исколоться длинными иголками, проникла в штаб разбойников и огляделась. Ничто не изменилось с ее последнего посещения. Любовное послание неизвестной девочки, наткнутое на веточку, продолжало дрожать от ветра. Софии осторожно сняла его и вновь пробежала глазами.

Возлюбленного несчастной крошки звали Гай. Надо же….

Белое пятно мелькнуло под ее ногами, Софии вздрогнула от неожиданности и отступила на шаг.

Это был не котенок. Белоснежная изящная птица вспорхнула на стол и, поблескивая бусинками глаз, внимательно смотрела на Софию.

— Виктория — еле слышно выдохнула испугавшаяся женщина.

Голубка наклонила головку.

София зажмурилась, вообразив невозможное, эпизод из сказки. Сейчас птица ударится оземь и обратится прекрасной феей.

Но ничего не произошло. На грубо сколоченном ребячьими руками столе продолжала сидеть обычная голубка. Правда, простые птицы не заманивают людей в детские шалаши.

Софии опустилась рядом на скамью и протянула к ней руку. Голубка, нахохлившись, отпрянула.

Я схожу с ума. Не хватает мне начать с ней говорить.

— Здравствуй, Виктория.

Птица сделала шаг навстречу.

— Я не знаю, что сказать. Раньше никогда не разговаривала с птицами. Но все бывает в первый раз. То, что со мной здесь происходит, походит на сумасшествие. Я бы решила, что мне все снится…

Птица, наклонив головку, внимательно слушала.

София вздохнула.

— Я хочу помочь этим людям, но не знаю как. Мое сердце от бессилия обливается кровью.

Но хуже всего то, что я люблю… твоего парня.

Гортанный клекот голубя напугал Софию. Птица словно поняла ее слова.

Отступать было некуда.

— Да, это так. Я люблю его. С каждой минутой, страсть охватившая меня становится лишь сильнее.

Голубка расправила крылья, нахохлилась, приняла угрожающую позу.

Бред какой-то. Ты готова выклевать мне глаза?

— Отдай его мне, Виктория! — бесстрашно продолжала она, балансируя на грани с безумием.

Голубь рос на глазах, превратившись из маленькой изящной птицы сначала с чайку, потом увеличившись до размера баклана. Выпуклые черные глазки жадно блеснули. Вытянувшийся крючком клюв раскрылся и издал пронзительный угрожающий клекот.

София прикрыла лицо руками и, вскочив со скамейки, заметалась в поисках выхода.

Резкий отрывистый свист вернул ее обезумевший разум в реальность.

Голубка, мгновенно приняв прежний размер, подняла голову, словно прислушиваясь.

Повторный свист заставил ее спорхнуть со стола вниз и исчезнуть среди широких еловых лап.

Несколько мгновений София старалась понять, была увиденная ею метаморфоза привычной галлюцинацией или птица действительно угрожала? Не желая далее оставаться в ловушке, она, аккуратно сложив письмо, сунула его в задний карман джинсов и вышла на солнечный свет.


Рецепция отеля привычно пустовала. Мало того, в холле уже не было видно ни одной живой души. София замерла в нерешительности, оглядываясь. Куда все подевались? Неужели судилище закончилось так быстро?

Женщина прошла по коридору к залу ресторана. Но стеклянные двери оказались плотно запертыми, заглянув внутрь, она увидела лишь накрытые к ужину столы.

Стоило ей повернуть обратно к рецепции, как слух уловил тихую мелодию. Она подняла голову наверх. "Strangers in the night" — звучала та же композиция, что зазвала ее прошлой ночью в комнату к Гаю. Увлекаемая волшебным голосом Синатры, София поднялась на пятый этаж и осторожно переступила порог. Гостиная, откуда звучала музыка, был пуста.

Гай стоял к ней спиной у окна спальни, держа в руках лист писчей бумаги. Прочтя написанное, он замер, как вдруг решительно разорвал письмо на клочки, скомкал остатки и поджег от пламени свечи, кинув тлеющий ком на металлический поднос

София замерла на пороге, наблюдая, как пламя пожирало корчащиеся от боли строки.

Гай, обернулся к ней.

— Входи, не бойся.

— Ты сжигаешь письмо?

— Как обычно.

— Сжигать письма — это скорее необычно, не находишь?

— Я так всегда поступаю.

Удостоверившись, что бумага превратилась в пепел, Гай вынес поднос на балкон и поставил на столик.

София прошла внутрь комнаты.

— Я вернулась с прогулки и никого не нашла. Холл опустел. Не скажешь, чем все закончилось?

Гай усмехнулся.

— Как обычно- ничем особенным. Роли сыгранны. Занавес пал. Клоуны смывают грим, зрители и участники представления отдыхают в номерах. Дирижер устал больше всех.

— Ты говорил, что один из них должен умереть…

— Да, так оно и есть. Кто-то из них примет важное решение. Но лишь для твоего успокоения добавлю, не воспринимай понятие смерть дословно. Физическая — лишь одна из ее разновидностей.

Гай достал из кармана брюк небольшой прямоугольник — карту.

— Смотри. Тринадцатый Старший Аркан Смерть чаще всего означает гибель мировоззрения, преображение, переход в неведомое.

— Мне сложно дискутировать с тобой… — София с тихим вздохом опустилась на стул у письменного стола.

Гай присев на корточки рядом, заглянул ей в глаза.

— Ты взволнована. Что-то произошло?

Встретившись с его внимательным взглядом, София призналась

— Твоя голубка появилась

Мужчина нахмурился.

— Это уже не важно. Сегодняшний день принадлежит только мне.

Он протянул руки и начал медленно расстегивать пуговки на ее блузке. Тело Софии затрепетало от легких прикосновений его пальцев и подалось вперед.

Переливающиеся всеми оттенками лазоревого глаза Гая приковали ее к себе взгляд, и больше не отпускали. Запустив руку в рыжие локоны, он сжал их, приподнимая ее лицо к свету. Вторая рука скользнула под блузку, лаская напрягшуюся от возбуждения грудь. В тот момент, когда их губы встретились, София вспомнила сон, привидевшейся ей у бассейна, когда таинственный старик подарил ей первый поцелуй. С мучительным благодарным стоном она раскрыла рот.

Вспыхнувшая словно лучина страсть зажгла их мгновенно. Пожираемые безжалостным пламенем, они спешили сорвать друг с друга одежду, чтобы как можно скорее почувствовать прикосновение обнаженных тел. Чудовищный приторно сладкий водоворот закружил их, мгновенно вознеся на вершину абсолютного блаженства.

Получив разрядку Гай, оторвавшись от ее губ, жарко прошептал

— Первый раз не в счет. Скажи мне, какую ласку ты хочешь сейчас?

Услышав ее мысли, он медленными нежными поцелуями начал покрывать ее шею, спустился к соску и обведя вокруг него языком, улыбнулся, почувствовав как призывно затрепетало тело женщины. София закрыла глаза и поплыла по волнам, постанывая от неземной неги.

Время утратило смысл. Когда она открывала глаза, лишь отмечала, что солнце постепенно катится к закату, в следящее мгновение пальцы Гая уже скользили по ее векам, закрывая — не торопи его, пусть этот день длится как можно дольше.

София потеряла счет его и своих оргазмам, она изо всех сил сдерживала боль и усталость, полностью отдавалась чувству. Она любила его так сильно, как могла, зная, что завтрашнего дня может не быть.

Почувствовав, что испил ее до последней капли, Гай остановился, и нежно коснувшись лица пальцами, подарил завершающий поцелуй.

— Благодарю тебя.

София приоткрыла глаза, слезинка скользнула по щеке, мгновенно подхваченная его губами.

— Не плачь.

— Не уходи, — прошептала София.

— Пока я с тобой.

— Останься со мной, умоляю.

Глаза женщины наполнились слезами. Гай с грустью смотрел на нее. Потом нагнулся и выпил всю влагу с ее щек.

— Молчи. Мое сердце рвется на части.

— Как мне остановить тебя?

— Молчи. Закрой глаза. Немного отдохни.

— Обними меня крепче. Я хочу заснуть в твоих объятиях.

Гай прижал ее к себе. Положив голову ему на грудь, София смежила веки и погрузившись в тепло, исходящее от его горячего тела, задремала.


Из неотправленного


" Здравствуй, мой друг.

Выдалась свободная минута написать тебе несколько строк.

Безумный перфоманс подошел к концу. Осталось недолго. Дело за глупцом, готовящимся совершить добровольный выбор.

Душа моя почернела от сажи, смердящей копоти, пресытилась людскими пороками и грехами. Смертельная усталость сковывает члены, лишь сердце, ставшее вновь молодым бьется невпопад.

Ангел, посланный свыше, спит сейчас сном младенца на моей кровати.

Стоит подойти к ней и вдохнуть удивительный васильковый запах кожи, как безумие вновь охватит меня.

Ее ресницы вздрогнули, веки приоткрылись, дернулись глазные яблоки. Моя нечаянная радость видит сон.

Томми, ее тело прекрасно, а душа чиста, как у младенца.

Я же терзаюсь от невозможности сделать выбор между Викторией, рискующей остаться навеки запертой между мирами, и обыкновенной женщиной, подарившей изгою искреннюю любовь. Она не просит ничего взамен, умоляя лишь остаться. Она пока не знает, что искорка ее божественного чувства разожгла в моей душе пламя, которое искушает меня, позволяя надеяться на чудо.

Каюсь, я не совладал с собой. Каюсь, что вовлек Софию в игру, подчиняясь воле Виктории. Ведьма выбрала ее тело, чтобы переходить рубеж и быть рядом. Но после первого раза я больше ее не звал. Не хотел. Извращенная страсть моей бывшей возлюбленной, привыкшей получать наслаждение лишь от боли, могла навредить прекрасной Софии.

Я давно знал, что занимаясь со мной любовью, Виктория на самом деле желала Того, кто во мне, именно он дарил ей страдания, граничащие с безумием. Лишь от них ведьма получала удовольствия. Поэтому она всегда снимала кольцо, отпуская на волю чудовище.

Эта женщина другая. Она увидела во мне человека.

Томми, я влюблен. Сам не могу поверить, но это так.

Неужели, Софи мое обещанное избавление, способное остановить бесконечный бег по кругу? Ради которого, я согласился вернуться в последний раз в Дом на Холме?

Она просыпается… Не прощаюсь…


Запах гари вмешался в ее сон, возвращая из небытия. Он витал в воздухе, вызывая тревогу. София открыла глаза, огляделась. Среди бесчисленных подушек, она лежала на огромной кровати в полном одиночестве. Рука скользнула по холодным простыням, заставив сердце сжаться от боли.

Запах становился все сильнее. В гостиной послышались шаги.

— Гай! — испугано крикнула София

Он появился в проеме двери. Подойдя ближе, присел на кровать.

— Что случилось?

— Ты вновь жжешь письма? Запах…

— Нет, я курил на балконе.

София присела, завернувшись в простынь. Вдохнула глубже.

— Мне кажется, что-то горит — она встала с кровати и, прошла в соседнюю комнату. Вернулась в спальню, выглянула на балкон. Источника дыма не было видно.

— Ты чувствуешь? — обратилась она к Гаю.

Тот поднялся с кровати, подошел к Софии, развернув ее к себе спиной, убрал волнистые волосы с шеи и припал губами к коже. Искрящаяся волна пробежала по ее телу. Горячие губы проследовали выше, захватив мочку уха. Кровь прилила к груди, София готова была вновь упасть в безумие, как в коридоре послышался топот и следом истошный женский крик.

— Пожар!

Женщина повернулась к Гаю и натолкнулась на его спокойный взгляд.

— Подожди!

Оставив ее на мгновение, он вернулся из ванной комнаты с халатом.

— Одень.


В коридоре запах чувствовался еще сильнее. Из правого крыла коридора раздался отчаянный стук. Около углового сьюта стояла Аннет и что было силы барабанила по косяку.

— Кирилл, открой!

Из под двери его номера, дрожа на сквозняке, выползали тонкие струйки дыма.

София со всех ног бросилась на помощь к Аннет.

— Он там! Я сидела у себя на балконе. Он вышел, свесился сверху. Мы перекинулись парой слов, сейчас уже не помню о чем. Потом он шагнул внутрь и через несколько минут, я почувствовала запах.

— Кирилл, — взмолилась София, — открой дверь! Не смей этого делать! Кирилл!

Она обернулась к Гаю, в надежде на помощь. Он стоял поодаль, безразлично подпирая стену.

— Сделай что-нибудь!

— Не могу, это его выбор.

— Только не Кирилл, только не он! Умоляю!

— А кто?

София, рыдая, без сил опустилась на пол. Действительно. Кто?

— Мальчик мой, я люблю тебя, — услышала она знакомый голос., - Если ты решил уйти, то возьми меня с собой, не оставляй одну? Один раз ты уже бросил меня, Кирилл, не делай так больше! Открой дверь, пожалуйста. — шептала в замочную скважину Аннет ее собственным голосом.