— Господин Кронненберг, это Вы мне звонили несколько дней назад? — поинтересовалась хозяйка поместья.

— Да, леди Элен, а сейчас я и. мой референт, — Людвиг кивнул в сторону затаившей дыхание Софии, — исполняем последнюю волю покойного Гая Фердинанда.

— Понимаю. Добро пожаловать в Торнбери, господин Кронненберг. Не соблаговолите подняться на второй этаж, в гостиную. Я внимательно выслушаю Вас.

Хозяйка сделала приглашающий жест.

— Мама, а когда мы отправимся на велосипедную прогулку? — мальчик тронул Элен за локоть, — ты обещала!

Женщина взъерошила сыну темные волосы, — Подожди совсем немного, Майкл, я поговорю с господином, и мы поедем.

— А где папа? — спросил мальчик.

Лицо женщины слегка нахмурилось.

— Папа в библиотеке. Обещай, что не будешь ему мешать. Он любит тишину. Лучше сходи в оранжерею, пора полить орхидеи. Будешь послушным, разрешу сегодня подольше поиграть!

София с интересом наблюдала за диалогом. Мальчик, кивнув головой, вежливо улыбнулся Софии и отправился в дальний конец холла. С усилием открыл высокую стеклянную дверь и исчез.

— Пройдемте, господа, — обратилась Элен к ним.

София подала знак Людвигу — идите один! Я останусь здесь, в прохладе, подожду Вас.

Уверенная шагающая вверх по лестнице Элен Коллинз не обратила внимания, что гостья отстала.

Вскоре за Людвигом закрылась дверь, и наступила тишина.


Оставшаяся в одиночестве София сделала несколько шагов по опустевшему залу.

Гай был прав, Элен Коллинз обладала редкой индивидуальностью. В ней ощущалась несгибаемая воля, граничащая с упрямством. Скорее всего она привыкла полагаться на первое впечатление, на интуицию, создавая мнение о человеке, забыв, что предвидение может оказаться ложным. Люди носят маски, скрывая истинные намерения. Тем не менее, София почувствовала исключительно доброе сердце хозяйки. Скорее всего, она бы смогла изменить ее мнение о Гае, но… Не видела в этом смысла. Элен, осознав неправоту, начнет винить себя, что усугубила раскол между друзьями. Гай не пожелал стать причиной ее раскаяния. Он давно смирился с ролью злого гения.

София вдруг замерла, испугавшись мысли, что промелькнула в голове.

А если Элен права, и лишь рядом с мной Гай пытался играть не свойственную ему роль — любящего, нежного, страдающего и отверженного? Лишь со мной он был другим?

Нет. Сердце бы не обмануло. Полюбить исчадие ада я не в силах.

София отогнала страшную мысль.

Но на смену ей пришла еще более дурная.

Представь, что все пережитое тобой и остальными семью в Эвиане, обычный наркотический бред. В крови всех, включая тебя обнаружены следы галлюциногена. Гай на самом деле, за взятку сбежавший из сумасшедшего дома эксцентричный старик, нанявший актеров для последней шутки….

София, ты сейчас придешь к мысли, что и близость с ним тебе приснилась. Бред. За доказательствами далеко ходить не надо.

Что это сейчас меняет? Все закончилось. Итог неутешителен, Гая, кем бы он не был, больше нет.

София нахмурилась. Все не так просто.

Я сейчас нахожусь в доме, где помнят Гая молодым, когда ему на самом деле было уже не менее шестидесяти. Следуя твоей бредовой теории, Элен и Томас Коллинзы так же находились под кайфом?


Оглядевшись по сторонам, София увидела справа приоткрытую дверь. Любопытство взяло вверх. Она шагнула к ней и осторожно потянула на себя.

Глазам предстала огромная библиотека. Затаив дыхание от восторга, София замерла на пороге. Святая святых, кладезь многовековой мудрости, собираемой по крупицам членами древнего рода. Высокие стеллажи книг тянулись вдоль стен, искушая прикоснуться к древним тайнам. У окна напротив входа стоял огромный дубовый стол. Лампа с классическим зеленым абажуром освещала сидевшего за ним мужчину. Обложенный со всех сторон стопками книг, он склонился над раскрытой тетрадью, делая заметки.

София прерывисто вздохнула

— Томас.

Мужчина оторвал глаза от книги, и с удивленным возгласом встал из- за стола.

— Мадам?

София шагнула ближе.

— Извините, что напугала Вас.

— Нет нет, не стоит беспокоиться. Мне давно пора сделать перерыв. Глаза сильно устают последнее время.

Мужчина, снял очки, потер веки, его глаза слезились.

— Рад представиться, Томас Коллинз, — лицо его озарила открытая добродушная улыбка.

Вот это да!

Невольно попадая под обаяние хозяина дома, София смущенно протянула руку.

— София Томилина…

— Вы русская? — Томас мгновенно перешел на ее родной язык, — я всегда рад попрактиковаться. Жена сейчас предпочитает говорить на английском.

София с любопытством разглядывала собеседника.

Высокий, поджарый словно элитная гончая, истинный житель Туманного Альбиона, рафинированный аристократ, голубая кровь. Седеющие волосы коротко стрижены, изящные усики, бородка идеальной формы, глаза, о, да! Глаза Томаса словно глубокие лесные озера, притягивали взор своей чистотой. Оторваться от них оказалось сложно.

— А Вы.. — Томас подтолкнул ее к ответу.

— Я прибыла с адвокатом Людвигом Кронненбергом, я… его секретарь референт. — выдохнула София, продолжая внимательно разглядывать Томаса.

Гай был прав, Том излучает свет, находиться рядом с ним благо.

— Адвокатом? А по какому вопросу? — нахмурился Томас.

Он ничего не знает? Неужели Элен не сказала о смерти Гая? Почему?

София испуганно взглянула в чистые младенческие глаза сэра Коллинза.

Почему именно ей выпала незавидная участь известить его?.

Собравшись с силами, чтобы не расплакаться, София произнесла как можно быстрее.

— Мы прибыли по распоряжению Гая Фердинанд Лендола…, скончавшегося больше двух недель назад. Точнее 14 июня.

Но сил хватило не надолго. На последних словах голос задрожал, предательские слезы крупными каплями сползли по щекам, падая на грудь. Прятать их было поздно. Побледневший Томас не сводил с нее изумленных глаз.

Несколько мгновений он молчал.

Потом тишину библиотеки нарушил тихий голос.

— Вы были с ним до конца?

Сердце Софии болезненно сжалось.

Он догадался.

— Да, — еле слышно ответила она, — почти. Гай умер во сне.

Томас отвернулся в сторону, пряча блеснувшую слезу.

Он сожалеет!

София не верила своим глазам.

— Так рано, не верится. Он всего несколькими годами старше… — Томас в недоумении взглянул на Софию, словно спрашивая ответа.

Она молчала.

Разве я могу выдать его тайну? Ты все равно не поверишь.

Единственно, что в моих силах…, она решилась.

— Томас, я должна это сказать… Гай Лендол бесконечно страдал из-за размолвки. Потеря Вашей дружбы обернулась для него настоящей трагедией. Поверьте, это истинная правда. Он знал, что не сможет вымолить прощения, поэтому не смел появляться в Вашей с Элен жизни…Я видела, как часто он писал письма, адресованные Вам и следом сжигал их… Без всякой надежды.

Сэр Коллинз закрыл лицо руками, стирая влагу с щек. София ясно почувствовала боль, терзающую его сердце.

— Я давно простил его. Если бы он только знал, как я скучал.

Томас повернулся и без сил опустился на стул. Его плечи поникли.

София молчала, сдерживая рыдания.

Сэр Коллинз поднял на нее покрасневшие от слез глаза.

— Мы опоздали сказать друг другу Прости.

Ей осталось лишь удивляясь, насколько Гай оказался слеп. Умея читать мысли других, манипулировать их сознанием, стоя в эволюционном развитии на несколько ступеней выше обычного человека, он не принял очевидного, что люди способны прощать, даже не слыша слов покаяния. Или не позволил принять, потому что всегда был главным судьей чужим, а в первую очередь своим грехам. Давным давно вынес сам себе приговор и неукоснительно приводил его в исполнение.

— Мы еще увидимся? — прозвучал неожиданный вопрос Томаса, поставивший Софию в тупик.

— Простите?

— Я бы хотел еще раз встретиться с Вами, София. Чтобы Вы рассказали мне о нем все, что знали.

Я не могу ее просто так отпустить, — услышала она промелькнувшую в его голове мысль.

Женщина замешкалась, подыскивая правильные слова.

— Уилл Лодж по завещанию Гая теперь принадлежит мне. И дверь моя всегда открыта… для Вас.

Сэр Коллинз поднялся, сделал шаг к Софии. Его удивлению не было предела.

— Он завещал Вам поместье? Добрая душа. Я знал, что он не настолько плох, каким пыталась вообразить Элен.

— Да, видимо так. Людям свойственно ошибаться. Ваша жена видела лишь его темную сторону, когда нам повезло больше.

— Вы правы. Душа его была светла, но он любил балансировать на грани, неприкаянное дитя сумерек. Мне будет его не хватать.

Он остался верен себе. Его женщины прекрасны.

София невольно улыбнулась.

— Полагаю, леди Элен не будет рада столь быстро поменять о нем мнение. Поэтому я прошу Вас, сэр Коллинз оставить наш разговор от нее в тайне.

— Как и то, что Вы пригласили меня навестить Уилл Лодж, а я с радостью согласился? Точнее сам напросился в гости.

София в недоумении подняла на говорившего глаза.

Томас, смутившись покраснел, торопливо снял очки, опуская длинные ресницы.

— Извините, не поймите меня превратно. Я люблю свою жену, и оберегаю ее от возможных неприятностей. Поэтому мое решение побывать в Уилл Лодж останется от нее в тайне. Вы не передумали меня принять?

Скажите нет!

София на мгновение зажмурилась.

— Конечно нет, дорогой сэр Коллинз. Я буду рада продолжить знакомство.


Раздавшиеся голоса в холле, заставили их прервать разговор. Подарив Томасу многозначительную улыбку, София, незаметно выскочила из библиотеки.


Попрощавшись с Элен, Людвиг в сопровождении секретаря покинул дом.

Повернув на стоянку для машин, где их ожидало такси, София замерла, потеряв дар речи.

Она схватила господина Кронненберга за руку.

— Вы видите это?

Адвокат также остановился, боясь сделать шаг.

На крыше машины, водитель которой мирно спал, сидел огромный, черный как смоль ворон. Птица не сводила с появившихся людей сверкающих угольками глаз.

Гай! — пошептала София, — я сделала все, что могла. Он простил тебя.

Ворон, подняв голову, издал пронзительный крик и расправив мощные крылья взлетел.

— Вы давно разговариваете с птицами, мадам? — опомнился Людвиг

Она молчала, провожая ворона взглядом, пока черная точка не исчезла в грозовых тучах, начавших стягиваться над Торнбери.

— Нам пора, мадам Томилина. Скоро пойдет дождь, хотелось бы добраться в Уилл Лодж посуху. — адвокат открыл дверцу машины.

София устроилась на заднем сидении. Проезжая мимо фасада, она еще раз взглянула на величественное здание и улыбнулась.

Томас Коллинз необычайно приятный человек, ты был прав, Гай. Я рада, что увижу его еще раз. Хотя, почему один? Он — единственное живое воспоминание о тебе, пока не родится наш сын.

— Господин Кронненберг, — повернулась Софи к адвокату, — если Вы впредь будете избегать недостойных мыслей обо мне, то я согласна продлить наше сотрудничество.

Лицо швейцарца вытянулось от удивления.

Черт!

София продолжала.

— Сделайте пометку в еженедельнике. Когда процедура наследования завершится, я попрошу Вас купить небольшой двухэтажный домик на севере Германии в местечке Варнемюнде. Выберите тихое курортное место на берегу моря. И оформите пожалуйста дарственную от моего имени на мадам Агнессу Карстен, жительницу Сан Сюльпис.

Адвокат невозмутимо кивнул, делая запись.

Точно чокнутая. Спасибо хотя бы за то, что не отказалась от моих услуг.


Вот и хорошо. София довольно улыбнулась, щурясь от ярких лучей заходящего солнца, мелькающих между высоких сосен. Далекие раскаты грома приближали долгожданный освежающий ливень, идущий на смену дневному зною.

Гай сдержал обещание, ушел навсегда из жизни, оставшихся на Земле. Уносясь на черных крыльях вдаль, за пламенеющим отблеском заката, оставил лишь надежду, маленькое сердце которой отчаянно билось под ладонью Софии.


19 июня 2011

Москва