Дилан недоуменно посмотрел на нее, и она пожала плечами, гадая, вьщает ли ее лицо тот страх, который она испытывает перед странным поведением дочери.

— Видишь ли, — Дилан продолжал их разговор, старательно притворяясь, что не произошло ничего необычного, — тебе сейчас приходится справляться с очень сложными ситуациями. Помнишь, ты говорила мне, что твоя жизнь превратилась в угадывание и ты не знаешь, что на самом деле происходит с теми, кому ты пытаешься помочь. — Он посмотрел на кровать, словно не был уверен, стоит ли так говорить при Эмме. — Тебе и так тяжело. И не соглашайся участвовать в ток-шоу, если ты чувствуешь, что это для тебя только лишний груз.

Предложенный им выход показался Лауре неприемлемым.

— Мне все равно необходимо это сделать ради Рэя. Дилан снова покосился на кровать и кивком попросил Лауру выйти вместе с ним в коридор.

Лаура вышла следом за ним.

— Эмма так давно этого не делала, — расплакалась она, как только они оказались на таком расстоянии от комнаты Эммы, что девочка не могла их слышать.

— Я думаю, это из-за того, что мы говорим о Рэе.

— Судя по всему, его смерть все еще смущает или расстраивает ее.

— Она не может сказать, что ее смущает или расстраивает. А ты еще спрашиваешь, почему тебе так тяжело, Лаура. Ты слишком много на себя взвалила. Я буду рядом, если тебе потребуется поддержка, чтобы отказаться от участия в ток-шоу.

Лаура слабо улыбнулась. Ей хотелось прикоснуться к Дилану, обнять его, но она ограничилась простым «спасибо».

— Никаких проблем. Если тебе понадобится навести порядок в мыслях, ты знаешь, кому позвонить. — Он посмотрел на часы. — А теперь мне надо бежать.

По дороге к лестнице он заглянул в комнату Эммы. Лаура осталась в коридоре и слышала, как он разговаривает с дочерью-невидимкой.

— Я уезжаю, Эмма, но сначала я хотел сказать тебе кое-что. Ты помнишь мой большой аквариум? Когда я расстроен или сержусь, когда мне страшно или плохо, я просто сижу перед ним и смотрю на рыб. Они помогают мне успокоиться. Ну, пока.

Дилан вышел в коридор, помахал рукой Лауре и направился вниз. Она прислонилась к стене и смотрела ему вслед. И впервые в жизни Лаура поняла, что влюбилась.

ГЛАВА 28

— На улице дождь, — сообщила Лаура, когда Сара открыла ей дверь.

Пожилая женщина выглянула в окно. На ее лице явственно читалось разочарование.

— Он не очень сильный, — сказала она.

— Льет то сильнее, то слабее. — Лаура вошла в квартиру. Она достала из сумки кассету со старым фильмом. — Я принесла фильм, мы можем его посмотреть. Хотя мне больше хочется поговорить с вами. — Ей хотелось узнать, что же случилось с Джейни, если она действительно существовала.

— Да, я бы тоже лучше поговорила, — ответила Сара. — Я расскажу вам, что случилось с Джо. Ведь я вам об этом еще не рассказывала?

— О Джо? — Лаура провела рукой по влажным волосам. — Мне было интересно узнать, что случилось с Джейни.

— Но Джо ушел раньше Джейни. — Сара огляделась по сторонам, словно что-то искала. — Во всяком случае, мне так кажется. Мне больно, когда я вспоминаю их обоих.

— О нет, тогда мы не будем говорить о них.

— Сегодня день рождения Джо, — с улыбкой сказала Сара. — Третье мая.

Лаура посмотрела на календарь. В широких пластмассовых окошках стояла дата 31 августа, хотя на самом деле было еще только 29-е. Но у нее не хватило мужества разрушить иллюзию Сары. В конце концов, не все ли равно.

— Тогда сегодня вам стоит вспомнить о нем, — согласилась она.

— Верно. — Сара подошла к дивану. — Итак, я расскажу вам, что случилось с Джо. Единственной любовью моей жизни.


Сара, 1959 год

Сара ждала, что после ее звонка в Совет по психиатрии в «Сент-Маргарет» произойдут изменения, но, насколько она могла судить, на ее тревоги никто не обратил внимания. Все шло своим чередом. После «лечения» электрошоком и наркотиками пациенты пребывали в ступоре. Все методики доктора Пальмиенто сходились в одном. Он старался превратить сознание пациента в чистый лист бумаги. Что бы Пальмиенто ни использовал — наркотики, электрошок, изолятор, пленки с записанными установками, — он делал это ради того, чтобы стереть из памяти пациентов их прошлое. И вместе с этим он лишал их души.

Сара все больше тревожилась, видя, как ухудшается состояние ее подопечных. Временами она боялась даже за собственный рассудок. На пятиминутках доктор Пальмиенто сообщал о случаях, которые должны были свидетельствовать об улучшении состояния больных. А Сара гадала, что не так с ней самой, если ее понятие об «улучшении» диаметрально отличалось от определения доктора Пальмиенто.

Как-то ночью Саре снова приснился кошмар. На этот раз она оказалась не в изоляторе, а лежала, накачанная наркотиками, в палате сновидений. Она была в шлеме, а мистер Д. подталкивал ближе к ней переносной аппарат для электрошока. Сара проснулась с громким криком.

Джо обнял ее, и она почувствовала себя дурой. Она, взрослая женщина, мать годовалого ребенка, просыпается среди ночи с криком, словно младенец.

— У меня есть план, — сказал Джо, как только Сара немного успокоилась.

— Что ты имеешь в виду? — Она нагнулась к мужу, чтобы рассмотреть выражение его лица, но что увидишь в такой темноте.

— Я сам стану пациентом «Сент-Маргарет», — предложил Джо. — Я узнаю из первых рук, что там происходит. А потом напишу статью в «Вашингтон пост».

Сара в ужасе села в постели.

— Ты не сделаешь ничего подобного!

— Мне эта идея кажется просто блестящей, — возразил Джо. — Я попаду в клинику под вымышленным именем. Никто не узнает, что я твой муж. Все будут считать меня еще одним пациентом. Я сам увижу, как они лечат больных.

— Джо, у тебя ничего не получится. — Сара попыталась отговорить его. — Они накачают тебя наркотиками, пойми. Через день ты даже не вспомнишь, как тебя зовут.

— Они будут давать мне лекарства, а я буду их выплевывать, как только сестра выйдет из палаты. Договорились?

— А что ты станешь делать, если тебя будут лечить электрошоком?

— Ты будешь рядом и проследишь, чтобы ничего подобного не произошло.

— Джо, это безумие! — Сара попробовала рассмеяться, надеясь, что муж шутит. Но она слишком хорошо его знала. Джо никогда не предлагал того, чего не собирался делать. — Ты не понимаешь, — продолжала она. — Я не смогу быть с тобой каждую минуту. Вполне возможно, что ты вообще будешь не моим пациентом. У меня не так много власти, как ты себе представляешь.

— Куда подевался твой авантюризм, Сара? — голос Джо звучал совершенно серьезно.

Неужели она и в самом деле превратилась в осторожную даму средних лет?

— Поверь, — Джо тоже сел в кровати и взял ее руки в свои, — я смогу о себе позаботиться. Мозги я дома оставлять не собираюсь. Но ведь кто-то должен выяснить, что там происходит, и рассказать об этом. Ты согласна?

— Может быть, кто-то и должен, но не ты.

— Я намерен это сделать.

— Я уйду с работы, Джо, если ты этого хочешь.

— Слишком поздно. Я уже принял решение. — До мозга костей журналист, любящий рисковать. Сара знала, что ей не переубедить мужа. — Миссис Гейл придется присматривать за Джейни, пока я буду в «Сент-Маргарет». — Судя по всему, Джо уже давно планировал это. — Я буду скучать без малышки, без нашего времени «только папа и дочка».

— Джо, я не могу поверить, что ты серьезно.

— Абсолютно. Назови мне симптомы, которые должны быть у меня. Как я должен вести себя, чтобы наверняка попасть в третье отделение и получить шлем на голову?

Идея пугала Сару, но план Джо мог сработать. Возможность прекратить действия бесчеловечных экспериментаторов в «Сент-Маргарет» оправдывала риск. Но ей придется не спускать глаз с Джо.

Изобразив тщательно отрепетированные с Сарой симптомы глубочайшей депрессии, Джо поступил в «Сент-Маргарет» под именем Фредерика Гамильтона. Сара побоялась рассказать правду кому бы то ни было, даже Колин, не желая ставить подругу в трудное положение. Так что в клинике никто не знал о том, что Джо притворяется.

В тот день, когда Джо отправился в клинику, у Сары все валилось из рук. Она знала, что с ее мужем сначала побеседует доктор Пальмиенто. В какое отделение его поместят? В третье Джо мог попасть только в том случае, если проявит настоящие актерские способности. Сара сомневалась, что муж способен на это. Но ему это удалось, потому что к двум часам дня он все-таки оказался в третьем отделении. Джо прошел мимо нее по коридору. Его, высокого, стройного, мускулистого, вели под руки два санитара, похожие на огромных горилл. Джо подмигнул ей, проходя мимо, и один из санитаров прошептал:

— Будьте с ним поосторожнее, миссис Толли. Он сам себя называет любителем женщин.

Сара едва не рассмеялась от облегчения. Муж будет рядом с ней. Оказавшись с ним наедине в палате, она увидела, что Джо весьма оживлен. Он радовался тому, что оказался в гуще событий.

— Я придумал для себя ужасную жизнь, — принялся рассказывать он. — Этот доктор Пальмиенто как миленький попался на удочку. Я оказался куда лучшим актером, чем думал.

— Ш-ш, — успокоила его Сара, взбивая подушки. — Не надо быть таким самоуверенным. У тебя впереди несколько трудных дней.

— Говорил же я тебе, что все получится. Ты будешь моей медсестрой. — Он схватил ее за руку и притянул к себе, чтобы поцеловать.

— Мы не можем, — со смехом принялась отбиваться Сара. — Мы должны вести себя так, чтобы никто ничего не заподозрил. Не представляю, что будет, если они узнают, кто ты такой. — От этой мысли Сара вздрогнула.

В течение двух дней Саре удавалось незаметно спрятать в карман лекарства, предназначенные для Фредерика Гамильтона. Несколько раз поблизости оказывались доктор Пальмиенто или другая медсестра, и тогда Джо клал таблетки в рот, а потом, когда рядом никого не было, отдавал их Саре. Согласно ее указаниям, Джо притворялся сонным и безучастным к тому, что происходило вокруг, хотя он оставался все время настороже. Он и в самом деле оказался хорошим актером. Достаточно хорошим, чтобы обмануть доктора Пальмиенто и мистера Д., когда они приходили по утрам осмотреть его. Джо притворился крепко спящим, а днем рассказал Саре, что подслушал разговор врачей, определенно не предназначенный для его ушей.

— И что же они сказали? — спросила Сара.

— Я не помню дословно, а записи делать боюсь. Но суть их разговора сводилась к тому, что они принимают участие в программе по реструктурированию человеческой личности.

— Я знаю это, — пожала плечами Сара, — они пытаются избавить людей от их плохой приспособленности…

— Нет-нет, дело не только в этом, — прервал ее Джо. — Все намного серьезнее. Они пытаются разработать технологию контроля над сознанием, наподобие той, которую используют русские.

— Контроль над сознанием! Ты не сошел с ума?

— Я понимаю, что это звучит совершенно неправдоподобно, но именно это они и обсуждали. Как заставить человека делать то, чего они хотят, но против его воли. Они обсуждали пациента, находящегося в палате сновидений, и говорили, как они промывают ему мозги. Именно такое выражение они использовали. Промывание мозгов. Они были очень возбуждены. «Это работает», — так они сказали. А затем один из них — я уверен, что это был доктор Пальмиенто, хотя у меня и были закрыты глаза, — заявил, что это первый шаг к контролю над сознанием.

Пораженная до глубины души, Сара присела на постель Джо и рискнула взять его за руку.

— Я считала, что они разрабатывают новые, но не слишком удачные методы помощи психиатрическим больным, — сказала она. — Но меня не покидало ощущение, что пациентов используют в роли подопытных кроликов.

— Именно так, — согласился Джо. — Ведь все, что мы наблюдаем здесь, укладывается в рамки эксперимента. Все эти методы лечения, которые ты никогда раньше не видела.

— Но они проводят исследования, — слабо возразила Сара.

— Это выходит за рамки любых исследований, о которых мне доводилось слышать. Это совершенно неэтично.

— Хорошо, ты все понял. Давай выписывайся отсюда, пока ты еще можешь это сделать.

— Я только начал, Сара, — ответил ей Джо. — У меня пока нет материала для статьи.

Она посмотрела вниз на их соединившиеся руки.

— Я устала спать без тебя, — прошептала Сара.

— Я тоже, — признался Джо. — Я невероятно скучаю без Джейни. Я думаю, что настоящим пациентам очень тяжело проводить время взаперти и не видеть своих родных.

— Что ж, — Сара поспешно встала, боясь расплакаться. — Добывай информацию, которая тебе нужна, и поскорее выписывайся, пока сам не стал настоящим пациентом.

На следующий день доктор Пальмиенто провел сеанс терапии с Джо и остался очень недоволен результатом.

— Я надеялся, что оральные препараты помогут ему раскрыться, — сказал он Саре. — Но мистер Гамильтон более подавлен, чем я ожидал. Несколько следующих дней мы будем колоть ему ЛСД. Сегодня вечером сделайте первый укол.