Диана Чемберлен - Папаша напрокат

— У Рэя на плече был шрам от пули, — принялась перечислять Лаура. — Он всегда говорил мне, что его ранили в Корее.

— У многих людей может обнаружиться след от раны на плече, — возразил Дилан.

— И еще кое-что. Рэй всегда говорил, что я бросаюсь в авантюры очертя голову. Он всегда так говорил, когда я начинала новый проект.

— Ну и что? — Между бровями Дилана залегла складка.

— Как-то раз Сара сказала, что мистер Д. часто употреблял именно это выражение.

— Но так все говорят, Лаура. — Дилан был, пожалуй, излишне терпелив, словно объяснял что-то ребенку.

— Многие люди говорят «нестись очертя голову», а не «бросаться». Когда Сара сказала так, она напомнила мне о Рэе. Но тогда мне это не пришло в голову.

— Ты и в самом деле думаешь, что Сара дословно повторяет слова мистера Д.?

— Не знаю. — Лауру раздражали попытки Дилана преуменьшить ее страхи. — Я знаю только одно. Мне не по себе.

— Но почему его называли именно мистером Д.?

— Фамилия Рэя была Дэрроу. Дилан взял ее за руку.

— Я понимаю, Лаура, как тебе тяжело, но я думаю, что ты создаешь проблему на пустом месте. Начнем с того, что Рэй слишком молод для того, чтобы быть мистером Д.

— Когда я родилась, Рэю был двадцать один год. Мистер Д. был юнцом, когда работал в «Сент-Маргарет». Помнишь, у него еще были прыщи. Так рассказывала Сара. И у Рэя в этом возрасте тоже были прыщи.

— Как и у всех подростков. У меня они тоже были. Лаура посмотрела на его гладкую щеку.

— Лжец, — укорила она его. Дилан пожал плечами.

— Пара штук по крайней мере. — Он улыбнулся ей. — Мне просто не хочется, чтобы ты ломала над этим голову.

— Сара говорила, что мистер Д. изучал психологию, — продолжала рассуждать вслух Лаура. — Вот тут не сходится. Рэй получил степень по социологии.

— Не вписывается в эту картину и книга, которую написал твой муж, — добавил Дилан. — Разве мистер Д. похож на человека, который будет заботиться о бездомных и психически больных?

— Да, в этом ты прав, — согласилась Лаура. — Я не могу представить, чтобы Рэй проводил страшные эксперименты над пациентами психиатрической больницы. И все же… — Ее голос прервался. Она не могла отделаться от неприятного ощущения.

— Полагаю, что ты перегибаешь палку, — заметил Дилан. — Не кажется ли тебе уж слишком большим совпадением то, что мистер Д. женился на дочери Сары Толли, отданной ею на воспитание по его же совету?

Лаура рассмеялась. Дилан прав. Это просто приступ паранойи. Слишком много потрясений.

Но неприятное чувство не покинуло ее и много часов спустя, когда они уже поужинали и все втроем играли в лото.

Закончив играть, Лаура искупала Эмму, а Дилан вызвался прочитать ей сказку на ночь. Обрадованная тем, что может побыть одна, Лаура отправилась в гостевую спальню, достала из шкафа коробки и принялась искать диплом Рэя. Она внимательно просматривала все. Вдруг у нее снова закружилась голова, как в квартире Сары.

Лаура встретилась с Диланом в коридоре.

— Он изучал психологию, — она протянула ему бумаги.

— Кто? — Дилан взглянул на документ. — Рэй?

— В пятидесятых годах он изучал психологию в Католическом университете. А потом бросил. Я ничего не знала об этом. Он вернулся в университет через четыре года и стал изучать социологию.

— Лаура, — Дилан попытался обнять ее. — Я все-таки считаю…

Она вырвалась из его рук.

— Я немедленно звоню Стюарту! — объявила Лаура. — Я должна знать.

Она позвонила по телефону, стоящему в ее спальне. Дилан сидел сзади нее и массировал ей спину. Стюарта удалось отыскать в номере гостиницы в Филадельфии.

— Что-то случилось? — спросил Стюарт. Никогда раньше Лаура не звонила ему во время командировок. — Эмма здорова?

— Ты должен мне кое-что сказать, Стю. Рэй работал в психиатрической больнице «Сент-Маргарет»?

Брат Рэя так долго молчал, что Лаура уже догадалась об ответе.

— О Стюарт, — она прижала руку ко лбу, а Дилан крепче сжал ее плечо. — Я хочу, чтобы ты сказал мне, что я ошибаюсь.

Лаура услышала, как Стюарт вздохнул.

— Я завтра же приеду в Виргинию, — сказал он. — И тогда мы обо всем поговорим, хорошо?

— Он был мистером Д.? — Да.

— Но как же…

— Завтра, Лаура, завтра. Я приеду до ленча.

— Эмма, подожди меня. — Дилан пошел быстрее, потому что девочка убежала вперед по дорожке вдоль озера, торопясь на детскую площадку, и он потерял ее из виду, как только она скрылась за поворотом.

Он поймал ее в ту секунду, когда она карабкалась на качели.

— Мне тебя подтолкнуть или просто покачаться рядом с тобой? — спросил он.

Эмма, не ответив, стала раскачиваться. Ее темные волосы развевались на ветру. Дилан сел на соседние качели и тоже раскачался. Он уже и не помнил, когда последний раз качался на качелях. У него закружилась голова.

Дилан приехал в домик у озера за полчаса до этого, почти одновременно со Стюартом. Брат Рэя словно постарел на несколько лет со дня их последней встречи. Бледный, подавленный, Стюарт сказал, что хочет поговорить с Лаурой наедине. Дилан вызвался отвести Эмму на площадку. Лучше провести время с дочерью, чем слушать, что скажет старина Стю. Если бы еще и Лауре не надо было этого слушать… Она ужасно расстроилась накануне. Дилан не смог остаться с ней, потому что утром ему предстоял очередной полет с клиентами. Ему отчаянно не хотелось оставлять ее одну в таком состоянии.

Дилан все еще раскачивался, чувствуя странную пустоту в голове, когда Эмма соскочила с качелей и побежала к карусели. Дилан смотрел, как девочка раскручивает колесо, а затем вспрыгивает на сиденье. Он подошел и стал вращать колесо все быстрее и быстрее. Эмме это понравилось. Встав на самый край платформы, она держалась за поручень одной рукой, а вторую вытянула в сторону, будто она летит. Дилан слышал, как она подражает реву самолета.

Эмма могла бы еще долго кружиться на карусели, но у Дилана заболела рука. Он отошел в сторону и присел на ствол дерева, наблюдая, как замедляется ее воображаемый полет.

— Значит, тебе нравится летать? — спросил он. Эмма кивнула. Она плюхнулась на платформу, сама немного закруженная.

— Ты в порядке? — поинтересовался Дилан.

Эмма улыбнулась ему. У нее была самая очаровательная улыбка на свете.

— Рассказать тебе, как я был пилотом?

Эмма не ответила, но и не отвела глаз от его лица.

— Однажды я должен был лететь на самолете через всю страну, — начал Дилан, — но я заболел и не смог вести самолет. Пилот, который занял мое место, слишком много выпил накануне. Он был пьян. Ты знаешь, что это значит? — Это было не совсем верно, потому что в теле пилота нашли не только алкоголь. Но для его истории сойдет.

Эмма молчала и даже не кивнула в ответ, но Дилан видел, что она все понимает.

— Так вот, этот пилот полетел на том самолете, на котором должен был лететь я. И самолет разбился. Все пассажиры и экипаж погибли.

Эмма нахмурилась.

— Да, — согласился Дилан, — это было ужасно. И знаешь что? Я долго думал, что во всем виноват я. Если бы я не заболел, если бы я сам вел самолет, он никогда бы не разбился и все эти люди остались живы. Но потом я понял, что в случившемся виноват тот, другой пилот. Я не имею к этому никакого отношения. Так и ты не виновата в смерти твоего отца.

Эмма пристально смотрела на него, но после этих слов она опустила глаза и уставилась в землю.

— У твоего папы были свои проблемы, и из-за них он покончил с собой. — Дилан задумался над тем, что сказала бы Хизер по поводу его разговора с Эммой. — В этом не виноваты ни ты, ни твоя мама. И неважно, много ты разговаривала или молчала.

Эмма встала, спрыгнула с карусели, подбежала к огромной пластиковой трубе-лабиринту и устремилась в него головой вперед. Дилан вздохнул, признавая свое поражение, и посмотрел на деревья вокруг площадки. Листья уже стали красными и оранжевыми, а он и не заметил, как наступила осень. Когда это случилось?

Он взглянул в сторону лабиринта. Эмма забралась глубоко, и ее не было видно. Она нашла единственное место на площадке, где она могла побыть одна и не слушать все то, что он хотел ей сказать.

— Рэй всегда страдал от приступов депрессии, — начал Стюарт, размешивая ложкой лимонад в стакане. — Но я полагаю, ты знаешь об этом.

— Разумеется. — Лаура и сердилась на деверя за то, что он скрыл от нее правду, и беспокоилась за него. В мягких лучах солнца она видела темные круги вокруг его глаз, словно он неделю не спал.

— Даже когда мы были детьми, он часто говорил о том, что хочет умереть, — продолжал Стюарт. — Потом ситуация немного улучшилась. Когда Рэй стал старше, он увлекся тем, что происходит в голове человека, и решил стать психологом.

— Я никогда об этом не слышала.

— И не могла слышать. Рэй не упоминал об этом, и скоро ты поймешь почему. — Вынув ложку из стакана, Стюарт изучающе посмотрел на свое отражение на выпуклой поверхности. — Рэй получил диплом бакалавра по психологии в Католическом университете и стал готовиться к защите диссертации. — Стюарт положил ложку в стакан. — Видишь ли, Рэй был очень патриотично настроен.

— Рэй? — Лаура не удержалась от удивленного возгласа, настолько ей сложно оказалось в это поверить.

— Надо понимать, что происходило в то время, Лаура. Всем было страшно. Нам казалось, что нашей стране угрожают. Все ждали, что на нас сбросят бомбу. Правительство полагало, что контроль над сознанием возможен и что наши противники уже добились этого. Рэй пытался выяснить, как он может помочь своей стране. Он каким-то образом узнал об экспериментах доктора Пальмиенто. Рэй знал и о программе управления психикой, которую разработали в Монреале…

— Шлемы и пленки, — подсказала Лаура.

— Именно так, — согласился Стюарт. — Рэй обсудил возможности использования программы с Пальмиенто. Тот загорелся этой идеей. Итак, он принял Рэя на работу в клинику, чтобы тот разрабатывал дальше программу управления психикой.

— Я не могу поверить, что Рэй подвергал людей таким мучениям. Это жестоко.

— В наши дни это выглядит именно так, но сорок-пятьдесят лет назад казалось, что эти методики лишь помогут изменить мысли людей и их поведение. Рэй и Пальмиенто очень хотели узнать, как этого добиться.

— Но они проводили опыты над живыми людьми! — воскликнула Лаура.

— В конце концов Рэй горько сожалел об этом. Поверь мне, Лаура. Мне трудно описать тебе, как он тогда радовался своему сотрудничеству с Пальмиенто. Он нашел способ помочь своей стране. Разумеется, Рэй никому не мог рассказывать об этом. Он поделился со мной, но перед этим заставил меня поклясться, что я никому не скажу ни слова. Не думаю, что он говорил о своей работе с кем-то еще. — Стюарт посмотрел на вдову своего брата и, должно быть, увидел на ее лице отвращение. — Не надо ненавидеть его за это, Лаура, — взмолился он. — Прошу тебя, попытайся понять. Рэй считал, что его работа необходима стране, людям. Даже правительство поддерживало ее. Чек за работу он получал из ЦРУ. Рэй знал, что правительство в восторге от его усилий и делает все, чтобы никто не узнал об этих исследованиях. Лаура поежилась и обхватила себя руками, словно замерзла. Она чувствовала, будто ее окунули в грязь. Мысль о прикосновениях Рэя стала ей ненавистна.

— Но через некоторое время Рэй понял, что у Питера Пальмиенто серьезные проблемы с психикой. — Стюарт вздохнул. — Чем сильнее становилась паранойя Пальмиенто, тем больше он боялся того, что Сара Толли и другие сотрудники «Сент-Маргарет» могут нарушить обет молчания. Он чувствовал себя вправе предпринимать любые шаги, чтобы предотвратить утечку информации. Пальмиенто понимал, что Сарой Толли можно легко манипулировать, если угрожать ее дочери. Рэя мучили сомнения. Он говорил со мной об этом. Он был по-прежнему убежден в необходимости и важности экспериментов, но безумие Пальмиенто беспокоило его.

— Рэй предупредил Сару, чтобы она спрятала дочь, — сказала Лаура, — спрятала меня.

— Вероятно, он это сделал. Я не знаю наверняка. Мне известно только о том, что разногласия между Рэем и Пальмиенто закончились дракой, и Рэй был ранен. После этого случая Рэю удалось отправить Пальмиенто в другую психиатрическую клинику уже в качестве пациента. Мой брат не собирался бросать свою работу и надеялся, что эксперименты продолжатся. Но правительство перестало оказывать ему поддержку, как финансовую и так и любую другую, и Рэю пришлось забыть об этом.

— Сара присутствовала при их драке, — объяснила Лаура. — Она ударила Пальмиенто по руке, в которой он держал револьвер. Иначе он убил бы Рэя. Стюарт удивился.

— Рэй не говорил мне об этом, — признался он. Сделав большой глоток лимонада, он осушил стакан. Лауре и в голову не пришло предложить ему еще. Ей хотелось, чтобы Стюарт продолжал свой рассказ.