Чарлз пожал плечами:

— Сдался. Я хорошо зарабатывал адвокатурой, у меня были перспективы, а надо сказать, что деньги имели для меня огромное значение — уже тогда у меня были жена и двое детей. Такова правда жизни. — Он понизил голос и добавил: — Если нуждаешься в средствах к существованию, устоять перед искушением в виде солидных гонораров очень сложно. Я не устоял. Возможно, это было ошибкой.

Камилла посмотрела на печальное лицо Чарлза и ужаснулась, потому что впервые поняла, какой глубокий шрам оставило в душе этого успешного и респектабельного человека нереализованное честолюбие. Возможно, ей все же стоит задуматься над его предупреждением и рискнуть, пойти дальше, не останавливаясь на достигнутом.

— Ваша жена — председатель партии консерваторов? — уточнила Камилла.

— Да, от Эшера, — ответил Чарлз. — Вы знакомы с Джеком Кавендишем?

Камилла кивнула:

— Отец его знает. Он тори, в парламент прошел от Эшера.

— Да, но кто знает, сколько он удержится, — задумчиво отозвался Чарлз. — Ходят слухи, что он проиграет на следующих выборах, а они близко, в мае следующего года.

— Но место за ним сохранится?

— Не думаю, оно весьма доходное, две тысячи фунтов, и от Лондона недалеко.

Камилла почувствовала, как дрожь волнения прошла по ее телу. Да, теперь она уже отчетливо понимала, куда он клонит.

— А какой кандидат нужен партии? — спросила она, сохраняя равнодушный вид.

— Способный победить. Кто-нибудь вроде вас, Камилла.

— Откуда вы знаете, что я консерватор?

— Дорогая, — улыбнулся он, — я руководствуюсь простым принципом — каков отец, такова и дочь.

Он не преувеличивал — Камилла действительно автоматически восприняла в свое время политические установки отца. Просто в некоторых вопросах левые были ей более симпатичны, а в некоторых она придерживалась позиции правых.

Но она не настолько хорошо ориентировалась в политике, чтобы разбираться в различиях, которые определяли программу трех нынешних ведущих партий. Политика исчерпывалась для нее понятием «власть». А власть неизменно вызывала у нее уважение. К красоте она была скорее индифферентна и не гордилась ею. Жизнь Серены она находила увлекательной лишь потому, что та ездила по всему миру и имела широкий круг общения и знакомств. Знаменитости всех мастей, о которых она знала от Кейт и Венис, совершенно не привлекали ее.

— Я голосовала за тори на последних выборах, — подтвердила она.

— Значит, вы могли бы быть идеальным кандидатом, — кивнул Чарлз, закуривая сигару, — как вы считаете?

Камилла была в замешательстве. Густой аромат табака только усиливал ее возбужденное состояние.

— Послушайте, у вас есть политическое чутье. У вас великолепная профессиональная подготовка, которая вам поможет, вы постепенно набираете вес, и не важно, что вы еще не стали достаточно знамениты. Посмотрите на Бориса Джонсона и Гленду Джексон. Я уверен, что ваш отец располагает связями и влиянием, чтобы обеспечить вам необходимую поддержку.

Камилла могла бы возразить, что ее отца интересовало только место в палате лордов и что он, дважды потерпев неудачу, решил отойти от дел. Интересно, как он отнесется к ее идее баллотироваться в палату общин; наверное, не очень-то обрадуется.

— Вы уверены, что я не слишком молода для этого?

— Нет, партии нужны молодые и деятельные кандидаты. Сейчас, в девяностых, в силу вошел принцип лейбористов — давать дорогу всему, что ведет к модернизации.

— А я имею право выдвигать свою кандидатуру?

— Конечно, а что тут такого? Вы дочь барона, и это очень хорошо.

Она смутилась, не зная, что сказать в ответ на такую настоятельную агитацию.

— Хорошо. Если я соглашусь и если Джек Кавендиш подаст в отставку, что мне тогда надо делать?

— Я думаю, что вы еще не успели внести свою кандидатуру в список центрального избирательного офиса?

Камилла покачала головой.

— Значит, это нужно сделать.

— Мне придется серьезно подумать над вашим предложением, — уклончиво ответила она, прижимая большие пальцы к ребру стола, — но я пока ничего не обещаю. — Она чуть заметно улыбнулась.

— Я буду надеяться, что вы сделаете правильный выбор, — отозвался Чарлз, вынув сигару изо рта и выдохнув целое облако дыма через плечо в сторону, где за столом сидел полный розовощекий адвокат, мгновенно начавший кашлять. Камилла невольно засмеялась.

9

Вилла Майкла Саркиса «Ла Эсперанца» являла собой полную противоположность вопиющей роскоши отелей, которые принесли популярность их хозяину. Это был огромный дом в полинезийском стиле, с зеленой крышей и террасой, выходившей на бирюзовый простор Карибского моря. В саду, окружавшем дом, находился живописный пруд, заросший кувшинками.

— Не могу поверить, что мы тут уже два дня, — заметила Серена, лакомясь салатом из лобстера и покачиваясь в гамаке. Ее скучающий взгляд был устремлен на чуть колыхавшиеся от ветра пальмовые листья.

— Сегодня в «Коттон-хаусе» вечеринка, — добавила Венис, рассматривая окрестности сквозь темные стекла очков. — Не спуститься ли нам вниз выпить мартини? Или ты все еще предпочитаешь скрываться от любопытных глаз?

Серена поместила на столик салатницу и подставила лицо освежающему ветерку.

— Дорогая, мы же приехали сюда, чтобы быть подальше от туристов, а ты хочешь присоединиться к ним, — возразила она.

— О да, здесь чудесно. Но неужели ты вообще ничего не хочешь делать? — улыбнулась Венис и глотнула минеральной воды. — Я не спорю, вилла — превосходное место, но очень уж тихое.

— Представляешь, а Кейт отказалась ехать, — отозвалась Серена, — такая противная. С ней было бы веселее, правда?

— Она не виновата, — печально вздохнула Венис, — ей трудно расслабиться. Она все время занята работой. Я с ней сегодня говорила, она сейчас думает о новом журнале, который собирается делать самостоятельно.

— Что за журнал? — полюбопытствовала Серена. — Но пока она без работы, могла бы поехать с нами или поговорить с Томом; она ведь обещала, не защищай ее, она ужасная эгоистка.

Венис усмехнулась. Кейт была настолько же великодушна, насколько Серена самодовольна, но произнести это вслух при сестре она не решалась. После долгой верховой прогулки по побережью она способна была только лежать и рассеянно перелистывать страницы книги, время от времени надевая солнцезащитные очки и закрывая глаза. Но Серену явно задела ее скептическая улыбка. Венис до сих пор не рассказала ей о последней ссоре с Джонатаном, который не хотел отпускать ее на Мустик. А ей в ожидании результатов теста на гормоны хотелось на некоторое время полностью абстрагироваться от своих проблем — от мыслей о неудачном браке, бесплодии и депрессии. Ей необходимо было сбежать ото всего этого хоть на край света.

На террасе появился официант с подносом, полным фруктов, и блюдом, на котором лежали белоснежные дольки кокоса. Он аккуратно расставил все на столике рядом с Сереной.

— У меня факс для вас, — сообщил он Серене и подал ей на серебряном подносе лист бумаги.

— Факс? — переспросила Венис, повернув голову. — От кого? Я надеюсь, нам не придется срываться отсюда и нестись куда-то.

— О! — произнесла Серена, пробежав глазами текст.

— Так от кого же?

— Майкл пишет, что вечером приедет на виллу. Он будет ужинать с нами. — Серена хитро посмотрела на сестру, и та понимающе улыбнулась.

— Кажется, сюда из Нью-Йорка путь не ближний? — продолжала Серена, стараясь скрыть свое торжество.

— Какое неожиданное сообщение, — задумчиво заметила Венис, откусив кусочек кокоса. — Или ты все знала заранее?

Она вопросительно посмотрела на сестру, которая застыла с коварной улыбкой сфинкса на губах и долго ничего не отвечала. Венис почувствовала легкое раздражение; она уже подозревала, что сестра заманила ее на Карибы, чтобы не скучать в одиночестве, дожидаясь любовника. Серена, как всегда, поступила крайне эгоистично и бессовестно.

— Нет, Майкл ничего не говорил мне о том, что собирается приехать, — наконец сказала Серена, подмигнув Венис, — но я ожидала нечто подобное. Он любит этот дом, и вполне логично, что он пожелал навестить своих гостей.

Она надкусила кокос и по-кошачьи прищурилась от удовольствия.

— Подумать только, две тысячи миль ради какого-то ужина, — язвительно заметила Венис. — Он, видимо, без ума от тебя? Я наивно думала, что все случится по крайней мере не так скоро.

— О, прошу тебя. — Серена вытянулась в гамаке. — Мы же не школьницы. Ты должна порадоваться за меня — ведь я нашла утешение после неприятной истории с Томом. Можешь не опасаться, ничего серьезного тут нет, в мои планы сейчас не входит связывать свою жизнь ни с Майклом, ни с кем-либо еще, какими бы прекрасными виллами они ни владели.

Венис с недоверием посмотрела на сестру, нежившуюся в лучах горячего солнца, и подумала, что Серена и сама вряд ли верит тому, о чем говорит.


Путь Майкла на Мустик был намного короче того, который приходилось преодолевать рядовым туристам, поскольку он пользовался только частным самолетом. Так что он застал обеих женщин на террасе как раз в тот момент, когда они мирно потягивали вечерние коктейли.

— Добрый день, девочки. — Его лицо озарилось доброжелательной улыбкой, и он чмокнул каждую из сестер в щечку. — Ну как вам тут? Нравится?

Венис сдержанно кивнула, не питая особой симпатии к этому разбогатевшему торговцу, как она его про себя называла. Но трудно было отрицать его привлекательность, которая шла не от его внешности, а от ума, живости и умения приковывать к себе внимание. Одет он был весьма скромно: белые брюки и футболка, — но эта простота одежды тем не менее выдавала ее истинную немалую стоимость. Венис отметила, что Майкл не лишен вкуса и чувства меры и, кроме того, очень обходителен, когда стремится понравиться дамам.

— Восхитительное место, — произнесла Венис, остановив взгляд на морской глади, окрашенной в медно-золотой цвет заходящим солнцем.

— Да, признаюсь, это был превосходный подарок, — добавила Серена, поднявшись с шезлонга и пройдя на мостик, перекинутый через пруд.

Майкл проводил ее восхищенным взглядом. Венис знала, что он смотрел на грудь Серены, просвечивавшую сквозь тонкую ткань бикини.

— А я был недалеко, на Барбадосе, чуть дальше, чем Гренадины, и решил, что неплохо бы составить вам компанию. Получился бы приятный ужин в узком кругу. Здесь, на Мустике, сейчас так тихо.

Майкл подошел к Серене совсем близко и осторожно провел кончиками пальцев по ее спине. Сирена выгнулась, чувствуя, как напряглись от возбуждения соски.

— Сядем ужинать примерно через полчаса, идет? Стол накроют в пагоде. — Он указал на беседку, выстроенную на возвышенности и очертаниями действительно похожую на пагоду. — Там чудесный вид. Вы, наверное, тоже предпочтете освежиться? Тогда до ужина.

Серена немедленно отправилась к себе выбирать наряд для вечера. Нажав на кнопку музыкального центра, она принялась перебирать платья, пританцовывая под звуки джаза. Она привезла с собой так много одежды, что ее хватило бы на ежедневные многократные переодевания в течение недели. Ее пальцы скользили по разноцветным шелковым топикам, прозрачным накидкам с блестящими застежками, сарафанам и шифоновым юбкам с яркими солнечными узорами. Наконец она выбрала короткие белые брюки от «Валентино», такие тонкие, что они не скрывали совершенства ее округлых ягодиц. Но все же ей не хотелось выглядеть вызывающе, ведь на ужине будет присутствовать Венис, а Серена опасалась давать ей откровенное подтверждение своей связи с Саркисом, поэтому сверху она надела простую голубую майку. Подойдя к огромному зеркалу, она оглядела себя с ног до головы, спереди и сзади, и, осталась довольной, дополнила туалет серьгами-кольцами, бирюзовым браслетом и золотой цепочкой. После этого подкрасила кораллово-красной помадой губы и выключила музыку. Недоставало только аромата, изысканного и дорогого, настолько дорогого, чтобы подчеркивал бесценную индивидуальность такой красавицы, как Серена. И она знала, что лучше всего для этого подойдет «Жан Пато». Внезапно услыхав мелодичный бой часов, она поняла, что переодевалась не полчаса, а больше часа, и нужно торопиться в пагоду, где ее уже заждались.

Майкл и Венис, непринужденно болтая, сидели за столом и пили фруктовый коктейль. Беседка действительно оказалась уединенным очаровательным местом, прямо из-за стола можно было любоваться чернильно-черным простором моря, над которым раскинулось звездное небо. Серена заметила, что Майкл, подливая рубиново-красное вино в бокал Венис, как-то двусмысленно улыбается, глядя на нее, и в ее душе зашевелилась ревность. Но на самом деле Венис пыталась компенсировать свою некоторую неполноценность мимолетным доказательством, что она все равно может нравиться мужчинам и быть для них желанной и привлекательной.