— Мися казал науцить на коньках катася. Буду танцуть на коньках! Пыгать высоко и повоачивася! Кра си во!

Буква р, ей почему-то только в одном слове дается, она это слово старательно выговаривает по слогам.

— Научишься кататься на коньках, моя хорошая. Завтра не могу обещать, послезавтра обязательно коньки купим, — заверяю кроху, намыливая детским шампунем курчавую головку.

— Мне коньки…. Натоясие…. И Мисе, и маме, и папе, и бабуе. Сем. И собаки сем.

Делаю ход конем, не дожидаясь пока фантазия ребенка разыграется до момента семейной прогулки на коньках и со сворой собачек, начинаю импровизировать: сказку про Колобка, на новый лад рассказываю. Лиса в моей сказке, Колобками не питается, провожает непутевое изделие из теста домой, к деду с бабкой. Верочка от нового толкования сказки приходит в неописуемый восторг, молотит по воде ножками, брызги в разные стороны разлетаются. Мне тоже достается — футболка мокрая, хоть отжимай. Зато к моменту возвращения блудной булки в лоно семьи, успеваем закончить с купанием и надеть пижамку.

Мой замечательный, взрослый Мишаня, помогает устранить последствия водных процедур своей маленькой сестрички. Приносит половую тряпку, усердно протирает пол.

— Мам, я только душ приму, ладно? Мне еще кое-что перед сном проверить надо, одну важную вещь.

— Что за вещь? — Мишанина деловитость настораживает, но интересуюсь нейтральным тоном, как бы между прочим.

— Ну это вообще то тайна… А ты мам никому не скажешь?

Присаживаюсь на краешек ванны, отрицательно мотаю головой.

— Я селезня на яйца посадил, яйца взял в холодильнике. Гнездо в шкафу сделал — в коробке из-под коньков. Скоро десять уток вылупится. И все хищные. Чуть не забыл сегодня яйца перевернуть, чтобы с разных сторон высиживались.

Как я на бортике удержалась, в ванну не съехала….

— Мишань, видишь ли, яйца в холодильнике лежали куриные, они для высиживания уток не очень подойдут. — с трудом сдерживая смех, очень серьезно, безо всякой иронии говорю сыну.

— Почему? Они же птицы!

— Ну да, птицы. Только немного разного вида.

— Мам! Я кажется понял. Вот например высидит селезень цыплят вместо утят, цыплята подумают, что они водоплавающие, полезут в воду… Могут утонуть. Ничего, мы с Верочкой за ними присмотрим, чтобы к водоему не подходили.

Убедить Мишаню вернуть яйца в холодильник, а чучело селезня в антресоль, удалось с трудом. На мои пояснения, что яйца купленные в магазине годятся только для употребления в пищу, у Мишани находились свои доводы. Согласился когда последний аргумент в ход пустила: смогла доказать, что зима для высиживания птенцов — не сезон. Все птенцы весной выводятся.

Мишка от огорчения в пижаме запутался, пытался две ноги в одну штанину засунуть, но успокоился быстро, в вихрастую голову прилетела новая идея.

— Ладно, весной еще раз посажу утку на яйца. Мам! Как думаешь, что получится, если к куриным еще перепелиные подложить? И одно от страуса.

Спросил видимо просто так, потому что, ответа дожидаться не стал, поскакал из ванной.

Дети уснули, бабушка тоже погасила у себя свет. Я послонялась от кухни до прихожей, посидела в темноте перед окном у себя в комнате. Там за окном пошел снег, медленно опускался на землю большими хлопьями. Генка так и не позвонил. И даже не написал. Я хоть и ждала его звонка, или хотя бы сообщения, не обиделась на молчание. Раз не звонит и не пишет- значит есть на это причина. Успеем еще наобщаться. Ближе к полуночи завела будильник на семь утра и улеглась спать. Заснула с ощущением…. Предчувствия чего-то очень хорошего, какой-то радости от которой дух перехватывает и кровь зажигается. В переносном смысле слова конечно.


У меня давно выработался необъяснимый инстинкт: если на день намечено много дел, просыпаться за несколько минут до звонка будильника. Сегодняшнее утро не исключение, будильник на семь завела, на часах — без четверти. Можно поваляться….

Сладко потягиваюсь…. Дверь детской хлопает, оттуда что-то со стуком и грохотом выкатывается в коридор. Взвиваюсь с кровати, босиком бегу из комнаты.

Это не прямое попадание куска метеорита в нашу квартиру. Это Мишаня с Верочкой выехали на роликах. К огромной радости соседей снизу, представляю в каком эти соседи неописуемом восторге сейчас находятся.

— Мам, смотри, у Верочки хорошо получается, почти как у меня! — Мишаня от восторга подпрыгивает. На роликах. Верочка расставив руки в сторону неуверенно катится в строну кухни.

— Молодцы. Очень хорошо получается. Только ролики придется снять, они как-то больше подходят для улицы. Переобуваемся, умываемся и помогаем мне готовить завтрак.

Мелкие послушно покатили в детскую. Через три минуты прибежали ко мне на кухню. В тапках. Уже радует. Поручила им выкладывать на тосты сыр и ветчину, сама быстро замешала омлет, сунула в духовку. Через полчаса, мы пригласили занятую ревизией гардероба бабушку, завтракать.

Ближе к восьми я поменяла домашнюю одежду на джинсы со свитером, собрала волосы в хвост и…. Слегка занервничала. Не из-за предстоящего визита лаборатории, тут волноваться особенно нечего, немного пугала поездка в опеку. Как бы не был человек уверен, всегда имеется доля сомнения: а вдруг что-то не так пойдет?

Ровно в восемь в дверь позвонили: молодой мужчина с чемоданчиком в правой руке и симпатичная полненькая девушка, предъявили удостоверения сотрудников лаборатории ДНК экспертизы, я пригласила их пройти в дом. Шепотом попросила для отвода глаз, взять такой же мазочек из-за щечки у Верочки. Эксперты оказались понятливые, сделали как просила. На процедуру и заполнение бумаг, ушло от силы десять минут.

Как только проводила экспертов, дети естественно начали засыпать меня вопросами:

Для чего, почему, зачем им ватными палочками лазили в рот.

Слукавила. Сказала, что проверяли прошла ли у Мишани ветрянка, и не заразилась ли от него Верочка. Если заразилась, нужно срочно намазать ее зеленкой.

Врать дальше не пришлось, в квартиру снова позвонили. Странно, я бежала открывать дверь и уже точно знала, кого увижу на пороге. Интуиция не подвела, передо мной стоял мой Гена. Глаза покрасневшие, как у человека, который совершенно не выспался, на щеках и подбородке явно вчерашняя щетина, лицо немного усталое… И родное. В руках большой пакет с логотипом дорогого супермаркета. Гена шагает ко мне, обнимает свободной рукой и шепчет в затылок:

— Я соскучился. Страшно соскучился. Больше без тебя… Без вас, ни на один день нигде не останусь. Маш, можно мне кофе? Покрепче желательно. Я в ночь с нотариусом и юристом смотался в Нижний, Глеб разыскал там Морозову, вот мы и слетали, документы кое какие подписать и нотариально заверить.

От упоминания о Ленке, меня передёрнуло. Какие от этой дуры понадобились документы? Подняла лицо, с немым вопросом смотрю на очередной раз наплевавшего на больничный режим Генку.

— Маш. Я подстраховался, оформил доверенность на разрешение на выезд из страны Верочки. Представляешь, эта…. Испугалась, что ей собрались вернуть назад ребенка…. Не суть. Доверенность пригодится, если на оформление опеки уйдет некоторе время. У нас нет времени. Маш! Мы сегодня вечером улетаем на Мальдивы. На пять дней.

— Куда?

— На Мальдивы! — чуть слышно повторил Гена.

— Подожди, а как же паспорт для Верочки?

— Все под контролем. Заявления на получение загранпаспорта, тоже пришлось затребовать с ее биологической. Она написала… Не буду говорить, с какими комментариями. Еле сдержался, первый раз в жизни руки чесались, взять за шиворот и тряхануть как следует так называемую женщину. Паспорт к обеду будет готов, фото которое Соня вчера сделала — подходит.

— Летим к Индийскому теплому океану, к Солнцу! На райские острова! — это Генка выкрикнул громко, на всю квартиру. Соответственно радостный вопль долетел до ушей домашних. Дети и бабушка тут же нарисовались в прихожей.

— Папа! А мама говорила, ты позже придешь, а куда это вы собрались?

— Мы собрались сынок! Все вместе: и ты, и Верочка, и мама, и я! — Гена отпускает меня, пакет на комод пристраивает, обнимает подскочивших к нему малышей.

— А как же бабуля? Она разве не с нами? — громко шепчет Мишаня.

— Ну уж раз это больше не секрет… С вами! Вернее не с вами, мы раньше вас вылетаем. Целой компанией. — как девчонка хихикает бабуля.

Я… Обалдеваю. Как любит говорить Люда.

Читай на Книгоед.нет

Ух ты! Класс! Пап, а там страусы водятся? Мне всего одно яйцо от него надо….

Мишаню не сильно расстроило отсутствие популяции страусов на Мальдивских островах. Папа ему про изобилие морских черепах у коралловых рифов поведал, и о том, что черепахи собственно не хуже страусов несут яйца. Теперь сын с горящими глазами крутит в мозгах новую идею. Скоро что нибудь выдаст. На тему высиживания чучелом селезня черепах.

Верочка впритык к Мишке уселась, мурлыкает какую-то песенку на своем тарабарском, мордашка у крохи умиротворенная. Она не очень понимает, что такое: острова, океан, зачем туда нужно лететь, но всё равно радуется, для нее главное — со всеми вместе.

Гена успел сбегать наверх за сменной одеждой, принял душ, в три глотка заглотил крепкий кофе, взбодрился, но попросил кофейку повторить.

Я ставлю перед Геной вторую по счету чашку кофе, отхожу к холодильнику, зависаю в раздумьях: куда девать скоропортящиеся продукты, которых и так хватало, да еще Геннадий за непонятной надобностью приволок. При всём желании мы такое количество запасов до вечера не съедим. Поворачиваюсь к Генке, хочу поинтересоваться, зачем скупал пол супермаркета, если знал уже, что отдыхать улетаем? Не успеваю открыть рот, муж мой опережает очень своевременным вопросом:

— Давайте подумаем, где будем жить по возвращению, на рассмотрении два варианта: просторная квартира в центре, и большой дом за городом. Меня устроит любое ваше решение. Кстати дом на Ново Рижском направлении.

— Дом. — Не раздумывая говорю я.

Какая мама не мечтает, чтобы ее дети росли на воздухе? Свои нюансы конечно будут, Мишаню возить на тренировки, да и Верочке занятия подберем. Но плюсов в проживании за городом мне кажется всё равно больше.

— Вы тут решайте, пойду навещу Матвеевну. — бабушка встает со стула, пытается выбраться из уголочка. Улыбается бабуля, но мне показалось она вдруг как-то сникла.

— Надежда Николаевна, если я правильно понял вы одобряете Машино решение, и тоже согласны на проживание в доме? — останавливает бабулю Гена.

— Я? А я здесь причем? Или вы хотите, чтобы я с вами жила? — голос у моей родной дрогнул.

Она, что, решила одну мы ее здесь бросим? Да я даже в мыслях не допущу подобного! Я вдоль окошка полезла к бабушке в угол. Обняла крепко крепко.

— Бабуль. Неужели ты могла подумать, что мы тебя одну оставим? Даже не надейся, от нас не отделаешься. Ни за какие коврижки.

— Надежда Николаевна, действительно, мы без вас никуда. Семья должна жить в одном месте. Надеюсь вы все не против, если моя мама тоже с нами поселится? Места на всех хватит.

— Ух ты! Папина мама, значит — наша с Верочкой бабушка! Класс! Сколько у нас теперь бабушек! И все будем жить в большом доме! — Мишаня на эмоциях хлопает себя по коленкам.

А Верочка… Верочка вдруг философски замечает:

— Бабусек ного ни бываит. Цем босе, тем луци. Сем хатит люби. Я сем подалю.

Кроха сползает со стула, пробирается к нам с бабулей, прижимается к бабушкиной ноге… У меня защипало в носу, слезы к глазам подступили: сколько же чистой, бескорыстной детской любви живет в сердечке моей тоненькой веточки…. Всем хватит. Малышка подарит.

Нельзя плакать, детей перепугаю! Поэтому улыбаюсь, выпускаю из объятий бабушку и неожиданно придумываю, что делать с излишками продуктов.

— Бабуль, давай Эльвиру Матвеевну фермерскими йогуртами, нарезками и прочими деликатесами угостим? Мне кажется ей должен понравиться риет из утиной грудки с малиновым соусом. Малышатики помогут сумку до второго этажа дотащить. А нам уже в опеку пора ехать.

Бабушка согласилась, по максимуму опустошили холодильник, сложили в пакеты: лоточки, коробочки, баночки, керамические горшочки накрытые шуршащим пергаментом. Мишаня с Верочкой отправились вместе с ней угощать Матвеевну.

Ну а мы с Геной, буквально следом за ними в отдел опеки выдвинулись.

Автомобиль Михалыч снова подогнал к самому подъезду, любопытная соседка так же как и вчера наблюдала за нами из окна. С очень недовольной миной, наверное жаловаться кому нибудь будет. Это я вскользь про себя подумала, в принципе меня ни любопытство соседей, ни их жалобы, никак не волновали. Мне было хорошо и спокойно, я уже ни на секунду не сомневалась, что в опеке все как нужно пойдет. Не могу объяснить почему. Может Генкино олимпийское спокойствие так на меня действовало