— А чего ты кидаешься, будто я мячик? — обиженно протянула, но не устояла перед нежными поцелуями, которыми Кузя успокаивал меня. В конце концов, на пляже тоже было людно, а уж в магазине или в ресторане… Это же Кузя, он никогда не подставит меня!

Но сегодня страсти не получилось. То ли вчерашняя баня меня вымотала и расслабила, то ли плохо выспалась (или слишком хорошо), но мне было ужасно лениво и хотелось мурлыкать, как кошка, просто прижимаясь к Кузиному боку. Я понимала, что выглядит это не очень красиво — как будто мы уже женаты, и я начинаю превращаться в старую тётку с вечно больной головой, но ничего поделать с собой не могла. Как это у мальчиков? «Не стоит».

А может, я и правда заболела?

Ноги отчего-то свело, как будто по ним ползали целые стаи очень тяжёлых мурашек. А ещё они, наверное, пели очень нежные колыбельные, потому что меня рубило так заметно, что Кузя даже рассмеялся на ухо:

— Глинская, я что, тебя сюда спать привёл?

— Не сексом единым… — пробормотала я, пристраиваясь к его плечу и зарывая ноги в неожиданно тёплое сено. Кузя обнял меня, уложив голову в сгиб локтя, и чмокнул в висок:

— Спи… Спи, девочка, у нас целая жизнь впереди. Но так и знай, будешь должна.

— Я вообще везде кругом тебе должна, Андрюш…

И уснула, ощущая его безмолвный смех в дрожи плеча.

Глава 31. А свадьбы здесь тихие

26 августа, понедельник

— Ну что, Димка, я тебя поздравляю!

Сказала брату это и смотрела, как он изо всех сил сдерживается и не прыгает по улице. Пытался вести себя солидно, как и полагает курсанту Суворовского училища. Но через несколько секунд не выдержал и заскакал горным козликом куда-то вбок:

— Ура, ура, меня приняли! Меня приняли!

— Ура, я согласна, — рассмеялась. — Сегодня вечером отпразднуем это дело тортиком!

— Тортик — это де-ело! — довольно похлопал себя по животу пацан. Потом насторожился: — Может, не надо тортика?

— Почему?

— Ну… Надо же, наверное, форму покупать, учебники, тетрадки…

— Тебе всё выдадут, балда. И форму, и учебники. А ещё тут написано, что тебе полагается тысяча рублей в месяц! А когда мне дадут опекунство, то будешь получать по две тысячи.

— Так это твои деньги…

— Нет, братец, это твои. И тратить их будешь самостоятельно. Или копить — как захочешь.

Он наморщил лоб и задумался. Думал долго, пока пробирались по паркингу у моей машине, потом сказал:

— Я буду копить. Тогда смогу на Новый год и на днюху Пете с Дениской подарки купить.

— Договорились, — ответила я, вспомнив, что не записала даты рождения братьев в календарь. Надо сделать… А пока…

— Садись и пристегнись, — велела брату. — Отвезу тебя домой, а сама всё-таки выйду на работу. А то даже неприлично уже.

— А Денис будет в саду до вечера? — деловито спросил Димка.

— Так точно.

— О! Буду смотреть «Сверхъестественное» на телефоне! — обрадовался брат. — А то он вечно хочет смотреть со мной, а потом боится и ночью не спит!

— Эй, ты хорошо сдал экзамены, но не забудь, что нам сделали большое одолжение! — напомнила я ему. — Тебе надо позаниматься перед началом учебного года, чтобы не скатиться в учёбе.

— Да ла-а-адно, я же всё помню, ты же видела! Четвёрки!

— Ага, и пятёрки по физподготовке! — фыркнула я от смеха. — Попрошу Женьку набросать тебе примеров по математике. И диктантов подиктовать…

— Юлечка, не надо примеров! — испугался пацан. — Я честно-честно буду хорошо учиться! И дисциплину соблюдать! Через неделю же в училище, а увольнительная только раз в месяц, Петя говорил! Дай телик посмотреть, а?

— Ладно, — сдалась я. Мать из меня никакая. Слабачка. Всё равно буду баловать. Мало ли что ждёт мальчиков в будущем…

Сдав брата на Женьку, я принялась спешно одеваться. Вчера мы приехали с дачи поздно вечером, отвезли Тамару Вадимовну домой, а потом, уложив мальчиков, всё же провели последний тур марафона в уютной и тёплой постели. Результат — чуть не проспали. Кузя на работу, Дениска в садик, а мы с Димкой на экзамены в Суворовское. Поэтому оделась я по-спартански — в джинсы и толстовку. А сейчас искала что-нибудь больше подходящее к должности. Нет, медицинским секретарём работать было легче: как и у врача, нет проблем с выбором наряда, всё равно белый халат скроет одежду…

Женька подошла сзади и скривилась поверх моего плеча в зеркале:

— Ты одеваешься, как молодящийся школьный завуч.

— Много ты понимаешь, — бросила, пытаясь стянуть узкую водолазку с плеч. Сестра протянула мне платье-комбинезон цвета нюд, которое очень любила, и сказала:

— Надень-ка вот это.

— С чего бы это вдруг? — удивилась я, поправляя бретельки лифчика. — Я в офисе работаю, ты забыла? А это… Слишком фривольно.

— Госспаде! — протянула Женька с безнадёгой. — Ты выходишь замуж за начальника фирмы! Ты его секретарь! Думаешь, он тебя уволит из-за несоблюдения дресс-кода?

Пожав плечами, я взяла плечики с платьем, неуверенно ответила:

— Нет, наверное, не уволит…

— А может, даже повысит зарплату, — хихикнула Женька. — Накрась морду лица! И лодочки не забудь!

— Евгения! Мне не нравится твой вид.

— А то с моим видом не так?

— Слишком очевидно загадочный. Рассказывай немедленно, что ты задумала и кто твои сообщники!

— Ой, вали ты уже на работу, пожалуйста! Задумала я тут, понимаешь… Уже нельзя одолжить шмотку, сразу подозревают в корыстных намереньях!

Я покачала головой, влезая в платье и застёгивая молнию на лифе. Как будто я не знаю эту девчонку! Она точно что-то задумала, но ни за что не скажет. Упрямая зараза… Ладно, хоть я и не люблю сюрпризы, придётся с этим жить. Разберусь с этим позже, мне надо поторопиться, скоро обед закончится, и в городе будут пробки…

Когда я прорвалась сквозь ряды питерских автомобилистов и, припарковав машину, открыла дверь офиса, было без пяти два. Вдохнула воздуха в грудь и объявила с порога:

— Всем привет, я вышла на работу!

— Вы кто, женщина? — удивлённо откликнулась Петровна, пробегая мимо с сумочкой. — Посторонним сюда нельзя.

— Эй, ты чего? — я даже рот раскрыла от неожиданности, а главменеджер захохотала, как только она умела это делать — заразительно и громко:

— Боги, всегда хотела сказать это! Юль, ура! Решила все проблемы?

— Вроде решила, — улыбнулась я, погладив по ушкам подскочившую Ритку. — Всё, жажду работать и приносить пользу обществу.

— Иди приноси, потому что Второй у тебя на столе оставил таки-ие завалы — мама не горюй!

Звонко профейспалмив, я заторопилась к столу в секретарском закутке. Завалы ждали меня, а я уже представляла, как разбираю, подшиваю, вношу и регистрирую. Работа — это всегда хорошо. Потому что за неё дают зарплату.

Три часа пролетели как один миг. Вроде бы только что пришла, а уже Кузя обнимает меня сзади, закрывая глаза ладонями.

— Нет-нет! Мне надо закончить с бумагами! — запротестовала. — Езжай домой, я приеду позже.

— Фигушки, Глинская. Где твоя сумка?

Он насильно поднял меня с кресла и, положив руку на талию, повёл к выходу:

— У нас ещё есть дело сегодня.

— Какое дело? Я Димке обещала торт купить в честь его поступления, но это нельзя назвать делом.

— Торт? Торт — это хорошо, — плотоядно облизнулся Кузя. — Но ты права. Какое ж это дело? Не-е-е, у нас другое дело.

— Марафон? — почти обречённо уточнила я.

— Не пытайся, не угадаешь, — Кузя щёлкнул меня по носу и сразу же чмокнул в то же место. — Пошли, нас ждут.

— Кто? Кто ждёт, Кузьмин? Что ты ОПЯТЬ задумал?

— Ой, ну чего ты такая нерисковая, Юлька?! — засмеялся Кузя на лестнице. — И ещё один вопрос: когда ты уже научишься мне доверять?

— Я стараюсь. Но это трудно.

— Всё, не ссы, прорвёмся. Кстати, платье обалденное! Ты в нём смотришься атас!

— Спасибо, — кокетливо ответила. — Всё для тебя.

— Ты ж моя радость!

У Казанского на парковке я увидела весьма живописную группу. И тут же в голове мелькнула подозрительная мысль: «Это заговор!» Было похоже, да. Во-первых, у моей машины торчала Женька — нарядная и накрашенная — с обоими пацанами. Во-вторых, она оживлённо болтала с Тамарой Вадимовной. В-третьих, от своей машины к ним спешил запыхавшийся Мирусь.

Я дёрнула Кузю за руку и протянула:

— Это что за собрание такое?

— Это мы, Глинская, идём жениться, — весело ответил тот.

Я на секундочку обалдела, встала, развернув его лицом к себе, и внимательно вгляделась в глаза. Боже, да он не шутит! Он совершенно серьёзен, хотя и смеётся. Блин… Вот это сюрприз, да…

— Нет, подожди! Ты что? Мы же сейчас можем только документы подать. Нас никто не распишет!

— Нашла проблему! Надо знать, кого и как просить, — подмигнул Кузя и потянул меня дальше. — Ты, Глинская, не знаешь, с кем связалась.

— Юлька! — Мирусь догнал нас и чмокнул меня в щёку: — Поздравляю! Кузьмин. Мужик.

Оба Андрея обменялись рукопожатиями, а я нахмурилась:

— Заговорщики, блин…

— Ну чего ты агришься, мать? Вон женщины жалуются, что мужчин не затащить в ЗАГС, а твой сам тебя туда ведёт!

— Да ну вас, ребята, — обиделась я. Женька спросила:

— Что за вид? Чем ты недовольна?

— Юль, ты не хочешь выходить за меня? — тихо спросил Кузя. И его пальцы сжали мою ладонь — нервно, ожидающе. Я приникла к нему, не стесняясь окружающих, ответила так же тихо:

— Я хочу. Но я хочу настоящую свадьбу — с белым платьем, с голубями, с лимузином… Пошлую мещанскую свадьбу на сто человек! Понимаешь?

Кузя рассмеялся, как мне показалось, с облегчением и выдохнул:

— Всё это у нас будет, но позже. Я обещаю: будет платье и лимузин, и голуби, и фотографии на фоне Медного всадника! Мы сегодня просто распишемся. А потом, если хочешь, даже обвенчаемся. Я готов.

— Честно? — переспросила, как ребёнок. — Всё-всё будет?

— И позовём много гостей, и поедем в свадебное путешествие…

— В Тай, — хохотнул Мирусь. Поняли его только мы, остальные принялись советовать:

— Лучше в Египет!

— Какой Египет, там эти, террористы! Лучше всего Париж — столица влюблённых!

— Париж — это дорого, вы что? Вообще, Европа жутко дорогая…

— Ну не в Азию же ехать! Можно ещё в Америку, конечно, но туда же надо лететь! На самолёте…

— Греция!

— Кипр ещё…

— Так! — прервал прения Кузя. — У нас вообще-то работница ЗАГСа ждёт и плачет тоскуючи. Поэтому — по машинам. Мирусь, бери пацанов и маму, Женька к нам.

— Поскакали, — согласился друг.

И мы поскакали. Связи у Кузьмина оказались аж на Английской набережной. С замиранием сердца я смотрела на Дворец бракосочетаний и понимала — всё, меня застолбили. Я теперь буду Юлией Кузьминой на веки вечные и жить буду с Кузей. Закончилось время, когда я мечтала встретить родственную душу и создать семью. Как-то неожиданно всё вышло само собой. Мой любимый человек всегда был рядом, только тихарился. А потом как ворвался в мою жизнь, как перевернул её с ног на голову…

— Уважаемые гости, прошу вас подождать в холле, — сказал Кузя, когда мы вошли в ЗАГС, — пока мы занимаемся формальностями. За десять минут управимся, надо полагать.

И предложил мне локоть, как галантный кавалер. Глубоко вздохнув, я улыбнулась и последовала за ним.

Формальности и правда закончились очень быстро. Загсовая дама провела нас в кабинет, отобрала паспорта и велела заполнить заявления без даты. Пока она шлёпала на странички паспортов печати, мы пыхтели с ручками и бланками. Потом нам вернули документы и вручили свидетельство о браке, напомнив, что мне нужно сменить паспорт в срок до тридцати дней. И поздравили.

— Целоваться не будем? Не будем, — весело сказал Кузя. — Спасибо большое за услугу!

— Кузя, сколько ты ей заплатил? — шёпотом осведомилась я уже в коридоре.

— Пусть это останется маленьким секретом между мной и тётей из кабинета, — подмигнул мне уже муж.

— Блин, это я уже с твоей фамилией?

— Юлия Кузьмина, звучит, а?

— Нормально, — фыркнула я. — Аристократичности меньше, конечно…

— Но-но! Поговори мне тут, женщина!

Кузя привлёк меня к себе и поцеловал в губы. Наши дыхания смешались, спутались, сердца забились в унисон, как и должно было быть, как я всегда это себе представляла. Дай бог, чтобы навсегда, подумала я. Дай бог…

Из ЗАГСа мы поехали не домой, как я думала, а в ресторан. Всё-таки Кузя, когда хотел, умел пустить пыль в глаза и шиковать! Меню с буквами «ять», уютный кабинет с диванчиками, официант, будто вышедший из девятнадцатого века, с салфеточкой через руку, паровые котлеты из трёх видов рыбы и «томлёная картофель а-ля Пушкин» порадовали безмерно. Мужчины взяли «хреновуху», дамам принесли шампанское, а детям молочные коктейли.