– Ревнуете, ревнуете. Я же не слепой, – его усмешка стала еще противнее, и я сочла необходимым со всей силы ударить его кулаком по спине.

– Не деритесь, а признайте этот факт.

Я признала этот факт уже давным-давно, но вовсе не собиралась демонстрировать это Андрею и поэтому занесла кулак для очередного удара. Он расхохотался в голос и, перехватив мою руку, поднес ее к губам и поцеловал. Пальцы разжались, и в голове завертелись такие блестящие ватные шарики, а все слова и мысли обрели крылья и улетучились. Не знаю, как я смогла удержаться прямо на сиденье и не завалиться на бок, может, благодаря ремню безопасности.

– Между прочим, дорогой Андрей Николаевич, у меня нет привычки мыть руки после туалета, поэтому под ногтями могут скрываться холерные палочки и прочие смертоносные бактерии. Будет жаль потерять вас в таком цветущем возрасте, так и не успев выиграть денежки, – слава богу, нашлось что сказать, не очень умный ответ, но, по крайней мере, хоть что-то.

Андрей, однако, не испугался смертоносных микробов и, поцеловав еще раз мою ладонь, нехотя отпустил ее.

– Кстати, Лариса, давно пора забыть про этого Николаевича и звать меня просто – по имени, все-таки предполагается, что вы моя будущая жена, разве нет? – Все это он произносил таким тоном, что последние ошметки моей силы воли рассыпались в прах. Шотландский сеттер оттачивал на мне свою неоригинальную методику совращения, а я велась на всю эту дешевку, как позорная девственница. С этим пора было кончать, немедленно.

– Слушайте, Андрей. Если вы намерены испытывать на мне свои наивные приемчики, типа «ручку облобызать, ресничками похлопать и в постельку затащить», то я не та цель. Давайте договоримся раз и навсегда – или мы работаем честно, как напарники, или…

– Или что? А если вы меня как напарник не устраиваете, неужели вы готовы отказаться от пари? Потерять кругленькую сумму и, как это вы убедительно описывали, рыдая однажды в моем кабинете, «стать вечной мишенью для насмешек». Ах, бедненькая не понятая никем Крошечка-Хаврошечка. А я ведь вам почти поверил тогда… Так что, Лариса, отказываетесь идти дальше?

– Я! Отказываюсь?! Даже не надейтесь. Я пойду до конца, но требую от вас порядочности. Ваши действия похожи на грязный шантаж с примесью порнографии, – я начинала закипать.

– По-моему, это вы изначально были сторонником порнографии, разве нет? Пункт шесть. Страстная прелюдия в автомобиле. Я всего-то следую предложенному вами сценарию. Итак… – Андрей снял одну руку с баранки, и я поняла, что сейчас ЧТО-ТО будет.

– Ааа. Руки на руль! Живо! – Андрей вздрогнул от неожиданности. Голосище у меня был как у папы. Громкий и басовитый. – Да, я намекала на всякие там эротические штучки-дрючки, но исключительно в целях убеждения публики. Вы что, видите здесь партер, амфитеатр, бельэтаж? Короче, быстро прекращайте эти ваши слюнявые ручкоцеловательства и очковтирательства, со мной это дело не пройдет. Все равно ни за что не поверю, что вы нежданно воспылали ко мне искренними и светлыми чувствами! – кипятилась я.

– Ну ладно, ладно. Не сердитесь. Мне действительно захотелось немного пошутить, ну и увидеть вашу реакцию. Интересно же. Обещаю, Лариса, ничего подобного больше не предпринимать.

– Прощаю на первый раз, – я достала из пачки «Мальборо». Пальцы никак не хотели слушаться, но я мобилизовала свой организм и сумела зажечь сигарету и вставить ее в неожиданно онемевшие губы правильным концом. Значит, я была права. «Увидеть реакцию…» Конечно, неужели я могла рассчитывать на что-то иное? Поздравив себя за своевременную догадливость и немного (ну не немного, а очень даже сильно) огорчившись, я взглянула на Андрея. Тот спокойно, как будто ничего и не произошло, припарковывал машину у «Джона Булла», что на Смоленке. Эх, ты, сеттер. Хотел увидеть реакцию и ничегошеньки не увидел. Я вздохнула.

Мы протолкались в «Джоне Булле» аж до часа ночи. Андрей был со мной чертовски заботлив и учтив, так что мои наставления не прошли даром. Это исключительное внимание было замечено всеми, что меня очень и очень порадовало.

– Браво. Ведете себя достойно. Ставлю вам пять, – прошептала я ему на ухо, слегка коснувшись губами светлых волос на виске. Мне тоже было любопытно «посмотреть реакцию». Таковой не последовало.

– О чем это вы шепчетесь? – Обеспокоенный Серега возник из-под стойки, где пытался устроиться на ночь.

– Да так. Приглашает на кофе.

– Врешь. Врешь, поэтесса, – Ленка всегда была там, где ее не ждали.

– Не веришь, можешь проверить, – я победно потерлась носом об Андреево плечо, но так, чтобы он сам этого не заметил.

– Напросилась поди? – Ленка, вытаращив глазенки, как у пьяненькой лошадки Пржевальского, пробовала осознать сказанное.

– Тебе-то какая разница? Главное, результат. Так что сегодня, барышни, я всем вам наставлю рога.

Ленка сползла со стула и, прихватив с собой Светлану Денисовну, обеих Наташ, Ольгу и Юленьку, потащилась в туалет. Женский туалет – это самое подходящее место для проведения совещаний.

– Может, пора уже ехать? До дома довезете, Андрей? – Я сообразила, что, пока девушки писают и обсуждают текущую ситуацию, можно быстренько смотаться, и пусть они потом сами выдумывают, куда и зачем.

– Как прикажете, – он порылся в кармане пиджака и протянул мне ключи: – Выведите машину, пока я расплачусь, сможете?

– Спрашиваете! Нет проблем, – я встала и, слегка пошатываясь, пошла на выход. Озадаченные коллеги провожали меня недоверчивыми взглядами.

Вообще-то я умела и при– и распарковываться, правда, на это, как правило, требовалось минут двадцать, но сегодня, вдохновленная скотчем, я решила изобразить из себя лихача. И что вы думаете? Изобразила! Когда Андрей вышел из паба, уже было поздно.

– Быстро садитесь и сваливаем! – Силком втащив его в салон, я врубила зажигание и выжала газ так, что в моторе что-то скорбно заохало и запищало.

– Что вы делаете? Осторожнее.

– А что я, по-вашему, делаю? Именно осторожничаю. Спасаю наши жизни и скрываюсь от братков.

– Какие такие братки? – Он озирался по сторонам.

– Андрей, братки – лысые, крутые парни с огнестрельным оружием. Будете думать об этом потом. Я тут, пока выводила вашу тачку со стоянки, задела чей-то джип «чероки», слегка, – я махнула рукой в неопределенном направлении. Он проследил и в ужасе откинулся на спинку сиденья. Джип был не просто задет и изранен – он истекал кровью, все правое крыло было смято и покорежено, осколки от фар смарагдами переливались при свете луны.

– Боже, а что с моей машиной? – Пациент был скорее мертв, чем жив.

– Чуть в лучшем состоянии, и не надо на меня так жутко смотреть. Возмещу с выигрыша. Андрей, очнитесь. Пока не пришел хозяин джипа, надо бежать. Я все еще молода и прекрасна, – я не дала ему возможности что-либо предпринять и скоренько свернула в переулок, так что он вцепился обеими руками в сиденье.

– Где вы живете? – Я крутила баранку как профессиональный водила. Мой отец мог бы сейчас мной гордиться.

– На набережной, здесь рядом. Только, Лариса, давайте я сяду за руль. Я тоже еще молод и прекрасен, а ваша манера вождения как-то не внушает мне доверия.

– Никаких сомнений в вашей молодости и красоте, – я подсекла «жигуленка» и резво перестроилась в левый ряд, Андрей закрыл глаза. – Я бы с вами поменялась местами, но боюсь, что, если мы остановимся, эта ваша двухместная рухлядь больше не заведется, поэтому я любезно подброшу вас до дома, а сама как-нибудь доберусь на тачке. И не скрипите зубами. Меня это раздражает и отвлекает от дороги.

Наше безумное путешествие окончилось минут через десять возле высокого сталинского здания. Андрей обошел машину со всех сторон и ничего не сказал, только еще раз скрипнул зубами. А что он мог, интересно, сказать?

– Ну я пошла, счастливо оставаться, – пора было ретироваться.

Он молча кивнул и, опустив плечи, направился к подъезду. Я еще раз потрогала солидную вмятину на дверце «феррари» и провела пальцем по царапине шириной сантиметров десять.

– Чего это ты тут одна делаешь?

Вздрогнув, я подняла глаза, ожидая увидеть бритоголового маньяка-джиповладельца, но рядом со мной стоял зевающий Серега.

– А ты чего тут делаешь?

– Дежурю, – он мотнул головой в сторону арки, и я узрела его «жигуль». И как это он успел за нами? До сих пор не понимаю.

– Можешь ступать домой.

– Что, кофе отменилось? Тогда, может, ко мне на чай, типа?

– Кофе?! Ах, кофе!.. – И тут я вспомнила, что наболтала в баре. Вот, оказывается, какие недоверчивые у меня коллеги. Подослали бедного Серегу, чтобы он разоблачил меня подчистую. Что ж, отступать снова было некуда.

– Да нет, просто я машину закрывала. Поднимаюсь наверх. Запланирована исключительная программа: кофе, коньяк, секс. Ну, сам понимаешь…

– Жаль… – Серега опечалился. – Придется стоять здесь всю ночь.

– А ты не стой. Соври нашим, что отдежурил, а сам иди спать.

– Не могу, – Серега достал из-за пазухи пиво. – Долг есть долг. Ты постарайся не задерживаться до утра, ладно.

– Постараюсь. Хотя навряд ли. Пока.

– Ну пока. Хорошо тебе, типа, отдохнуть, – Серега тоскливо смотрел мне вслед.

На лестничной площадке сумасшедшим диссонансом орали влюбленные кошки. Я пристроилась на подоконнике, свернулась калачиком и собралась заснуть.

– Ну и где вы там застряли, Лариса? – Андрей медленно спускался вниз по лестнице.

– Тут я, на подоконнике. Ужасно жестко, хоть бы подушечку какую-нибудь под спинку предусмотрели, что ли.

– Я увидел вас с балкона. Что, «ошибка природы», опять неприятности?

– Угу. Еще какие. Следопыты снова вышли на тропу. Но вы не беспокойтесь. Мне и здесь хорошо. Только жестковато, – у меня на лице было написано такое страдание, что не вынес бы даже камень.

– Господи! За что мне все это? Вы, Лариса, – стихийное бедствие, форс-мажор, землетрясения, наводнения и пожары… Сначала вы разбиваете мою машину… Нет, сначала вы втягиваете меня в весь этот сюр, потом устраиваете мне веселенькую жизнь, выставляете дураком, разбиваете машину, а теперь я еще вынужден давать вам пристанище, – он стащил меня с моего насеста и стал подталкивать к лифту. Я особо не упиралась. Перспектива бессонной ночи меня отнюдь не вдохновляла.

– Ладно, не давайте пристанища. Бросьте меня здесь с котами и без удобств. Но я тогда замерзну и умру. А еще я могу стать жертвой разных насильников.

– Мне искренне жаль этих насильников. Хотелось бы посмотреть, как они завтра после знакомства с вами будут выстраиваться в очередь в милиции, чтобы добровольно сдаться властям. Если доживут до утра, конечно.

Подошел лифт.

В квартире было тепло, уютно и пахло кофе. Я устроилась с ногами в большом кресле и курила. Андрей притащил две чашки капучино и уселся рядом на полу.

– Вообще-то, Лариса, у меня не курят.

– Да? Странно, – я затянулась поглубже, – а что еще у вас не делают?

– На все остальное запрета нет. Ну, может, еще не занимают мое любимое кресло.

– На чужом любимом кресле размещу свои я чресла, – незамедлительно нашлась рифма.

– Фу ты… кресла-чресла, – Андрею рифма почему-то не понравилась.

– Вы что? Это искусство. Поэзия и проза, можно сказать, – я оскорбилась до глубины души.

– Тогда оставьте вашу музу для себя, допивайте кофе и ложитесь спать, я постелил вам на своей кровати. Время позднее.

– Пусть моя кривая муза окружающим в обузу, и пускай мои стихи и нелепы, и плохи. Все равно писать не брошу… – Я задумалась в поисках достойного финала.

– Потому что он хороший, – тут же нашелся Андрей.

– Кто хороший? – Я зевнула.

– Мишка. Давайте-ка спать.

– А вы не будете ко мне прокрадываться, как тать в ночи, с целью обесчещивания? – полюбопытствовала я.

– С этой целью – никогда. Только разве для того, чтобы придушить подушкой и навечно избавиться от вашего присутствия.

– Тогда я лучше где-нибудь в ванной прикорну, там защелка есть?

– Лариса, вы сейчас запираете ваше знаменитое чувство юмора на замок, умываетесь, чистите зубы и немедленно ложитесь. В противном случае я вас выставлю вон.

– Вечно вы меня пытаетесь выставить вон, Андрей. Непорядочно. Я же все-таки женщина.

– Угу. Я-то пытаюсь, но в конце концов получается как в той сказке. Была у зайца избушка лубяная, у лисы ледяная. Попросилась лиса к зайцу переночевать и его же и выгнала, – продемонстрировал Андрей свое знание славянского фольклора, – и ведь чувствую, что мне навязали роль зайца, но все равно не могу от вас отделаться.

– Знаю, Андрей. Вы у меня интеллигент, а это чревато… – Я спрыгнула с кресла, состроила кошмарную рожу и зарычала: – Щас как выскочу, как выпрыгну, пойдут клочки по закоулочкам!

– Все! Спать! Иначе озверею! – Андрей крепко взял меня за плечи и притянул к себе. Синие глаза оказались ох как блииизко…