Молодежь все прибывала и прибывала. Мы ожидали человек сто пятьдесят, а пришло явно больше двухсот. Из-за возни с браслетами коридор быстро заполнился людьми, ожидающими в очереди. Регистрация через сканирование barcode на планшете была отличной идеей, инновационной фишкой, показывающий следование нашей компании в ногу со временем. Но даже у новых технологий есть недостаток – они часто дают сбой. Сканирование частенько зависало, я видела наших ребят на регистрации, во все стороны вертящих планшеты в попытках считать код. Но мне уже не было до всего этого дела, это уже была не моя ответственность.

Подумать только, еще недавно я отмечала гостей ручкой в распечатанном из Экселя списке, и от того, какими невероятными шагами движется вперед технологический прогресс, чувствовала себя каким-то вымирающим подвидом. Мне буквально хотелось закричать в отчаянии: стой, прогресс, я за тобой не успеваю!

Кристоф представил мне свою девушку. Она оказалась низенькая, немного угловатая. «Тумбочка» – подумала я про себя. Меня удивило, что такой красивый, обеспеченный и перспективный парень, который мог бы, наверное, соблазнить и Лею Сейду38, выбрал такую обычную девушку, пусть даже и богатую. Но для французов, как я заметила, внешность не имеет большого значения. В России мужчины, конечно, гораздо более избалованные в этом плане.

Она была дружелюбна со мной. Возможно потому, что я еще не давала ей поводов, но я представляла себе, как ей должно быть сложно сдерживать ревность рядом с таким мужчиной. Мы обменялись дежурными приветствиями, и Кристоф повел ее дальше представлять другим коллегам.

Мне хотелось незаметно сбежать отсюда. Все это мероприятие было триумфом Кристофа, усладой его самолюбия, праздником жизни, на котором мне не находилось места.

Вечеринка началась. Гостям был предложен free bar, но как организатор я знала, что в понятие free, а точнее, в оплаченный «пакет», входит несколько бокалов «кремана»39, и уже представляла себе наши дополнительные счета. Народ набросился на бар. Когда время пришло для нашего директора поприветствовать гостей, гул не стихал и показалось, что его никто не слушает. Потом на сцену вышел Кристоф, чтобы произнести небольшую речь. Зал взорвался аплодисментами. Это был его звездный час. Потом он позвал меня на сцену, чтобы определить победителя лотереи. Это был единственный момент за этот вечер, когда мы оказались вдвоем, шутили и смеялись. Через несколько минут он опять уйдет к своим друзьям, к своей девушке… И забудет про меня.

Я постояла немного в сторонке, болтая с нашим фотографом и наблюдая краем глаза, как Кристоф заказывает все новые и новые бутылки шампанского, и снова подумала о счетах, которые получит наш директор. Но Кристоф, наверное, опять будет его задабривать и объяснять, что так было нужно для развития бизнеса.

Я сбежала по лестнице, никому не сказав ни слова, на ходу надевая пальто, и нырнула в ночные объятия place de la Concorde.


5


А тем временем на календаре был уже конец ноября. И, как это принято во Франции, уже полным ходом шла подготовка к Рождеству. Все уже тащили домой елки и толпились у стендов с елочными игрушками. Год назад у меня уже был шанс прочувствовать на своей шкуре, что такое Рождество в Париже, когда у тебя нет пары, и потому в этот раз я решила не подвергать себя лишним переживаниям и любым способом сбежать отсюда. Я слезно просила директора отпустить меня домой, напридумав всевозможных семейных причин, и тот, видимо, сжалился над бедной стажеркой, оставшейся этим летом без отпуска, и дал мне несколько выходных перед 25 декабря, который и так был официальным нерабочим днем, и я ту же взяла билеты в Москву.

А на работе предстояло новое мероприятие: конференция в Довилле, чудесном приморском городе в Нормандии, в двух часах езды на машине от Парижа, где парижане так любят проводить выходные. У меня всегда была мечта поехать туда, к тому же, конференция проходила в самом шикарном отеле «Barrière Le Normandy», а в качестве участника от нашей компании туда отправлялся Кристоф, поэтому мое желание было еще больше. Когда-то в Москве я много путешествовала по работе – меня как организатора всегда отправляли на конференции в разные города, и потому я в тайне надеялась, что директор выделит второе место, включенное в спонсорский пакет, для меня.

Так и случилось – я ехала в поезде и уже представляла, как наконец проведу ночь в человеческой кровати, приму человеческую ванну (в парижских квартирах в целях экономии места всегда оборудовались только души). А наутро буду наслаждаться ароматным кофе и моим любимым отельным завтраком – омлетом с беконом, а затем пойду гулять по побережью и вдыхать целебный морской воздух.

Решив, что мне надо было как-то оправдать свою поездку и сделать что-то полезное для компании, а не только развлекаться, я отыскала организатора конференции и поинтересовалась, нет ли в числе гостей каких-то представителей масс-медиа, с которыми мы могли бы познакомить нашего «золотого спикера». Мы договорились, что организатор во время гала-ужина посадит нас за один стол с представителем одной известной бизнес-радиостанции. Конечно же, Кристоф не упустил такую отличную возможность, и к концу ужина имел в кармане договоренность выступить в его программе. Это был несомненный успех, который Кристоф, конечно же, позже полностью присвоил себе.

После ужина, когда все участники распрощались, Кристоф неожиданно взял меня за руку и потянул на выход.

– Пойдем, я тебе кое-что покажу.

На улице уже было темно, мы даже не успели надеть пальто, мы шли в неизвестном направлении, и вот мы оказались на длинном дощатом настиле.

– Смотри!

Моему взгляду открылось море, еле различимое в ночном свете за широкой полосой песка, но абсолютно ощутимое своим шумом волн и отблескам света на воде. Было холодно, мы стояли в обнимку на том самом знаменитом променаде вдоль моря Les Planches, согревая друг друга и слушая море.

Море, как же я скучала по тебе… И по тебе, Кристоф…

Окончательно замерзнув, мы вернулись обратно в отель и заказали в красивейшем лобби в нормандском стиле по бокалу. Пианист играл известные мелодии, и вот уже Кристоф побратался с ним, и он уже играет мелодии по нашему заказу. Потом мы немного прогулялись по опустевшему городу, зашли в знаменитое Казино Довилля и, проиграв пару десятков евро, отправились обратно в отель. Кристоф проводил меня до номера и даже хотел войти вместе со мной, что меня приятно удивило. Видимо, теперь, когда миссия по поиску богатой французской жены была выполнена, он решил отбросить все условности. Казалось, именно этого момента я ждала столько времени. Но мое желание провести ночь одной, просто одной в своей комнате, оказалось сильнее, и, сославшись на его девушку, я закрыла перед ним дверь.


6


– Все очень довольны твоей работой, и я вижу, что коллектив очень тебя поддерживает и хочет и дальше продолжать работать с тобой.

В понедельник, не успев прийти на работу, я была вызвана в кабинет директора. Я ожидала услышать все, что угодно, но только не это.

– Я принял решение взять тебя на работу по постоянному контракту.

Сколько времени я ждала эти слова! Сколько раз представляла, как моя жизнь повернется на 180 градусов, как сразу спадет с плеч весь груз, и как сразу станет хорошо. Но ничего такого не произошло. Я как будто боялась заранее радоваться, чтобы не спугнуть удачу. К тому же в голову сразу хлынул поток мыслей о предстоящей бумажной волоките и всех сложностях, связанных с подготовкой рабочих документов для иностранца.

– Отдел по работе с персоналом возьмет на себя подготовку досье для оформления рабочей визы. Единственное условие – в связи с нашей финансовой ситуацией я могу предложить тебе только минимальную зарплату.

Во Франции минимальная зарплата, то есть SMIC, равнялась примерно 1400 евро, а учитывая тот факт, что снять в Париже приличную студию в приличном районе стоило порядка 1000 евро, подобная зарплата означала не только переезд в пригород, но и отказ себе буквально во всем. Но я знала, что в новой стране я должна начинать все с нуля, и главным было получение заветного вида на жительство с правом на работу, плюс интенсивное обучение французскому языку, а дальше я уже найду что-то лучше оплачиваемое, и все будет хорошо.

Сжимая в руке заветное promesse d’embauche (обязательство работодателя), я шла в префектуру полиции для получение временного вида на жительство, которое позволило бы мне еще на три месяца остаться в стране в ожидании своей годовой карты. Говорили, что обычно процесс рассмотрения досье как раз длится до трех месяцев. Мыслями я была в новом году, где у меня уже были документы, зарплата, собственная квартира, деньги, статус, наконец, и я совершенно не ожидала никакого подвоха. Но он, как это у меня было принято, не преминул появиться.

Просмотрев мои бумаги, префект сообщил, что с моим дипломом предлагаемый уровень зарплаты слишком низок, чтобы стать поводом для получения документов. Что мне не хватает еще какой-то скромной тысячи евро. Как оказалось, французское законодательство учиняет всевозможные препоны, пытаясь таким способом ограничить прием на работу студентов-иммигрантов и защищая рабочие места для французов. Чтобы компаниям не было выгоднее брать низкооплачиваемых иностранцев, им говорили: раз уж вы нанимаете на работу иностранца вместо француза, так сначала докажите, что этот иностранец вам так уж необходим, и никакой француз не может выполнить эту работу, и если уж этот ваш иностранец так незаменим, так уж извольте и платить ему, как французу, да еще и будьте добры заплатить за него специальный налог.

Конечно, с точки зрения борьбы с безработицей, это очень даже правильные законы. Но для меня это стало очередным ударом, к которому я была совершенно не готова. Документы мои так и не приняли.

Что касается доказательства необходимости для компании именно меня, с этим как раз не было особых проблем – достаточно было заявить о поиске на работу человека с русским и польским языками, которые я как раз знала, для развития бизнеса в Восточной Европе. Но вот как уговорить директора повысить мне зарплату в два раза? На это он, наверняка, не пойдет – ему выгоднее нанять еще одного стажера за тысячу евро. Ну почему я раньше не поинтересовалась правилами приема на работу иностранцев? Моя виза заканчивалась через месяц, и не видно было никакого выхода.

На следующий день я объяснила ситуацию директору. Он, нехотя, согласился подписать promesse d’embauche с более высокой зарплатой.

– Я подумаю, что делать дальше. Такую большую зарплату я точно не смогу платить. Ведь для компании из-за налогов эта сумма увеличивается вдвое.

Я отправилась в префектуру, и на этот раз у меня все приняли и выдали временный вид на жительство. Я даже поразилась, насколько легко и быстро решилась моя проблема. Даже несмотря на то, что самое важное (отправка моего досье) так и не было сделано, я была рада выиграть еще несколько месяцев времени. Как-нибудь все образуется!

Тем же вечером мы с Ритой отправились отмечать наши последние успехи в кафе «Le Progrès» на одной из самых оживленных улиц Марэ – rue de Bretagne. Терраса этого кафе всегда была заполнена до отказа, но нам удалось найти столик. Мы заказали наши любимые хот-доги и бутылочку шампанского. Ведь повод был двойной – Рите на днях сделал предложение ее жених, и теперь на ее пальце сверкал всеми цветами радуги большой бриллиант. Их отношения всегда были подобны вулкану – Рита продолжала вести бурную светскую жизнь, оставляя своего ухажера, этого завидного парижского холостяка и тусовщика, на втором плане, что служило причиной его постоянной ревности и бесконечных ссор. Казалось, что предложение руки и сердца стало для него как бы последней отчаянной попыткой завоевать и приручить Риту. Я всегда восхищалась своей подругой за ее выдержку, за ее умение оставаться недоступной, и оттого – более желанной. Но, видимо, права была Саша, говоря, что невозможно изображать равнодушие, если его нет, и Рита так и не смогла его полюбить по-настоящему.

Похоже, она успешно применила на себя эту будто бы негласно принятую в парижском обществе установку: чтобы не разочаровываться, лучше не очаровываться. Наверное, мне нужно было тоже принять местные правила игры, но что-то внутри меня продолжало верить в настоящую любовь и отказывалось терять эту наивную веру. Я чувствовала, что в этом заключается моя слабость, но в этом же была и моя сила.

Как будто в подтверждение моим мыслям, у меня произошла одна интересная встреча. Анатолию было за сорок, он был женат и занимал довольно высокую позицию в нефтяной компании. В Париже он находился в командировке и как-то вечером решил заглянуть на afterwork, проходивший в гламурном отеле «Pershing Hall», где он жил. На этой же вечеринке были и мы с Ритой. Они подошли к нам вместе с коллегой, видимо, услышав русскую речь. Им было любопытно узнать о нашем переезде и нашей жизни в иммиграции – так и завязался разговор. Слово за слово, и вот мы уже с Анатолием вдвоем в лобби отеля, пьем виски и изливаем друг другу душу. Я уже давно отвыкла от таких глубоких разговоров, когда можно, будто на кухне, до утра обсуждать литературу, кино, искусство, политику, не имея никакой иной цели, кроме разговора по душам. Я знала, что именно за это люблю русских людей, и именно этого мне так не хватало весь этот год.