В коридоре снова раздались крики, где-то грохнула дверь. Девушка не пошевелилась.

— Я был ребенком и не вникал в медицинские подробности. Но я помню, что она воспользовалась каким-то экспериментальным методом. Мама хотела быть уверена, что беременность приживется. Что у нее будет еще один шанс на чудесную маленькую девочку. — Малкольм наконец поднял глаза, но девушка затруднилась бы описать полыхавшее в них чувство. — Только вот это была не девочка. И не чудесная.

— Чарльз, — выдохнула Джейн, припомнив окрик в коридоре, и медленно опустилась в соседнее кресло.

Мужчина с несчастным видом кивнул.

— По нему с самого начала было понятно, что все пошло не так. Мама сказала, что он просто попал в процент риска, но учитывая ее возраст и все эти медицинские эксперименты, думаю, она ощущала свою вину.

«Еще бы», — мрачно подумала девушка. Но судить убитую горем мать было слишком жестоко, и она тут же отчитала себя за эти мысли.

Малкольм поерзал в кресле.

— Отец собирался куда-то его отослать — в приют, видимо, — но мама и слышать об этом не захотела. Она бы не выдержала, если бы люди узнали о Чарльзе, принялись ее расспрашивать. Она провела в постели почти всю беременность и решила, что если мы запрем его здесь, он сможет стать семейной тайной.

Джейн судорожно вздохнула. На этот раз подавить осуждение было сложнее.

— Так о нем вообще никто не знает?

Мужчина горько рассмеялся.

— Спрятать его не составило труда. После смерти Анни окружающие перестали донимать маму вопросами. У нее была отличная причина не показываться на людях, так что через год она просто объявила, что траур закончен, и снова стала выезжать в свет. Только теперь у меня был маленький брат, который жил на чердаке и о котором никому не позволялось упоминать.

Девушка почувствовала, как к горлу подступает ком. Ужас, испытанный ею при нападении Чарльза, окончательно втеснился жалостью к Малкольму — подростку, который потерял сестру и все эти годы в одиночку нес груз ужасного секрета.

— Я никому не скажу, — прошептала она.

Краткую секунду мужчина смотрел на нее, будто не узнавая, затем снова отвел глаза.

— Я знаю. Просто мы так привыкли его прятать, что к моменту нашей встречи я почти о нем забыл. Мама клялась, что брат под круглосуточным надзором. Если бы он причинил тебе вред… — и мужчина сокрушенно опустил голову.

Джейн выскользнула из кресла и устроилась у него на коленях.

— Но я в порядке, — пробормотала она, запуская пальцы в золотистые волосы. Она уже начинала раскаиваться в своих недавних чувствах. Внезапно девушка вспомнила Харриса, их отнюдь не дружеский танец, жар его тела, аромат лосьона, — и чувство вины навалилось на нее с двойной силой.

— Теперь все будет хорошо, — прошептала она Малкольму. — Я обещаю.

Глава 23

Четыре часа кошмаров окончились уже привычным пробуждением в пустой кровати. Джейн прикоснулась к подушке Малкольма — она была холодной. Сострадание, которое пробудила в ней прошлая ночь, моментально испарилось, и в жилах снова забурлили непонимание и гнев.

Значит, он открыл мне свой самый страшный секрет, потому что этот секрет чуть меня не убил, — и опять за свое?Девушка выбралась из-под красно-золотого одеяла и с тяжелым сердцем направилась в душ. И теперь мне предстоит целый день бегать по свадебным делам с матерью Гренделя [8]— а потом еще руководить вечеринкой.Картину довершала пульсирующая головная боль, в которой Джейн не могла винить никого, кроме себя. Ну, и Мейв. Немножко.

Девушка думала, что после стычки с Малкольмом организаторский энтузиазм Линн немного утихнет, однако та и не думала сбавлять обороты. Сонной, усталой, растерянной Джейн не оставалось ничего, кроме как покорно следовать за свекровью.

Даже грядущая вечеринка не позволила ей улизнуть от насущных вопросов свадебного планирования. Девушка попробовала отговориться «неотложными делами», но глаза Линн опасно сузились.

— Кто оставляет неотложные дела на последнюю минуту? — поинтересовалась она вкрадчивым тоном, который, как успела выяснить Джейн, не предвещал ничего хорошего. — Боже праведный, что ты умудрилась не успеть до дня вечеринки?

Перед девушкой замаячил весьма непривлекательный выбор: расписаться в профессиональной некомпетентности или провести все утро в обществе свекрови. После непродолжительной внутренней борьбы Джейн выбрала последнее и отправилась за обезболивающим.

Первым пунктом плана значился магазин свадебных платьев («Моник Люлье, — предположила Линн, бросая цепкий взгляд на бедра невестки, — и, возможно, Марчеза?»), которого девушка ждала как самой приятной части дня. Однако уже через десять минут стало ясно, что Джейн поторопилась с выводами.

— Категорически нет, — отрезала Линн, завидев в руках продавщицы платье, которое весило на вид меньше тридцати фунтов.

— А мне понравилась талия, — встряла девушка. — И цельнокроеные рукава.

Однако продавщица — Энди — уже заспешила прочь, не удостоив Джейн даже взгляда. Та глубоко вздохнула. Выбор платья был единственным вопросом, который она не собиралась пускать на самотек; единственной битвой, которую ей нельзя было проиграть. Однако события разворачивались совсем не так, как представлялось девушке, и она начинала беспокоиться. Неужели она утратила так бережно лелеемую решимость где-то между поставщиками продуктов, фотографом и духовым оркестром? Джейн закрыла глаза и напомнила себе, ради чего сюда пришла. Она должна за себя постоять.

— Линн, мне кажется, у нас немного разные представления об идеальном платье. Может быть, если бы я примерила одно из…

— Отлично! — прощебетала миссис Доран, и девушка умолкла, озадаченная. Неужели свекровь сдалась так легко? Впрочем, причина ее воодушевления выяснилась, как только Энди втащила в зал два свадебных платья Кэрри Брэдшоу — только почему-то сшитые в одно.

— Ну нет, — непроизвольно прошипела Джейн.

— Глупости, — протянула Линн голосом заклинателя змей. — Ты же сама сказала, что надо сначала примерить, а потом уж судить.

Ах, так она меня слушает!Как Линн удавалось быть одновременно такой невозмутимой, утонченной, коварной и упрямой, словно ослица? Пожалуй, в других обстоятельствах это поразительное сочетание вызвало бы у Джейн благоговейный трепет, но сейчас она не чувствовала ничего, кроме нарастающего раздражения.

— И, дорогая, тебе стоит задавить на корню эту ужасную привычку все время крутить кольцо, — добавила свекровь, изгибая ювелирно выщипанные брови.

Девушка поспешно сунула руки за спину — она и не заметила, что от волнения снова вцепилась в бабушкин подарок, — и попыталась взглядом намекнуть Энди, что события развиваются не по плану. Однако та оставалась совершенно безучастна к надвигающейся грозе.

— У нас сейчас нет вашего размера, мисс, но я могу подколоть юбку, чтобы вы получили представление о фасоне, — монотонно проговорила она без намека на эмоции. Конечно, у Джейн не было повода думать, что продавщице глубоко наплевать на ее желания. Но почему-то она подумала именно так.

— О, это будет чудесно! — всплеснула руками Линн и принялась подталкивать невестку к примерочным.

Джейн с трудом подавила желание стукнуть хотя бы одну из них (а лучше обеих) и закричать: «Черт побери, это я тут невеста!» — однако все-таки позволила Энди нахлобучить ей на голову кипу юбок, которые больше напоминали гигантское слоеное пирожное.

Оказавшись в сердцевине торта, девушка приготовилась к долгой борьбе с пуговицами, однако Энди внезапно изменила планы.

— Вообще-то тут корсет… — Да что вы говорите! — …так что, наверное, мне стоит просто немножко его затянуть. Вот так…

Воздух со свистом вышел из легких девушки.

— «Немножко»? — прохрипела она. — Это у вас юмор такой, да?

— О-о! — машинально заворковала продавщица, явно не замечая затрудненного дыхания невесты. — Ваша мама будет в восторге!

— Свекровь, — холодно поправила ее Джейн. — Будущая.

И это при условии, что в следующем месяце она не натравит на меня своего телохранителя, а ее сынок все-таки выкроит окно в рабочем графике и соизволит явиться в церковь.

Джейн с тоской изучила свое отражение в трехстороннем зеркале. Пожалуй, именно так выглядела бы дама эпохи Возрождения, если бы зачем-то решила посидеть на стероидах. И это ведь еще без рукавов.

Девушка плотнее задернула шторку и, склонившись к Энди, понизила голос.

— Если честно, я полистала дома ваш каталог и наметила для примерки несколько симпатичных фасонов. Например, то платье-футляр… — она развернула стикер с четырьмя номерами моделей, но Энди даже на него не взглянула.

— Боюсь, эти варианты недостаточно формальные для описанного миссис Доран мероприятия, — пробубнила она. Интересно, это вообще человек или робот? — Поверьте, вам будет гораздо комфортнее в одной из традиционных моделей.

С этими словами она без предупреждения отдернула занавеску, и Джейн в полуобморочном состоянии предстала перед Линн.

— Вот это уже лучше! — радостно заявила та. — Но белый оттенок должен быть более… белым. Наша невеста такая бледная, — и лоб миссис Доран омрачила едва заметная складка. — Почти монохромная. И теперь я уже не уверена насчет жемчуга на лифе. Пожалуй, стоит уплотнить алансонское кружево.

— Совершенно с вами согласна, — выдохнула Энди, только теперь начав подавать признаки жизни. В следующую секунду продавщица проворно выскочила из комнаты, оставив взбешенную Джейн задыхаться в этом кружевном кошмаре а-ля диснеевская принцесса.

Ну все, хватит.

Джейн выпрямилась, насколько позволял корсет, и постаралась придать себе внушительности за счет горы кринолина, которая делала ее практически одинаковой в высоту и ширину.

— Нам нужно поговорить, — заявила она самым безапелляционным тоном, на который была способна.

Брови миссис Доран взметнулись почти к линии волос, однако она кивком предложила невестке продолжить.

— Я абсолютно доверяю вашему вкусу, — твердо начала девушка, — и счастлива предоставить вам окончательное решение во всех остальных вопросах. Но свадебное платье — очень важная и личная вещь для каждой женщины, и конкретно здесь я предпочла бы сделать выбор сама.

Это же лучше, чем «проваливай к чертям, проклятая гарпия»?

Линн моргнула. Похоже, эта неожиданная и неприятная информация с трудом прокладывала путь к ее сознанию. Джейн морально приготовилась к тираде; девушка уже почти видела, как та готовится сорваться с персиковых губ свекрови. На краткий миг Линн стиснула складки своей канареечной юбки от Ralph Lauren — а затем внезапно расслабилась.

— Конечно, дорогая. Я только хочу, чтобы ты была счастлива, — произнесла она с такой теплотой, что Джейн сперва заподозрила себя в слуховых галлюцинациях.

Энди вбежала в комнату, сжимая стопку альбомов с образцами тканей, и тут же замерла под пристальным взглядом Линн.

— Кажется, нашей невесте понравилось платье, которое вы только что унесли. С цельнокроеными рукавами.

— О, — только и сумела выдавить продавщица. Последовала неловкая пауза, но тут Линн сузила глаза, и до Энди наконец дошло. — Разумеется, сию секунду!

И она, свалив книги на стул, пулей вылетела из зала.

Через пару минут Джейн уже триумфально просовывала голову в элегантное платье с клешеной юбкой от бедра. Наконец-то, наконец-то хотя бы в чем-то ей удалось добиться своего.

Глава 24

— Лед тронулся, и, похоже, она довольна! — прошептал Арчи на ухо Джейн и тут же бросился к двери, чтобы поприветствовать новоприбывших. Мужчина не назвал «ее» по имени, но это и не требовалось — учитывая, какие беспокойные взгляды он бросал на Линн каждые три секунды.

Джейн обвела взглядом зал и мысленно поздравила себя с хорошей работой. Ресторан музея превратился в роскошную копию гостиной Доранов — за тем исключением, что девушка остановилась на полностью черном оформлении, и единственными источниками света на вечеринке были тусклые стенные бра и лампы, ловко спрятанные под черными кожаными диванами. Темнота комнаты резко контрастировала с эффектно подсвеченным садом скульптур, который начинался сразу же за огромным — во всю стену — окном. В результате у гостей сохранялось неуловимое ощущение «музейности», когда аудитория была скрыта во мраке, а произведение искусства оставалось центром всеобщего внимания.

Вторым — и последним — освещенным местом был роскошный, соблазнительно мерцающий гранеными бутылками бар. Задумка Джейн явно оправдала себя: возле стойки было не протолкнуться. Особенно оценил ее старания мистер Доран.