В сумке лежала коробка с краской для волос. Несмотря на исход предстоящего разговора, я собиралась перекраситься и укоротить волосы. Маскировка так себе, что хоть что-то. Конечно, это вряд ли задержит преследователей надолго, но хотя бы даст небольшую фору.

Я шагала по слабо освещенным дорожкам, ежась от холода и страха. Опавшие листья устилали асфальтовую дорожку. Намокшие после дождя, они словно драгоценные, искрились в свете редких фонарей. Лампы светили едва-едва, расцвечивая дорожки полосами желтого света, после которых начинались темные провалы, еще более глубокие и страшные после яркого света. Ночной воздух был пропитан влагой, готовой снова пролиться дождем на усталую землю. Кое-где в низинках начинал собираться туман, поглощая кусты, деревья, укутывая пушистой пеленой жухлую траву и постепенно подбираясь к дорожкам.

Все внутри сжималось от ожидания. Как произойдет наша встреча? Убийца уже много раз был рядом, но я не знала об этом. Теперь же осознание, что в любой момент он может оказаться поблизости вызывало ощущение беспомощной паники. Знаменитый Паук, маньяк-убийца, ночной кошмар города. Есть горька ирония в том, что он оказался именно тем человеком, в чьей помощи я отчаянно нуждалась.

В каждом шорохе слышались чужие шаги. Чей-то пьяный смех вдалеке заставил меня подскочить на месте и с удвоенным вниманием вглядываться в темноту. Узнаю ли я Паука, когда увижу? Как вообще должен выглядеть убийца? Наверное, маньяк не должен привлекать к себе внимания, иначе его бы давно поймали. Так что внешность у него может быть совершенно заурядной. Скажем, среднего роста, с короткой стрижкой, стандартного телосложения.

Запрокинув лицо, я прикрыла глаза, пытаясь выровнять дыхание. По лицу скользил ветерок — влажный, несущий с собой запах прелых листьев и отголоски далеких костров. Скоро пойдет дождь, влага буквально пронзала ночной воздух. Под пальто медленно пробирался холодным пальцами туман, заставляя ежиться. Страх пробирал изнутри, а холод снаружи, так что я ощущала себя ледышкой до кончиков пальцев. Мысли, словно примерзшие, еле ползли в голове, щедро разбавленные ужасом.

Люди — странные существа. Они с удовольствием пугаются, с упоением смотрят фильмы ужасов. Но когда приходит настоящий страх, тот, который невозможно описать или передать, человек внезапно осознает, сколь мало отношения он имеет к вымышленному миру. Когда мы ощущаем ужас, который почти струится между пальцев, чувствуется терпкой горечью на языке, куда пропадает восторг? Куда уходит мрачное удовольствие от осознания собственной беспомощности?

И снова встает вопрос — зачем я здесь? Возможно, от слабости. У меня нет сил и возможности помешать Александру или Пауку. Мне не сбежать. Мафия или Паук, кто-то обязательно догонит. Самоубийство? Никогда. И только поэтому я сейчас иду на переговоры с собственной смертью. Таинственный маньяк со стилетом в руке.

По мере моего продвижения вглубь парка, фонарей становилось все меньше. Почувствую ли я боль, когда лезвие прорвет кожу на горле? Что испытывает человек, когда умирает?

Ноги быстро наливались усталостью, страх сменялся апатией. Больше всего сейчас хотелось вернуться домой, укутаться в одеяло и спрятаться в нем с головой, как в детстве. Жаль только, что одеяло перестало защищать ото всех опасностей с момента, когда мне исполнилось десять.

Возможно, я придумала себе больше, чем могло бы быть. Откуда эта странная уверенность, что Паук успел прочитать письмо? А если и прочитал, зачем ему рисковать ради встречи? В то время, когда мое время истекает, я гоняюсь по улице в поисках призрака.

Может быть, имеет смысл сесть на ближайший поезд и сменить столько городов, на сколько хватит наличных денег? В банке еще осталось достаточно денег. Должно хватить, чтобы затеряться первое время. Ведь можно просто пересечь границу Чехии и обратиться в полицию другого государства — люди Александра не смогут меня там достать. Холод вновь заставил поежится. Идея казалась здравой. Почему я вообще решила обратиться за помощью к Пауку? Справлюсь сама. Из города придется бежать так или иначе. Так зачем подвергать себя опасности еще и со стороны убийцы?

Встав возле скамейки, которая притаилась под старым дубом, я застыла в нерешительности. Уйти сейчас или дождаться Паука? Идея с поездами казалась все привлекательней, тем более, что я успела серьезно продрогнуть и теперь дрожала почти непрерывно. Нужно уходить, пока не поздно. Приняв решение, я развернулась, чтобы уйти. Внезапно на мои плечи опустилось что-то тяжелое и теплое, заставив вскрикнуть от неожиданности и испуга.

— Малышка, если ты будешь сидеть здесь, на холоде, о простудишься, — заметил странно знакомый знакомый мужской голос позади меня. Низкий, с хрипотцой, такие голоса мне нравились.

На моих плечах оказалась тяжелая кожаная куртка, их тех, что носили рок-звезды в восьмидесятых. От куртки пахло полынью и сигаретами, смешанными с тонким запахом одеколона.

Сердце забилось сильнее. Мужчина стоял в паре шагов от меня. Лица его я не разглядела, свет фонаря сюда не добирался. Единственное, что можно было сказать с уверенностью, так это то, что он был высоким, минимально на пол-головы выше меня.

— Паук? — переспросила я больше для порядка. В том, что это именно мой маньяк не было ни капли сомнения.

— Я не мог не прийти, малышка, — в голосе мужчины слышалось веселье. — Если ты заболеешь этой промозглой ночью, мне не доставит никакого удовольствия наш маленький финал. Подумай, разве может прекрасное и трагичное убийство свершиться, когда главная героиня задыхается от насморка и натужно кашляет между криками о помощи? — Паук хрипло рассмеялся, запрокинув голову и я смогла, наконец, разглядеть его лицо в свете фонаря.

У него был большой нос, который, вопреки законам гармонии смотрелся даже благородно. Глубоко посаженные глаза, опутанные первой сеточкой морщин, обрамляли черные ресницы. У мужчин редко бывают такие красивые глаза. Темные волосы до плеч слегка завивались на концах и свободно падали на лицо, не скрепленные резинкой. Трудно определить его возраст. В лице Паука не было характерных признаков молодости или старения. Лишь пара морщин и наметившаяся уже складка у губ позволяли предположить, что ему около тридцати пяти-сорока.

Возможно, всему виной были нервы, но меня и впрямь развеселила мысль, что можно испортить удовольствие маньяку-убийце обыкновенной простудой. Вместе со смехом приходило и облегчение. Теперь, стоя с маньяком лицом к лицу, я не ощущала такого страха. Возможно, все дело в том, что неизвестность пугает больше. К тому же, мужчина не вписывался в мои представления о маньяках. Убийца должен быть страшным, старым и сумасшедшим, в то время как мужчина передо мной обладал неплохой фигурой и приятным, в общем-то лицом.

— Вы прочитали письмо, — все слова внезапно вылетели из головы. Ну что я могла сказать маньяку? Причина, побудившая меня встретиться с Пауком, внезапно показалась особенно смехотворной. Мелкая дрожь сотрясала тело, но вызвала она была уже не холодом, а возбуждением. Куртка убийцы приятной тяжестью ощущалась на плечах. Удивительно, что Паук заботился о моем здоровье.

— Дорогая, пожалуйста, перейдем на «ты».

— Ты прочитал письмо, — поспешно согласилась я. Мой взгляд пристально изучал его лицо и фигуру. Вместе с этим, в душе зарождалось все большее подозрение. Определенно, я уже видела его когда-то. Только где? — Мы встречались, — уверенно проговорила я и, наконец, вспомнила. — Ты был на набережной несколько дней назад.

— Это правда, — мужчина усмехнулся. — Ты была так прекрасна, малышка, что я не смог удержаться. Просто захотелось услышать твой голос.

Вот почему паника захлестнула меня тогда! Интуиция подсказывала, что передо мной убийца. Вот только ее знаков я тогда не поняла.

— Мне нужна помощь, — проговорила я, взглянув Пауку в глаза. Пора было прекращать праздные разговоры ни о чем. — Только ты можешь разрешить мои проблемы.

— Всегда знал, что с тобой будет интересно, — обрадовался мужчина. — Твое письмо удивило меня и заинтриговало. Чего же ты хочешь, малышка?

— Помоги мне сбежать из города.

— Сбежать? — голос мужчины изменился. Теперь он звучал совершенно нейтрально.

— Меня хотят убить. Они будут пытать меня несколько дней. Пожалуйста, помоги мне, — быстро произнесла я, глядя в темные глаза. Холодный склизкий ком страха ворочался в желудке. От этого ощущения начинала кружиться голова.

Мужчина подался вперед, сократив одним шагом разделяющее нас расстояние. Теперь мы стояли совсем рядом, так что я ощущала его дыхание на щеках. Не могу сказать, что такая близость мне нравилась. Но был ли у меня выбор?

— Кто угрожает тебе настолько, что ты готова попросить моей помощи? — спросил Паук серьезно.

Убийца находился так близко от меня, что я чувствовала тепло его тела. В ночной тишине казалось, что можно услышать стук наших сердец. Мое же билось так громко, что Паук наверняка слышал этот звук так же ясно, как гул ветра в кронах деревьев.

— Ты не знаешь? Мне казалось, ты следишь за мной, — его неосведомленность одновременно удивила и разочаровала. Как я могла решить, что Паук всемогущ и всеведущ? — Меня преследует мафия. Дэни умер. После его смерти ко мне пришел Александр и потребовал деньги, которые перед смертью забрал Дэни. Бандиты уверены, что я знаю, где находятся деньги. К сожалению, они ошибаются.

— Почему же ты пришла ко мне? — мужчина чуть наклонил голову вправо, рассматривая мое лицо, словно хищная птица.

— Вчера мне дали двадцать четыре часа на то, чтобы вспомнить, где находятся деньги. Если они не найдутся, за допрос примется профессиональный палач. Полиция находится под контролем мафии. Мне запрещено покидать границы города. Я не смогу исчезнуть отсюда одна, поэтому прошу твоей помощи.

— Малышка, ты поражаешь меня, — голос мужчины стал неожиданно серьезен. — Но с чего ты взяла, что я помогу?

На этот вопрос я знала ответ. Мне не хотелось произносить это вслух, но чего терять теперь? Решение принято, осталось только сыграть партию до конца.

— Если я попаду в руки бандитов, можешь забыть о моем последнем вздохе. От этого тела будут отрезать по кусочку, заставляя мучиться часами. А когда до них дойдет, что я ничего не знаю, они просто устранят то, что от меня останется. Мой последний вздох достанется не тебе, а лабораторному столу и неизвестному мяснику, — с каждым произнесенным словом я чувствовала, как страх внутри меня трансформируется во что-то иное. Наверное, это был животный ужас, настолько сильный, что дрожали колени. Описанная картинка настолько живо встала перед глазами, что хотелось кричать.

На минуту повисла тишина. Паук рассматривал меня, не шевелясь. Было поразительно просто стоять и разговаривать с человеком, который хотел меня убить. Сегодня наша первая встреча, но почему-то складывалось впечатление, что мы знакомы давным давно. Словно старый друг, которому можно рассказать все, что угодно. Возможно, это и было правдой. Можно быть уверенной, что маньяк будет хранить мои секреты, ведь ему не с кем их разделить.

Я вздрогнула, когда ощутила прикосновение пальцев на щеке. Рука в черной перчатке легко прочертила линию от скул к подбородку, отчего по коже пробежала волна мурашек.

— Ты так прекрасна, малышка. Я мог бы убить тебя прямо сейчас. Но время еще не пришло. Мы не готовы закончить. Не сейчас, когда твои волосы восхитительно пахнут страхом, а в душе столько жажды жизни, — мужчина вдохнул воздух у моего лица, словно действительно ощущал страх как аромат изысканных духов.

Быть может, во всем виновата темнота и нервы, но хриплый голос меня завораживал. В его безумии было своеобразное очарование. Или я просто сошла с ума.

— Ты поможешь мне?

— Я не могу, малышка, — этот ответ застал меня врасплох. В груди что-то сжалось и оборвалось. Неужели он откажется от меня?

— Почему? Просто помоги мне исчезнуть, — я старалась говорить спокойно, но выходило не очень.

— Это слишком сложно, малышка. Мне будет трудно сдержаться, если ты будешь рядом. Наш конец должен быть идеален. А это все усложнит, — голос Паука звучал тихо, но твердо.

— Мне больше некому доверять, — привела я последний аргумент, чувствуя, как почва уходит из-под ног. — Пожалуйста, не бросай меня. Ты даже не представляешь, как мне страшно!

Паук положил мне руки на плечи и притянул к себе. Это была неожиданная близость, гораздо большая, чем бы мне хотелось. На секунду показалось, что сейчас мужчина достанет лезвие и все-таки убьет меня. Но ничего не происходило. Я прижималась щекой к его рубашке и вдыхала терпкий травяной запах.

— Прости, малышка, — мужчина наклонился и легко поцеловал меня в лоб. — Я не могу.

Объятия разомкнулись. Паук развернулся и пошел прочь. Глядя на удаляющуюся фигуру, я понимала, что план провалился. Неужели дела мои настолько плохи, что от меня отказался мой маньяк? Это осознание вызвало внутри волну ярости. Как он смеет пренебрегать мной?