— Вы должны приехать к нам сразу же, как только мы найдем себе дом, — начал было Эдвард, но Ричард перебил его:

— Нет, лучше остановиться у нас. Мэри Грейс любит гостей, и мама тоже. Это поможет ей взбодриться.

— Дом Ричарда находится недалеко от Кенсингтон Гардэн, и совсем рядом — Хай-стрит, со всякими там магазинами, — добавил Эдвард.

— Да, было бы неплохо погостить у вас, — задумалась мама.

Вечером она пришла ко мне в спальню.

— Что ты думаешь о поездке в Лондон? — спросила она.

— Ну, возможно, как-нибудь…

— Мне эта идея кажется очень привлекательной. Мне бы хотелось увидеть их дом и встретиться с его близкими. Мэри Грейс — звучит так мило.

— Да… конечно…

— Мне Ричард очень нравится, а тебе?

— Мне тоже. Они с Эдвардом хорошие друзья, и, я думаю, Эдвард с Гретхен счастливая пара.

— Я тоже так думаю. Жаль только, что ее родные так далеко. Мне кажется, нам надо воспользоваться приглашением Ричарда.

Я улыбнулась ей. Я легко угадывала ее мысли.

Мне выпал случай спокойно поговорить с Гретхен. Хотя она была счастлива и, по всей видимости, нежно любила Эдварда, я часто видела тревогу в ее глазах. В день накануне отъезда мы оказались с ней наедине.

Я спросила:

— Гретхен, у вас все в порядке?

— Ты имеешь в виду нашу семью?

— Да.

Она помолчала и ответила:

— К ним не пристают. Но мне кажется, это не к добру.

— Ты хочешь сказать, что бесчинства продолжаются?

— Да, — ответила Гретхен. — Фашисты совсем распоясались.

— Как жаль, что твоя семья не может выехать.

— Это очень сложно сделать. Я говорила об этом с Эдвардом. Как бы мне хотелось, чтобы они приехали в Англию. Но все не так просто.

— Я понимаю это. Они должны будут расстаться с замком, с домом, со всем.

— Однако некоторые семьи уезжают, — возразила она. — Уехали наши друзья — они теперь в Америке. Другие уезжают в Канаду, Южную Африку и другие страны.

— Если вы с Эдвардом обзаведетесь домом, может быть…

Гретхен отрицательно покачала головой. — Нет, мой отец к ним не поедет. Курт тоже. Если бы они были богатыми, то, скорее всего, поступили бы, как другие.

— Может, это скоро кончится?

Она пожала плечами. — Нашу нацию так ненавидят. Моя семья не привлекает их внимания. Они нападают в первую очередь на богатых. Но со временем…

Я положила руку ей на запястье.

— Хорошо, что ты здесь.

— Да, мне повезло. Мои родные рады за меня. Но мне так страшно за них.

— Гретхен, дорогая, будем надеяться, что скоро все же наступит порядок.

— Остается только надеяться, — сказала она, но ее лицо было таким тоскливым.

Мама вернулась к разговору о поездке в Лондон.

— Надо помочь Эдварду с поисками жилья, — пояснила она.

Гости уехали, взяв обещание у нас в скором времени встретиться снова.

На следующий день пришло письмо от Дорабеллы. Она писала:

«Дорогая Ви!

Ты обещала, что вы приедете, но уже скоро август, а вас все нет и нет. У меня большой живот, и я жду приезда мисс Крэбтри. Она обязательно будет донимать меня своими разговорами о том, какая я была в детстве непослушная — не чета мисс Виолетте. Виолетта была такой хорошей девочкой. Я не могу много ходить и почти все время торчу в комнате. Я лежу и отдыхаю. Ужасная скука и неудобство. Я не должна делать это, не должна делать то. Шлю вам сигнал „SOS“. Пожалуйста, приезжайте поскорей!»

Когда я читала письмо, в комнату вошла мама.

— Ну, как насчет поездки в Лондон? — начала она. Я помахала письмом.

— От Дорабеллы? — спросила она.

— Да, — ответила я. — Сначала мне необходимо съездить к Дорабелле.

В этот раз я ехала в Корнуолл одна, мама не могла покинуть дом так скоропалительно.

Мы решили, что Дорабелла, будет довольна и в том случае, если к ней приедет кто-то из нас двоих.

Дермот встретил меня на станции и тепло поздоровался со мной.

— Дорабелла так счастлива, что ты приезжаешь, — сказал он.

— Я тоже рада побывать у вас. Как она?

— Доктор говорит, что все хорошо. Она стала несколько беспокойней. Ведь у нее такой живой характер.

— Да, ей трудно терпеть это вынужденное бездействие.

— Именно так, ей оно совсем не по душе.

— Как хорошо снова увидеться с ней…

— Она говорит, что сто лет не видела вас.

— У мамы много дел по дому, а отец не может оставить имение без присмотра. — Да, я знаю. Однако ты приехала, и это очень здорово.

Я подумала: я смогу увидеться с Джоуэном Джермином. Подошло время растеньицу прижиться, попытаюсь снова поговорить с миссис Парделл. Я погружалась в атмосферу интриг и тайн, которой сама себя окружила.

Дорабелла ждала меня.

— Могла бы приехать и раньше, — огрызнулась она, но тут же рассмеялась. — Но все равно прекрасно, что ты здесь. Я знаю, далеко ехать… к тому же объявился некий красавчик Ричард, как мне писала мама. А ты сама не могла написать о нем?

— Значит, мама написала тебе о нем?

— Конечно. И у нашего отца тоже хорошее мнение о нем. Ну, ты же знаешь все эти вещи. Мама не позволит моей второй половинке остаться невостребованной.

— Все это глупости! Я едва знакома с ним.

— Но он тебе нравится?

— Не очень.

— Я знаю тебя и твои недомолвки.

— Однако они всегда обоснованны. Это не твои безумные восторги.

— Так, так. Спокойно. Я замужняя женщина, которая готовится пополнить население планеты. О, Ви, как хорошо, что ты приехала, как хорошо, что ты здесь. Я хотела бы услышать от тебя подробный отчет о том, что ты делала, пока я тебя не видела.

— Извини. Это я хотела бы услышать от тебя такой отчет. Я и мама.

— Моя жизнь переполнена всякими делами. В одном письме о них не перескажешь. Я лежу в постели, пока мне не принесут завтрак. Потом встаю, принимаю ванну и брожу по саду. После этого обед и отдых. Так прописал доктор. Сижу в саду и обсуждаю с Матильдой, какую мебель следует купить для детской. Понимаешь, Матильде, может быть, придется помогать мне при родах. Ну и — баиньки.

— Ничего, скоро наступит великий день.

— Он приближается неумолимо, и его неизбежность вызывает во мне страх.

— Все пройдет, и у нас родится чудный ребенок.

— Почему это у нас?

— Ну, а как же иначе? Мы всегда были вместе.

— Ты будешь теткой, слепо любящей ребенка.

— А ты станешь влюбленной в него по уши мамой.

— Послушай, Ви, ты, наверное, снова встретишься с этим человеком — ну, тем, который считается нашим врагом.

— Может быть, и встречусь.

— Что значит может быть? Надо, и все тут. Ты приехала сюда для того, чтобы развлекать меня. Не забывай этого.

— Хорошо, обещаю.

— Обещай, что ты снова увидишься с ним.

— Да, я настроена весьма решительно.

— На что ты настроена — развлекать меня или встретиться с ним?

— И на то и на другое, — ответила я.

— О, Ви, как чудесно, что ты приехала! Я провела с Дорабеллой весь день.

А на следующий приехал доктор и сказал, что она выглядит усталой, ей нужно больше лежать. Дорабелла немного скуксилась, но подчинилась его требованию. И у меня появилась возможность побыть одной.

Интересно, знал ли Джоуэн Джермин о моем приезде? Я раздумывала над тем, что лучше — то ли ехать на Звездочке на луг, то ли прогуляться к Домику-на-скале.

Беседа с Дорабеллой относительно Ричарда Доррингтона, а потом о Джоуэне Джермине вызвала во мне чувство неловкости перед обоими. Девушка взрослеет, ее нужно пристроить. Просто дружеские отношения здесь исключаются.

Я решила наведаться в Домик-на-скале. Я вспомнила, что когда была там в последний раз, то встретила Гордона Льюита на узкой дорожке над обрывом. Я видела его мельком, но мне показалось, что он как-то потеплел по отношению ко мне. После той прогулки к городку он стал заметно раскованней. Мне было приятно, что мы достигли некоторого продвижения в наших отношениях.

Мы провели с Дорабеллой все утро, и после ленча она пошла отдыхать. Я же отправилась к Домику-на-скале. Я не стала говорить сестре о том, что я пойду туда. Я так и не поняла ее реакции на то, что Дермот уже был женат. Наверное, ей не хотелось говорить на эту тему.

День стоял теплый, хотя солнце и закрывали тучи: Море было свинцово-серым, и над ним, как всегда, с пронзительными криками кружились чайки.

Я спустилась по тропе на восточной скале в городок и пошла вдоль берега. Рыбаки чинили сети и продавали рыбу с утреннего улова. Над набережной с верещанием носились чайки, дожидаясь, когда им перепадут рыбные потроха, не подлежащие продаже.

Меня уже здесь узнавали и здоровались со мной:

— Вы снова вернулись…

— Сегодня пасмурная погода.

— Рад видеть вас, мисс.

Мне было приятно, что меня узнают. Я вспомнила о том, что говорил мне Джоуэн о службе новостей, и поняла, что им про меня уже все известно.

Я перешла через старый мостик и направилась к тропе, которая вела вверх по западной скале. Тропа круто шла вверх, и я то и дело останавливалась, но не потому, что мне хотелось отдышаться, а просто чтобы полюбоваться на скалы и море.

Домик-на-скале, когда я подошла к нему, выглядел таким же опрятным, как всегда. Я не без робости открыла калитку и направилась по дорожке к двери. На крыльце стояли глиняные горшки, в которых росли цветы.

Я позвонила. Миссис Парделл явилась на звонок. Я уже было подумала, что ее нет дома, но дверь открылась, и на пороге появилась миссис Парделл.

— А, это вы, — сказала она. — Вернулись?

— Да, вернулась. Как ваше здоровье?

— Спасибо, хорошо.

— А как поживает… ну этот, как его… Она улыбнулась.

— Черенок? Он хорошо прижился.

— Я так рада.

Ее пристальный взгляд, казалось, пронизывал меня и как бы изобличал меня в хитрости. Но она просто спросила:

— Вы хотели посмотреть на растеньице?

— Да, я за этим и пришла.

— Тогда проходите сюда.

Она провела меня к растеньицу и c гордостью показала его мне. Растеньице за это время немного подросло. «Спасибо тебе, черенок, — сказала я про себя. — Ты умница. Благодаря тебе мне удалось найти контакт с этой необщительной дамой».

— Черенок заметно подрос, — заметила я.

— Да, но мне пришлось изрядно повозиться с ним, — сказала миссис Парделл. — Я даже пошла и посмотрела, где растет эта роза. И я поняла, как нужно посадить черенок. Вот здесь ему и солнца достаточно, и он защищен от ветра.

— Я так рада.

Миссис Парделл кивнула головой:

— Очень мило с вашей стороны проявить такое внимание ко мне. Мне это приятно.

— Я видела, как вам хотелось иметь эту розу. Я знала, что вы оцените мой подарок.

— О да, большое спасибо.

«И это все? — подумала я. — Похоже, наша встреча подошла к концу».

Стараясь скрыть свое разочарование, я спросила:

— Может быть, вам нравятся еще какие-нибудь редкие растения? Я могу достать их для вас.

Это был удачный ход, я увидела заинтересованность в глазах женщины.

— Хорошо, я вам скажу. — Вы не смущайтесь…

— Спасибо, мне надо подумать.

Я почувствовала себя более уверенно.

— Ваш сад — просто картинка, — сказала я. — Мне кажется, что сейчас лучшее время года.

— Нет, — возразила она, — лучшее время года — весна.

— Да, пожалуй, весна, — подтвердила я. — Незаметно подошел к середине еще один год. — Я глубоко вздохнула. — Сегодня душно, хочется пить.

Она поняла мой намек, но отозвалась на него не сразу.

— Могу предложить вам чашку чаю.

— Чудесно, — ответила я. Она снова провела меня в гостиную, где с фотографии, стоявшей на столике, улыбалась Аннетта. Надо быть осторожной, подумала я, и не сдаваться. Я удачно купила ее насчет новых саженцев, и ей не устоять перед таким искушением. Она должна рассказать мне хоть что-нибудь про Аннетту.

Миссис Парделл вошла в комнату с чайным подносом, на котором стояли две чашки, кувшинчик с молоком, сахарница и чайник, покрытый вязаным шерстяным колпачком, явно домашнего производства. Значит, она умеет хорошо вязать. Мне следует учесть это обстоятельство.

Она налила чай в чашки.

— Как у вас уютно, — сказала я. Она промолчала.

— Какой славный колпачок на чайнике.

— Все это приходится делать самой, — отозвалась миссис Парделл.

— Вы его связали?

— Нет, это не вязка, это вышито тамбуром. Но я пытаюсь и вязать.