— Да, это мне понятно. Спуск был достаточно крутым, и Гордон протянул мне руку, чтобы помочь, но тут же извинился за свой жест.

Странный человек… Похоже, он был совсем не тот, за кого я его принимала. Я не могла понять, привлекает он меня или отталкивает.

Неожиданно он спросил:

— Вы собираетесь снова навестить миссис Парделл?

— У нас не такие уж близкие отношения, мне было разрешено посмотреть, как приживется растение, только и всего.

Легкая улыбка появилась на губах Гордона.

— Если пойдете к ней, будьте осторожны. Лучше идите тропой по верху, правда, и там есть крутой спуск — у самого Домика.

— Спасибо за предупреждение. Но придется подождать, пока растение пустит корни… или что там еще оно должно сделать.

Гордон снова улыбнулся:

— А вы и в самом деле не большой специалистов садоводстве.

— Да какой из меня садовник. Он испытующе посмотрел на меня, и стало понятно, что его интересовал вопрос, каким образом мне удалось войти в доверие, к хозяйке Домика-на-скале. Наверное, это казалось ему специально спланированной акцией, и он гадал, зачем мне все это нужно. Неужели только для того, чтобы побеседовать с миссис Парделл?

— Я вынужден оставить вас здесь, — сказал Гордон и посмотрел на часы. — Через пять минут у меня встреча.

— До свидания, — попрощалась я.

Возвращаясь домой, я размышляла над этим свиданием, оно казалось мне весьма странным, мне еще не приходилось так долго разговаривать с Гордоном.

Вечером я встретилась с Джоуэном Джермином на лугу, где упало дерево: Он очень обрадовался, когда увидел меня.

Дорабелла чувствовала себя несколько утомленной и отдыхала, иначе мне было бы не просто уйти из дома, тем более, что я и так отсутствовала все утро.

Я ничего не сказала сестре о встрече с миссис Парделл. Я не хотела расстраивать Дорабеллу лишний раз.

Она не возражала против моего ухода, потому что знала, что с нею остается матушка.

Конечно, Дорабеллу удивили бы мои встречи с Джоуэном Джермином. Ее очень заинтриговал мой рассказ о нашей первой встрече.

Джоуэн ждал меня.

— Смотрите-ка, минута в минуту, — сказал он. — Мне нравится, когда женщина проявляет такую пунктуальность.

— Я всегда стараюсь быть пунктуальной, если, конечно, не случается чего-нибудь непредвиденного. Дома нас приучили к тому, что быть неаккуратным — это верх неприличия. Мама часто говаривала: «Если ты опаздываешь, значит, тебе не хочется идти на встречу».

— Прекрасно сказано. А ваша сестра, она такая же?

— Видите ли… Он засмеялся.

— Как она себя чувствует?

— Немного устала. Но там мама, она всегда готова составить ей компанию.

— Чудесно. Ну, а теперь — в путь. Отправимся через эту пустошь к «Рогатому оленю».

— Звучит довольно страшно.

— Подождите, вы еще увидите скрипучую вывеску над дверью. Там такой жуткий зверь изображен! Наводит страх на посетителей. Но это вполне уютный уголок, и другой гостиницы нет на несколько миль в округе. Пустошь вызвала во мне жутковатое чувство. Как будто здесь не ступала нога человека. В разных местах из травы выступали огромные валуны, а вдали виднелось кольцо из вертикально стоящих камней, напоминающих человеческие фигуры.

— Это и есть вересковая пустошь, — провозгласил Джоуэн. — Что вы о ней скажете?

— Странное зрелище. Даже как-то страшновато.

— Не вы первая, кто так говорит.

— А вот те камни… их можно принять за человеческие фигуры.

Он подъехал на своей лошади ближе ко мне.

— В определенное время года, — сказал он с наигранным ужасом на лице, — они оживают… и горе тому, кто посмотрит на них.

— Что-о! — в ужасе закричала я. Он рассмеялся.

— Кажется, вы испугались. Не бойтесь, камни очень редко оживают. Однако однажды ожили — если верить молве. Они удостоили такой чести Сэмюэля Старки. Это было полвека назад. Бедняга Сэмюэль вбежал в «Рогатого оленя» с криком: «Они все живые! Камни ожили! Смерть и разрушения нагрянут на Брандермуд!» Так называется деревушка, с которой я вас познакомлю. «Брандермуд будет разрушен этой ночью»! — кричал Сэмюэль. Видите ли, дело в том, что жена бакалейщика Сэмюэля убежала от него с почтальоном, а он привел к себе в дом вместо нее гулящую девку. Брандермуд уподобился Содому и Гоморре, а камни ожили, чтобы сотворить возмездие за пороки.

— Что же случилось с Брандермудом?

— А ничего не случилось. Продолжает мирно су шествовать. И камни стоят на месте. Но странно, что люди продолжают думать, будто камни наделены сверхъестественной силой… А вот и «Рогатый олень». Обратите внимание на зверя. Правда, страшный?

— Я думаю, так кажется потому, что краска вокруг глаз немного выцвела.

— Ну до чего же вы практично мыслите! Вы практичны и пунктуальны. Это хорошо.

Мы оставили лошадей в конюшне и вошли в гостиницу. Холл в ней был почти точной копией того, который был в гостинице, где мы с Джоуэном встречались раньше. Нам принесли кружки с сидром.

— Мне кажется, вы распробовали напиток, — сказал Джоуэн.

— Он и в самом деле очень приятный.

— Скажите мне, — обратился Джоуэн ко мне, — когда вы собираетесь уезжать от нас?

— Послезавтра.

Он недовольно поморщился:

— Так скоро? Но вы приедете сюда снова?

— Думаю, что да.

— Ваша сестра чувствует себя нормально?

— Мне кажется, все идет по плану. Подчиняясь какому-то внезапному импульсу, я сказала ему, что встречалась с миссис Парделл.

Он удивился:

— Неужели? О ней никто не скажет; что она легко заводит друзей.

— Ну что вы, я не претендую на дружбу.

Я рассказала ему о черенке розы. Это его сильно позабавило.

— Какой хитроумный план! — сказал он. — Из вас вышел бы неплохой дипломат. Почему вам так необходимо было встретиться с ней?

— Вынуждена признаться, что я по своей натуре очень любопытна.

— Так… Любопытна, практична и пунктуальна… — пробормотал он негромко. — Две последних характеристики можно отнести к достоинствам. Насчет первой не уверен. Почему такой любопытной вам показалась леди с севера?

— Ну конечно же, из-за ее дочери. Я так растерялась, когда сестра сказала мне о том, что у Дермота была первая жена, но я не знала, кто она была, пока вы не рассказали мне. — И затем вам захотелось узнать о ней побольше.

— Но ведь это естественно, разве не так?

— Что ж, может, и так. Боюсь, об этом захочет узнать и ваша сестра.

— Не думаю, что ее это волнует. Ей всегда не нравилось то, что может вызывать неудобство. Она любит, когда все идет гладко, а если обстоятельства противятся ей, она перестает замечать их…

— Однако вы не похожи на нее.

— Нет. Я хочу знать все — не важно, хорошее или плохое.

— Я прекрасно понимаю вас. Но что вы хотели узнать от миссис Парделл?

— Я надеялась услышать от нее об Аннетте. Какая она была и как все случилось.

— Сомневаюсь, что миссис Парделл будет рассказывать об этом.

— Она мне вообще ничего не сказала.

— Жаль, что такая хитрая задумка с черенком оказалась безрезультатной.

— Ну, не совсем так. Когда я в следующий раз приеду сюда, я пойду к ней посмотреть, прижилось ли растение.

— Блеск! Я восхищен вами. Но, какой вам от этого прок?

— Чем больше вы знаете о людях, тем лучше вы понимаете их.

— Вас так заботит сестра? — спросил Джоуэн, пристально глядя на меня.

Я помедлила с ответом. Заботила ли она меня? Я всегда была чем-то вроде сторожевого пса для нас обеих. Я помню наш первый день в школе: Дорабелла стискивает мою руку, а я сама испытываю трепет, но стараюсь, не показать вида. Нас. посадили за одну парту. Дорабелла прижалась ко мне, ее успокаивало то, что ее надежная сестра рядом, она не догадывалась, что я всего лишь делала храбрый вид — ради нас обеих.

Конечно, я не могла не думать о ней, так как не могла отделаться от чувства, что в доме Трегарленде что-то не так. Его обитатели казались мне какими-то нереальными…

Но объяснить это Джоуэну Джермину было бы непросто. Я и так была с ним слишком откровенна. Что заставило меня рассказать ему об уловке, придуманной мною для того, чтобы проникнуть в Домик-на-скале?

Все объяснялось тем, что с ним я чувствовала себя свободно. Мне нравилось его отношение к вещам: Джоуэн старался ничего не принимать близко к сердцу и во всем находить смешную сторону. Я поняла, что мое отношение к Трегарлендам было надуманным. Они все были так добры к нам, так тепло приняли Дорабеллу. Мама была за нее спокойна. Но так ли это все на самом деле? Может быть, это всего лишь плод моей фантазии?

Джоуэн продолжал смотреть на меня, и я сказала:

— Все происходит так быстро. В прошлом году в это время мы и не знали о существовании Трегарлендов… И вот моя сестра выходит замуж и готовится родить ребенка в доме, который находится за сотни миль от нашего.

— Я понимаю. Вы чувствуете, что здесь много неясного, и первая жена мужа вашей сестры — одна из таких загадок.

— Да, наверное, так.

— Это вполне обычная история. Наследник Трегарлендов женится на барменше, которая должна родить ребенка, а затем происходит трагедия. Вот и все.

— Вы хотите сказать, что он женился на ней потому, что она должна была родить ребенка?

— Да, видимо, так оно и было. По крайней мере, к такому заключению пришло агентство новостей.

— Понятно. Так вы сказали, что это не такая уж необычная история?

— Конечно, их семья не была в восторге от этого. — Джоуэн пожал плечами. — Такие вещи случаются даже в самых порядочных семьях. Теперь все в прошлом. Они все очень довольны новым браком.

— Вы узнали это из ваших источников?

— Конечно. Они редко ошибаются.

Джоуэн начал рассказывать мне о легендах, связанных с этими местами, о том, как празднуют здесь день середины лета и день всех святых, когда вылезают все злые духе. А корнуоллские злые духи по сравнению с другими самые зловредные. Он рассказал мне о ферри-дансе, которым приветствуют весну: люди, взявшись за руки, танцуют на улицах.

Я так увлеклась его рассказом, что даже расстроилась, когда он сказал, что нам пора ехать обратно.

— Надеюсь, вы вернетесь, — были его прощальные слова, когда мы расставались на границе имений. — Я, конечно, узнаю о вашем приезде и буду ждать вас на месте нашей первой встречи. Вы обещаете прийти?

— Обещаю, — ответила я очень серьезно.

СПАСЕНИЕ У СКАЛ

Двумя днями позже мы с мамой ехали домой. Мама со спокойным лицом откинулась на спинку сиденья.

— Кажется, все будет хорошо, — сказала она. — Теперь надо дождаться ноября. Если мы сможем послать туда мисс Крэбтри, то все будет прекрасно. Дермот такой приятный молодой человек, он нравится мне все больше и больше. Но Гордон… — она нахмурилась. — Он кажется мне…

Я ждала, пока она подыщет ему нужную характеристику.

— Он кажется мне уж слишком самоуверенным, — сказала наконец матушка. — Он мало говорит, но ведет себя так, будто именно он, а не кто другой является наследником имения. Ну, да ладно. Думаю, мы скоро снова приедем к ним. Дорабелла так хотела, чтобы ты осталась с ней.

— Да, пожалуй, я скоро снова поеду туда, — вслух подумала я.

Вернувшись в Кэддингтон и прожив дома несколько дней, я стала смотреть на вещи несколько иначе. Мама действительно права. У них все будет хорошо.

Я часто думала о Джоуэне Джермине. Мне приятно было сознавать, что мы должны с ним встретиться. Но мне не хотелось бы, чтобы о наших встречах знали. Нам следует избегать того, чтобы нас слишком часто видели вместе. Миссис Броуди, должно быть, уже сообщила своим приятельницам, что мы дважды побывали у нее. Джоуэн поступил весьма предусмотрительно, предложив встретиться в «Рогатом олене».

Отец обрадовался нашему возвращению, но ему хотелось, чтобы Дорабелла приехала ненадолго погостить.

— У нее теперь есть собственный дом, — сказала мама, — она не может оставить мужа одного. Мужу надо заниматься делами имения. — Но с этим хорошо справляется Гордон, — ответил отец. — Я не думаю, что по Дермоту будут скучать Корнуолле.

Отец не имел привычки высказываться критически в чей-либо адрес, и то, что он сделал это сейчас, пусть и в завуалированной форме, говорило о том, как хотелось ему увидеть свою дочь.

Я тоже грустила о сестре, но была уверена, что через короткое время снова поеду в Корнуолл. Мне хотелось быть рядом с ней, и, кроме того, меня влекло туда желание найти разгадку тайны дома Трегарлендов. Я не могла отделаться от впечатления, что обитатели дома ведут себя несколько странно. Ну и конечно, я мечтала о встрече с Джоуэном Джермином.

Мама очень обрадовалась, получив письмо от мисс Крэбтри. Она сообщала, что уволится с работы к началу сентября и собирается некоторое время погостить у своей кузины в Нортингемптоншире. Она будет готова поехать в Корнуолл в начале октября. Таким образом, у нее будет несколько недель на то, чтобы обустроиться там до рождения ребенка.