Луи Бриньон - Павловский вальс

– Я знал, чувствовал, что ты придёшь…ты не могла поступить иначе, но и я не могу поступить иначе. Ты и сейчас простишь меня, но….я себя уже простить не смогу…

Сергей Павлович Касаткин сидел за столом и читал книгу. Время от времени, он поправлял очки и бросал взгляд на догоравшие свечи. Это был мужчина лет пятидесяти в полном расцвете сил с твёрдым лицом и пронизывающим взглядом. Большую часть жизни он проработал в судах и сумел накопить огромный опыт. Он мало разговаривал и всегда по существу. Детей у него не было. Но была супруга – Клавдия Касаткина, невысокая женщина с короткой стрижкой и острым взглядом. Она была на четыре года моложе супруга и так же как он работала в суде, но в качестве адвоката.

В то время как супруг читал книгу, Клавдия слонялась вокруг стола, стараясь привлечь его внимание.

Сергей Касаткин, рассмеялся.

– Я тебе услышал. Так что можешь остановиться и сказать, что тебя беспокоит, – насмешливо бросил он супруге.

Супруга не заставила себя просить дважды и сразу обратилась с вопросом:

– Когда начнутся слушания по делу графа Азанчеева?

– Через неделю!

– И что ты обо всём этом думаешь?

Сергей Касаткин от удивления даже очки снял.

– Я правильно понимаю? Ты хочешь узнать мнение судьи до начала заседания?

– Нет! – Клавдия придвинула стул и села напротив супруга. – Я хочу услышать мнение человека, который прекрасно разбирается в подобных делах.

– Ну, если тебе нужно мнение обычного человека, но не судьи, я пожалуй рискну предположить, что уже на втором заседании будет вынесен приговор. И он будет весьма неприятным для графа Азанчеева.

– Смертная казнь?

– С учётом материалов дела ничего другого не остаётся. Полагаю, любой судья бы вынес обвинительный приговор, даже не имея признательных показаний обвиняемого. Но поскольку они имеют место, нет ни одного основания для затягивания дела. А почему тебя интересует дело графа Азанчеева?

– Это всё, Полина, – задумчиво ответила Клавдия, – она заставила меня засомневаться. Мы вчера с ней разговаривали. Она только и говорит об Азанчееве. Полина присутствовала на свадьбе графа. Она не понимает, зачем ему надо было убивать бывшую невесту, если он перед всеми расторг с ней все отношения? Чем больше я думаю о вопросе Полины, тем больше он меня беспокоит.

– Ты считаешь, что граф Азанчеев оговаривает себя? Ты, правда, так считаешь?

Клавдия неопределённо покачала головой.

– Я бы очень хотела разобраться в этом деле!

– Дорогая моя, кроме признания графа Азанчеева, существуют ещё и неопровержимые доказательства? А как с ними быть?

– Понятия не имею. Но я хочу предложить графу Азанчееву свои услуги.

Сергей Касаткин рассмеялся.

– Вот почему ты выпытываешь моё мнение. Спешу тебя огорчить, дорогая моя. Граф Азанчеев отказался от защиты. И здесь я ничем не могу тебе помочь.

– Отказался? Тебе не кажется это странным?

– Это тебе всё кажется странным. А я принимаю во внимание факты и признание.

– Да уж, романтик из тебя никудышный.

Супруги вместе рассмеялись. Разговор перешёл на другие темы. Граф Азанчеев был забыт, как и многие другие, которых судил Сергей Касаткин.

В ночь перед судом, все кроме Катарины собрались в гостиной дома Азанчеевых. Анна как могла, пыталась успокоить Ольгу Владимировну. Она не выпускала платок из рук и время от времени заливалась слезами. Олег и Андрей выглядели донельзя мрачными. В гостиную вошла Мария:

– Катарина заснула. Боюсь, не выдержит она всего этого ужаса, – с печалью сказала Мария, – горюет так, что сердце разрывается, когда смотрю на неё.

– Ей тяжелее всего. Тяжелее чем даже мне и матушке.

Олег подвинулся. Мария села рядом с ним.

– Ума не приложу, зачем ему надо было убивать Анну?! – продолжал расстроенно Олег, – чего ему не хватало? И Катарина была рядом. Нет, чтобы любить и радоваться жизни…

– Пётр всегда был таким, – Ольга Владимировна вытерла платком глаза, – всегда очень остро относился к вопросам чести. Вот и результат.

– Неужто совсем нет надежды? – тихо спросила Мария у Олега. Олег отрицательно покачал головой.

– Счастьем можно считать, если он получит пожизненное заключение! – подал голос Андрей. – Чего я только не делал?! К кому только не обращался?! Везде один и тот же ответ: спасти вашего друга не представляется возможным. Мы могли бы как-то помочь, но ведь Пётр от любой помощи отказывается. Никого к себе не подпускает.

– Не хочет запятнать нас бесчестием, – тихо сказал Олег. – Он никогда не позволит другим отвечать за свои поступки. Я всегда гордился, что у меня такой брат.

В гостиную вошла Катарина. Она выглядела совершенно изнеможённой. В глазах так и застыла печаль.

– Поспала бы, – сказала ей Анна.

– Не могу, – Катарина села рядом с Ольгой Владимировной и сразу обняла её за плечи. – Позвольте, я с вами побуду матушка. Мне тяжко одной. Справиться не могу. Только и думаю о том, что завтра будет. Пусть хоть пожизненное получит. За ним пойду на край света. Только бы жив остался. Ничего у Бога не прошу больше.

– Несчастное дитя, – прошептала Ольга Владимировна глядя её по голове, – мы вместе понесём эту страшную ношу. И за то не могу сына простить. Свою жизнь погубил. Но и нам радости не оставил. Как ты мог, Пётр? Как мог так жестоко поступить с нами?

– Ничем уже не помочь, – подал голос Олег. – Разве только чудо произойдёт.

– Брошусь в ноги судье, – прошептала Катарина, – умолять буду, чтобы пощадил его. Иного не остаётся. Может и сжалиться надо мной.

В гостиной снова повисла гнетущая тишина, как часто случалось в последние дни. Анна и Мария не знали, как помочь Катарине. Что сделать, чтобы успокоить её? И возможно ли успокоить? Более всего они опасались того часа, когда у неё не останется более надежды. Они не знали, как поступит Катарина, если Пётру вынесут обвинительный приговор.

Дело об убийстве Анны Анчукова вызвало широкий общественный резонанс. Оттого уже с самого утра собралось много народа. Все желали попасть в зал суда и стать свидетелями судебного процесса. Впрочем, какого процесса? По мнению значительного большинства, приговор мог быть вынесен уже на первом заседании. Что ничуть не убавляло интереса.

Как только двери в зал суда открылись, туда хлынула толпа и стала занимать места. Чуть ранее туда вошли Катарина, Анна, Мария, Олег, Андрей и Ольга Владимировна. Они все пришли для того чтобы не оставлять Пётра в тяжёлый час. Их усадили во втором ряду, слева от места, предназначенного для обвиняемого. Почти сразу же, двое жандармов ввели Петра. Он исхудал, но выглядел бодро. В его адрес посыпались оскорбительные выкрики из зала. Андрей, было, поднялся, но Ольга Владимировна не позволила. Петра усадили на место обвиняемого. После чего, с двух сторон от него встали жандармы.

– Вы не сможете всем заткнуть рот! – только и сказала Андрею, Ольга Владимировна.

Катарина не сводила взгляда с Петра. Она видела его только спины, но надеялась, что Пётр повернётся. Но Пётр не повернулся.

Появился судья, Сергей Касаткин. Зал встал. Судья прошёл на своё место, взял молоток и ударил им по столу:

– Дело об убийстве Анны Анчуковой. Заседание первое! – Сергей Касаткин сел в кресло и обратился к обвинителю со словами, – прошу вас Михаил Георгиевич!

Зал затих. Обвинитель вышел вперёд. Он откинул край пиджака и засунул руку в карман жилета. В таком положение и с глубоким пафосом, обвинитель обратился к залу:

– Произошло ужасное, просто чудовищное убийство. Убита молодая, красивая женщина, которая только начинала жить. Убита Анна Анчукова. Убийца не позволил Анне стать супругой, он не позволил ей стать матерью прекрасных детей. И она никогда уже ею не станет. Но история убийства Анны Анчуковой гораздо страшней, чем мы могли бы себе представить. Ведь налицо коварный и жестокий умысел. Это было не просто убийство, а череда осознанных шагов направленных на то, чтобы уничтожить юную жизнь. И виновник всему этому, – обвинитель указал на Петра, – граф Азанчеев. Эту жестокую игру затеял именно он. Посудите сами, – прохаживаясь перед залом, продолжал с пафосом обвинитель. – Обвиняемый возвращается после войны и узнаёт, что невеста ему изменила. Как и любой человек в его положение он может сразу ответить на оскорбление. Но он не делает этого. Вместо того, он устраивает свадьбу с Анной Анчуковой, на которую является со своей супругой. Вы только вдумаетесь…каким коварством нужно обладать чтобы придумать такой план… – дав залу возможность «подумать», обвинитель продолжил говорить и пафос в голосе звучал всё отчётливее. – Но и этим не ограничились действия обвиняемого. В последующем он проявил себя как совершенно безнравственный и хитрый человек. Будучи женатым, он открыто вступил в любовные отношения с Анной Анчуковой. Они встречались постоянно, ибо несчастная жертва всё ещё надеялась на прощение. Она не осознавала, что попала в лапы к хищнику, который мечтал отомстить за поруганную честь. Что же происходило дальше? А дальше настал конец этой ужасной игры. Обвиняемый убивает Анну Анчукову и бросает вызов её любовнику, господину Астольцу. В первом случае, он надеется остаться безнаказанным, а во втором случае, он уверен, что убьёт её любовника, так как является превосходным стрелком. Но господину Астольцу удалось вырваться из лап смерти. А вот Анне Анчуковой…не удалось. Я требую, – зал затаил дыхание. – Смертной казни для обвиняемого. И считаю это ничтожным наказанием за его деянием.

В зале раздались осуждающие крики в адрес обвиняемого. Судья застучал молотком, призывая всех к тишине.

– Прошу вас, граф! – с этими словами судья обратился к Петру.

– Мне нечего сказать! – раздался равнодушный ответ.

– Нечего сказать? – удивлённо спросил судья. – Вы отдаёте себе отчёт в том, что у вас больше не будет возможности высказаться в свою защиту?

– Я целиком и полностью согласен с обвинением. Всё правда, – с твёрдостью ответил Пётр.

– Даже вот как…ну что ж, в таком случае не вижу оснований для затягивания процесса. Мы продолжим завтра в полдень. Тогда и будет объявлен приговор. Если у вас будет что сказать, поверьте, лучше вам это сделать до оглашения приговора.

– Мне нечего сказать! – с той же твёрдостью ответил Пётр.

– Следующее заседание состоится завтра в полдень! – судья ударил молотком по столу и покинул зал суда. Пётра сразу вывели. Он так и не посмотрел в сторону семьи. Люди начали покидать зал. Никто больше не сомневался в том, какая именно участь ждёт обвиняемого. Олег поддерживал Ольгу Владимировну за руку, когда они покидали здание суда. Она едва стояла ногах. Они уже садились в карету, когда увидели, как Катарина бросилась на колени перед судьёй, которые тоже садился в карету. До них донёсся стон Катарины:

– Он не убивал, клянусь вам…оставьте хотя бы надежду…

– Очень жаль, но ничем не могу помочь! – жёстко ответил судья и сел в карету. Карета тронулась, а Катарина так и осталась стоять на коленях у дороги. Олег и Андрей бросились к ней, подхватили под руки и занесли в карету. Катарина находилась почти в бессознательном состоянии.

Несмотря на все уговоры, Катарина не захотела оставаться дома.

– Я буду с ним рядом, и никто меня не остановит, – повторяла она.

Всем пришлось принять её решение. Они и снова все вместе поехали в зал суда и заранее заняли там места в том же самом втором ряду. Зал был снова переполнен. И снова Петра привели два жандарма. Оставалось ждать кульминации короткого процесса. И такой кульминацией стал приход судьи. Первым делом он обратился с вопросом к Петру.

– Вам есть, что сказать суду?

– Нет! – Пётр встал, а потом сразу сел.

– Ну что ж, тогда приступим к делу, – судья придвинул к себе бумаги. Он уже принял решение приговорить графа Азанчеева к смертной казни и именно это собирался объявить. – Прежде чем огласить приговор, считаю своим долгом сообщить, что ко мне с прошением обратилась графиня Азанчеева…

– Протестую! – Пётр встал.

Судья устремил на него донельзя удивлённый взгляд.

– Против чего вы протестуете, голубчик? – поинтересовался судья.

– Вы не имеете права принимать во внимание прошение графини Азанчеевой!

– Даже вот как?!

Судье на глаза попалась его жена, Клавдия. Она аж привстала с места. Её взгляд призывал действовать. А собственно, что изменится, если мы повременим с приговором? Да и поведение обвиняемого выглядит необычно, весьма необычно, – подумал судья.

– А знаете, я пожалуй соглашусь, – спокойно ответил судья.

– Благодарю вас!

– Не за что, голубчик, не за что, поскольку я имел в виду вашу супругу!

– Я протестую! – Пётр снова встал. – У вас есть все доказательства. У вас есть моё признание. Нет никаких причин затягивать дело.