За симъ не смѣю болѣе отрывать Васъ отъ важныхъ дѣлъ.

Передаю привѣты и наилучшія пожеланія Ольгѣ Александровнѣ, Алешеньке и Наташеньке.

Уповаю о Вашемъ благополучіи, всегда Ваша К.Т.

P.S. Къ сему письму прилагаю скромный подарокъ въ благодарность за всѣ Ваши хлопоты и безконечную доброту.

Адрес я выяснила еще на профильном сайте для краеведов-любителей. У меня там на выбор было несколько вариантов, но я учла перспективное соседство, и от шикарного места рядом с будущей трансформаторной подстанцией пришлось отказаться. Вместо ответа спустя несколько дней за завтраком мне подали конверт от стряпчего, где лежала купчая на часть земельного участка в Климовом переулке. Обижается, но сувенир должен его как-то смягчить — я дома еще заказала печать нашей с Петром фотографии на керамическом овале. Аутентичный картон точно не найду, а это — мило и душевно. Заказ делали в похоронной конторе и очень косились на меня.

Но раз уж сложилось с землепользованием, приступим ко второй части плана.


Первый раз пишу на гербовой бумаге деловое письмо.

«Уважаемый Василій Ивановичъ!

Имѣю честь пригласить Васъ для обсужденія строительства частнаго дома въ особнякъ графа В.Н. Татищева завтра съ 11 до 13 часовъ.

Графиня Ксенія Александровна Татищева».

Запечатала конверт настоящим сургучом и передала дворецкому. Как в кино, ей Богу.

* * *

Естественно, я пробовала найти своего напарника по путешествию, но где отыскать того, о ком знаешь только имя, а насчет места работы имеется столько вопросов. Сходила на Гороховую, 2, конечно и пообщалась с мелкими чиновниками. Просьбу найти господина Фохта восприняли настороженно, и даже денежка не помогла. Информации нет и не будет, барыня. Что ж, будем надеяться, жив.

Вспомнила их разговор с Люськой, прогулялась по Итальянской улице — но это нереально искать тут человека. Я, конечно, прогулялась несколько раз вдоль улицы в разное время, но и случайных встреч на мой век уже хватило.

На месте склада на Лиговке зиял обугленный котлован, даже той стены, где находилась дверь, больше не было. Билет в один конец у меня, стало быть. Комок в горле стал размером с кулак — маму, Люску и отчима больше не увижу.

* * *

Передо мной сидит будущая легенда российской архитектуры. Ему еще создавать настоящие шедевры, не зашиби его, Ксюша. Именно эту мысль я неоднократно прокручивала в голове, пытаясь донести до Василия Ивановича свои пожелания. Первый дом в стиле модерн он построил бы на рубеже веков, но придется поспешить.

— Ваше Сиятельство, есть множество достойных Вашего положения решений. Классицизм, барокко, ренессанс. Вот, извольте ознакомиться, прекрасный элемент с купидонами. — Хорошо воспитан, бородка клинышком, умный взгляд, каштановые волосы еще не тронутые сединой. Старше меня года на два-три. Явно волнуется в усадьбе столь помпезной и величественной. До денежных заказов ему еще года три-четыре, а вот тогда и уверенности прибавится.

Ксюша, ты графиня, не стоит пояснять, куда стоит засовывать этих самых купидонов, и сколько именно раз потом проворачивать. Он уже понял.

— Василий Иванович! — я жестом показала Сусанне, что разговор потребует более солидной основы, получила требуемый коньяк, разлила по рюмкам, чем нимало удивила гостя, и продолжила. — Я, как видите, переживаю глубокую утрату.

Тот скорбно опустил глаза.

— Мой нежно любимый супруг почил в самом расцвете лет, и я не собираюсь строить увеселительный дворец. Нужно уединенное гнездышко, где женщина моего статуса могла бы прожить остаток своих дней в тиши и покое. — и тут я позволила себе всхлипнуть.

Все-таки дама в беде — беспроигрышный архетип.

— Возможно, нам стоит найти посетить место строительства, а потом я приглашаю Вас отобедать.

Господин Гроссе честно пытался сопротивляться, но куда ему…

С помощью горничной я все же сравнительно быстро собралась, дворецкий графа уже организовал пролетку — фамильную, татищевскую, и мы двинулись.

В первый раз участок и мне самой показался больше. На всякий случай кучера попросила чуть отъехать и подождать за углом, дабы порыв бежать придушить в зародыше.

— И это все? — беспомощно огляделся по сторонам будущий гений.

— Да. — кротко согласилась я.

— 19 саженей. Даже двадцати нет. — И ведь сходил перемерил.

— Именно так.

— А в глубину?

— 26 саженей. — я была очень немногословна. Да, в мое в время на таком участке можно было быстренько возвести небоскреб, выгодно его распродать и озолотиться еще до того, как фундамент поплывет, но вряд ли меня оценят с кухней с рукавичку.

— Ксения Александровна, я не волшебник, чтобы втиснуть сюда особняк.

— Art Nouveau[2]. - упрямо произнесла я.

— Что, простите?

— Art Nouveau. — Повторила я. — Вы же уже сталкивались с ним в журналах, поездках.

— Но это… Ксения Александровна, так здесь особо не делают… — он оглянулся на улицу, которая являла собой смесь купеческого шика и лощенного барокко с вкраплениями эклектики.

— Василий Иванович, — я приподняла вуаль и подвела его к будущему гнезду. — Вот скажите искренне, Вам хочется попробовать? Стать первым, чтобы по этому фасаду узнавали именно Вас, а не «одного из этих архитекторов»?

Мой спутник пошел пятнами и сглотнул, а я бархатным тоном сирены продолжала увещевать.

— Пройдет еще лет пять — и этот стиль начнут тиражировать, а Вы будете первопроходцем, экспертом… Города растут, населения все больше, и на маленьких участках станут строить все более и более компактные дома — а Вы уже будете иметь опыт.

И я ворковала, ворковала, расписывая потрясающие перспективы, пока мы возвращались в усадьбу. Там уже был готов горячий обед с французским супом, запеченными стерлядками и маленькими эклерами. Я продолжала прессовать архитектора, который явно увлекся идеей, и под конец родил вообще обескураживающее решение.

— Хорошо. Я даже согласен на половину от гонорара, потому что это все так… Непредсказуемо, что ли…

— Хорошо. — быстро согласилась я и снова добавила гостю алкоголя. Главное, чтобы он сам потом не забыл об обещаниях.

* * *

Наутро он пришел сам, сверкая покрасневшими глазами и явно не сменив костюм.

— Ваше Сиятельство, посмотрите!

Ночь он явно провел не зря. В чем-то мне замысел понравился сразу, особенно огромные, похожие на створки морских раковин окна, лепнина на фасаде, плавная округлая линия ската крыши. В таком крошечном пространстве он ухитрился разметить световой колодец двора и тут-то я начала думать о ближайшем будущем.

— Василий Иванович, во двор нужно сделать проезд.

— Какой проезд? — опешил художник.

— Вот здесь справа, где окно — сделаем проезд во двор шириной 2,5–3 сажени.

— Но тогда фасад….

— Не пострадает, если ворота будут повторять окно, просто непрозрачное. — Ну не то чтобы уж совсем не будет бросаться в глаза, но через пять лет, жива буду — куплю автомобиль. — Лепнина мне очень понравилась, но если разбавить растения ящерицами и жабами…

— Жабами? — он как-то совсем затосковал.

— Лягушечки — это так мило… Не находите? — я похлопала ресницами. — Ну не понравятся лягушки — оставим ящериц. Хотя две жабы вместо кариатид у парадного входа потрясающе бы смотрелись. Посмотрите гадов по своему вкусу. Фасад преимущественно серый и светло-серый. Алевролит или шунгит карельский вполне подойдут.

— А…? — он прямо болеть начал.

— Нужно поддерживать отечественные продукты. — назидательно сообщила я, в очередной раз с болью подумав о бюджете. — Василий Иванович, нам бы тысяч в сто… — А кто скажет, почем тут строительство? Я пока до сих пор не разобралась в соотношении цен и доходов. Мой собеседник озадачился и я торопливо подняла планку. — … или сто пятьдесят надо уложиться. Если управимся в 100 — пять тысяч премии лично Вам. Если меньше — то за каждые 10 тысяч экономии Вы получите премию в 2 тысячи. Но при этом дом должен стоять крепко и долго.

В общем-то, если без пафоса, то эта задача вполне достижима.

— Это очень хороший бюджет. — начал было он.

— Но пока мы с Вами обсуждали мелочи. Планировка комнат и все прочее — тоже не очень затруднительно.

— Да, насчет комнат… — он горестно вздохнул. — Бальную залу разместить негде. Только если еще этаж надстроить…

— Что же, значит обойдемся без балов. — если вдруг приспичит, то напрошусь к любимой родне. А пешком пять этажей при таких-то высоких потолках увольте. — Тогда более важное. Потолки не ниже 2 саженей, внутренние лестницы из дерева, арки и контрфорсы — тоже. Предпочтительнее будет мореный дуб, но в целом — на Ваше усмотрение.

— Ваше Сиятельство очень хорошо разбирается в строительстве. — с изумлением заметил архитектор, продолжая делать пометки.

— Благодарю, у меня очень широкий кругозор. — Милый, я однажды делала рекламное предложение аварийного здания в стиле неоготики, в одиночку, потому что коллег выкосил очередной птичий грипп. Продали по цене памятника архитектуры мирового значения и с тех пор знаю о строительстве и реставрации куда больше, чем хотелось бы. — В целом задача состоит в том, чтобы снаружи было необычно и элегантно, а внутри — уютно и комфортно. Поэтому во внутренней отделке можно использовать больше дерева и природного камня, как в английских усадьбах, а снаружи — лаконично и выдержанно.

— Но с гадами? — уточнил он.

— Желательно. Но раз уж Вы, сударь, так настроены против, то на выбор можем взять несколько других тем. — что там у нас было такое кондово-модерновое? — Например, совы, насекомые: жуки, стрекозы, павлина можно. Но лучше не смешивать всю эту компанию, а остановиться на чем-то определенном. Но мы отвлеклись. Отделочные работы же проводятся после окончания строительства.

— А что Вас интересует?

— Инженерные вопросы, Василий Иванович.

Он уже устал сдвигать брови к затылку.

— Что именно?

— Начнем с коммуникаций. — я молча налила ему выпить, пододвинула бокал и начала с самой больной темы. — Выгребную яму сделайте с боковой заслонкой для керамической трубы. Будет совсем хорошо, если слив из ванных и рукомойников отправится напрямую в ливневую канализацию, а из ватерколозетов — в яму. И тогда, коли городские власти вдруг организуют культурную канализацию, то будет проще присоединить к ней нашу яму.

— Это же… — Он смотрел с брезгливостью и восхищением.

— Это разумно и решать надо сейчас, а не при укладке кровли. — невозмутимо продолжала я. Вот ведь, говорить о туалете некрасиво, а дышать этим смрадом на Невском — прям мечта. — Полагаю, подвальные помещения стоит устроить под всем участком. Там можно расположить различного рода кладовые помещения, ледник, хранилище для дров и прочее. Отопление лучше сделать водяным или паровым, на Ваше усмотрение, и я предлагаю использовать бетонные перекрытия, чтобы разместить внутри них отопительные трубы. Само собой, это для жилых помещений второго и третьего этажа. Кстати, я бы попросила добавить в крыше мансарду и балкончик в стиле окон. Я там планирую спать, а просыпаясь любоваться пейзажами. Еще меня очень впечатлила эта идея с витражами, можно добавить в них элементы фасада и еще повторить их в мозаике пола прихожей. Камины и печи — по Вашему усмотрению. Освещение — электрическое, конечно. Вы что-то хотели уточнить?

— Но сударыня, есть информация, что паровое отопление сушит воздух… Это так опасно для хрупкого женского здоровья. — смутился гость.

— Сухой воздух в Санкт-Петербурге-то? — я иронично изогнула бровь.

Мы оба рассмеялись. А потом началось впихивание невпихуемого. На первом этаже нашего L-образного дома остались прообраз гаража, холл и кухня с хозяйственными помещениями. Пол кухни можно было без проблем поднять и в полуцоколе разместить квартирки для прислуги. Аж четыре. На втором этаже получалось высвободить столовую, салон и маленький зимний сад. Сюда же — пара спален для гостей и комната неопределенного назначения для них же. На третьем предполагались две детских спальни, игровая, моя спальня и гардеробная. Но раз пошло освоение чердака, то на третий этаж отправился кабинет-библиотека. В каждую приличную спальню впихивалась уборная, и еще по этажам раскидали четыре ванных комнаты. Плодились потайные лестницы, слуховые и световые окна.

— Тесновато для Вашего Сиятельства… — сомневался архитектор.

Я вздыхала, вспоминая теткину однушку и нашу с Люсей двенадцатиметровую пещерку и отвечала:

— Скромность украшает добродетель.

Мы задумчиво изучали пустой многоугольник слева от входа.

— Ну разве что очень скромный зал…