Кэндис Проктор - Перед рассветом

* * *

— Ну давай говори, режь правду-матку. — Джек мрачно посмотрел в серьезное лицо мальчика. Они были уже в трех милях от берега, свежий ветер дул им навстречу. За это время Пату произнес несколько сухих фраз, относившихся к подготовке яхты к плаванию, — мальчик старательно отводил взгляд, провожая глазами синие волны с барашками пены или вглядываясь в темный берег Нойбренена, все еще видневшийся в туманной дали.

— Нечего тут говорить.

— Ну конечно! Я же вижу, что ты злишься на меня, и если не выпустить злость наружу, она просто сожжет тебя изнутри.

Пату обернулся, ноздри его раздувались от гнева.

— Хорошо, я скажу. Она же леди. Она настоящая леди, а ты… как ты мог так обойтись с ней?

— Проклятие! — Джек бросил взгляд на нос корабля, где мисс Индия Макнайт сидела, скрестив ноги и склонив голову, и что-то быстро строчила в своем маленьком черном блокноте. — Она опрокинула на меня кувшин с водой, — прорычал он, понизив голос.

— Но ведь ты не приехал за ней в «Лимерик», хотя и обещал, что явишься туда с рассветом.

Джек хотел было возразить, но так и не нашелся что сказать. Умерив свой пыл, он лишь произнес:

— Держи крепче штурвал! — После чего зашагал, балансируя на раскачивающейся палубе, к носу яхты.

Когда он остановился в паре футов от завернутой в шотландский плед пассажирки, она по-прежнему продолжала писать. Даже головы не подняла, хотя его тень упала прямо на раскрытую страницу, и не заметить это было практически невозможно.

Джек кашлянул.

— Я тут подумал: может, вам проводник нужен на Такаку?

Не отрываясь от своего занятия, Индия почти равнодушно спросила:

— Вы предлагаете мне свои услуги, мистер Райдер?

— Нет. Я имел в виду Пату.

Карандаш на мгновение застыл в воздухе, затем вновь заскользил по странице.

— Благодарю вас, но я всегда путешествую в одиночестве, чтобы иметь возможность самой выбирать, что посмотреть.

— Не слишком ли одинокая у вас жизнь? — сказал Джек и сам себе удивился.

Только теперь Индия соизволила наконец взглянуть на него и убедилась, что верхняя часть его лица затемнена полями шляпы, так что глаз невозможно разглядеть.

— Слишком одинокая для женщины, вы хотели сказать?

Он хмыкнул.

— Да для кого угодно.

— Одиночество мне вовсе не в тягость, — холодно произнесла Индия и вернулась к своему занятию, — только в тихом уединении можно спокойно предаться размышлениям и поработать над книгой. Женщины часто заводят компаньонок и только и делают, что болтают без умолку, а мужчины…

Она замолчала, и Джек спросил:

— Что мужчины?

— Мужчины неизменно пытаются командовать женщинами, даже теми, кто платит им за работу.

Джек посмотрел сверху вниз на ее круглый пробковый шлем и вдруг почувствовал внезапный прилив ярости, да такой сильный, что у него перехватило дыхание. Он повернулся и хотел было уйти, но, сделав два шага, снова повернулся к ней и, словно обвиняя в чем-то, сказал:

— Ну, я думаю, мы с вами квиты.

Индия, склонив голову набок, медленно подняла на него глаза, хмурясь от яркого солнца, отражающегося от водной глади, и спросила:

— Что значит это ваше «квиты», мистер Райдер?

— Может, я и проспал сегодня утром, зато вы вылили на меня ушат холодной воды.

Она напряглась.

— У меня не было намерений поквитаться. Вы что, не помните, я хотела вас разбудить, и только.

— Да ну? А мне показалось, что вы хотели отомстить.

— В самом деле? Вот уж не думала, что вас так легко обидеть.

— Я не это имел в виду.

Индия отвернулась от него и уставилась на вздымающиеся за бортом волны, но все же он успел заметить легкую улыбку на ее губах.

— Так уж и быть, мистер Райдер, я принимаю ваши извинения.

Джек чуть не подпрыгнул от удивления:

— Проклятие! У меня и в мыслях не было извиняться.

Она перевела на него взгляд и без тени улыбки сказала:

— В таком случае ни о каком «квиты» не может быть и речи.

* * *

Задолго до того, как остров показался в туманной дымке, легкий бриз принес с берега пряный тропический аромат. Необыкновенные, прекрасные места открывались здесь взору путешественников: нежно-голубые лагуны, пальмы и пляжи, первозданной красоты отвесные скалы, сплошь покрытые дикой, буйно цветущей растительностью.

Ближе к северу остров сужался; в этой его части находились лишь равнины и болота — на них и построили французы маленькую деревушку под названием Ла-Рошель. Зато у южной оконечности Такаку был совсем иным: утесы и живописные ущелья, высокие пики вулканов, упирающиеся в самое небо. Дым еще курился из многочисленных разломов и кратеров невысокой скалы, с которой начиналась горная цепь Футапу. Основанием ей служил край круглой глубокой бухты, которая, в свою очередь, когда-то являлась котлом старого вулкана, теперь полностью ушедшего под воду. Как и большинство местных островов, Такаку был окружен атоллами[6] и коралловыми рифами, и волны разбивались о них, рассыпаясь водопадом тяжелых брызг, шумом напоминая бесконечные залпы канонады.

В бухту у подножия Футапу вел только один путь, и проходил он через узкую щель между рифами. Опасность усугублялась еще и тем, что плыть нужно было против течения, в то время как ветер вел себя совершенно непредсказуемо.

Чтобы замедлить ход и не налететь на рифы, Джек опустил парус и крепче сжал штурвал швыряемой во все стороны яхты, в то время как Пату с риском для жизни пытался залезть на мачту.

— Это в самом деле необходимо? — не выдержав, спросила мисс Макнайт, с ужасом наблюдая за гимнастическими упражнениями мальчика.

— А вы как думали? — Джек старался перекричать шум волн. — Или, может, вы решили, что вас обманывали, когда предупреждали, что здесь опасно, чтобы побольше денег содрать?

— Вообще-то так я и подумала.

Издав злобный смешок, Джек стал поворачивать штурвал, и делал это до тех пор, пока нос яхты не поравнялся с проливом между рифами.

— А насчет людоедов вы тоже не поверили?

— Нет, в это я как раз поверила.

— Но не испугались…

— Иногда нужно рисковать.

Джек смерил пассажирку оценивающим взглядом. На гладкой коже ее красивого лица солнце поигрывало золотыми теплыми бликами. Вид у нее был юный, чарующий и гораздо более привлекательный, чем ему бы хотелось.

— Одно из двух: вы или очень храбрая, или полная идиотка.

— Ну а вы-то почему так рискуете, мистер Райдер?

Джек засмеялся:

— Я? Да я просто сумасшедший, разве вас не предупреждали об этом?

Его внимание полностью переключилось на темную волну, которая, клубясь, прокладывала себе путь меж острых рифов. Чайки со зловещими криками кружили вокруг, а Пату со своего наблюдательного пункта на мачте громко предупреждал об опасностях и подсказывал, куда направлять яхту. Джек был очень осторожен, хотя, казалось, он даже ничуть не волновался. Наконец они вошли в спокойную, защищенную от волн лагуну.

— Смотрите, там какое-то судно! — Пату слез с мачты и указал вперед. — Фрегат или корвет, по-моему.

Капитан медленно ввел яхту в круглую глубокую бухту, достал подзорную трубу и приложил к глазам. Ладное трехмачтовое суденышко, показавшееся у южной оконечности острова, стремительно скользило по воде.

Помолчав, Джек хмуро произнес:

— Что-то я не вижу флага.

Индия подошла к краю палубы и стала позади Джека, глядя с любопытством на маленький кораблик на горизонте.

— Надеюсь, это не пираты? — с тревогой спросила она.

— Пираты? — Джек опустил подзорную трубу. — Нет, вряд ли.

Индия озадаченно посмотрела на него, но Джек не стал ничего объяснять.

— У вас есть три часа, — только и сказал он и отвернулся.

— Три часа? — Она даже задохнулась. — Но это просто невозможно. Я…

Однако Джек уже спускал шлюпку на воду, и протесты Индии потонули в грохоте металлических цепей. Ее серые глаза вспыхнули, ноздри раздувались от злости. Она молча стояла рядом, и он всем существом ощущал исходящую от нее ярость. Когда шум стих, она заговорила снова:

— Если бы мы собрались пораньше…

— Мы не собрались пораньше, — отрезал Джек и спустил в шлюпку веревочную лестницу. — Вы доберетесь до места от силы за сорок пять минут, а спуститесь и того быстрее. Таким образом, у вас остается не меньше полутора часов, чтобы осмотреть вершину и зарисовать эти ваши так называемые «Лики Футапу». В общем, вы прекрасно все успеете за три часа.

До сих пор никто с ней не обращался подобным образом и никто не осмеливался ей приказывать. Грудь Индии вздымалась от возмущения, она смотрела на капитана во все глаза, а ее руки сдавили кожаный ремень рюкзака с такой силой, что даже пальцы побелели. Если бы Индия держала в руках не рюкзак, а горло Джека, он точно был бы уже на том свете.

— А если я не успею?

Джек оскалился.

— Тогда я буду считать, что каннибалы съели вас на ужин, и «Морской ястреб» отправится в обратный путь без вас. — Он вдруг перестал улыбаться. — Вам все ясно?

— Вполне, — сквозь зубы произнесла она.

К счастью для Индии, к берегу ее переправил Пату, а не этот мерзкий австралиец. Белый песок покрывал прибрежные отмели. Повсюду виднелись коралловые наросты, образовавшие причудливую береговую линию.

— Тут есть тропинка возле ручья, — подсказал Пату, помогая Индии сойти на берег, — она огибает склон горы и ведет прямо к вершине.

Задрав голову, Индия посмотрела поверх пальмовых деревьев, туда, где чернел зубчатый гребень горы. Кажется, она что-то читала об этом: тропинку проложили местные жители, каннибалы, которые считали гору «Лики Футапу» священным местом. В не столь давние времена они совершали здесь обряд жертвоприношения: сбрасывали живых людей в кратер вулкана.

С палубы «Морского ястреба» остров казался диким и прекрасным, словно рисунок из волшебной сказки, однако вблизи отвесные скалы, утесы, ущелья и непроходимые джунгли, покрывавшие склон, выглядели весьма угрожающе. «Это все из-за бесконечных разговоров о людоедах», — успокаивала себя Индия.

— Вы ведь вернетесь через три часа, мисс? — с надеждой спросил Пату.

Индия коснулась часов, которые носила пришпиленными к корсажу платья, и улыбнулась.

— Я буду следить за временем, — сказала она и, сделав несколько шагов, почувствовала, что ноги ее утопают в рыхлом песке. Внезапно обернувшись, она спросила: — Он что, и в самом деле уплывет без меня?

— Боюсь, что да, мисс.

Индия вздохнула:

— Почему-то я так и думала.

* * *

Она легко отыскала нужную тропинку, и поначалу ее путешествие напоминало приятную прогулку в кокосовой роще. Мохнатые верхушки пальм негромко шелестели, растревоженные легким ветерком, яркие разноцветные бабочки кружили вокруг нее в танце, сине-желтый попугай вынырнул вдруг из чащи, и его сварливый крик эхом разнесся по джунглям. Взглянув на попугая, Индия рассмеялась, но чем дальше она забиралась в глубь острова, тем круче становилась тропинка, пальмы постепенно сменялись покрытыми мхом огромными деревьями, сплошь увитыми лианами. Шум волн вдалеке становился тише, даже звук ее собственных шагов, казалось, тонул в наступившей тишине.

Индия ускорила шаг. Монотонно гудел рой москитов. Чем дальше от берега, тем суше и невыносимее становился воздух. Жара нарастала. Вот оно, это пьянящее, будоражащее чувство, которое она так любила! Сердце ее вдруг забилось от предвкушения чего-то нового, неизведанного.

Тропинка была довольно извилистой, и за очередным поворотом Индия увидела белую орхидею потрясающей красоты. Ей очень хотелось нарисовать ее, но, взглянув на часы, пришпиленные к груди, она решила не тратить драгоценное время и продолжила путь.

Примерно на полпути девушка набрела на небольшой горный ручей и решила немного отдохнуть, а заодно наскоро сделать кое-какие заметки в блокноте. Перед тем как отправиться дальше, она зачерпнула рукой воды из ручья, чтобы освежить лицо, и с удивлением обнаружила, что вода теплая, даже горячая. Несколько минут спустя Индия увидела горячие бурлящие ключи, а почти на самом верху склона наткнулась на еще один родник, вокруг которого образовался небольшой пруд. Вода в нем тоже бурлила… И откуда-то доносился запах жареного мяса.

Теплый влажный воздух быстро наполнился характерным ароматом, так что ошибки быть не могло. Индия в ужасе остановилась, глядя на небольшое сооружение из плоских камней. Камни были сложены у самой воды, над которой клубился пар, а сверху на них кто-то положил кусок мяса, предварительно завернув его в крупные листья.