Остолбеневшие подруги смотрели, как вещи Джен, взметнувшись вверх, неспешно опускаются на пыльный пол под ноги пассажиров, ожидающих багажа. Разнообразные предметы гардероба усеяли соседние тележки. Тощий подросток вспыхнул до корней волос, когда на плечо ему спланировал бюстгальтер. Косметичка Джен врезалась в спину толстяка, точно пушечное ядро.

Тишина, сопровождавшая это происшествие, взорвалась громовым хохотом, и все, кто был поблизости, дружно бросились собирать имущество Джен. Даже тощий подросток принял в этом участие, пока не обнаружил, что сжимает в руках шелковые трусики. Тогда он побагровел еще сильнее, кое-как сунул добычу в чемодан и обратился в бегство. Какая-то женщина дала Джен пластиковый пакет для рассыпавшихся вещей, которые уже невозможно было запихнуть в злосчастный чемодан.

К тому времени когда подруги собрали вещи и поблагодарили всех добровольных помощников, Джен уже пришла в себя. Покидая зал прилета, она болтала с обычным легкомыслием и объявила, что свалится в обморок, если немедленно не съест шоколадку.

Они как раз миновали огромную прозрачную стену, отделявшую зал ожидания от взлетного поля, когда Джен углядела на левой руке, в которой Бекки несла чемодан, кольцо с бриллиантом.

Ее пронзительный визг заглушил рокотанье моторов «Лирджета», заходившего на взлет по ту сторону прозрачной стены. Джен отшвырнула сумки и в восторге повисла на шее у Бекки. Та расхохоталась, но тут же прикрикнула на подругу: они привлекли к себе внимание всех, кто был поблизости, в том числе и охранников.

— Так вы все-таки это сделали? У хитрая лиса! Ни словечка не сказал Холли! А ты-то почему молчала? Что говорят дети? Когда свадьба? Что собираешься надеть?

— Может, будешь задавать вопросы по одному? — Бекки подхватила сумки, передала подруге чемодан и подтолкнула ее вперед. — Это случилось, пока ты была в отъезде. Дети в восторге. Все, кроме Майка. Он, похоже, здорово злится.

— Надеюсь, ты не собираешься отказаться от свадьбы только ради Майка?

— Мне это приходило в голову, но как я могу? Я люблю Райана, а Никки и Сара от него без ума. Дани уже спросила, сможет ли она после свадьбы называть меня мамой, как все остальные. Если я буду потакать Майку, то сделаю несчастными пятерых людей.

— А ты спрашивала Майка, почему он не хочет, чтобы ты вышла за Райана?

— Он не больно-то рвется говорить со мной о своих чувствах, но я не собираюсь отступать. Надо только дождаться подходящего момента.

— Если захочешь, чтобы я поговорила с Майком, дай знать. Я приглашу его на хоккей, и он расскажет тетушке Джен о своих проблемах. — Она свободной рукой обняла Бекки. — Не тревожься. Что-нибудь да придумаем.

— Я собираюсь надеть бабушкино платье, в котором она была на своем первом балу.

— Это которое?

— В нем бабушка на фотографии, что стоит на каминной полке у меня в спальне. Много лет назад, когда я была еще маленькой, бабушка отдала мне его и сказала, что это ее свадебный подарок, поскольку до самой свадьбы она, видимо, не доживет.

— Но когда ты выходила за Эрика, ты не надела его.

— Не надела. Сама не знаю почему.

— Быть может, в глубине души ты чувствовала, что совершаешь ошибку.

— Возможно, — сказала Бекки. Они уже дошли до стоянки, и она выудила из сумочки ключи. — Кажется, моя машина вон там.

— Вы уже выбрали место и время церемонии?

— Мы решили устроить небольшую гражданскую церемонию в Сиреневом доме и пригласить только самых близких друзей.

— Ну уж нет! На сей раз у тебя не будет тихой и скромной свадьбы, даже если мне придется устраивать все самой. Если учесть, что, когда ты выходила за эту сволочь Эрика, твои родители и жених терпеть друг друга не могли, у тебя и свадьбы-то настоящей не было.

— Мы не могли себе позволить пышной церемонии.

— Зато на сей раз мы организуем твою свадьбу со всей помпой, на какую меня достанет. Нет-нет, — опередила Джен протесты Бекки, — в данном случае, моя дорогая, я не намерена выслушивать твои проповеди об экономии. Если понадобится, я спущу на тебя Сару.

— Ох нет, только не это, что угодно, только не это! — Бекки притворилась, что съежилась от ужаса, затем отперла машину.

— Ага, испугалась! Тогда будь умницей.

— Нет, серьезно, для меня очень важно, чтобы церемония состоялась именно в парадной гостиной Сиреневого дома.

— Знаю-знаю. Сколько раз ты об этом говорила, когда мы были детьми.

— Будешь моей подружкой?

— Само собой. Попробуй только остановить меня! — Джен поставила чемодан на заднее сиденье. Когда они уселись и пристегнули ремни, она произнесла лишь одно слово: — Эрик.

— Что Эрик? — спросила Бекки.

— Интересно, что он скажет, когда узнает, что ты снова выходишь замуж.

— Ну, это-то ясно как божий день. Поклянется…

— Что не даст тебе больше ни гроша на детей, — докончила за нее Джен. — А если обнаружит, что Райан богат, то попытается вытянуть из тебя денежки.

— Даже у Эрика не достанет на такое наглости. — Бекки включила зажигание и выехала со стоянки.

— На это особенно не рассчитывай.

— Хватит говорить об Эрике, а то у меня живот заболит. Поехали домой. Завтра у меня трудный день, и мне нужно выспаться. Я обещала сшить потрясающие платья для двух девочек, которых мы обе знаем и любим.

ГЛАВА 14

— Привет, Бекка.

Руки Бекки застыли на ткани, которую она заправляла под иглу швейной машинки. Беккой ее называл только Эрик.

— Давненько не виделись, — сказал он.

Швейная машинка тоненько взвыла, комкая ткань, но, лишь когда игла со щелчком сломалась, Бекки сняла ногу с педали и высвободила ткань. Затем медленно подняла голову.

Эрик стоял в дверном проеме, преграждая ей путь в холл. Все такой же красавчик, отстраненно подумала Бекки.

Если б только за этой красивой оболочкой скрывалось что-то еще. Кого он изображает сегодня? Несмотря на свисавший с плеча рюкзак, Эрик выглядел как нечто среднее между Джеймсом Бондом и Элвисом Пресли. Весьма живописное зрелище. Вот только блестящих заклепок на кожаной куртке многовато даже для него.

Молча, чувствуя неприятный холодок в животе, Бекки смотрела, как Эрик снимает темные очки.

— Как ты попал в дом?

— Дверь была открыта. А я не из тех парней, которых надо приглашать дважды.

— Я сама заперла дверь, когда дети ушли в школу. Либо ты взломал замок, либо где-то раздобыл ключ.

— Ну, я вспомнил, что в сарае есть запасной ключ для детей. И что из того? Это и мой дом. Я вбухал в него кучу денег.

— Только не в последнее время.

— Да ладно, с кем не бывает. Мне пришлось срочно уехать. — Эрик зацепил дужку очков за ворот футболки, лениво подошел к столу и взял полоску кружева, которым Бекки собиралась отделать новое платье Сары. — Нельзя же из-за какой-то чепухи упускать счастливый случай.

— Чепухи?! Эрик, я едва не лишилась дома. Мы с детьми могли оказаться на улице.

— Это вряд ли. Тебе должны были дать месяцев пять отсрочки. Так что я вернулся вовремя, разве нет? — Эрик пропустил кружево между пальцев.

— Ты принес мне чек для банка?

— Что? Ах да, конечно. Он при мне. — Эрик похлопал себя по карману.

— Почему ты не сообщил мне, что уезжаешь?

— Уймись, не бейся, трепетное сердце! — Он прижал руки к груди, молитвенно заведя глаза к потолку. — Надо же, ей есть до меня дело.

— Не мне, а банку.

— Да ладно тебе. — Он шагнул ближе к Бекки.

— Ни шагу дальше, — резко предостерегла она.

— Черт, Бекка, я тебя не трону.

— Где ты был?

Бекки выключила швейную машинку и отодвинула стул от стола. Поднявшись, она отошла в сторону, так, чтобы их с Эриком разделял рабочий стол, и на миг заколебалась — в нескольких дюймах от ее руки оказались портновские ножницы. Но затем сжала пальцы в кулак и отступила еще дальше.

— В Вегасе, с Мэгги. — Эрик бросил кружевную полоску на стол и сунул руки в карманы. — Она увидела меня в баре отеля во время смены, ну и я, похоже, пришелся ей по вкусу. Мы провели шикарный уик-энд, если понимаешь, о чем я. Потом ей пришла пора возвращаться, и она уговорила меня отправиться с ней.

— И ты бросил работу, подружку и уехал. Эта Мэгги, видимо, богата?

— Денег у нее как грязи. Это мой счастливый билет, детка.

Бекки обогнула его, стараясь держаться как можно дальше, и направилась к двери, втайне надеясь, что Эрик последует за ней в холл. Он так и сделал, и она вздохнула с облегчением, что не окажется с глазу на глаз с Эриком в столовой или где-нибудь еще как в ловушке. Распахнув входную дверь, Бекки оперлась рукой о косяк.

— Зачем ты пришел?

— Положим, решил повидать детишек.

— Придумай что-нибудь получше. Ты отлично знаешь, что из школы они вернутся не раньше чем через полчаса. К тому же ты и когда жил в городе, навещал их не особенно часто.

— О Господи! Ну можем же мы с тобой видеться время от времени. Поболтать о прошлом и все такое прочее.

— В нашем с тобой прошлом нет ничего, о чем мне хотелось бы болтать.

— Черт подери, Бекка, с тех пор прошла уже тысяча лет! Ты что же, до самой смерти будешь колоть мне глаза этим случаем?

— Речь идет не о выбитом окне. Ты изнасиловал меня. Мне бы следовало заявить в полицию и засадить тебя за решетку.

— И охота тебе начинать все сначала? — Он покачал головой и вздохнул с разочарованным видом.

Бекки поглядела на него. Пристально, изучая каждую мелочь. Да, волосы Эрика по-прежнему чудесного каштанового цвета, но так густо покрыты лаком, что сквозняк из распахнутой двери не в силах шевельнуть и прядкой. Эрик по-прежнему следит за собой. По крайней мере, мускулы у него внушительные.

Зубы все такие же ровные и белые, но Бекки отлично знала, сколько денег уходило на пломбы, — сама же и оплачивала визиты Эрика к дантисту. Да, ямочки у него сногсшибательные, и редкая женщина устоит перед его обаянием. Что из того? У Эрика большой набор внешних достоинств, и он хорошо умеет им пользоваться.

Но при всех своих достоинствах он и в подметки не годится Райану.

И, благодаря курсу самообороны, который Бекки прошла после того, как Эрик в последний раз застиг ее врасплох, теперь она уже не боится его. Неприятный холодок в желудке вызван лишь старыми воспоминаниями, да еще тем, что Эрик появился внезапно.

— Нет, я не хочу начинать все сначала. Я хочу, чтобы ты сказал, зачем явился, а потом убрался на все четыре стороны.

Эрик не успел ничего ответить. В распахнутую дверь с шумом вкатился Никки, а за ним, изрядно отстав, появились остальные. Увидев, что мать не одна, малыш попытался затормозить, но поздно. Запнувшись о коврик, он с разбегу врезался в колени Эрика.

Подсечка вышла не хуже, чем в футбольном матче. Никки, растерянно улыбаясь, приземлился у ног Бекки. Эрик грохнулся на пол и, сыпля ругательствами, растянулся во весь рост.

От удара из рюкзака Эрика вылетел игрушечный паровозик, принадлежавший прадедушке Бекки. Эрик потянулся было за игрушкой, но Майк опередил его.

— Вот оно что! — воскликнула Бекки. — Ты пришел, чтобы украсть паровозик. Зачем он тебе?

— Денежки, дорогуша. Денежки. — Эрик поднялся, поправил выбившуюся из брюк рубашку и небрежно одернул куртку. Затем подхватил рюкзак. — У Мэгги есть маленькое хобби: она без ума от старинной рухляди. Точно такую игрушку я видел в каталоге «Кристи». Она стоит целое состояние.

— Не может быть?! — ужаснулась Бекки. — Ты лжешь.

— Нечего тебе здесь делать, скотина! — Майк встал между отцом и матерью, воинственно выпятив челюсть. Никки, Дани и Сара стояли рядом с Бекки. — Убирайся из нашего дома и никогда больше не возвращайся!

— Да как ты смеешь так говорить со мной, маленький…

— Нет! — Эрик занес было кулак, но Бекки схватила старшего сына за руку и рывком оттащила его к себе за спину. — Что еще ты успел у нас украсть?

— Ничего! — буркнул Эрик. — Почему я не имею права взять чертову игрушку? Все равно от этого брака я не получил ничего, кроме долгов и неприятностей.

— Оставь мне чек для банка и убирайся. — Он ничего не ответил, даже не потянулся к карману.

— Ты и здесь солгал, так ведь? Ты и не думал платить по закладной.

— Что ж, если ты так настроена, я ухожу. — И Эрик направился к двери, запахнувшись, точно в мантию, в свое оскорбленное достоинство.

— А если ты еще раз поднимешь руку на моих детей, я вызову полицию и обвиню тебя в физическом насилии! — прокричала вслед ему Бекки.

Когда машина Эрика выехала с подъездной дорожки, Бекки опустилась на колени и привлекла к себе детей. Сара всхлипнула, и Майк неловко похлопал ее по спине.