Он смотрел на нее, боясь мигнуть, чтобы не пропустить ни единого мига, и напряженно вглядывался в лицо, черты которого как бы проступали в памяти, словно на старом фотоснимке в растворе проявителя. Она не видела его. Он узнал эту морщинку между бровей — знак того, что, пока она ждет, когда сменится сигнал светофора, мысли ее заняты только этим. Что он станет делать, если она вдруг очнется от своей сосредоточенности и посмотрит на него своими большими голубыми глазами? Водитель машины сзади коротко просигналил, и Трей ускорился, но продолжал гореть красный, и в итоге ему пришлось остановиться уже на перекрестке в нескольких метрах от того места, где белый «лексус» ждал разрешающего сигнала, чтобы сделать поворот.

Все это заняло какие-то секунды, и Кэти, все такая же погруженная в свои мысли, проехала перед ним; луч солнца вспыхнул на локонах ее коротко подстриженных белокурых волос, осветив знакомые черты профиля. Словно пригвожденный на месте, Трей смотрел, как она, проехав еще немного по улице, свернула к заднему входу кафе, где раньше в поисках отбросов рылись в мусорных баках бродячие собаки. У Трея появилось искушение поехать за ней, но тут сзади снова просигналили. Могла еще оставаться вероятность, что в отведенное ему время она опять примет его, и тогда все секреты будут похоронены вместе с ним, но он просто не мог так поступить с Кэти: заставить ее полюбить снова, зная, что еще раз будет вынужден ее покинуть. Трей резко надавил на педаль газа и отказался от своего последнего шанса встретиться лицом к лицу с единственной женщиной, которую любил в своей жизни.

Глава 47




Деке Тайсон осторожно присел на старенький диван-качели, стоявший на веранде переднего крыльца в доме Мейбл Черч, прежде чем опуститься на него всем своим весом. Диван оказался достаточно прочным, и он расслабился в ожидании Трея Дона Холла, в то время как его жена Паула в последний раз оглядывала дом, прежде чем заключить сделку о его покупке. По ее настоянию они приехали пораньше, чтобы еще раз осмотреть недвижимость, до того как появится собственник, который будет ходить за ними по пятам и дышать в затылок. Деке не думал, что им следует волноваться насчет того, что владелец дома станет повсюду следовать за ними. После разговора с адвокатом Трея Дона Холла у него сложилось впечатление, что для Трея не так уж важно, купят они дом или нет. Юрист назвал им цену, и в дальнейшем они с Паулой именно с ним обсуждали все детали, касающиеся осмотра, ремонта и документов.

Поэтому Деке был удивлен и даже растроган, когда Трей, который не был в Керси со времени окончания школы, написал ему, что прилетит сюда, чтобы лично привезти документы на дом и чтобы они смогли рассчитаться.

Деке положил руки на свое заметное брюшко — существенная перемена по сравнению с тем, каким видел его ТД Холл в последний раз. В 1986-м, когда Трей с Мелиссой заканчивали школу, живот у Деке был плоским и крепким, а фигура в униформе в стиле вестернов, подогнанная Паулой точно под него, выглядела что надо. Теперь же некогда крепкие грудные мышцы обвисли чуть ли не до пояса, а у Паулы большой круглый зад спорил по форме с тучным животом. С этой старостью все бы ничего, если бы не выглядело так унизительно. «Интересно, — думал Деке, — насколько ТД Холл изменился с того времени, когда его в последний раз показывали по телевизору? Когда же это было? Лет одиннадцать тому назад?..» Мелисса с подругами в школе звали его Сердцеедом, но в основном это было связано с пустыми надеждами девушек, которых он разочаровал, постоянно встречаясь только с Кэти Бенсон. Кто тогда мог подумать, что он так резко изменится и бросит ее? Очевидно, постоянных привязанностей у него так и не появилось, да и детей у него по-прежнему не было. Не жалеет ли Трей сейчас о Кэти и ее прекрасном сыне, которого они могли бы воспитывать вместе?

Только Деке вытянул ноги и надвинул на нос свою ковбойскую шляпу «стетсон», чтобы подремать на весеннем солнышке, как услышал подъезжающую машину. Вот паршивец! Приехал точно, без опоздания. Деке почему-то не ожидал такой пунктуальности. Он мгновенно узнал знакомое лицо, которое стало старше и суше, и спустился с крыльца, чувствуя то же возбуждение, которое испытывал, когда следил за игрой Трея в школе, потом в колледже, а позже и в НФЛ. Даже если Трей Холл уже давно и не на первых ролях, он все-таки был великим квотербеком.

— Привет, ТД, — сказал Деке, встречая его на дорожке к дому. — Добро пожаловать в родной город.

— Похоже, что я мог бы сказать то же самое и вам, шериф Тайсон, — ответил Трей, пожимая Деке руку. — Что, Амарилло вам не подошел?

— Только не для моих золотых лет. Он становится слишком большим и шумным. К тому же Мелисса живет сейчас здесь вместе со своим мужем и нашим внуком.

— Мелисса?

— Наша дочка. Вы были с ней одноклассниками. Окончили школу в один год.

— Ах да, конечно. — На миг показалось, что Трей готов постучать себя кулаком по лбу. — На меня вдруг затмение нашло какое-то.

— И нет тут больше никакого шерифа, — добавил Деке. — Теперь уже просто Деке Тайсон.

— Ну хорошо, теперь уже просто Деке Тайсон. Давайте зайдем в дом и посмотрим, до чего мы сможем с вами договориться.

«Все такой же умник», — подумал Деке, вспоминая его кривую ухмылку, но почему-то это нахальное упрямство было симпатично Тайсону еще тогда, когда Трей был мальчишкой.

— Только после тебя, — сказал он, пропуская Трея вперед и давая возможность первым войти в дом, где прошло его детство.

Деке было любопытно посмотреть на реакцию Трея Холла, когда тот ступит внутрь дома, где он не был двадцать два года. Конечно же, все эти безделушки, фотографии в рамках, вышитые его тетей подушечки и прочие домашние сокровища, которые она любила, имели определенное значение для человека, который здесь вырос. Деке задержался на пороге, чтобы дать время вернуться воспоминаниям, этим призракам, выскочившим из всех углов, и поприветствовать их надолго пропавшего мальчика. В какой-то миг ему показалось, что так все и произошло. Трей неподвижно застыл посреди этой старомодной гостиной, и все тело его напряглось, как будто он услышал голоса из прошлого.

— Она меньше, чем мне запомнилось, — с грустью произнес он.

— Так почти всегда кажется, когда уже взрослым возвращаешься туда, где рос, — тихо заметил Деке и тут услышал восклицание Паулы, которая что-то обнаружила в другом конце дома. — Прости, пойду поищу свою жену. Она где-то здесь.

— Вы можете взять из этого все, что хотите, — вдруг сказал Трей, обводя комнату рукой. — Мне это больше не будет нужно.

— Вот как? — вежливо отозвался Деке; его натренированное полицейское ухо уловило тонкий нюанс: «не будет нужно», сказанное там, где можно было бы сказать просто «не нужно». — Означает ли это, что ты собираешься из Сан-Диего переезжать на новое место?

— Совершенно верно. И возьму с собой совсем немногое.

— Звучит так, будто ты переезжаешь в жилье поскромнее.

— Можно сказать и так.

— Это очень щедро с твоей стороны, — произнес Деке, оглядев комнату. Он был опечален тем, что мальчик не придает ценности тому, что когда-то было частью его жизни. — Тут есть много разных хороших вещей, а ты еще даже не обошел весь дом. Возможно, ты еще увидишь то, что захотел бы оставить у себя.

— Нет, ничего такого здесь нет, — ответил Трей, — и я благодарен, что вы избавили меня от всего этого. То, что вам не подойдет, можете продать или просто выбросить.

У Паулы, стоявшей в дверях, на лице появилось выражение, которое Деке хорошо понимал. Ей не нравилась грубая и суматошная игра в футбол, и она ни в грош не ставила профессиональных спортсменов с плохими манерами и низкими моральными устоями. За их таланты им выплачивали целые состояния, тогда как ее дочь за мизерную зарплату работала учителем в государственной школе. Трей Холл никогда не был у Паулы на хорошем счету, а после того, как он так обошелся с Кэти, вообще перебрался на верхнюю строчку ее «черного списка». Сейчас она смотрела на него как на дохлого жука в своей тарелке супа.

— А как насчет чердака? — холодно спросила Паула. — Когда мальчики уезжают из дома, их вещи обычно перекочевывают на чердак. Подозреваю, что Мейбл поступила с твоими вещами точно так же. Ты можешь обнаружить там что-то такое, что захочешь сохранить.

Трей блеснул своей дьявольской улыбкой, видимо изумленный столь холодным приемом.

— Здравствуйте, миссис Тайсон. Приятно видеть вас снова. Нет, ничего такого я не думаю. Насколько я помню, единственное, что хранилось на этом чердаке, были чучела охотничьих трофеев моего дяди Харви. Думаю, что сейчас они выглядят уже неважно и годятся лишь на то, чтобы выбросить их на свалку.

— Мне все равно, — заявила Паула, решительным жестом давая понять, что дискуссия на эту тему закрыта. — Просто помни: все, что мы не оставим у себя, будет продано или выброшено. Чтоб ты не передумал через год и не попросил у нас что-то такое, чего у нас уже нет.

— Думаю, я могу дать вам твердую гарантию, что я этого не сделаю, — сказал Трей. — А теперь, шериф Тайсон, почему бы нам с вами не выйти на крыльцо и не покончить со всем этим делом?

На всю сделку ушло меньше времени, чем понадобилось бы, чтобы выпить чашечку кофе. Деке протянул ему чек, Трей в ответ вручил документы на право собственности. Челюсти Трея при этом судорожно сжались, и Деке с удовлетворением отметил, что мальчику жалко продавать этот дом.

— Ты сразу уезжаешь в Сан-Диего или побудешь здесь еще некоторое время? — поинтересовался он, когда Трей небрежно сунул чек в карман своей рубашки.

— Я планирую уехать завтра утром, после того как улажу кое-какие дела. Я остановился у Джона Колдуэлла в Доме Харбисонов.

— Это хорошо, — произнес Деке, думая о том, входят ли в этот список «кое-каких дел», которые нужно уладить, Кэти Бенсон и ее сын. — Ты доставишь ребятишкам настоящую радость. Они никогда не видели самую что ни на есть настоящую суперзвезду.

Трей шутливо хлопнул его по руке.

— Вы ориентируетесь на свой возраст, шериф. Эти ребята слишком юные, чтобы иметь хоть какое-то понятие, кто я такой. — Он протянул руку. — Желаю, чтобы вам с миссис Тайсон понравилось в этом доме. Я рад, что передаю его в ваши руки. Моя тетя была бы этим довольна.

— А я бы хотел, чтобы ты все-таки передумал и еще раз прошелся по дому, сынок. Подозреваю, что твои школьные трофеи до сих пор находятся в твоей комнате.

— Это все уже история, — сказал Трей. — Я все равно не могу забрать их с собой на новое место жительства. Прощайте, шериф. Мне приятно, что я знаком с таким хорошим человеком.

Сунув руки в карманы и сдвинув свой «стетсон» на затылок, Деке наблюдал за тем, как Трей спускается по ступенькам и идет к машине, и его не покидало странное гнетущее чувство. Трей Дон Холл произвел на него впечатление очень грустного человека. Положение у него действительно было незавидное: в его возрасте, когда карьера уже закончилась, Трей остался без денег, без любящей жены, которая ждет дома, без детей, которые могли бы подарить ему внуков, если не считать сына, которого он оставил воспитывать Кэти Бенсон. В округе поговаривали, что Уилл Бенсон с детских лет не хочет иметь с Треем Доном Холлом ничего общего, и Деке находил это особенно трагичным, потому что бывший мальчишка превратился уже в очень хорошего молодого человека.

Но, как и в случае с собственностью тети Мейбл, Трей, казалось, хотел оставить в прошлом и все свои вещи, которые мог бы сохранить у себя.

Тяжело вздохнув, Деке вернулся в дом, чтобы сопровождать жену в ее вылазке на чердак. Это была единственная часть дома, которую они еще не обследовали, потому что переложили эту работу на своего зятя, бывшего строительным подрядчиком. Паула хотела, чтобы Деке был рядом с ней, на случай, если в отсутствие Мейбл здесь завелись пауки или еще какие-нибудь непрошеные гости. Каким-то чудом одна из ламп на потолке все еще работала, и свет ее усиливался лучом фонаря Деке.

Он почти пропустил это. Как и говорил Трей, его тетя хранила на чердаке в основном чучела трофеев своего мужа, добытых им в его охотничьих походах, и теперь они, высохшие и забытые, кучей лежали в углу, собирая всю пыль. Деке скользнул лучом по груде этих созданий со стеклянными глазами и двинулся уже дальше, но затем быстро направил фонарь обратно.

— Что там такое? — спросила жена, когда Деке заворчал и отошел от нее, чтобы рассмотреть что-то поближе.

Не ответив ей, Деке сунул руку в груду образцов таксидермического искусства и вытащил оттуда большую серую рысь с дикими глазами, обнаженными клыками и выпущенными когтями, запечатленную в положении, когда она готовится к прыжку. У большой кошки, принявшей столь угрожающую позу, обнаружилось лишь одно уязвимое место: у нее отсутствовала передняя лапа.