В город сразу же, словно нашествие грызунов, хлынул поток журналистов и корреспондентов, которые, мгновенно забив все немногочисленные мотели округа, теперь толпами шатались между кафе «У Бенни», редакцией местной газеты и управлением шерифа. Чтобы допросить Уилла Бенсона, Рэнди и его заместитель Майк надели бейсболки вместо своих форменных «стетсонов» и выехали со стоянки перед управлением полиции на личном автомобиле Рэнди — дабы их не узнали «эти папарацци», как в сердцах обозвал непрошеных гостей шериф.

Причина, по которой он ехал допрашивать Уилла, была простой. Уилл Бенсон был единственным в городе владельцем джипа, у которого имелся хоть и слабый, но все же мотив убить Трея Дона Холла. Серьезный мотив был у его матери, но она не ездила на джипе. Кэти Бенсон была здесь одной из наиболее уравновешенных женщин, а Уилл был одним из немногих выросших в этом округе молодых людей, кто не увлекался охотой и, вероятно, не имел своего ружья. Успех был самым сладостным способом мести, и эти мать и сын определенно перехватили его у человека, который бросил их. Они вполне могли дать ему самому удавиться от зависти при виде их достижений, но убивать-то зачем?

Однако все равно нужно было с чего-то начинать, и у него нашлась пара поводов, чтобы заехать домой к Уиллу сегодня утром. Наличие отпечатков протекторов джипа — это, конечно, неплохо, но еще раньше он разбудил от сладкого субботнего сна Линду Хэдли, секретаршу в приемной «Морган Петролеум Компани», чтобы узнать, в какое время Уилл Бенсон вчера ушел с работы. Он сделал это с большой неохотой, потому что Линда, славившаяся в городе своим длинным языком, теперь непременно начнет распускать сплетни о том, что шериф интересовался Уиллом. Мальчик и так уже достаточно настрадался от всевозможных слухов и пересудов, бродивших в округе, но в этом смысле Рэнди рассуждал так же, как шериф Тайсон. Если Уилл ушел с работы в обычное время, в шесть часов, то он к нему не поедет, и можно будет просто вычеркнуть его из списка подозреваемых.

Но, увы, Линда сказала ему, что Уилл расписался в журнале регистрации в пять тридцать, что было для него очень необычно, поскольку он соблюдает правила компании «до последней буковки», как выразилась она. Эти полчаса давали ему вполне вероятную возможность оказаться на той дороге в момент убийства ТД. Линда также — уже по собственной инициативе — подбросила ему еще одну интересную информацию. Оказывается, вчера в полдень Кэти Бенсон нанесла неожиданный визит на работу к своему сыну. А вот это уже на самом деле было очень необычно. Рэнди сам регулярно обедал в «У Бенни» и не мог припомнить такого случая, за исключением вчерашнего дня, чтобы Кэти отсутствовала в своем кафе в такое время, ибо она всегда лично приглядывала за тем, как идут дела. Когда он спросил у отца Джона, кто еще знал, что Трей остановится в Доме Харбисонов, тот ответил, что точно сказать не может.

— Ну, тогда назовите хотя бы тех, кто точно знал об этом, — сказал ему Рэнди.

— Деке Тайсон и… Кэти Бенсон, — неохотно ответил тот. — Кэти не знала, что он будет там сегодня только до полудня.

— А когда Кэти вообще узнала, что он здесь?

— Сегодня утром.

То, что Кэти отправилась к сыну, чтобы лично сообщить ему шокирующее известие о том, что его отец в городе, для Рэнди выглядело вполне логичным. Также естественным было бы и то, что Уиллу захотелось встретиться с ним. Это могло объяснить — тут Рэнди поймал себя на мысли, что рассуждает, как Деке Тайсон, — почему руки Трея Холла были сложены на груди, а на рубашке оказались пятна от слез. Сложить руки покойного и поплакать над ним — вполне похоже на то, как повел бы себя сын, все еще испытывающий к отцу какие-то чувства после того, как убил его.

— Странно, что такой красивый и холостой парень, как Уилл Бенсон, снимает жилье здесь, тогда как мог бы вести разгульную жизнь где-нибудь в новом жилом комплексе в городе, — заметил его помощник, когда Рэнди припарковал машину перед домом в стиле ранчо, построенном, похоже, еще во времена набегов индейцев и несметного поголовья бизонов.

— Он хотел, чтобы на подворье можно было держать пару лошадей и имелось место, где могла бы побегать его собака, — сказал Рэнди.

Дом и двор вполне соответствовали тому, что шериф знал об этом мальчике еще с тех времен, когда Уилл с его сыном играли в бейсбол в школьной команде. Уилл уже тогда казался немного нелюдимым и предпочитал компании своих буйных приятелей покой, одиночество и общение с животными. Как отец, Рэнди для себя сделал вывод, что тяга к тому, чтобы больше оставаться одному, сформировалась у этого парня под влиянием обстоятельств его рождения.

Майк молча показал на джип «рэнглер», стоявший под наклонным навесом, пристроенным к дому. Кивнув, Рэнди поднялся по стоптанным ступенькам на видавшие виды крыльцо, ведущее на веранду, которая опоясывала весь дом. Постучать он не успел, поскольку дверь открылась сама.

— Заходите, шериф, — сказал Уилл. — Я слышал, как вы подъехали. Я, признаться, ждал вас.

Парень выглядел так, будто всю ночь не сомкнул глаз. Впрочем, как и Рэнди, — и по той же самой причине.

— Жаль беспокоить тебя в субботу, Уилл, но у меня есть к тебе несколько вопросов.

— Я догадывался.

— Как бы там ни было, я сочувствую твоей потере.

— Потеря невелика, — сказал Уилл, засовывая руки в карманы джинсов. — Может, по чашке кофе?

— Я бы точно не отказался, — ответил заместитель шерифа.

Рэнди согласно кивнул.

— Звучит заманчиво.

Мужчины сели, и к ним, виляя хвостом, подошел пес — голубоглазая сибирская лайка. Он тщательно обнюхал их ботинки, а затем ушел из гостиной к Уиллу в кухню. Когда Уилл вернулся с тремя дымящимися кружками, Рэнди взял свою очень аккуратно, одними пальцами; прекрасно понимая, что без ордера не имеет права ничего выносить из этого дома, он подумал о другом способе легально получить образцы отпечатков пальцев Уилла.

— Уилл, — начал он, вытаскивая из заднего кармана брюк носовой платок, — мы вынуждены рассматривать тебя и твою мать как единственных людей в городе, у которых мог быть мотив убить твоего отца.

— Я понимаю, но моя мать не стала бы убивать даже гремучую змею. И еще… Я был бы вам очень обязан, если бы в дальнейшем вы не называли Трея Холла моим отцом. — Уилл тоже сел, взяв кружку своими крепкими, хорошо развитыми и привыкшими к бите руками — руками настоящего бейсбольного отбивающего.

— Не вопрос. Зная тебя, я с трудом могу поверить в то, что ты в это как-то замешан, но это моя работа, и я обязан спросить у тебя, где ты был вчера вечером между шестью и семью часами. Прошу прощения… — Он поставил свою чашку и громко чихнул в свой платок.

— Я был дома у моей мамы, — сказал Уилл, когда Рэнди вытерся. — Она пригласила меня и отца Джона на ужин.

Рэнди закашлялся, прикрыв рот кулаком.

— Все время?

— Большую его часть.

— Вот как? В котором часу ты выехал из «Морган Петролеум»?

Рэнди, несмотря на удивленный взгляд своего помощника, приготовившийся снова чихнуть, отметил для себя небольшую заминку с ответом.

— Я уехал рано, — сказал Уилл. — Где-то в районе пяти тридцати.

— Почему?

— Я был расстроен. Приезжала моя мама, которая рассказала мне, что Трей Холл в городе, и я надеялся, что он заедет ко мне или позвонит, но он этого не сделал.

— Ты с работы поехал прямиком к матери?

— Нет, я приехал сюда, накормил своих животных, прежде чем отправляться к маме. Думаю, что попал сюда около семи.

Рэнди немного ослабил свой форменный черный галстук.

— Кто-нибудь может подтвердить, что ты был здесь?

Уилл покачал головой и посмотрел на своего пса, который лег на пол рядом с его стулом.

— Здесь никого нет, кроме Сильвы. Шериф, с вами все в порядке?

— Я в норме, — ответил Рэнди, хотя по его виду было понятно, что это далеко не так. Он часто моргал, как будто у него была резь в глазах. — А твоя мать? Она была в это время дома?

— Конечно. Она готовила ужин всю вторую половину дня.

Продолжая прижимать платок к носу, Рэнди невинно улыбнулся.

— А разве она не принесла еду домой из своего кафе?

Уилл тоже улыбнулся в ответ.

— Все было приготовлено с нуля прямо в ее кухне — и лазанья, и творожный пирог.

— Ну да, это, конечно, совсем другое дело… — Рэнди начал подниматься, но тут вдруг резко схватился за грудь, и кружка с кофе полетела на пол. — Уилл и его пес вскочили на ноги. — Нет-нет! — выдохнул шериф, вытягивая вперед руку, чтобы лайка не бросилась к нему. — Не подходите.

— Рэнди! — воскликнул его заместитель. — У вас сердечный приступ?

— Нет! Нет! У меня… аллергия на собак.

— Так почему же вы сразу не сказали? — удивился Уилл. — Чем я могу вам помочь?

Рэнди звучно закашлялся.

— Воды. Мне нужно воды. Горло просто горит.

— Выведите Сильву на улицу, я принесу ему воды, — скомандовал Уилл Майку, торопливо направляясь в кухню.

Оттуда послышался звук текущей из крана воды, и через несколько секунд Уилл вернулся с пенопластовым стаканчиком; Рэнди, взяв его за дно, принялся жадно пить.

— Прошу прощения, Уилл, я думал, что все обойдется, — тяжело дыша, произнес Рэнди и спешно направился к выходу, как будто ему срочно нужно было на свежий воздух.

— Может, мне позвонить доктору? — спросил Майк, когда они оказались на улице.

— Нет, мне достаточно просто уйти от собаки. — Он бросил Майку ключи от машины. — Садись за руль. Уилл, спасибо, что уделил нам время. Я уверен, что у нас не будет надобности еще раз тебя беспокоить.

Когда они отъехали от дома, заместитель шерифа сказал:

— Я и не знал, что у вас аллергия на собак, шериф.

— Ты еще много чего обо мне не знаешь, сынок, — ответил Рэнди, уже полностью пришедший в себя и аккуратно державший пенопластовый стаканчик за краешек носовым платком.

Глава 61




Уилл смотрел, как полицейская машина исчезает в облаке пыли. Его только что обвели вокруг пальца? Был ли приступ аллергии у Рэнди просто уловкой, чтобы получить образцы отпечатков его пальцев? Он дал ему этот пенопластовый стаканчик по своей воле. Заместитель шерифа это подтвердит. Так что это не является предметом, изъятым при незаконном обыске. Насколько Уилл знал шерифа Уоллеса и его семью, тот никогда не страдал от аллергии на собак.

Подошел Сильва и сел рядом с ним; пес сочувствующе смотрел на своего хозяина, как будто спрашивал, что случилось.

— Ничего, приятель, — ответил Уилл, наклоняясь, чтобы почесать ему за ухом, — но может случиться.

Он свалял дурака, оставив свои отпечатки на браслете часов и следы слез на рубашке. Он должен был уничтожить и одно, и другое. У него нет алиби на момент убийства. Когда он рассказывал шерифу Уоллесу, где был вчера, тот понял, что ему врут. В его глазах безошибочно читалась жалость к давнему приятелю своего сына.

«Что ж, лучше уж я, чем мама», — подумал Уилл и, похлопав по бедру, велел Сильве следовать за ним. Он пошел в заднюю часть дома, чтобы позвонить отцу.

Они встретились в кабинете Джона в церкви Святого Матфея.

— Что случилось, сынок? — спросил Джон, молясь в душе. То же самое он делал всю ночь, моля Бога, чтобы его догадки не подтвердились.

Следов протекторов джипа и всем известной неприязни Уилла к Трею было достаточно, чтобы привлечь к нему внимание как к подозреваемому. Джон провел всю ночь в холодном поту, перебирая имена всех, у кого были стальные нервы и мотив убить Трея через столько лет. Кому, кроме Кэти, Уилла и Деке, было известно, где остановится Трей? Выходит, Трей знал этого человека, раз вышел из машины? Уилла бы он не узнал, если бы тот сам не подал ему знак.

— Думаю, что меня могут обвинить в убийстве Трея Дона Холла, — сказал Уилл.

Джон приготовился налить им кофе, но при этих словах поставил кофейник обратно рядом с пустыми чашками. В голове всплыли картины тюрьмы Пеликан-Бэй.

— Исповедь, данная священнику, даже если он отец подозреваемого, который при этом не является католиком, не может рассматриваться в суде в качестве доказательства вины, верно, папа? — спросил Уилл.

«Господи милосердный, — подумал Джон, сквозь участившееся сердцебиение уловив, насколько естественно Уилл произнес слово «папа». — Неужели мой сын собирается сознаться мне в убийстве Трея Дона Холла?»

— Все правильно, сынок, — сказал он.