«— Как может мать так разделять своих детей!? — запротестует кто-то в зрительном зале, — Девушка ведь ни в чем не виновата!

Автор замялся, нервно теребя листовки с текстом, и не зная, что сейчас надобно ответить:

— Но ведь история только начинается…»

Вся правда кроется за семью замками, в сердце горделивой Дианы Эсмондхэйл, которая не любила дочь из-за схожести с отцом. Теперь расскажу о мистере Эсмондхэйле. К превеликому разочарованию, он отсутствовал и уже изрядно давно, с тех самых пор как… как умер их старший сын Фредерик. Это страшное горе постигло их семью пять лет назад, и навеки разъединило родственный кружок. В одном родители сходились воедино — они гордились сыном. Мистер Эсмондхэйл видел в нем наследника, а мать — защитника, и когда его не стало, они не смогли этого перенести вместе, и каждый убежал от горя по-своему. Отец уехал за границу ввиду каких-то неотложных дел и ради поправления здоровья, а мать стала проводить жизнь в светских развлечениях, чтобы восполнить утрату чада пустыми интересами. А также заинтересовать этим дочерей, потому частенько она брала Джулию на светские рауты. Кроме всего прочего, в последнее время ее главной заботой стало выдать младшую дочь замуж, так как старшая наотрез отказалась когда-либо даже об этом задумываться. И все бы хорошо, но на этой почве Пенелопа еще больше поссорилась с Джулией, потому как видела жизнь совсем в ином свете. Ведь младшая мисс Эсмондхэйл рисовала будущего мужа богатым, знатным господином с пятью — шестью, а то и больше тысячами дохода, и главное — родовитого, но уж никак не простака с тысячей или двумя в год. А еще надобно, чтобы жених имел истинно аристократичные корни. И вот когда такой женишок подвернулся в лице мистера Фиджера, мать и дочь, посоветовавшись, пришли к выводу, что лучшего не сыскать — для них он был галантен и снисходителен, а еще баснословно богат. Хотя на самом деле, всего лишь напыщенный индюк, довольно глупый, слишком заносчивый, гордый, и к тому же не очень красивый; его главной целью в жизни были развлечения, и он и не собирался связывать себя хоть какими-то узами и умерять запросы. Но наивная Джулия принимала пустозвонные слова за глубокомысленные речи и поверила в сказку, которую сама же выдумала, будто родовитый сынок восхищается ею, и готов вот-вот сделать девушке предложение. Но от очевидного позора ее уберегла сестра и за это поплатилась.

Но каким бы отважным и вполне оправданным вам ни показался поступок Пенелопы, сестра, которая понятия не имела о споре господ и ее мать подумали, что их нерадивая овечка из зависти устроила джентльмену прехорошую трепку. А теперь наша героиня понесла вполне незаслуженное наказание, в очередной раз оставшись на неделю-две без ужина и моциона, а также без позволения прогуливаться домом.

ГЛАВА II. Воспоминания былого

Как-то раз, проснувшись утром пораньше, Пенелопа ощутила огромный прилив бодрости и веселья. Сегодня ей снова можно было совершать прогулки, и она непременно воспользуется этим благом. Ее наказание продлилось и так больше недели, пока наконец вчера Диана не смилостивилась над мольбами нелюбимой дочери, разрешив выходить из дому. Немилость сестры ей не страшна, пусть с того момента они и двух слов не сказали, но это неважно, главное, все позади. Едва завтрак закончился, Пенни в шерстяной темно-оливкового цвета амазонке, уже живо шагала в сторону конюшни, дабы нанести визит своей любимой лошадке Капелане. Ее дружочек — бурая полукровка, была подарена покойным Фредериком и потому с ней обращались очень бережно. Да и верхом кататься одно удовольствие: она уверенно шла мягкой иноходью, была хорошо приручена под дамское седло, не делала резких размашистых рывков и будто бы создана для прогулок неумелой наездницы.

Со временем, конечно, Пенелопа стала уверенней держаться, но никогда не согласилась бы пересесть на порывистую андалузскую чистокровку Джулии — Дориеру, с которой даже сама счастливая владелица с трудом справлялась. Частенько мальчик с конюшни держал за поводья горячую кобылу, готовую в любой момент пуститься вскачь и сбросить свою ношу. А Капелана спокойно плелась по парку и полям, увозя госпожу за пределы усадьбы.

Сегодня надобно было посетить несколько мест и прокатится до сельской церквушки. Узнать, как чувствует себя соседка миссис Лоур, совсем недавно разрешившаяся наследником — маленьким Джеймсом Томсоном Аделаид Лоуром. Заскочить на чай к всезнайке всех вестей и сплетен — старушке миссис Гранд, недавно ставшей еще раз бабушкой, с которой барышня частенько водила дружбу из-за отсутствия подруг — сверстниц. Вернее, в прошлом у мисс Эсмондхэйл была подруга, еще с пансиона, но теперь они порвали всякое общение из-за того, что подружка вышла замуж и уехала в дальнее графство, не оставив нового адреса. И, наконец, приятный час прогулки — заскочить в отдаленную часть огромного парка, обсаженного липами, молоденькими березками, высокими стройными тополями и вековыми дубами. С этого места отчетливо виден милый дом Фортенхолл, но здесь очень тихо, не слышно громыхания экипажей и людской молвы, кроме трех неуемных гусей, пасущихся на лужке, близ ручейка.

Зимой все засыпано снегом, сковано морозом, но как приятно прогуляться в тишине, слушая лишь скрип деревьев и шуршание сухих опалых листьев. А весной, когда первые лучи теплого солнца пробуждают природу, открывать прелесть созерцания молоденьких пагонов растений, несмело пробивающихся сквозь прошлогоднюю осеннюю листву. Вдыхать свежий мягкий воздух, перемешанный с ароматом трав и ранних цветов. В летнюю жару — убегать сюда за прохладой, наслаждаться пением птиц и пейзажами настоящей красоты, дарованные умелой распорядительницей этих богатств. Осенью — собирать дары природы и прощаться с ней на всю зиму. Год за годом, жизнь размеренно течет, то оживая, то снова впадая в дремоту.

Стоял ясный кроткий май, уже несколько дней солнце благодатно дарило земле свое лучезарное тепло. Пенелопа любила прогуливаться по парку в такие дни, а ее временное заточение терзало душу, которая рвалась в эти края. Синее небо, увешанное лишь несколькими белыми облаками, чуть слышный ветер, запутавшийся среди ветвей деревьев, край, потопающий в зелени — вот что жаждут видеть глаза, нежели однообразные стены и скучные лица.

Спешившись, барышня уселась возле старого дуба, сняла перчатки, шляпку, чтобы ее волосы приятно ласкал весенний ветерок. Сегодня она прихватила с собой несколько писем, полученных много лет назад, от ее бывшей и единственной подруги — Сюзанны Тоулс, с которой познакомилась, получая знания в пансионе. Да, читатель, Пенелопа успела поучиться в школе для девочек, но на третий год была отчислена из-за своего поведения.

Уехав домой, Пенелопа продолжала получать письма от Сюзанны. Какими забавными казались эти строки после стольких лет молчания, Пенелопа с грустью вспоминала их забавную переписку, где подруга оповещала очень интересные происшествия и проводила проповеди о прилежном воспитании, а Пенни — высмеивала всех и отговаривалась, что ей и дома неплохо живется. Старенькие пожелтевшие письма, написанные ровным, красивым почерком на лощеной бумаге, лежали в кармане. Она достала их, развязала розовую ленточку и принялась за чтение:

«Минс-скулл, близ Какстона,

Кембриджшир,

20 ноября


Дорогая Пенелопа Эсмондхэйл.

Пишу тебе, чтобы сообщить, что после твоего отъезда из школы наш учитель истории вскоре тоже покинул нас, объясняя это тем, что его нервы изрядно подорваны твоими проделками. И через две недели появился новый преподаватель: совсем молодой, в прошлом году окончивший Кембридж. Он выглядит, как Аполлон и держится с нами очень учтиво. Многие девочки каждый вечер перешептываются о нем… Но, это не повод тебе гордится собой, ведь ты вела себя просто отвратительно в обращении со старым мистером Тетчёром. Прекрасно знаешь, какое это грехопадение для души, но я желаю, чтобы домашние учителя приучили тебя к духовности, и следить за своим поведением.


Сюзанна Тоулс.»

«… Что ж, я подарила вам Аполлона и нисколько не жалею о том, что больше не удостоена сидеть с вами за одной партой. Дома мне живется лучше, меня принялась учить бесчувственная мисс Ардаэул, но я думаю, она недолго будет такой. Передавай нашей директрисе пламенный привет от моего имени и скажи, что я поживаю хорошо…», — ответила Пенни на это письмо, и с тех пор нечасто, но регулярно получала подобные вести.

Девушка с удовольствием начала просматривать еще несколько писем написанных Сюзанной из школы, потом взяла более длинное, присланное ею уже из дому.

«Тоулс-парк, около Корби,

Нортгемптоншир,

01 июня


Уважаемая мисс Эсмондхэйл!

Пишу тебе, чтобы поведать, что пять дней назад я покинула Минс-скулл и приехала в родной дом, родители решили, что я достаточно знаю, пробыв в школе десять лет. Завтра мне исполнится восемнадцать и теперь мне нужно подыскивать подходящего мужа. Хочу поделиться с тобой моими успехами: я прекрасно играю на рояле, хотя думаю, что приобретенному умению еще недостает некоторой беглости и, по временам, уверенности. Но, по моему требованию, в скором времени родители наймут учителя музыки и пения, я постараюсь достичь больших успехов. Хотелось бы узнать о твоих достижениях, ты никогда не писала мне, чему научили тебя гувернантки, то и дело высмеивала их, но не хвасталась достижениями. А это очень плохо, так никогда не достигнешь определенных высот, если вместо учебы будешь думать, как напакостить своим учителям. Барбара Миллс — розовощекая пышка, которую ты дразнила, недавно удачно вышла замуж за младшего сына богатого джентльмена, оказалось, что ее семья принадлежит к старинному уважаемому роду, а за ней причитается хорошее приданное. Теперь тебе должно быть совестно, что так отзывалась о „пышке Барбаре“. Ах, а белокурая Лиза Грондефэкс, возомнившая, что знает французский язык лучше, нежели мадам Фьер и полюбившая поправлять произношение нашей учительницы (как же бедная француженка бесилась, а мы от всего сердца хохотали, ты должна ее помнить, ты ведь придумала ей прозвище — „парижанка Лизетт“), она действительно уехала во Францию и пожелала преподавать в небольшом, закрытом пансионе французский и английский языки, дабы учить детей правильному произношению. О, представляю себе, как ты хохочешь сейчас над нашей Элизой. Директриса овдовела и пожертвовала школе большую часть своего наследства, оставленного ей мужем, даже перебралась жить в одну из верхних комнат на третьем этаже. А твоя Джулия, скажу, делает блестящие успехи, ею гордятся практически все учителя. Я знаю, вы не очень ладите, но порадуйся за сестру. Ее пассажи на рояле просто восхитительны, я боюсь, что мое мастерство куда хуже и мне придется еще много учиться, а как она поет! Словом, твоя сестра — превосходная музыкантша. Мой младший брат захотел стать морским офицером, а старший вот-вот введет в дом молодую жену. Она девушка образованная, но какая-то глупая, мы с маменькой не очень одобряем его выбор, но он упорно настаивает, что сия мисс — любовь его жизни. Надеюсь, ты меня порадуешь интересными свежими новостями.


Сюзанна Тоулс.»

За этим письмом последовали несколько совсем маленьких записок, где подруга поведала Пенелопе о своих успехах, сообщила о новом учителе и о превосходстве кабинетного рояля, подаренного ей родителями. Более интересное письмо о семье, полученное Пенелопой через три месяца после приезда Сюзанны домой, содержало следующее:

«Тоулс-парк, около Корби,

Нортгемптоншир,

17 сентября


Уважаемая Пенелопа,

хочу рассказать тебе о своей невестке — Люси Тоулс. Она обладает таким тяжелым характером, что даже тебе до нее далеко. Впервые, когда новоиспеченная жена брата приехала в этот дом, мы все оказались под действием ее леденящего взгляда. Она — глупая и высокомерная, я нечасто виделась с ней до свадьбы, потому совершенно не знала какой это человек. Превосходно образована, но смотрит на всех сверху вниз и говорит, что у меня бог весть, какие таланты. С маменькой Люси не в ладах, я совершенно не понимаю, что такого нашел в ней Роберт. Вчера потребовала от него, чтобы они перебрались в Лондон, ибо в этом доме ее недолюбливают. И это, представляешь, заявила после того, как маменька сделала небольшое замечание из-за ее пренебрежения обедать в кругу семьи! Какая она несносная, я даже рада, что теперь буду избавлена от такого общества и постоянных намеков на мои способности.

Но, есть и приятные стороны в моей жизни. Я, возможно, рассказывала, что поместье около нас долгое время оставалось нежилым. Мы боялись прогуливаться в тех местах, играть возле него, так как там водились привидения. Старый хозяин давно умер, а его сын женился и переехал во Францию со своей женой. Так вот, месяц назад они вернулись и теперь приводят дом в порядок. Вчера мы впервые посетили их, это оказались очень хорошие, достойные люди. У миссис Льюис есть младший брат, он хорошо разбирается в музыке и скоро приедет погостить к сестре. Очень хочу исполнить перед ним несколько несложных шотландских песен и узнать, как выросло мое мастерство, ведь родители только хвалят, но никто не может точно сказать, какая из меня исполнительница. О, я так усердно занимаюсь музыкой, мой учитель говорит, что таких упорных учениц у него еще отроду не было.