— Позвони Джонсу!

— Сейчас? Зачем? Я только что вошла; могу я по крайней мере повесить пальто?

— Прошу тебя. Мел…

— О боже — Его беспокойство насторожило ее, и она подумала, что Питер что-то скрывает. — В чем дело?

— Я не знаю. Он мне ничего не сказал.

— Ты звонил ему? — встревожилась она.

Он признался:

— Да. Но он ничего не стал мне говорить.

— Хорошо.

— Ради бога…

— Ладно, ладно. — Она набрала номер домашнего телефона, и миссис Джонс пошла за мужем. Питер склонился над Мел, но она сделала ему знак рукой, чтобы он отошел. Они с доктором обменялись обычными любезностями, прежде чем перейти к причине его звонка.

— Я не хотел ничего говорить Питеру, пока не скажу вам. — У него был серьезный тон, и Мел затаила дыхание. Может быть, Питер оказался прав, с ней что-то ужасное. — Вы беременны, Мел, но я подумал, что вы захотите сами обрадовать его. — Он широко улыбался, сообщая ей эту новость, но Мел было не до улыбок Она смотрела остекленевшим взором, а Питер напряженно следил за выражением ее лица, убежденный, что известия плохие. Он медленно опустился в кресло и стал ждать, когда она повесит трубку.

— Ну что?

От него трудно было отмахнуться. Он просто сидел и смотрел.

— Что он сказал?

— Ничего особенного.

— Черт возьми! — Питер вскочил. — Я видел твое лицо. Ты мне скажешь сама или мне позвонить ему?

— От него ты не дождешься ни слова.

— Ну уж дудки. — Питер начинал злиться, а Мел никак не могла прийти в себя. Она посмотрела на мужа и встала.

— Давай поговорим в твоем кабинете?

Он молча последовал за ней и закрыл дверь. Мел опустилась в кресло.

— Я не понимаю.

— Скажи мне, о чем у вас шла речь, и я постараюсь объяснить тебе, Мел, только, ради бога, не молчи.

Она неожиданно улыбнулась:

— Я беременна.

— Ты — что? — Он с недоверием уставился на нее. — Не может быть!

— Но это так.

И вдруг радостная улыбка озарила его лицо.

— Ты беременна?

— Да. — У Мел был такой вид, будто ее переехал поезд. Питер подошел к ней и нежно обнял.

— Это самая восхитительная новость, какую я слышал за последние годы.

— Неужели? — Она все еще была в шоке.

— Да, черт подери.

— Ради бога, Питер, нам только этого не хватало.

Мы уже и так задыхаемся от забот. А тут еще ребенок Сейчас? Мне тридцать шесть, у нас с тобой пятеро детей… — Питер сник.

— Ты сделаешь аборт? — спросил он как можно спокойнее.

— Я не знаю. Не знаю, смогу ли я.

— Тогда не надо ничего решать, не так ли?

— Ты так легко говоришь об этом. — Она с грустью посмотрела на него. — Но все совсем не так просто.

— Ерунда. В твоем контракте имеется пункт об отпуске по беременности. Ты говорила мне об этом.

— О боже, я забыла. — И тут Мел рассмеялась, вспомнив, как она удивилась этому пункту. И неожиданно ее положение показалось ей ужасно забавным.

Она смеялась и никак не могла остановиться. Питер поцеловал ее в щеку и достал бутылку шампанского из бара-холодильника Налив себе и Мел по бокалу, он произнес.

— За нас, — а затем добавил:

— За нашего ребенка Она отпила глоток и поспешно села. Ее почти мгновенно затошнило.

— Я не могу. — Она буквально позеленела на глазах. Питер поставил бокал и подошел к ней.

— Дорогая, с тобой все в порядке?

— Со мной все прекрасно. — Она улыбнулась и прислонилась к нему, все еще не в силах поверить в такой поворот судьбы. — Моим дочерям почти по семнадцать, а я беременна. Ты можешь себе такое представить… — Она снова засмеялась. — Я даже не могу понять, как это случилось, если только ты не сделал дырочку в моей диафрагме.

— Какое это имеет значение? Воспринимай это как подарок. Мел, я ежедневно имею дело со смертью. Я борюсь с ней, я ненавижу ее, я стараюсь перехитрить ее, я делаю все, что могу. И вот ты с драгоценным даром жизни, дарованным нам судьбой. Было бы преступлением не оценить это.

Она тихо кивнула, тронутая его словами. Какое право она имела ставить под сомнение такой дар?

— Что мы скажем детям?

— Что у нас будет ребенок и мы в восторге от этого. Я так испугался за тебя, подумал, что ты больна.

— Я тоже так думала. — Она улыбнулась, почувствовав себя лучше. — Я рада, что это не так — А я рад еще больше, чем ты, Мел. Я не смог бы жить без тебя.

— Ты даже не думай об этом.

В этот момент пришел Мэтью и, постучав в дверь, сообщил, что пора ужинать. Но, прежде чем пойти в столовую, Питер позвал всех в гостиную и произнес небольшую речь.

— Мы должны сообщить вам одну волнующую новость. — Питер, сияя от радости, посмотрел на Мел.

— На следующей неделе мы поедем в Диснейленд! — воскликнул Мэт, и все засмеялись и начали высказывать свои догадки. Марк подумал, что они решили построить теннисный корт, Пам — что они покупают яхту, двойняшки остановились на «Роллс-Ройсе» и поездке в Гонолулу, и все поддержали эту мысль, но Питер всякий раз отрицательно качал головой.

— Нет. Ничего подобного Хотя Гонолулу звучит заманчиво. Возможно, на Пасху. Но мы должны сообщить вам нечто намного более важное, чем это.

— Ну же, папочка, что это? — Мэтью умирал от любопытства, и Питер посмотрел прямо на него.

— У нас будет ребенок, Мэт. — Затем перевел взгляд на всех остальных. Мел тоже наблюдала за выражением их лиц, но они были не готовы к реакции детей точно так же, как и к результатам анализов, который им сообщил Сэм Джонс.

— Вы что? — Пам вскочила и с недоверием уставилась на Мел — Это самая отвратительная новость, которую я когда-либо слышала. — С этими словами она расплакалась и убежала в свою комнату, а Мэтью смотрел на них с дрожащими губами.

— Нам больше не нужны дети. Нас уже и так пятеро.

— Но он может стать для тебя хорошим другом, Мэт. — Питер посмотрел на малыша, в глазах которого появились слезы. — Остальные ведь намного старше тебя.

— Мне это нравится. — Он отправился в свою комнату вслед за сестрой, а Мел обернулась к двойняшкам и увидела Вал в слезах.

— Не жди, что я буду радоваться за тебя, мамочка. — Она встала, и ее пышная грудь вздымалась. — Я только что убила собственного ребенка два месяца назад, а теперь ты полагаешь, я буду радоваться твоему? — Она выбежала из комнаты, а Марк пожал плечами, но ему эта новость тоже не особенно понравилась. А Джессика просто смотрела на них, как будто ее ударили Она знала, какая тяжесть уже лежит на их плечах, и не могла понять, как они могут даже думать о прибавлении семейства. И, что самое худшее, Мел считала, что девочка права. Джесс отправилась наверх, сославшись, что ей надо зайти к Вал Марк тоже исчез, и они остались сидеть в гостиной вдвоем. Мел вытирала слезы.

— Ну вот, пожалуйста.

— Они свыкнутся с этим. — Он обнял жену за плечи, а подняв глаза, увидел миссис Хан, уставившуюся на них — Ужин стынет. — У экономки был свирепый вид. Мел встала в подавленном состоянии Все дети неодобрительно отнеслись к перспективе появления еще одного ребенка, к тому же у нее продолжались неприятности на работе. Мел казалось, что она просто не справится со всем этим сразу, и, когда они вошли в столовую, у нее заныло сердце Подняв взгляд, она увидела, что миссис Хан смотрит на нее.

— Я не могла не слышать эту новость. — Ее сильный немецкий акцент всегда действовал Мел на нервы. А в манере говорить начисто отсутствовали теплота и доброта. — Разве в вашем возрасте не опасно рожать детей?

— Вовсе нет, — слащаво улыбнулась Мел, — мне всего тридцать шесть. — Она прекрасно знала, что миссис Хан пятьдесят один год. Питер не смог скрыть улыбку. Ему теперь нравилось все, что делала Мел.

И его ничуть не волновало поведение детей. Но она не могла притронуться к ужину, вспоминая недавнюю сцену.

Мел поднялась к ним, но все двери оказались закрытыми. Когда она пришла к себе в спальню, Питер настоял, чтобы она легла, и это рассмешило Мел.

— Ради бога, я всего на четвертой или пятой неделе беременности.

— Не имеет значения. Важно с самого начала правильно вести себя.

— Думаю, мы сделали это примерно два часа назад в гостиной, — вздохнула она, лежа в постели. — Ну и приемчик они нам оказали, не так ли? — Их реакция сразила ее наповал, она почувствовала себя незащищенной, нежеланной и одинокой.

— Дай им возможность привыкнуть. Основания для расстройства есть только у Вал и Мэта, но я уверен, что они переживут это потрясение.

— Бедный Мэт. — Мел улыбнулась, подумав о нем. — Ему хочется быть нашим малышом, и я ни капли не виню его.

— Возможно, это будет девочка, — с восторгом предположил Питер, но Мел застонала.

— Этого мне только не хватало. У нас их уже трое. — В ту ночь они долго лежали без сна, а утром перед уходом Питер нежно поцеловал ее. Но когда Мел спустилась вниз на завтрак и увидела Мэта, Пам и двойняшек, то у нее сложилось впечатление, будто она вступила во вражеский лагерь. Она оглядела их и почувствовала, как ее охватывает отчаяние. Они никогда не смирятся.

— Мне жаль, что вы все так это восприняли.

Вал не смотрела ей в глаза, а Джесс выглядела ужасно расстроенной, Мэтью не прикоснулся к еде, а когда Мел взглянула в глаза Пам, ее поразили ненависть и злоба, смешанные с ужасом.

Больше всех из них расстроилась Пам. Мел попыталась поговорить с ней, когда она вернулась из школы, но девочка захлопнула дверь перед Мел и заперла ее. Мел постучала, но Пам не отозвалась.

В их доме поселились печаль, обида и гнев. Казалось, каждый пытается по-своему наказать ее. Марк, к отчаянию отца, старался как можно меньше бывать дома, двойняшки сторонились матери, не впуская ее к себе, Мэт все время ныл, и у него появились неприятности в школе, а Пам отворачивалась и прогуливала занятия. За эти недели ей четыре раза звонили из школы и сообщали, что Пам исчезла перед вторым уроком, а когда она спрашивала девочку об этом, та пожимала плечами, уходила наверх и запиралась в своей комнате. В финальном акте проявления злобы она повесила портрет своей матери прямо над постелью в спальне Мел и Питера. Вернувшись однажды домой и увидев его там, Мел чуть не задохнулась от ярости.

— Вы видели, как она сделала это? — спросила она миссис Хан, держа портрет Анны в дрожащих руках.

— Я ничего не вижу, миссис Галлам.

Но Мел поняла, что экономка лжет. А когда Мел снова позвонили из школы, где училась Пам, и сказали, что она снова сбежала с уроков, она решила в тот день остаться дома и дождаться возвращения девочки.

Но к четырем часам ее еще не было. И Мел подумала, не замешан ли в этом какой-нибудь мальчик.

В пять часов Пам с ухмылкой на лице вплыла в дом, удивившись, что Мел прождала ее весь день. А когда Мел повнимательнее пригляделась к ней, то поняла, что девочка явно одурманена наркотиками. После перепалки она отправила Пам наверх и поехала на студию. А вечером рассказала Питеру о своих подозрениях.

— Я, по правде говоря, сомневаюсь в этом, Мел.

С ней никогда такого не случалось.

— Поверь мне на слово. — Но он отрицательно покачал головой. А когда спросил Пам, та все отрицала Пам вбивала клин в их отношения, и Мел чувствовала, что теряет своего единственного союзника. Питер всегда вставал на сторону Пам. — Питер, поверь, я знаю, что она была под воздействием наркотиков.

— Не думаю.

— Я считаю, тебе следует поговорить с преподавателями. — А когда Мел попыталась обсудить это с Вал и Джесс, они выслушали ее вежливо, но отрешенно. Они не желали вмешиваться, и Марк тоже. Теперь Мел стала парией в собственном доме из-за ребенка, которого она носила под сердцем. Она предала их.

И когда через две недели позвонили из полицейского участка, это была пиррова победа. Мел оказалась права Пам поймали, когда она, сбежав с уроков, покупала травку у каких-то ребят в деловой части города. Питер вскипел от ярости и пригрозил отправить ее в исправительную школу, но девочка снова набросилась на Мел:

— Вы настраиваете его против меня. Вы хотите выжить меня из дома.

— Не говори глупости. Но я хочу, чтобы ты изменила свое поведение, пора прекратить каждый день сбегать с занятий, и курить травку, и вести себя в доме как маленький звереныш. Это твой дом, и мы все любим тебя, но нельзя так распускаться. Правила существуют в любом обществе, в любом доме.

Но, как обычно, Питер простил Пам, ввел только некоторые ограничения на неделю и пустил все на самотек. Он не поддерживал позицию Мел, и спустя две недели Пам снова забрали в участок. На этот раз она еще больше привлекла внимание, и Питер позвонил ее старому врачу. Ей назначили курс лечения, и Питер попросил Мел, не сможет ли она возить Пам на процедуры. В результате Мел пришлось чуть ли не силком таскать ее туда четыре раза в неделю, сломя голову нестись на работу, бежать вечером домой, стараясь уделять побольше внимания Мэту и двойняшкам. Единственное, чего ей хотелось в промежутках после рвоты от тяжелой пищи, упорно приготовляемой миссис Хан, — это спать.