Даниэла Стил - Перемены

— Ты влюбилась?

Джесс с улыбкой посмотрела на нее. Ей пока не хотелось ничего рассказывать сестре.

— Пока нет. Но я встретила хорошего парня.

— Ты? — поразилась Вал, и Джесси кивнула, не желая больше ничего рассказывать. — Будь осторожна.

Они обе знали, что она имеет в виду. Вал получила один из самых жестоких уроков в жизни, который она никогда не забудет.

В тот вечер миссис Хан молча подала им ужин, а Питер вернулся домой только к девяти часам. Мэтью был уже в постели, и Питер поднялся наверх поздороваться с детьми. У него выдался тяжелый день, но рассказать об этом было некому. Он заглянул в комнату двойняшек и посмотрел на Джесс.

— Ничего не слышно от вашей мамы?

Она только отрицательно покачала головой, и он вернулся вниз.

А в это время Мел въехала в Сан-Франциско и устроилась в гостинице «Стэнфорд Корт». Она разительно отличалась от тех мотелей, в которых Мел ночевала до этого, и она рухнула на постель с усталым стоном. У нее было такое впечатление, что она едет уже много дней, и она напомнила себе, что пора немного передохнуть. Она до сих пор ничего не решила.

Поэтому ей не хотелось потерять ребенка. Если ему суждено жить, то она несет ответственность за него.

На следующий день она прошлась по китайскому кварталу, а затем поехала в Голден-Гейтс-парк и бродила там среди цветов. Приближался май… май… Она встретилась с Питером почти год назад, и вот теперь она здесь Вернувшись в гостиницу, она вынула из сумочки записную книжку и позвонила Ракели. В Нью-Йорке было восемь часов утра, и они несколько месяцев не получали от нее никаких известий, поэтому Мел даже не знала, устроилась ли она на работу. Но Ракель после первого же гудка взяла трубку.

— Алло? — как всегда, с подозрением произнесла она, и Мел усмехнулась.

— Привет, Ракель, это я. Как поживаешь?

— Миссис Мел?

— Конечно.

— Что-нибудь случилось?

— Нет, я просто решила позвонить и узнать, как ты.

— У меня все хорошо, — обрадовавшись, ответила она. — Как девочки?

— У них все прекрасно. — Не следует рассказывать ей о случившемся с Вал. Теперь с ней все в порядке. — Им нравится новая школа, кажется, все налаживается. — Но, как только она сказала это, голос у нее задрожал и на глазах навернулись слезы.

— Что-то случилось! — На этот раз в голосе бывшей экономки прозвучали обвинительные нотки, и у Мел ком подкатил к горлу.

— Абсолютно ничего. Я уже несколько дней в Сан-Франциско и соскучилась по тебе — Что вы там делаете? Все так же много работаете?

— Нет, не совсем. Я веду только выпуск новостей в шесть часов. А сюда приехала отдохнуть на несколько дней.

— Почему? Вы больны? — Она всегда попадала в точку, и Мел улыбнулась. Какой смысл обманывать ее?

— Честно говоря, я сбежала.

— От кого? — поразилась Ракель.

— От всех. От Питера, от детей, от моей работы, от себя самой.

— Что с вами происходит?

— Не знаю Мне просто захотелось подумать в спокойной обстановке.

— О чем? — сердито поинтересовалась Ракель. — Вы всегда слишком много думаете. Вам это ни к чему. — А потом спросила. — Ваш муж с вами?

— Нет, я здесь одна. — Мел представила себе лицо Ракели и удивилась, зачем она позвонила экономке, но ей так хотелось услышать знакомый голос, а говорить с домашними не было желания.

— Сейчас же возвращайтесь в Лос-Анджелес!

— Я поеду через несколько дней.

— Я говорю, сейчас же. Что с вами? Вы там все посходили с ума?

— Слегка. — Мел не стала говорить Ракели о беременности. Ей еще требовалось время, чтобы все окончательно решить. — Мне просто захотелось узнать, все ли у тебя в порядке.

— У меня все хорошо. A вот вы немедленно отправляйтесь домой.

— Договорились. Не беспокойся за меня, Ракель.

Целую тебя.

— Не надо целовать меня. Поезжайте домой и поцелуйте его. Скажите ему, что сожалеете о том, что сбежали.

— Ладно. Напиши мне как-нибудь.

— Хорошо, хорошо. И передайте привет от меня двойняшкам.

— Обязательно. — Ракель понимала ее не лучше, чем остальные. По ее мнению, Мел надлежало быть дома, что бы они там ни говорили и ни делали. Но, по правде говоря, она сама думала так же.

В тот вечер она заказала ужин в номер и пару часов смотрела телевизор. Ей не хотелось никуда выходить. А в одиннадцать часов, перед выпуском новостей, она набрала код междугородной связи и долго держала трубку в руке. Возможно, Ракель была права… но ей не хотелось звонить, пока у нее не появится желание… Мел набрала номер, еще не решив окончательно, повесит ли трубку или заговорит с ним, но когда она услышала его голос, то у нее забилось сердце так же, как год назад.

— Алло? — Она точно знала, что он еще не спал.

И на мгновение Мел заколебалась.

— Привет, — осторожно произнесла она.

— Мел?

— Да, это я.

— С тобой все в порядке? Я безумно волновался.

— Да.

— А ребенок? Ты… ты избавилась от него?

В ее голосе послышалась обида.

— Я же сказала тебе, что не сделаю этого, не сообщив о своем решении.

— И что ты решила?

— Пока ничего. Я почти не думала об этом.

— Тогда о чем, черт подери, ты думала?

— О нас.

Последовала томительная пауза. А затем он сказал:

— Я тоже. Я был настоящим подонком, Мел. Дети тоже так думают.

— Не выдумывай. — Она улыбнулась. Он бил себя в грудь, пока ее не было рядом, но суть заключалась не в этом.

— Не говори глупости, Питер. Мы оба должны ко многому приспособиться.

— Да, но я все взвалил на тебя.

— Это не совсем так, — Она не хотела вырывать у него такое признание. — Одному из нас надо было переехать вместе с детьми, отказаться от прежней жизни. Но для тебя это было невозможно. Выбор пал на меня.

— И я успокоился на этом. Я позволил, чтобы все тяготы свалились на тебя. Мне стыдно, когда я сейчас говорю об этом.

— Я тоже предполагала, что буду продолжать вести независимый образ жизни, самостоятельно принимать решения, не советуясь с тобой, воспитывать детей так, как я хочу. Я считала, что ты и твои дети должны быстро приспособиться к переменам.

Но я ошиблась.

— Ты была права, — произнес он с раскаянием, и это тронуло Мел.

— Возможно, мы оба были отчасти правы. — Она улыбнулась.

Но Питер не улыбался. Она еще не вернулась.

И он даже не знал, где она.

— Что теперь с нами будет?

— Мы станем немного мудрее.

Он не совсем понял, что она имеет в виду.

— А ты. Мел? Ты собираешься вернуться в Нью-Йорк? — Он услышал, как она судорожно глотнула воздух.

— Ты сошел с ума? — Потом добавила:

— Ты выгоняешь меня?

Он засмеялся:

— Не знаю, помнишь ли ты, что в последний раз, когда мы виделись, сбежала ты. По правде говоря, я даже не знаю, где ты. Мел.

— Я в Сан-Франциско.

— Как ты попала туда? — удивился он.

— Я приехала на машине.

— Но это так далеко. Мел. — Он подумал о ее беременности, но не хотел говорить ей об этом.

— Я останавливалась в Санта-Барбаре и Кармеле.

— Ты хорошо себя чувствуешь?

— Со мной все в порядке. Я очень скучаю по тебе.

— Это приятно слышать. — А потом он наконец осмелился спросить. — Когда ты вернешься домой?

— А что? — снова с подозрением спросила она, и он застонал.

— Потому что я хочу, чтобы ты убрала дом я подстригла газон, глупая. Как ты думаешь, почему? Потому что я тоже скучаю по тебе. — А затем у него мелькнула мысль:

— Почему бы тебе не остаться там еще несколько дней, я приеду за тобой.

Лицо Мел вдруг озарилось улыбкой.

— Чудесная мысль, любимый.

Она впервые за долгое время так назвала его, и он просиял.

— Я очень люблю тебя, Мел. И я отвратительно вел себя.

— Вовсе нет. Мы оба были не правы.

Он не мог не согласиться с этим.

— А что ты предполагаешь сделать с домом? Ты по-прежнему хочешь купить другой? — Питер много думал об этом за последние дни, ему не хотелось отказываться от любимого дома, но если это имело для нее такое большое значение, да к тому же в нем действительно было мало места для двойняшек. Девочки, правда, могут поменяться комнатами с Пам, но Питер знал, что дочь возмутится. — Что ты об этом думаешь?

— Я считаю, мы могли бы на некоторое время остаться там и дать всем успокоиться, прежде чем идти на какие-нибудь еще перемены, это касается и миссис Хан.

Питер обрадовался ее словам и подумал, что она права. Сейчас им всем необходимо успокоиться.

— Ты действительно хочешь приехать сюда?

— Да. У меня такое чувство, что мы долгие годы не оставались одни. Мы даже свой медовый месяц провели вместе с детьми.

Мел засмеялась:

— А чья это была идея?

— Ладно моя вина., но давай сейчас устроим себе романтический уик-энд.

— Я постараюсь сделать все, от меня зависящее.

Смотри не сглазь.

Питер позвонил ей на следующий день Он договорился с двумя хирургами из своей бригады подменить его на выходные. Он так настойчиво их упрашивал, что они оба согласились.

— Я приеду через два дня.

— Хорошо. — Ей требовалось это время, чтобы решить для самой себя, делать аборт или нет. — Кстати, как дети?

— Нормально. И они уже поняли, как виноваты перед тобой. — И он тоже. Ему не терпелось увидеть ее. Это напомнило ему те времена, когда она жила в Нью-Йорке, только теперь он знал, чего ему не хватает. И он сказал об этом Мел. — Мне так недостает тебя. Мел, ты даже не представляешь. Для него эта неделя была ужасной. Умерла Ирис Ли, но он не стал говорить об этом Мел. Сейчас у них хватало собственных проблем. Теперь он больше беспокоился о ней, чем о своих пациентах.

А на следующий день она отправилась на длительную прогулку в Мюа-Вудс. Ей на память вновь и вновь приходили собственные слова, сказанные ею Вал…

«Я не знаю, смогла бы я сделать то, на что решилась ты…» Это не было осуждением, как могла тогда подумать Вал. В том, чтобы избавиться от ребенка в ее возрасте, когда она замужем за любимым человеком и у них много денег, было нечто другое. Для подобного шага не было причин и оправданий, и, возможно, Мел никогда не смогла бы себе простить этого.

«Хочу ли я дать жизнь ребенку?» — спрашивала она себя и не находила ответа. Какая отвратительная роскошь распоряжаться жизнью существа, если у тебя просто нет настроения, если ребенок помешает твоей работе, если остальные дети против., ну вот, снова они… эти всемогущие другие ее жизни, муж, дети. что она должна им? А что она должна себе? И внезапно в лесу раздался ее собственный голос:

— Я хочу этого ребенка.

Она была так поражена, что огляделась вокруг, как бы желая увидеть, кто произнес их, но она знала, что сама сказала это. У нее как будто камень свалился с сердца, и она улыбнулась. Мел посмотрела на часы.

Пора было обедать. Ей следовало позаботиться о малыше, если она собирается родить его…

"Я хочу этого ребенка.

Слова прозвучали так решительно и уверенно, что она твердо поверила в это, возвращаясь к своей машине.

Мел с волнением ждала Питера в аэропорту, совсем как год назад. Как будто все началось сначала.

Он третьим вышел из самолета, и она бросилась к нему в объятия. Неделя показалась ей бесконечной.

— О, Мел… — Слезы навернулись ему на глаза, и он не мог произнести ни слова, прижимаясь к ней.

Сейчас его не волновало даже то, что она сделает с ребенком. Он хотел ее и только ее…

— Боже, как я соскучилась по тебе.

Но, когда она оторвалась от него, он увидел, что она выглядит лучше, чем в последние месяцы. Она отдохнула и успокоилась, исчезла даже складка между бровями.

— Ты чудесно выглядишь, Мел.

— Ты тоже. — А затем она взглянула вниз на «молнию» своих брюк, которая теперь еле застегивалась и готова была лопнуть. — Я немного растолстела.

Он не знал, что сказать, и она улыбнулась ему:

— Я решила, что… — Слова неожиданно прозвучали для нее странно. Кто она такая, чтобы решать.

Она когда-то давно сказала ему об этом. Это решает Бог, а не он и не она. — У нас будет ребенок.

— Да? — Ему хотелось удостовериться, что он правильно понял ее.

— Да, — сияя, ответила она.

— Ты уверена?

— Да.

— Ради меня? — Он не хотел, чтобы она сделала это ради него. Она должна сама хотеть, но об этом трудно было даже мечтать, учитывая, что дома ее ждали пятеро детей и работа на студии.

— Ради меня самой, ради тебя, ради нас… ради нас всех… — Она покраснела, и он взял ее за руку. — Но в основном ради меня самой. — Она рассказала ему, что произошло, когда она гуляла в лесу, и у него на глаза снова навернулись слезы.

— О, Мел.

— Я люблю тебя. — Она больше ничего не могла сказать, и они, взявшись за руки, вышли из аэропорта и, как никогда, чудесно провели выходные.