Анна Шульгина - Пересекающиеся параллели

«Взвейтесь кострами,

Синие ночи!

Мы пионеры,—

Дети рабочих!»

советская пионерская песня

- Уааууууууууууууу… - звук замер, почти достигнув «до» пятой октавы, став той самой нотой, которая пинком пробуждает придремавший инстинкт самосохранения и поднимает дыбом весь имеющийся волосяной покров.

Вой отразился от подступающих в темноте позднего августовского вечера деревьев, заставляя в каждой тени видеть серого хищника, и заметался в зарослях рогоза и осоки, спугнув устроившуюся там на ночлег дикую утку. Пернатое с заполошным криком рвануло, разрезая крыльями глянцево-темную гладь реки и метнулось куда-то к другому берегу. Только расходящиеся волны, постепенно успокаиваясь и переставая быть кривым зеркалом для отражающегося звездного неба, намекали, что никому это не пригрезилось. Комары и те примолкли, правда, ненадолго.

Какая-то ночная бабочка с размаху кинулась в костер, как безутешная вдова махараджи, решившая последовать за супругом. Огонь на секунду вспыхнул ярче, принимая добровольную жертву самосожжения, и снова продолжил равномерно тлеть на раскалившихся докрасна углях.

У Лизы, помешивающей томящуюся в котелке кашу, из рук выпала ложка, а ковыряющаяся в палатке Света так и уселась прямо на землю, промазав мимо спальника. Наверное, забыла, как ещё несколько часов назад, брезгливо фыркая, утверждала, что грязь и антисанитарные условия их вылазки совершенно не для нормальной городской девушки.

Мужская часть компании примолкла и подобралась, но особых признаков тревоги не проявила.

Спокойной осталась только Ульяна, планомерно проверяющая батарейки в фонариках.

- Может, хватит дурью маяться, только мобильники разрядите, - девушка вяло отмахнулась от какой-то особо надоедливой мошки, так и норовившей попасть в глаз.

Первым захохотал Игорь, испортив всю конспирацию, и тут же рванулся прочь из освещенного круга, поняв, что его сейчас будут убивать. Михаил и Лешка поддержали его дружным гоготом, но бежать не стали, оставшись на растерзание испуганных девушек. Но те кидаться творить справедливую месть не спешили, полагая, что удавить придурков, устроивших им внеплановый стресс, можно и немного позже.

- Это что, запись? – Лиза подобрала орудие труда и, судя по брошенному в сторону убежавшего нарушителя спокойствия взгляду, именно в его посуду попадет весь налипший на ложку мусор.

- Гады, - Света отряхнулась, тщательно делая вид, что ничего такого и не произошло, и вообще она именно так все и планировала – шлепнуться, продемонстрировав длинные ноги в шортах. И ничего, что пришлось кремом от кровососущих в три слоя намазать, зато красиво.

- Улька, вот вечно все испортишь… - Миша, который все посматривал на выставленные на обзор голенастые прелести их местной дивы, подобрал оставленный Игорьком смартфон. – А как ты поняла, что это не настоящий волк?

- Слишком близко к человеческому жилью, - девушка закончила ковыряться с осветительной техникой и рассовала фонарики по рюкзакам, после чего кивнула на виднеющиеся вдали огни городка, расположившегося на противоположном берегу за излучиной реки. Делающее крутой поворот широкое русло было ясно различимо с холма, составляющего один из компонентов довольно высокой гряды. – Зимой они ещё и могут подойти, особенно, если много снега и мало еды, но в такое время – вряд ли. Если только волчица выведет учиться охотиться выводок… Кстати, вы их так приманиваете, волки животные территориальные, захотят поверить, что за чужак появился на их земле.

Спокойный, почти равнодушный голос Ули вызвал даже большую панику, чем запись воя. Мирное потрескивание костра подчеркивало наступившую тишину, в которой тут же послышались настораживающие шорохи и какая-то подозрительная возня в зарослях ежевики, вольготно расползшейся по стволу упавшего дерева.

- Правда, что ли? – Игорь перестал таиться, аки тать в ночи, и передвинулся ближе к огню, не рискнув остаться наедине с неизвестностью. Лучше уж получить испачканной в каше ложкой по лбу, чем сидеть в темноте и ждать появления какого-нибудь хищника. – А откуда ты знаешь?

- Канал «Дискавери» смотри, а не тупые американские мультфильмы, - улучив момент, когда подошедший вплотную парень отвлечется на оглядывание, Ульяна резко подсекла его под коленки, заставив рухнуть на ещё теплую землю. – Все, девочки, я завалила, можно пинать.

Серьезность и даже некоторая трагичность ушли из её голоса полностью, и девушка, смеясь, поспешила к палатке, которая ещё днем была объявлена суверенной женской территорией, куда всякие существа мужского пола не допускались.

За её спиной тут же послышалась какая-то возня, прерываемая почти жалобными просьбами Игоря не губить красавца во цвете лет и обещаниями завтра в пещере замстить самым жестоким образом.

В палатке было душновато, к тому же наступивший вечер оказался на редкость теплым, так что прятаться в ней долго Уля не смогла бы при всем желании. Ещё насидится в аудиториях и на лабах, благо, учебный год начнется через пять дней. А как хочется немного растянуть эту последнюю неделю, когда уже и знаешь, что нужно ехать в город и заселяться в родную общагу – тем более, что ещё в июне завхоз стучал пяткой в грудь и клялся перетравить тараканов во всем корпусе – и обидно, что каникулы заканчиваются…

Да и мести Игорька она не боялась совершенно – слишком давно дружат, чтобы обижаться на такую ерунду.

Подозрительная возня возле костра закончилась довольно быстро – то ли добрый молодец отбился и убежал, то ли озверевшие девушки оказались жестоки и скоры на расправу. Хотя сунувшаяся в палатку Света все равно была недовольна.

- Идиоты малолетние, - судя по содержанию звуков, доносящихся из угла, она решила все-таки прикрыть ноги, уже порядком обглоданные комарами. – Строят из себя мужиков, а ведут себя, как дети…

- Фонарь включи, - Уля и сама шуршала одеждой, заползая в спортивные брюки. Хоть сейчас и тепло, но как только окончательно стемнеет, ветер от реки принесет и прохладу, и сырость. Не хватает только привезти из похода сопли.

- Сейчас.

Тусклый белый свет подвешенного переносного фонарика в виде зеленого лягушонка (спасибо трудолюбивым и креативным китайцам) выхватил из темноты сопящую Светку, пытающуюся втиснуться в леггинсы, на пару размеров меньше, чем, собственно, то, что в них собирались упаковать.

- Может, тебе чего попросторнее поискать? – сама Ульяна уже экипировалась и теперь с интересом наблюдала за действиями подруги. Та чуть покраснела от натуги и старания, штаны стойко хранили свою неприступность, но против целеустремленности Светки были бессильны.

- «Ой, деточка, что ж ты так отощала, щечки пропали…», - девушка старательно передала интонации старческого голоса. – Теперь опять сбрасывать… Хоть в гости к бабушке не приезжай, - втянув живот, она последним рывком втиснулась-таки в одежду. – Фуф…

Отвечать Уля не стала – слова были своеобразным ритуалом, который повторялся после каждых летних каникул. Бабушка Светку откармливала, та послушно поправлялась на пирожках и оладушках, после чего начинала усиленно худеть. Продолжалось это до новогодних праздников, на которых все сброшенное оказывалось вновь любовно наетым. И ещё один заход до мая. Круговорот энергии в природе.

Как ни пытались объяснить, что Свете гораздо больше идет быть доброй пышечкой, чем злобной от голода доходягой, с торчащими, словно крепления брючной вешалки, ключицами, девушка только огрызалась и шипела. Единственным, кого она слушала, был Мишка, и то в последние дни между парой ощущалось какое-то напряжение. Уля в их отношения не лезла, прекрасно зная, что, случись что-то серьезное, на их с Лизкой плечах устроят великий плач и выскажут все, включая то, о чем лучше бы промолчать.

- Идите ужинать, а то у меня уже каша подгорает!

Стоило вспомнить третью обитательницу их общажной комнаты, как тут же раздался голос Лизаветы. Готовила она не то, чтобы совсем плохо, но обе девушки тайком скривились – есть хотелось, но не до такой степени, чтобы давиться горелой пшенкой.

- Ну, помолясь? – Светка полезла на выход первой.

- Если что, кустики за зарослями ольхи – мои, – Ульяна тщательно закрыла «молнию» палатки, чтобы потом не пришлось биться насмерть до последней капли крови с жужжащим воинством.

Но, заботясь о ненападении со стороны насекомых, забыла о более крупном существе из той же породы вредителей.

- Попалась, - Игорь поджидал где-то совсем близко, раз смог поймать почти сразу и завалить на том же самом месте, где ещё недавно лежал сам. Вообще-то и хорошо, значит, все репьи и остянки череды, в изобилии растущей по соседним буеракам и возле реки, собрал на себя.

- Ай, перестань! – щекотки она не особо боялась, но лучше уж изобразить конвульсии сейчас, чем он начнет придумывать что-то ещё. – Сам виноват, не надо было дурачиться.

- Ты нам такую затею испортила, - Игорю надоело валять её по земле, как щенку хозяйский валенок, поэтому он помог подняться и даже отряхнул налипший на одежду мусор. Понизив голос до едва слышного шепота, парень наклонился к Ульяниному уху. – Мы хотели Светку напугать почти до заикания, а потом отправить её ночевать к Мишке.

- А нам вчетвером спать в нашей палатке? – дождавшись кивка, девушка украдкой показала ему кукиш. – Пусть мирятся в более цивилизованных условиях.

- До чего ж ты вредная и черствая…

- Я хорошая и мягкая, но спать в компании двух храпящих парней не собираюсь. И ноги у вас немытые.

- Мытые они! Хочешь, дам носок понюхать? – его так возмутили инсинуации, что предложение оказалось услышанным всеми присутствующими.

- Да вы, батенька, извращенец, - Лиза, полностью вошедшая в роль поварихи, чуть не промазала мимо подставленной тарелки. – Идите уже есть, затейники…

- А чего она к моим ногам пристала? – Игорь такой мелочью, как легкий аромат гари от содержимого тарелки не особо взволновался, с удовольствием наворачивая угощение.

Устроившаяся рядом с ним Уля съела пару ложек каши и временно отставила тарелку. Лизка не обидится, знает, что в смысле готовки есть к чему стремиться, но и прилюдно говорить об это девушка не стала.

- Сусанна ты наша, маршрут набросала? – Лешка, которого отрядили за сушняком, чтобы завтра утром не пришлось собирать росу и поздних клещей в поисках топлива для костра, свалил принесенное неаккуратной кучей у их походной кухни. На темно-синий спортивный костюм со столь любимыми гопниками лампасами прилипли какие-то опилки, сухие травинки и прочая труха, придавшая ему вид одичалого партизана. Особенно этому способствовала застрявшая в длинноватых темных волосах веточка вяза, игриво помахивающая тремя листиками при малейшем дуновении ветра.

- Да, конечно, - Уля встряхнулась, перестав смотреть на вспыхивающие ярко-алым искры на раскалившемся от жара чурбаке. – Карту никто не потерял?

- У меня есть.

- И у меня.

- И у меня…

- Вот и хорошо, - пересчитав по голосам, Ульяна вытащила свой экземпляр и разложила на коленке. – Заблудиться там не так, чтобы очень просто, но вполне возможно, поэтому без них не спускаемся. И вообще от меня лучше далеко не отходить.

Распечатанная карта представляла собой довольно запутанную схему ходов и ответвлений.

- Те, которые обозначены черным – верхний ярус. Синим – средний. Красный – нижний, но туда мы не пойдем, я и сама в тех коридорах была раз или два, не очень хорошо ориентируюсь.

- А они все открытые? – Лиза сосредоточенно водила пальцем по бумаге, пытаясь запомнить расположение.

- Нет, некоторые засыпаны, в других произошли обвалы, - Ульяна чуть развернулась и оперлась спиной на подозрительно молчаливого Игоря. – Поэтому глубоко и не спускаемся.

- Ты же говорила, что ещё девчонкой тут все облазила, - Света с затаенной грустью покосилась на Улю и обнявшего её за плечи Игоря, но к Мишке не придвинулась.

- Угу. Только я, когда была девчонкой, была намного мельче. Есть здесь пара входов, которые на карте вообще не обозначены, но они настолько узкие, что взрослый человек не пролезет и на четвереньках.

На западе полностью размылись последние мазки оранжево-красного, уступив место разлившейся чернильной темноте. Как и думала Ульяна, от реки тут же потянуло стылым сквозняком, донесшим запах тины и какого-то позднего цветка. Его медвяный аромат заставлял пчел, прилетающих с близлежащих пасек, роиться над лакомством, не боясь упасть в воду, на которой то тут, то там появлялись круги и бурунчики.