Анна Шульгина - Пересекающиеся параллели

- С чистой совестью могу сказать, что нет.

- Я так понимаю, что картина тебе понравилась. Внимательно посмотри и назови ещё один предмет, который тебе симпатичен. Давай, не стесняйся, уважь меня.

Зачем ему это нужно, Уля не понимала, но осознание того, что придется выйти из такого уютного кабинета, не способствовало желанию поторопиться. Пусть Ольга Николаевна никогда не опустится до банального скандала, но и когда тебя милостиво терпят, тоже не сахар. Да и с Андреем видеться не особо хотелось. Наверное, она за эти два дня немного пресытилась его обществом.

Здесь было несколько вещиц, привлекших её внимание.

Массивный стол из дерева темно-вишневого цвета. Хрупкая даже на вид ваза из полупрозрачного бело-голубого фарфора, расписанная экзотического вида цветами. Массивные часы на мраморной подставке…

Но взгляд упорно возвращался к пресс-папье. На фоне остальных вещиц оно выглядело почти грубым. Полукруглое основание, на верхней плите которого лежал лев. Скорее всего, медный – для латуни металл слишком красный. Вот когда пригодились знания, полученные на лекциях по материаловедению, а думала, что так о них больше и не вспомнит…

Металлический зверь вытянулся вдоль всей плиты, положив голову на подставленные лапы. Морда его была почти уродливой, но при этом настолько характерной и выразительной, что Уля невольно сравнила его с хозяином комнаты. Старый умный уставший царь зверей.

- Хороший выбор.

Пусть она ничего и не сказала, но после того, как сначала долго смотрела на пресс-папье, потом осторожно провела кончиками пальцев по спине льва, слова и не были нужны.

- Зачем вы попросили меня сделать это?

- Стало интересно, найдешь ли ты вторую самую ценную вещь в этой комнате, - теперь Иван Петрович сам взял её за руку и повел из кабинета.

- Я её нашла?

- А сама как думаешь? Идем пить чай, девочка, не разбирающаяся в антиквариате.

«Чё пригорюнился, козел безрогий?»

х/ф «Варвара-краса длинная коса», 1969 г.

Лектор рисовал на доске какие-то диаграммы и графики, бубня что-то себе под нос, а Уля упорно пыталась понять – что происходит? Нет, вопрос касался не сути лекции, а всего случившегося. Три дня. Семьдесят два часа, четыре тысячи триста двадцать минут. Сколько секунд, подсчитывать было лень, да и не о том болит голова.

Игорь так и не дал о себе знать.

За прошедшее время они с Андреем поговорили со всеми знакомыми и друзьями парня, но никто так и не смог сказать ничего конкретного.

Да, видели несколько дней назад. Нет, он не выглядел встревоженным или испуганным. И ничего такого, что могло бы насторожить, тоже не заметили.

Вчера утром Андрей подал заявление, теперь предстояло рассказать то же самое следователям. Какой-то родственник – не то двоюродный, не то троюродный брат – работает в полиции, поэтому бумаги приняли, хотя официальный срок ещё не прошел. Но легче от понимания, что искать Игоря будут всем миром, как-то не становилось. Да и уверенность в обязательном благополучном исходе тоже перестала быть такой незыблемой.

Хотя Ульяна ни за что не призналась бы в этом, особенно кому-то из его семьи. Ольга Николаевна, с которой они более-менее тесно общались только в тот день, когда Андрей привез Улю, чтобы немного успокоить родителей, попросту никого не замечала. То есть – вообще. Не только неугодную девушку сына, она и слова собственного мужа слышала через раз. И Уля не обижалась, потому что видела, насколько тяжело женщине сохранять видимую невозмутимость. Хотя она, конечно, никого не обманывала – ни Андрея, ни Ивана Петровича.

- Уль, - сидящая справа Светка ткнула локтем под ребро. – Ты идешь?

Девушка очумело оглянулась и поняла, что пара уже закончилась, и они с подругой остались единственными, кто ещё не покинул аудиторию.

- Да, конечно.

Забросив тетрадь и ручку в сумку, Уля пошла следом за Светой, пытаясь вспомнить – это последние занятия или есть ещё.

- Давай, очнись, - подруга обняла Ефремову, прижимая к своему боку. – Найдется твой Игорь, никуда не денется. Может, и правда загулял…

По тону было прекрасно слышно, что она и сама в это не особо верит.

- Скорее всего, завтра вас с Лизой вызовут в ментовку.

- Так мы же про это ничего не знаем…

- Вот все, что видели и не знаете и расскажете. Я уже там была.

Не сказать, что из Ули вопросами душу вынули, но когда все то же самое пошло по третьему кругу, это реально достало. Такое впечатление, что её саму в чем-то подозревали. Нет, никакой антипатии к работникам органов правопорядка у девушки не было, но после пары таких повторных бесед вполне может появиться.

- Мишка тоже сегодня ходил, но подробностей пока не знаю, сейчас иду к нему. Ты к нам?

- Да, мне нужно чертеж доделать.

- Тогда купи хлеба, а то мы утром доели.

- Ладно.

На крыльце народу было намного меньше – кто отправился по другим корпусам, а кто и, показавшись в первый день занятий, теперь с чистой совестью уехал отдыхать.

Несколько группок студентов держались тесными кружками, обсуждая все, что угодно, кроме занятий, и благополучно дымя сигаретами возле таблички «курение запрещено».

Махнув на прощание убежавшей на свидание Светке, Уля уже почти дошла до остановки, когда рядом кто-то притормозил и посигналил.

- Садись быстрее, здесь остановка запрещена!

Поскольку предубеждение против Андрея если окончательно и не прошло (за эти пару дней они как-то ухитрились раз пять серьезно поцапаться, даже при том, что занимались общим делом), все равно уже уменьшилось. Пусть назвать его душкой у Ульяны не повернулся бы язык, но и козлом она его величала редко. Не чаще пары раз в день и, естественно, исключительно про себя.

Хотя приглашение прозвучало не особо радушно, Уля быстро опустилась на пассажирское сиденье. Потому что вряд ли Лебедев так соскучился, что приехал просто проведать.

- Добрый день. Что-то случилось?

- Привет, - Андрей, не обращая внимания на недовольное гудение, отъехал от тротуара, вливаясь в движение. - Да. Не знаешь, у Игоря есть знакомые, живущие у стадиона «Динамо»?

Уля честно попыталась вспомнить, но не смогла.

- Точно сказать не могу, но, кажется, нет…

- Его машину нашли на стоянке рядом со спорткомплексом. Оставили её в ночь на первое сентября.

Как ни старался, единая картинка все равно не получалась. Если это похищение с целью выкупа, то почему нет требований? Если что-то другое, но из той же оперы, вопрос остается открытым – почему нет никаких новостей? Ни предупреждений, ни условий, вообще ничего. Такое впечатление, что брат просто растаял в воздухе.

Девчонка, которая уже несколько минут сидела рядом хмурым истуканом, шевельнулась и тяжело вздохнула.

- Я ничего не понимаю…

- Не ты одна, - заметив, что едва не проскочил нужный поворот, Андрей резко затормозил и перестроился в правый ряд.

- Это совсем не похоже на Игоря, и я уже сильно сомневаюсь, что инициатор он сам.

Андрей в этом сомневался с самого начала. Не потому, что не верил в дурные способности брата, просто знал, насколько у них с матерью тесная связь. И в этом не было ревности или зависти, наверное, сказывалась большая разница в возрасте, но у Игоря с мамой были свои отношения, намного более теплые и тесные, чем можно было бы предположить на первый взгляд. Наверное, именно поэтому её так возмутил тот факт, что любимый ребенок совершенно перестал слушаться, связавшись с Ульяной и не обращая внимания на все намеки и разговоры напрямую.

Хотя самому Андрею Уля после близкого знакомства понравилась. Нормальная девчонка, может, даже слишком серьезная и правильная для своего возраста. Хотя, конечно, тот факт, что биография её отца может сказаться не лучшим образом на семейной благонадежности, это не отменяло.

- Зачем ты взял меня с собой?

Вообще-то он этого и сам не знал. Скорее всего, просто привык, что за эти три дня она постоянно была рядом, когда они прочесывали город в поисках следов Игоря. Строит какие-то предположения, пытается разыскать тех его друзей, о которых и сама почти не знала. Андрей не знал, о чем она каждый вечер разговаривает с его отцом, но папа держится вполне нормально, так что пусть хоть частушки друг другу поют.

- Тебе разве не хочется разобраться в происходящем? – выкрутился в конце концов Андрей.

- Да, конечно.

- У Сашки утром была? – он потянулся к бардачку и бросил ей на колени упаковку влажных салфеток.

- Была… А это зачем? – девчонка повертела в руках упаковку, словно первый раз такое вообще видела.

- На заднем сиденье пакет, в нем коробка с пиццей. Ехать ещё минут двадцать, пока поешь.

Уля как-то недоверчиво покосилась сначала на него, потом назад. И так пару раз. Потом все-таки перегнулась через спинку и зашуршала пакетом.

- Там ещё сок, но стаканчиков нет.

- Я обойдусь. Спасибо.

Девчонка ела аккуратно, не спеша, но все равно периодически нет-нет, да и бросала на него косые взгляды. Интересно, это кем он выглядит в её глаза, если Ульяну так удивило элементарное внимание? Ведь, скорее всего, поесть после визита к следователям не успела, значит, весь день голодная.

- А ты не хочешь?

- Нет, я уже поел. О чем тебя спрашивали в полиции?

- Все то же самое – где, когда, с кем последний раз видела, о чем разговаривали, друзья, враги, любовницы…

- А ты о последних знала? – вот этим точно смогла удивить.

- Вообще-то я утрирую, - Уля вернула коробку обратно. – Спасибо, было очень вкусно.

- На здоровье. То есть, ничего интересного и необычного не заметила?

- Не-а…

Стоянка спорткомплекса растянулась на добрую сотню метров, хотя въезд был только один. Это хорошо. А вот выходов посредством дырки в заборе имелось великое множество, что уже не так радужно. Пара роскошных седанов и внедорожников вполне в духе демократии соседствовали с догнивающим остовом «копейки», от которой остался только кузов, и, очень похожим на старую консервную банку, «Запорожцем».

Возле темно-синего «Кашкая», приткнувшегося за микроавтобусом, уже стоял Санек. И хотя это совсем не его профиль – он работал в отделе по незаконному обороту наркотиков, но помочь вызвался сразу. Они не то, чтобы не ладили, как раз наоборот, просто имели слишком мало общих точек соприкосновения, поэтому и встречались раз в несколько месяцев, исключительно на семейных торжествах.

Авто Игоря было совершенно целым, так что версия о попадании в «нехорошее» ДТП и попытку скрыться отпала сама собой. Да, он и об этом уже успел подумать, потому что последние сутки в голову лезли мысли одна другой дурнее и поганее. Мало ли как это бывает, сбил человека, потом хватило ума уехать с места происшествия. Ну, и как снежный ком… Однако за последние несколько дней ничего подобного в сводках происшествий не было, так что хоть такой вариант можно вычеркивать.

- Если и угоняли, то дубликатом, да и сигналку тогда точно как-то «списали», никаких царапин и свидетельств взлома или угона, - Сашка коротко тряхнул протянутую братом руку. Ульяне он только кивнул и вопросительно посмотрел на него, явно желая узнать, что она тут делает.

- Ясно… Она со мной, - объяснять, зачем таскает с собой девушку брата, он не собирался, поэтому обошелся одной констатацией факта. – Запись есть, или тут даже видеонаблюдения нет?

- Есть, но там видно только номер машины, водитель в кадр почти не попал, - Сашка показал, чтобы шли следом, и направился в будке с окошком. – Не знаешь, у кого были дубликаты ключей от его машины?

Ульяна, которая держалась, как приклеенная рядом, отрицательно качнула головой.

Странно…

- У тебя есть ключи от его квартиры, почему нет от машины?

- Потому что мне они все равно ни к чему, вот и не оставил. Я водить не умею.

- Правда, что ли?

- Что именно тебя удивляет? У меня нет машины, поэтому какой смысл сдавать на права, если не будет практики? Получить ещё один бессмысленный документ, который мне никогда не понадобится? – она насупилась и ускорила шаг, пытаясь догнать Сашку.

- Просто я почему-то думал, что машину ты водишь… - упоминать отца он не стал, слишком уж Ульяна болезненно на это реагирует. – Ладно, закрыли вопрос. Не знаешь, он кому-то её давал?

- Нет. В смысле – не давал.

Охранник уже ждал их возле шлагбаума, поглядывая по сторонам с таким видом, словно ожидал увидеть здесь ещё и опергруппу.