— Он сказал, что ты выглядишь как кинозвезда.

Эбби договорилась встретиться с Рольфом в семь тридцать в баре, который находился в старой части города, возле кинотеатра, но это было в получасе ходьбы от того места, где ее высадил грузовик. Она добралась до бара, когда уже было больше восьми часов. Рольфа не было. Эбби нашла столик у окна, чтобы видеть улицу, и заказала содовую. Достав из сумки, в которой она хранила все свои пожитки, книгу, Эбби начала читать. Прошел час, но Рольф все еще не появился. Мужчины, стоявшие у стойки, начали бросать на Эбби многозначительные взгляды. Подумав, девушка вышла, попросив официантку, чтобы та — на случай, если Эбби будут искать, — сказала, что она обязательно вернется.

Уже было почти десять часов. Эбби, охваченная тревогой и волнением, потому что не знала, где она будет спать, увидела наконец, как по улице едет машина, маленький «Форд», который они купили во Флориде на последние деньги, оставшиеся от тех, что дал ей дед. Рольф вышел из машины, не переставая болтать по мобильному телефону. Увидев Эбби в окне бара, он коротко кивнул ей, даже не улыбнувшись. Эбби вышла и по-дурацки стояла теперь возле автомобиля, ожидая, когда он закончит свой разговор. За все время, пока она молча стояла неподалеку, Рольф даже не удосужился посмотреть в ее сторону.

— Да. Хорошо. Тебе тоже. Пока.

Рольф сложил телефон и опустил его в карман куртки. Эбби обвила его шею руками и поцеловала в губы.

— Я уже думала, что ты не приедешь.

— У меня были кое-какие дела.

Он не сказал ни слова о том, как чудесно она выглядит. Едва взглянув на Эбби, Рольф прошел мимо нее, процедив сквозь зубы, что это не бар, а «какое-то дерьмо». Он решил, что им надо отправиться в другое заведение.

Рольф привел ее в ресторан, расположенный дальше по улице. В тускло освещенном зале они заняли одну из деревянных кабинок и заказали два пива. На столе стояла банка с красной свечой. Ее пламя легко дрожало от их дыхания. Рольф залпом выпил свое пиво и заказал еще. Еда была отвратительная, но Эбби не хотелось портить вечер из-за такой ерунды, поэтому она начала бодро рассказывать ему о сборе клубники, о том, каких чудесных людей она встретила и в каких нечеловеческих условиях они все живут. Рольф кивал так, словно все это уже слышал. Он не произнес ни слова. Временами ей казалось, что он ее не слышит.

— Ты в порядке? — спросила она.

— Конечно. А что?

— Не знаю. Ты такой тихий.

— Я устал. Все.

— Ты по мне скучал?

Уже когда Эбби произносила эти слова, она поняла, что совершила ошибку. Рольф вздохнул и презрительно закатил глаза.

— Да, дорогая. Я не знаю, как я выдержал без тебя, — нарочно растягивая слова, сказал он.

В его голосе было столько язвительности, что ей пришлось закусить губу, чтобы не расплакаться. Она знала, что слезы он воспринимает лишь как знак слабости. Эбби опустила глаза, ничего не ответив. Он, должно быть, увидел, как обидел ее, потому что виновато протянул руку и задержал ее ладонь в своей.

— Прости. Но ты же знаешь, что мне по барабану все эти буржуазные условности.

— Ты считаешь, что скучать за тем, кто тебе дорог, это пустая условность?

Он придвинулся к ней ближе, обнял ее и поцеловал в висок.

— Извини меня. Хорошо? Я по тебе скучал.

Она кивнула и улыбнулась ему.

— Мы можем поехать куда-нибудь? На выходные?

— Куда?

— Я не знаю, может быть, к океану. Мне хотелось бы погулять вдоль берега.

— Я должен быть в Сиэтле в воскресенье.

— Мне с тобой можно?

— Нет.

Он всегда не очень охотно посвящал ее в свои дела, но в последнее время не рассказывал ей вообще ничего. Эбби знала из газет о том, что творится. Она понимала, что Рольф наверняка имеет к этому отношение. От канадской границы до Калифорнии произошла серия поджогов лесозаготовительных предприятий и других компаний. Ущерб, нанесенный пострадавшим, оценивался в несколько миллионов долларов. Рольф настаивал, чтобы Эбби не участвовала ни в каких операциях, утверждая, что заботится о ее безопасности. Эбби подозревала, что на самом деле он не хочет больше с ней связываться после того случая в Денвере, когда она проявила слабость и страх.

Было время, когда откровенность и жесткость его слов больно ранили Эбби. Но это осталось в прошлом. Она и не хотела быть замешанной ни в каких противозаконных действиях. Она по-прежнему восхищалась бесстрашием и целеустремленностью Рольфа, но понимала, что те действия, которые ей раньше представлялись такими героическими, теперь видятся ей в другом свете. Они стали казаться ей бесполезной и опасной тратой времени. Поджоги только пробуждали у людей симпатию и сочувствие к жертвам, а не злость к жадным капиталистам, как рассчитывал Рольф. Наверное, он нашел себе еще одну молодую девушку, которая с готовностью помогала ему. Скорее всего, ее помощь не ограничивается только «совместными акциями протеста», в их отношениях присутствуют «акции» и другого рода. Эбби приказала себе остановиться, потому что сейчас, как никогда, она нуждалась в этом мужчине.

— Тогда давай отправимся куда-нибудь на сегодня и завтра, — сказала Эбби. Она поцеловала его в шею и положила руку ему на бедро. — Прошу тебя. Мы не виделись так долго.

Они ехали в южном направлении приблизительно около часа, а затем нашли место, которое выходило к океану. Увидев в окне голубую неоновую вывеску «Есть свободные места», Рольф остановил машину, и они вошли в здание. Женщина за стойкой администратора спала перед включенным телевизором. Они разбудили ее и взяли ключ от номера.

Эбби поставила сумку, а потом повернулась к нему. Рольф закрыл за собой двери и посмотрел на Эбби так, что у нее все замерло внутри. Его глаза полыхнули зловещим темным огнем, который напугал ее до смерти.

— Рольф? — жалобно спросила Эбби.

Без лишних разговоров он сорвал с нее платье, бросил ее лицом вниз на кровать и начал насиловать. Рольф делал это с такой жестокостью, что она закричала, требуя, чтобы он прекратил. Ей удалось вывернуться под ним и оттолкнуть его, но он перехватил ее руку и наотмашь ударил по лицу, первый раз за все время, что они провели вместе. Затем Рольф схватил Эбби за горло и начал душить. Эбби замерла от ужаса за себя и за ребенка внутри нее, поэтому прекратила борьбу и просто позволила ему опустошить себя. Через какое-то время он скатился с нее и заснул.

Она лежала невыносимо долго, прислушиваясь к его дыханию. Убедившись, что он спит, Эбби набралась храбрости и стала передвигать свое тело, дюйм за дюймом, к краю кровати, потихоньку собирая вещи и замирая каждый раз, когда он шевелился во сне. Она взяла ключи от машины и пачку долларов, свернутую в трубочку, в кармане его куртки. Она хотела взять и телефон, но передумала. Теплый влажный след, оставленный Рольфом на ее бедре, заставил Эбби содрогнуться. Она почувствовала, что сейчас ее вырвет. Голая, на цыпочках, она вышла из номера, молясь про себя, чтобы он не проснулся, чтобы не скрипнул под ногами пол, чтобы ей удалось совершить задуманное.

Улица была пустынна. В небе застыла луна, бросая косой луч на узкую дорожку. Эбби наспех оделась, а затем босиком пробежала по холодному серому гравию к машине, припаркованной на склоне под соснами, примерно в пятидесяти ярдах от их отеля. Она решила, что это слишком близкое расстояние, поэтому Рольф может проснуться от звука работающего мотора. Стояла тихая, безветренная погода. Где-то далеко лаяла собака. Эбби забросила сумку в салон и медленно начала катить машину по направлению к шоссе. Теперь тишину нарушал только хруст гравия под колесами автомобиля.

Когда машина уперлась капотом в трассу, Эбби повернула ключ зажигания и помчалась вперед. На водной глади океана блестела лунная дорожка. Эбби все прибавляла скорость. Она возвращалась той дорогой, по которой они приехали сюда. Сколько времени у нее займет поездка, она не знала. Зато она точно знала, куда ей надо ехать.


Эбби провела за рулем всю ночь. Она ехала сначала на север, а потом повернула на восток. Красное, в розовой дымке, солнце величественно поднималась над горизонтом. Проехав Рино, Эбби ощутила, как подкатывает приступ тошноты, поэтому она нашла стоянку и вышла. Ее стошнило. Она умылась и стерла все позорные следы на своем теле, словно избавляясь от воспоминаний о Рольфе, а потом забралась в машину, опустила сиденье и проспала, пока ее не разбудила жара и палящее солнце, стоявшее высоко в небе.

Она пересекла Неваду за восемь часов, проскочив мимо городков Лавлок, Элько, реку Хамбольдт. Иногда Эбби, чтобы заправить машину и убить скуку, намеренно сворачивала со скоростной трассы и ехала через маленькие города, наводненные машинами, магазинчиками и трейлерами. Затем Эбби выехала в штат Юта, где шоссе, ровное, как стрела, пересекало розовую пустыню, простиравшуюся по обе стороны дороги. Так прошла еще одна ночь.

Она проехала Солт-Лейк-Сити, когда было чуть больше полуночи. Все стекла в машине были опущены, ночной воздух приятно охлаждал салон, но ее веки начали слипаться сами собой. Эбби несколько раз роняла голову на грудь и поняла, что ей придется остановиться. Она нашла дешевый отель и, уставшая от сумасшедшей езды, едва не назвала свое настоящее имя. Вовремя опомнившись, она поправилась, вызвав смех у парня, стоявшего рядом со стойкой администратора, который удивился, как это она могла забыть собственное имя. Эбби улыбнулась и пожала плечами, как будто сама удивилась, как такое могло случиться.

Она уже проехала больше тысячи миль и утром, посмотрев на карту, высчитала, что преодолела половину пути. Сначала Эбби хотела позвонить заранее и предупредить о своем приезде, но передумала. Может быть, их телефоны до сих пор прослушиваются. Вполне вероятно, что и Тая не будет на месте. Ей не хотелось, чтобы вместо него трубку взяла его мама — она просто не знала, что ей сказать. Эбби, конечно, не представляла, как она будет говорить и с Таем после трех долгих лет сердечной боли и проблем, которые она принесла в эту семью, но все равно ей было бы легче, если бы на ее звонок ответил он.

Около полудня она достигла Континентального Перевала. На трассе у Роулингс дорога разветвлялась. В северном направлении располагался Каспер. Когда солнце начало косо освещать горы, она наконец пересекла границу штата и въехала в Шеридан. Продвигаясь вдоль главной улицы мимо маленькой площади, где они когда-то сидели с Таем и разговаривали, она сбавила скорость. Бронзовый ковбой все еще стоял со своей винтовкой на плече. Эбби нашла место для стоянки и вытащила лист бумаги, которым запаслась еще в отеле. Она хотела написать записку и оставить ее в почтовом ящике у дороги. После двух попыток она все же решилась написать несколько слов: «Тай, я буду возле бронзового ковбоя в понедельник в полдень. Если ты не придешь, я пойму. С любовью, Э.» Она намеренно не стала просить прощения, потому что это прозвучало бы жалко и неубедительно.

После такого долгого отсутствия Эбби переживала, что не вспомнит дорогу на ранчо и потеряется в лабиринте тропинок, но даже в угасающем свете дня память не подвела ее, подсказав правильный путь. Она проехала мимо идущего навстречу грузовика, на боку которого была надпись: «Мак-Гуген. Газ и нефть». Это имя немедленно пробудило в ее сознании образ хозяйского сына, который умирал, стоя на коленях перед охваченным пламенем домом. Когда пыль, поднятая грузовиком, осела, Эбби невольно задумалась, как она дошла до такого состояния, позволив себе разрушить столько жизней.

Когда «Форд» остановился у дорожки, ведущей к дому Хоукинсов, какой-то шум сбоку от нее привлек ее внимание. В сгущающихся сумерках она заметила маленькую группу оленей и их детенышей. Животные стояли у тополя и наблюдали за ней. Эбби думала, что, испугавшись, они убегут в заросли деревьев, но олени остались на месте, следя за ней своими темными глазами. Эбби направилась к почтовому ящику и остановилась в раздумье, нервно похлопывая запечатанным конвертом о ладонь. Ее взгляд вернулся к оленям. Очевидно, перспектива еще одной одинокой безрадостной ночи показалась Эбби столь невыносимой, что она не стала оставлять записку, а вернулась к машине. Сев за руль, она поехала прямо к дому Хоукинсов.

Как она и предполагала, ей навстречу с громким лаем выбежали собаки. Еще до того как она припарковала машину, в кухонном окне мелькнуло лицо и зажегся свет. Эбби стояла перед домом, окруженная собаками, которые, казалось, сразу узнали ее, потому что радостно заскулили и начали подпрыгивать, стараясь лизнуть девушку в лицо. Она трепала их за уши и позволила забрасывать на себя лапы. На крыльце послышались шаги. Она подняла глаза и увидела Тая, который спешил к ней по мощеной дорожке.

— Привет, могу чем-нибудь помочь? — спросил он.