Странно, но на её памяти отец ни разу не упоминал о месте, где он познакомился с мамой. Равно как и том, что у них был сын, нашедший в тех краях свой последний приют, и о том, что там же появилась на свет и Ребекка, и лишь после этого они вернулись в Техас.
Неужели отец всё это устроил лишь ради того, чтобы скрыть, что они с мамой прижили двух внебрачных детей?
И поэтому же упорно твердил, будто люди с тех фотографий ему совершенно незнакомы? Дикси, конечно, понимала, что он врет, но у неё не укладывалось в голове, как или по какой причине он мог столь бессовестно лгать о собственном сыне и дочери.
— Наверно, было что-то такое в моем отце, отчего мама влюбилась в него, — сказала Дикси.
— О, это еще тот фанфарон был. Наглый, самовлюбленный. Запудрил Элизабет голову своими грандиозными планами. Да разве он когда думал о ком-то, кроме себя?
— Да уж, не особо, — согласилась Дикси и тут же услышала, как в прихожей Ченс тихонько хмыкнул.
Обведя взглядом небольшую квартирку, она спросила:
— Может у вас есть мамина фотография?
Отрешенно посмотрев куда-то вглубь квартиры, Глендора ответила с задумчивым выражением лица:
— Была где-то парочка. Обожди немного, я попробую их найти.
Она поднялась с дивана и исчезла в спальне.
Дикси в свою очередь оглянулась на Ченса. Она догадывалась, о чем тот сейчас думает. С чего бы из-за такой ерунды кому-то понадобилась её убивать? В этом не было никакого смысла. Или жутких тайн. Никаких давнишних, неприглядных секретов, ну, разве что выяснилось внебрачное происхождение Ребекки. Хотя она наверняка будет вне себя, если об этом узнает.
— Оказывается, твой отец полон загадок, — бросил ей Ченс.
Дикси кивнула, думая про себя, что нашла объяснение своим неудачам. Легко ли узнать хоть какую-то информацию о маме, если на самом деле её звали не Сара, а Элизабет Сара Уорт, уроженке Айдахо, а не Техаса.
Глендора вернулась, держа в руках перетянутую резинкой обувную коробку, и поставила её на журнальный столик перед диваном:
— Может здесь какие-то найдутся. Я ведь столько раз переезжала, что за все эти годы многое могло потеряться.
Как только Глендора снова опустилась рядом с ней на диван, Дикси сняла резинку и подняла крышку.
Коробка доверху была заполнена пожелтевшими от времени черно-белыми фотографиями с загнутыми, обтрепанными краями.
Дикси оглянулась на Ченса, а потом подрагивающими пальцами, начала просматривать снимок за снимком.
Многих из запечатленных на фотографиях людей Глендора уже не помнила.
— Столько воды утекло с тех пор, — словно извиняясь, сказала она.
Услышав от тети о своём сходстве с мамой, Дикси пыталась найти женское лицо, напоминающее её собственное. Но чем глубже она закапывалась в коробку, тем большее разочарование испытывала. Большинство хранившихся здесь карточек напоминало о семье первого мужа Глендоры.
— Тебе очень повезло, что сестра живет рядом, — сказала Глендора. — Мне так жаль, что нас с Элизабет жизнь разбросала в разные стороны.
Дикси кивнула, в душе чувствуя себя виноватой из-за того, что они с Ребеккой никогда не были особенно близки. Хотя и теперь жили всего в нескольких милях друг от друга.
— Хотите, я тоже пришлю вам несколько фотографий? У Ребекки уже трое детей.
Глендора улыбнулась, её глаза затуманились:
— Да, я была бы очень рада.
Дикси взяла фотографию хорошенькой маленькой девчушки с длинными белокурыми волосами, корчившую забавные рожицы на камеру.
— Это Эмилия, — сказала Глендора, потянувшись к снимку, и с улыбкой вглядываясь в лицо девочки.
— Эмилия?
— Да, Эмилия Хардуэй. Она вышла замуж за старшего из сыновей Маккарти. — Глендора помолчала, и Дикси поняла, насколько тетя устала. Она быстро вынула оставшиеся фотографии, тая слабую надежду, что на одной из них увидит родное лицо.
Глендора все еще сжимала в руках снимок девочки: — Эмилия была лучшей подругой твоей матери. Они вдвоем… — задумчиво протянула она, словно окунувшись в прошлое, — были просто неразлучны.
Дикси почувствовала, что Ченс смотрит на неё:
— Эмилия еще жива?
— Она прислала мне открытку на Рождество. Вот только в этом году или в прошлом? — Глендора наморщила лоб, пытаясь вспомнить. — Эмилия осела неподалеку от óтчего дома. Она живет на ферме, где-то в пригороде Эштона. Или жила. Помню, она писала, что овдовела.
Дикси перевернула один из последних снимков и замерла. На нём были две девочки-подростка: одна приблизительно лет одиннадцати, а другая лет на пять постарше.
Сердце пустилось вскачь, стоило ей только повнимательнее всмотреться в лицо младшей. Тут она ощутила на спине надежную мужскую ладонь и, подняв голову, встретилась взглядом с Ченсом, примостившимся рядом с ней на самом краешке дивана. Дикси предположила, что она видимо невольно вскрикнула, а тот не смог оставить её без поддержки.
Она показала снимок Глендоре, не желая выпускать его из рук:
— А здесь вы с мамой?
Глендора улыбнулась и кивнула, её глаза снова затуманились от слез:
— Да, это моя младшая сестренка.
Дикси быстро просмотрела оставшиеся фотографии, и нашла ещё только один подходящий снимок. На нем сестры выглядели значительно взрослее. Возле автобуса с чемоданом у ног застыла Глендора. Около неё стояла мама, держа на руках ребенка, а рядом с ней был запечатлен мужчина, который, словно не желая попасть в кадр, стоял вполоборота, а его мягкая фетровая шляпа, отбрасывала на лицо густую тень.
— Эта фотография сделана в тот день, когда я уезжала домой, — пояснила Глендора, склонившись поближе к Дикси. — Нас снимала наша тетя. Тогда я видела Элизабет и Ребекку в последний раз. Хотя тетя умерла спустя пару лет, на похороны сестра так и не приехала.
Дикси уставилась на фотографию, обводя пальцем лицо матери. Они с ней действительно были сильно похожи. И теперь она могла понять, почему порой ловила на себе печальный взгляд отца.
— А кто этот мужчина рядом с мамой? — спросила Дикси.
Глендора удивленно посмотрела на неё:
— Не узнаешь? Это же твой отец. Тут он, правда, помоложе будет, но это, несомненно, он. Боригард Боннер. Похоже, мне не суждено забыть это имя.
Дикси уставилась на мужчину с фотографии. Это определенно был не тот Боригард Боннер, которого она знала.
Глава 12
Покидая квартиру Глендоры, Ченс чувствовал себя не менее потрясенным, чем Дикси.
— Ты в порядке? — спросил он, когда они вышли на улицу.
Дикси кивнула, очевидно, не доверяя своему голосу, и глубоко вдохнула морозный воздух.
Кажется, она, наконец, начала осознавать то, что услышала. Ничего не говоря, Ченс прижал ее к себе и повел к пикапу. Боригард наблюдал за ними сквозь запотевшее от его дыхания стекло. Крошечные снежинки поблескивали, застыв в воздухе. Порыв ветра закружил снег и опрокинул стоявшего на противоположной стороне улицы пластмассового Санта Клауса.
В руке Дикси крепко сжимала две фотографии. Пока она осторожно убирала их в сумочку, Ченс поторопился открыть дверцу и согнать Боригарда.
Он заметил, что Дикси бросила взгляд на окно четвертого этажа, прежде чем забраться внутрь. Ченс закрыл ее дверь и быстро обошел машину, все еще пытаясь мысленно разобраться в том, что рассказала им Глендора.
Когда он сель за руль, Дикси достала фотографии и снова посмотрела на них. Ченс завел машину, уже догадываясь, куда они отправятся дальше, но сначала все же хотел выпить что-нибудь горячее, да и поесть бы не отказался.
Кафе нашлось рядом со старой железнодорожной станцией. Обеденная толпа уже разошлась, так что помещение практически пустовало. Они заняли одну из кабинок в глубине заведения.
— Еда, — едва сев, выдохнула Дикси.
— Я должен был догадаться, что это будет первое сказанное тобой слово, — рассмеялся Ченс.
Они заказали специальный ланч.[6] Аккуратно, словно стеклянные, Дикси положила фотографии на стол.
— Кто же он? — спросила она, бросив на Ченса озадаченный взгляд.
— Глендора может ошибаться.
Разумеется, Дикси верила в это не больше, чем он сам.
— Этот мужчина, кем бы он ни был, папа умершего мальчика и Ребекки. Значит, Ребекка — моя сводная сестра. У нас разные отцы. — Эта мысль, кажется, поразила ее. — Теперь понятно, почему мы такие разные.
Ченсу же до сих пор ничего не было понятно.
— Самое очевидное — Глендора ошибается насчет человека с фотографии. Он мог быть просто другом семьи.
— Возможно, я и поверила бы в это, если бы отец не прилагал столько усилий, чтобы отговорить меня от поисков людей с фотографий.
— Хорошо. Но тогда как со всем этим связан Боригард?
— Не знаю. Это-то меня и беспокоит, — призналась Дикси и посмотрела на потемневшее небо и Овечью гору. Она вытащила из сумки мобильный телефон. — Есть только один способ узнать.
— Ты уверена, что это хорошая идея? — спросил Ченс, когда она накинула пальто и встала с диванчика.
— Издеваешься? Я сейчас вообще не уверена, что что-то может быть хорошей идеей. — Дикси медлила, как будто ожидая от него поддержки.
— Может, твой отец все объяснит.
Она изумленно покачала головой.
— Очень смешно. Может, он отзовет наемников и расскажет всю правду? Ага, конечно. — Дикси развернулась и пошла к выходу, по ходу набрав номер и поднеся телефон к уху.
Ченс смотрел ей вслед, мечтая избавить от этого разговора. Его преследовало дурное предчувствие: что бы Боригард Боннер ни сказал своей дочери, ей это не понравится.
Дикси вышла из кафе и прислонилась к стене, спасаясь от ветра. Неподалеку шумно трепыхался флаг. Снег кружился белым вихрем. Она пристально смотрела на железнодорожные пути, пока из телефона доносились гудки.
— Алло.
Один лишь звук отцовского голоса заставил ее замереть. Слезы обожгли глаза. Вспомнилось детство, каждое рождественское утро и взволнованный отец, раздающий подарки.
Подарков обычно было много, даже слишком, но он всегда так радовался возможности подарить им все, что они хотели. Дикси подумала о настоящем. Даже не вспомнишь, когда же они в последний раз собирались все вместе на Рождество. От этой мысли стало грустно. Это она изменилась? Или отец?
— Алло? — кажется, он собирался повесить трубку.
Дикси тяжело сглотнула. Вокруг завывал ветер.
— Это Дикси.
Тишина. А затем:
— Ты в порядке?
— Трудно ответить.
— Ченс не с тобой?
Она улыбнулась.
— Я не сбежала от него, если ты об этом. Хочу спросить тебя о маме, и на этот раз мне нужен честный ответ.
Он тяжело вздохнул, и она услышала, как под ним скрипнуло кресло.
— Дикси…
— Я нашла свою тетю Глендору. Сестру моей матери. Ничего не хочешь сказать?
— Твоя мама говорила мне, что она единственный ребенок, — его голос был мягким, почти грустным. — Родители к тому времени умерли.
— Я знаю о Ребекке.
— Дикси… — слышимая в одном этом слове печаль подсказала ей, что он не собирался отрицать то, что Ребекка не его родная дочь. — Дикси, возвращайся домой. Мы обо всем поговорим.
— Мы могли поговорить, когда я показала тебе фотографии, найденные в маминой шкатулке для украшений, — отрезала она. — Но вместо этого ты соврал и заявил, что они вообще не имеют отношения к нашей семье. К тому же предложил от них избавиться.
— Я должен был сказать тебе тогда, но был слишком поражен, увидев, что она сохранила фотографии. — Его голос пресекся. — Я знал, что твоя мама была влюблена в другого мужчину. Он бросил ее. У нее от него была маленькая девочка.
— У них было двое детей. Первенец, мальчик, умер, когда ему было несколько недель от роду.
Сдавленный звук.
— Я не знал. Она мне никогда не говорила об этом, — огорченно произнес он. Неужели говорит правду?
— Если бы ты просто был честен со мной…
— Я не хотел, чтобы твоя сестра узнала. Она всегда была моей дочерью. Я растил и воспитывал ее с самого детства. И любил не меньше тебя. — Кажется, отец плакал. — Вы обе — мои девочки.
Сердце Дикси сжалось, а ноги ослабели. Как она могла поверить в то, что он пытался ее убить? Он же ее папа.
— Кто тот мужчина?
Боригард высморкался и откашлялся:
— Не знаю. Честно. Она никогда не говорила мне.
— Ты никогда не спрашивал об отце моей сестры?
— Не хотел знать. Он бросил Сару, когда она больше всего в нем нуждалась. Что за человек так поступает?
Что за человек сделает все, чтобы не позволить прошлому выплыть наружу?
"Пережить Рождество" отзывы
Отзывы читателей о книге "Пережить Рождество". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Пережить Рождество" друзьям в соцсетях.